Девушка и волк

Девушка и волк
Соня шла по тротуару, стараясь стуком каблучков заглушить громкие  и частые удары сердца. Точка поставлена, решение принято. Хотя мама и выразила своё согласие весьма неопределённо – Соня знала, когда можно к ней подкатить,  - но это её негромкое «угу» вполне имело вес. К тому же, она давно уже не девочка – восемнадцать имеется, так что, предки, отвалите.
Речь шла о татуировке – первой татуировке в жизни девушки Сони. «Потом будет вторая, третья, пока ты не превратишься в фонарный столб, исписанный уличными дебилами вдоль и поперёк» - изрекла она, хотя Соня хотела всего одну. Маленькую розочку на плече. Посмотрев как-то с родителями фильм «Д?Артаньян и три мушкетёра», она загорелась странной идеей иметь на плече – именно там – татуировку. Но не вульгарную лилию, а вполне себе симпатичную красную розу, чтобы она слегка выступала из-под платья. Оголять плечи, в отличие от ног,  девушки могли позволить себе всегда, во все исторические эпохи,  поэтому считать это вульгарностью и пошлостью не осмелился бы никто, даже самый-самый  Вотвнашевремя.
Сначала родители были категорически против, пришлось намекнуть: их просто ставят в известность. Девочка выросла, но предки для неё по-прежнему в авторитете и мнение их для неё важно.
Споры продолжались два месяца, пока мать не выдавила своё «угу». Деньги накоплены, мастер выбран, она записана на сегодня на тринадцать часов. Всё прекрасно, только вот сердце колотится. Страшно.
Это же почти не больно. В любом случае, удаление верхней правой шестёрки или воспалившегося аппендикса – куда более страшные случаи, но тогда сердце не колотилось так. Тогда это было неизбежностью. Или операция, или…. Тут же выбор был, но Соня не могла отделаться от навязчивой мысли: она нарушает запрет, табу. Совершает поступок неприемлемый для родителей, для бабушки с дедушкой. Этим поступком она как бы перерезает ниточку, связывающую её с ними.
Звякнул китайский колокольчик, прикреплённый за дверью. За дверью оказалось довольно уютное помещение, где располагался  большой кожаный диван со стеклянным журнальным столиком, заваленным эскизами татуировок. На тёмно-бордовых стенах висели картины. Они ещё пахли маслом – совсем свежие. Удивительно приятен  этот запах льняного масла, ещё удивительнее были сами полотна. Чувствовалась рука одного мастера. Каждая работа притягивала взгляд, но одна картина заставила Соню застыть, намертво приковала к себе изумлённый взгляд девушки.
На каменистом плато стояли спиной к зрителю девушка и волк. У девушки были роскошные и густые чёрные волосы, доходившие ей практически до колен. Было непонятно: одета девушка, или нет.  Чёрные каскады волос полностью скрывали туловище. Левая рука её лежала на спине огромного волка, тревожно навострившего уши и пристально всматривающегося вдаль. Перед ними раскрывалось чёрное небо, сияющее миллиардами звёзд. Небо было огромным - оно пожирало ту узкую площадку, на которой стояла парочка . Камни отрывались, уносясь ввысь слабыми ручейками, там сливаясь в мощные потоки,   которые, кружа, соединялись в три рукава сверкающей огромной новой галактики.  Скоро небо сожрёт зверя и человека.
- Нравится? – раздался совсем рядом приятный мужской голос. Соня вздрогнула, оглянулась. Перед ней стоял высокий крепкий парень в чёрной футболке и чёрных спортивных брюках. На мускулистых руках виднелись затейливые переплетения татуировок.
- Потрясающе! Кто это нарисовал? – спросила Соня.
- Я – ответил парень, - Выучился на, типа, художника – рисую теперь.
- Послушайте, а как она называется? – в глазах девушки горел огонь неподдельного интереса.
- Не знаю, - замялся парень, - Я пишу картины, не задумываясь о названиях. Это же не роман -  так всё видно. Каждый волен назвать её на своё усмотрение.
- Неожиданно, - девушка протянула руку, - Меня Соня зовут, а вас, видимо, Олег.
- Совершенно верно! Я – Олег – мастер этого заведения. Иногда пишу на коже клиентов, чтобы иметь возможность вкушать пищу и не сдохнуть с голода.
- Я как раз за этим, - улыбнулась Соня. Ей было удивительно легко общаться с совершенно незнакомым парнем, и очень не хотелось прерывать общение.
- Значит, татуировочка требуется. В первый раз?
- Вообще-то, да, - Соню вдруг снова охватила тревога.
- Соня, вы хорошо подумали? Татуировка – она на всю жизнь. Захотите свести – получите вместо неё шрам.
- Всё в порядке, - пробормотала Соня скорее для себя, чем для Олега. Червячок сомнения снова проснулся.
- Тогда приступим! – как-то радостно ответил парень, подавая гостье толстую папку с рисунками,   - Можете выбрать из каталога, если нет  готового рисунка. Клиенты часто приносят свои картинки.
- Мне нужна роза, - сглотнув, неуверенно произнесла Соня, - на плечо, небольшая…., чтобы из-под платья выглядывала.
- Угу, - пробормотал Олег, ткнув пальцем под левую ключицу девушке, - Сюда?
Соня достала из сумочки зеркальце, покрутила его перед собой.
- Пожалуй, - довольным голосом сказала она.
- Это, конечно, не совсем плечо, но здесь ваша роза будет выглядеть более таинственной.
Соня раскрыла каталог.
- Нет-нет, не здесь, - Олег вырвал папку у неё из рук, - Посмотрите вот это.
Во второй папке были только цветы. Реальные, фантастические – все необыкновенной красоты, словно живые. Соня восхищённо ахнула, Олег улыбнулся в ответ.
Большие розы, маленькие; раскрывшиеся и нет. С шипами, без шипов. Соня листала каталог, перелистывала, закрывала. Наконец, она остановилась на небольшом бутоне тёмно-розового цвета.
- Увеличивать будем? – Олег задал очередной дежурный вопрос.
- Я думаю, не стоит, - вздохнула Соня, скидывая кофточку. Под ней оказался открытый топ на тоненьких бретельках. Место будущей татуировки стало совершенно открытым.
Олег тщательно протёр кожу на груди Сони салфеткой с пахучей жидкостью. Она и не заметила, как  мастер уже надел перчатки и маску.
- У вас, Олег, всё серьёзно, - шутливо произнесла Соня.
- Ещё бы! Правила асептики и антисептики блюдём строго.
Олег разметил контуры рисунка, достал машинку. Соня напряглась.
- Ничего не боимся. Сейчас я кольну немного – проверим реакцию организма.
Машинка зажужжала, Соня зажмурилась. Ничего, лишь ощущение, что по коже прошёлся своим шершавым языком её любимый кот Терентий.
- Ну, как? – участливо спросил Олег.
- Терпимо, - ответила Соня, пытаясь рассмотреть результаты работы. Ничего, только тёмно-бордовая точка.
- Ну, и отлично!, - воскликнул Олег, - Не боимся, думаем о приятном; если будет сильно больно, закружится голова или затошнит, -  говорим сразу. Правила понятны, Соня?
- Понятно, - сказала Соня, закрывая глаза.
Машинка жужжала. Было больно, но Соня терпела. Близость Олега, едва уловимый запах парфюма и мужского тела вызывали у девушки неловкость и стыд.
- Учитесь? – спросил Олег.
- Да, на юриста. Бюджет.
- Хорошая  профессия, - присвистнул Олег, - А я, вот, к серьёзным занятиям не приспособлен.
- Неправда, - ответила Соня, - Красиво  рисовать – это серьёзное занятие.
- Только вот, родители мои так не считают, - вздохнул парень, - Они меня на врача учиться посылали, а я, вот, не оправдал….
- Так вы ещё и врач?!
- Четыре курса медицинского.
- Выгнали?
- Сам ушёл, - замялся Олег, - Не моё это. Скандал был дичайший – я же на платном учился.
- Понимаю…., - вздохнула Соня.
- Не думаю. Это надо было видеть.
- Меня бы за такое точно убили, - поморщившись, произнесла Соня. Процедура становилась всё болезненнее.
- На лидокаин аллергии нет? – спросил Олег, не отрываясь от процесс а.
- Вроде нет.
- Вроде – у тётки в огороде. Зубы лечили?
- Даже удалила один.
- Ну, вот и славно.
Олег достал из шкафчика ампулу, наполнил шприц.
- Ничего-ничего, уколы делать не буду – просто смочу ранку.
Боль притупилась. Соне стало тепло и комфортно от внимания Олега. Из него бы получился прекрасный врач – думала она, рассматривая ещё одно полотно «мастера этого заведения».  Русалка лежала на песке. Это место не было пляжем: нигде не было видно моря. Всё пространство до горизонта заполнял песок. Пустыня. Вдалеке, среди песчаных барханов темнел ржавый остов корабля. Да, здесь когда-то было море, но оно исчезло. Как здесь оказалась русалка – непонятно. Не иначе, летела по воздуху. Кто их знает, этих русалок? Видимо, генетическая память предков подсказала ей путь. И теперь, высохшая, обожжённая солнцем девушка с рыбьим хвостом медленно умирала от зноя. Хвост её уже практически высох, став картонным. Нежная белая кожа краснела и трескалась.  Страшная участь.
У Сони от страха поползли мурашки. Хорошо, что Олег так погрузился в творчество, что этого не заметил.
- Вот и всё! – неожиданный голос мастера заставил Соню вздрогнуть. Перед её лицом возникло небольшое круглое зеркало, в котором на совершенно красной коже пылала бордово-чёрная роза.
- Не пугайтесь, Соня, воспаление пройдёт. Сейчас мы её заклеим пластырем, чтобы зажило. Не мочить, раньше времени повязку не снимать.
Олег что-то говорил, но смысл улетал мимо её головы. Девушка поблагодарила мастера, сунула деньги, молча взяла чек и памятку.  Дорога домой заняла одно мгновение, хотя она была не близкой: несколько остановок на автобусе и пятнадцать минут на маршрутке.
- Всё-таки сделала! – воскликнула мать, стоило Соне снять плащ.
-  А что такого? – буркнула девушка дежурную фразу.
- Что такого?! – взорвалась мать, - Может, тебя там гепатитом заразили?
- Мама, мастер учится в медицинском, - чуть-чуть для убедительности соврала Соня. Не говорить же матери, что учился и недоучился. Ведь не поверит, ни за что не поверит, что сам ушёл.
- Хорошо же он учится, если татуировки лепить успевает.
Соня не ответила, просто молча закрыла дверь в свою комнату.  Вечером родители старательно отчитывали Соню. Она с виноватым видом тихо слушала гневные речи, представляя, что творилось в семье Олега, когда тот объявил о своём уходе из института. То, что сейчас здесь происходит,  – ерунда. Покричат предки день-два, потом забудут, а роза останется. Останется, как память об Олеге. Он вон какой – видный, заботливый, а кто она? Мышка серая. Он уж и забыл про неё давно. Эх, если бы…..
Ей снились картины. Она, словно бабочка, перелетала из одной в другую, оказываясь то на каменистой площадке, то в знойной пустыне. Чувствовала и зной палящего солнца, и безумную смесь страха и восторга перед гигантским рождающимся миром.  Гладила по спине волка, и тут же оказывалась на раскалённом песке пустыни.
Соня открыла глаза. На часах – полвторого ночи. В комнате темно. Чуть колышется от приоткрытого окна штора. Приятный шум дождя успокаивает. И да, жжение не ушло вместе со сном. Татуировка горела, словно на грудь пролили кипящий чайник.  Нужно принять таблетку.
Соня сходила на кухню, где лежал набор таблеток, кажется, на все случаи жизни.  Нашла анальгетик, выпила. Чуть закружилась голова. Кажется, поднялась температура. Поставив ртутный советский градусник подмышку, Соня выключила свет и села на кухонный табурет -  очень не хотелось, чтобы сейчас сюда пришла мама с новой порцией нотаций.
За окном стучал по карнизам дождь. Сгибались от напора ветра деревья, низкие чёрные тучи ползли по небу. Жжение поутихло, но не прекратилось совсем. Она потрогала место татуировки – болезненно. Кожа вокруг покраснела. Мерзко. Нужно просто перетерпеть. Завтра уже станет легче, послезавтра боль исчезнет совсем. Это временно. Термометр показал тридцать шесть и девять десятых. Норма.
Осталось ещё выпить порцию корвалола, и здоровый сон до утра обеспечен.  Соня так и сделала. Остаток ночи ей снился волк. Она с ним бродила по пустыне, тщетно пытаясь отыскать погибающую русалку.
Будильник зазвенел в семь утра, прогнав волка и вернув Соню в настоящее. Вернулась и боль. Кожа вокруг пластыря была красная и очень болезненная. Соня поставила градусник. Тридцать семь и два. Да, такого она никак не ожидала. Тело ломило, хотелось прилечь, но надо идти на пары. Сегодня лекции у двух вредных преподов, которые не терпят прогульщиков. Конечно, многие преподаватели понимали: у кого-то уже дети, кто-то просто загулялся до рассвета. Молодость.  Но эти два ничего не хотели знать. Гулять – гуляйте, сколько хотите, а чтобы на занятия приходили вовремя. Запоминали прогульщиков, чтобы на экзамене подсунуть им вопрос именно по пропущенной теме. И не лень им было этим заниматься? Хотя, лекции читали прекрасно, предмет знали идеально. Расписывали всё подробно, но и требовали тоже. Просто так экзамен сдать не получится, даже если нет ни одного пропуска, а уж если прогулял – всё, конец.
Как же долго тянулся день. Хмурое осеннее небо за окном, мелкий дождь, такой же нудный, как дождь,  голос профессора. Как же плохо. Всё болит – спина, грудь, голова. Ещё и подташнивает. Когда же всё закончится?!
Соня сбежала с последней лекции, благо её читал молодой кандидат наук, снисходительно относящийся к студентам. Соня просто подошла к нему на перемене, явив бледное лицо с синяками под глазами. Сказала, что плохо себя чувствует. Он отпустил без разговоров.
Теперь в тату-салон, к Олегу. Он же медик как-никак. Идти в поликлинику ей не хотелось, да и пришлось бы всё рассказать. Свежая татушка дала осложнения. Кто знает, чем это может закончиться для Олега. Ну, это были официальные причины. Если честно, ей просто хотелось ещё раз увидеть его, тем более, что причина была, и достаточно веская.
К счастью, Олег был на месте. Он занимался с клиентом, но, когда Соня показала ему ярко-алую кожу вокруг пластыря, тут же отпустил парня.
 Он осторожно снял пластырь. Розовый бутон под ним выглядел алым. И выпуклым. Роза обрела формат «три дэ».  Казалось, бутон даже немного раскрылся, обнажив в верхушке цветка чёрную точку. Олег обработал рисунок каким-то спреем, взял пинцет с ваткой, смочил её раствором из бутылочки и принялся обрабатывать рисунок. Дойдя до чёрной точки, ватка провалилась в неё.  Соня вскрикнула от боли.
- Ой, придётся вам, Соня, обратиться к хирургу, - грустным голосом подвёл он итог.
- Олег, а что со мной! – испуганно воскликнула Соня. Олег лишь неопределённо мотнул головой.
- Даже и не знаю. Надеюсь, банальная аллергия, хотя на неё это очень не похоже. Выпейте лекарство!
Перед Соней возникла бледно-жёлтая таблетка и стакан воды. Девушка быстро проглотила её.
- А, может, не надо врача? – с надеждой в голосе спросила она, - Может, вы что-то посоветуете?
- Соня, я – не врач! – категоричным тоном заявил Олег, - Я просто студент-недоучка. Я даже не знаю, с чем столкнулся.
- Но тогда мне придётся рассказать, где я сделала татуировку! Салон закроют, и будет куча всяких неприятностей.
- Возможно, - буркнул Олег, - Но я всё-таки учился на врача, и здоровье клиента для меня – не пустой звук. Хотя…
Он достал телефон, набрал номер и вышел, жестом велев Соне сидеть на месте. Минут через десять он вернулся.
- Поехали! – решительно сказал Олег.
- Куда?
- В медицинский центр. Там работает мой однокурсник.
- Но у меня совсем нет денег! – с ужасом воскликнула Соня.
- Это моя ошибка, так что не парьтесь, - рассеянно бросил Олег.
Усадив Соню в свою машину, он рванул с места так, что девушку впечатало в кресло. Татуировка отозвалась вспышкой боли. Они летели по городу так, словно спешили на пожар. Не хватало ещё сирены и проблескового маячка. Медицинский центр находился на дальней окраине, но не прошло и десяти минут, как автомобиль резко затормозил у ворот медицинского центра «Любава». Олег помог Соне выйти из машины, помог надеть бахилы. Невысокий молодой врач с хорошо выраженной лысиной уже ждал у дверей кабинета. Молча осмотрел грудь, кивнул Олегу, сидящему на стуле. Они вышли. За дверью слышались приглушённые мужские голоса – они оживлённо спорили.  Это продолжалось мучительно долго. Боль чуть поутихла – возможно, подействовало лекарство. Соня изучала скромное убранство кабинета. Стол врача, компьютер, принтер. На стене дипломы в коричневых рамках, картина. Нет, это была не картина Олега – слишком уж невыразительны и скучны берёзки на опушке леса. Видно, что художник научился рисовать, но вот талант обошёл его стороной. Жалюзи на окнах. Скучная медсестра в возрасте. Она что-то писала, заполняя бесчисленные журналы. Потом принялась стучать по клавиатуре. Да, рутина любого медика – журналы. Писанина, бесконечная писанина. Тут заполнить, сюда внести, здесь отметить… Кошмар. Пациент вроде бы и есть – вот он, сидит, живой пока. А он, получается, не главный в этом кабинете, созданном, кстати, именно для пациента. Главное – бумаги, отчётность, чтобы чиновникам от Минздрава легче было составлять доклады, считать процент язвенников среди трезвенников, и наоборот.
Вскоре появился доктор.
- Девушка, ваш случай немного необычный, но вы не пугайтесь. Ничего страшного, просто нетипичная реакция организма. В общем, так: вам стоит у нас задержаться. Насчёт оплаты не беспокойтесь – Олег всё уладит, тем более, что я – его однокурсник. Пару деньков понаблюдаемся – и всё. Согласны?
- Ну, я даже не знаю…., - опешила Соня.
- Соглашайтесь! – настойчиво повторил доктор, - В поликлинике это точно нормально не вылечат – уж я-то знаю.
- Ладно, - вздохнула Соня. Теперь ей предстоял неприятный разговор с матерью, ещё придётся позвонить в универ. Как всё некстати. Да и перед Олегом неудобно как-то. Ну, не научилась Соня нахрапом получать от жизни полагающееся ей. Брала только то, что позволяла совесть. Подруги называли её лохушкой, но иначе она просто не могла. В конце концов, пара деньков не разорит Олега.
Ещё полчаса ей пришлось наблюдать, как доктор и медсестра печатают разные бумажки, шлёпают на них печати и ставят подписи.
Потом медсестра проводила её в палату. В коридоре ждал Олег, который тоже присоединился.
Палата оказалась двухместной.
- Не переживайте, Софья Андреевна, - заботливо пропела медсестра, - Сюда никого не подселят, если, конечно, в мире не вспыхнет пандемия какого-нибудь лягушачьего гриппа.
- Да, Соня, двухместная палата дешевле, но лечиться вы будете здесь одна, обещаю, - заверил Олег.
- Зубную щётку, пасту, мыло найдёте в тумбочке, - так же учтиво проговорила медсестра, - Халат и тапочки в шкафу. Всё чистое, постиранное,  не переживайте.
- Спасибо, - ответила Соня.
- Паспортные данные мы внесём позже. Уж извините, но вам придётся привезти документ после выписки, ну, или, если его кто-нибудь из родственников принесёт его сюда, что было бы неплохо, - продолжила медсестра, - Ужин будет через час. Ещё я сделаю вам укольчик до ужина.
Медсестра удалилась, Олег же остался.
- Соня, уж простите меня, что так получилось, - виновато начал он, - Честно говоря, такое со мной впервые. Пять лет  работаю – даже банального нагноения не было. Ума не приложу, что же случилось.
- Олег, а можно вас попросить…., - смущённым голосом произнесла Соня, - Давайте перейдём на «ты». Мне как-то легче будет.
- Конечно, конечно, Соня, ты права, я тоже хотел это предложить.
- Спасибо! – пролепетала Соня.
- Как ты себя чувствуешь?
- Слушай, твоя таблетка, мне кажется, помогла.
- Уфф, - с шумом выдохнул Олег, - Это было антигистаминное. Надеюсь увидеть тебя здоровой уже завтра или послезавтра.
В дверь постучали. Вошла медсестра с кюветой, накрытой тканевой салфеткой.
- Ну, я пойду, пожалуй, - сказал Олег, исчезая за дверью, - Поправляйся!
- Пока! – бросила Соня.
Поужинав творожной запеканкой с кефиром, Соня набрала номер матери.
- Мама, меня пару дней не будет дома.
- Так…! – раздалось в трубке. Это означало начало крупных неприятностей. Теперь мать уверена, что её единственная дочь «пошла по рукам».  Вернётся зарёванная и беременная.
- Мама, это не то, что ты подумала, - бросила Соня абсолютно бесполезную в такой ситуации фразу.
- Ну, и что же я должна думать? –  спокойно ответила мама.
- Тут такая ситуация…. Мам, можно я потом всё объясню? Всё нормально.
Из трубки донёсся всхлип.
- Чтобы я до этого «потом» места себе не находила? Нечего сказать – хороша дочь!
- Ладно, я в медицинском центре «Любава», на обследовании. Нет, это не аборт. Под машину тоже не попадала. В общем, татуировка воспалилась и мне порекомендовали понаблюдаться. Тату-салон взял на себя все расходы.
- Ах, ты, какая щедрость! Так уж и все. Короче, я еду.
- Мам, тут только до десяти.
- Ничего, пустят.
- Мама, ещё паспорт мой захвати! – крикнула в трубку Соня за мгновение до коротких гудков.
Вскоре мама уже сидела в палате. Разумеется, её пустили.  Соня показала ярко-алую кожу вокруг повязки.
- Господи! – заплакала мама, - Это же заражение крови!
- Нет, мама, нет! – воскликнула Соня, - Это точно не заражение! Просто, нестандартная реакция организма, вот и всё. Как аллергия, понимаешь!
- Ладно, - вздохнула мама и вышла. Вернулась она уже с медсестрой – другой, не той, что ставила укол. Это была худенькая молодая девушка с карими глазами и чёрными крашеными волосами, убранными в хвост.
- Успокойтесь, это – не заражение крови, - спокойным голосом произнесла медсестра взволнованной матери, - С заражением мы обязаны были бы вызвать Скорую и отправить девушку в больницу.
- А что же это?
- Реакция на компоненты краски. Требуется наблюдение и совсем небольшое лечение. Через несколько дней всё войдёт в норму. Мы дорожим своей репутацией, поверьте.
- А если не пройдёт?
- Это исключено. Лечащий врач – один из лучших врачей города. Он на связи круглые сутки. Если что не так – приедет немедленно, тем более, что живёт он совсем рядом – десять минут пешком.
- Ладно, - обронила мама, - Что-нибудь нужно привезти?
- У нас есть всё необходимое, не волнуйтесь. Лучше, спросите дочь, может, ей журнал какой нужен или ноутбук. В палате есть телевизор, но пациенты его почти не смотрят – предпочитают интернет. Или вкусняшек каких-нибудь привезите.
Мать поблагодарила медсестру,  подошла к Соне. В её глазах девушка прочитала боль и бесконечную любовь.
- Ладно, доченька, выздоравливай.
- Мама! – со слезами на глазах воскликнула Соня, - Я больше никогда не буду делать татуировки! И пирсинги – никогда!
- Хорошо-хорошо, - засуетилась мама, спеша к выходу, - Отдыхай, уже поздно.
Соня долго не могла заснуть. Она лежала с открытыми глазами, наблюдая, как на потолке мигает красный огонёк пожарной сигнализации. Мама, бедная мама. Она только сейчас поняла, какую боль ей причинила.  Все её упрёки, запреты – отчаянная попытка защитить своего ребёнка, не дать попасть в жернова сурового мира. Какая хрупкая эта вещь – жизнь. Один неосторожный шаг, и  всё рушится, разбивается на мелкие осколки. Вместо студенческой весёлой жизни – койка в больничной палате, вместо смеха – слёзы и отчаяние. Уютный привычный мир превращается в знойную пустыню, где её, как русалку,  ждёт только мучительная гибель. Там тоже произошло что-то, казавшееся малозначительным, но это что-то осушило целое море. Ошибка диспетчера, неправильный расчёт, пренебрежение требованиями безопасности – да мало ли причин.
Соня вновь оказалась рядом с русалкой – вероятно, заснула. Та подняла на девушку глаза, полные страданий и боли – глаза её матери. Она – её мама – сейчас мучилась под испепеляющими лучами светила. Нужна вода. Соня оглянулась кругом, ища хотя бы лужицу или просто тень. Можно спрятаться за ржавым кораблём, но поднять и перенести туда русалку не получится – слишком тяжело. Соня попыталась, но не смогла сдвинуть её  даже на сантиметр. Лицо русалки  исказилось от боли.  Это не вариант.
Укрыть? На Соне была лишь больничный халат. Она сняла его, и лучи солнца миллиардами злых ос впились в белоснежную кожу. Особенно сильно болела воспалённая грудь. Халат прикрыл лишь часть русалки, оставив незащищенным почти высохший хвост. Что же делать?
И тут Соня обратила внимание, что выцветшее от жара небо пустыни имеет окна. Да-да, в нём виднелись еле заметные прямоугольники. Такие же прямоугольники висели и в тягучем от зноя воздухе. Она подошла к одному из них. Это действительно похоже на окно. За ним была… комната тату-салона.  Соня перебежала к следующему.  Жилое помещение. Ковёр, камин, кресло. Она попыталась просунуть туда руку, но кисть упёрлась в невидимое препятствие. Стекло.
Отлично. Там, по крайней мере, есть вода, там есть телефон, люди. Соня уже давно приметила несколько камней. Схватив один из них, она с силой запустила им в окно тату-салона. Камень беззвучно ударился о невидимую преграду, так же тихо упал на песок. Ещё раз в соседнее окно. Снова неудача. А солнце палит. Уже и кожа заметно покраснела – не отличить от воспалившейся.
Внезапно окна пришли в движение. Они плыли по воздуху, менялись местами, словно ярлыки на рабочем столе компьютера. Всё закружилось, завертелось: корабль, русалка, песок. Что-то мягкое и тяжёлое ударило по голове, и наступила темнота.
Соня открыла глаза. В окна били лучи осеннего солнца. Это был сон, но настолько яркий, что она ещё какое-то время лежала без движения, отходя от пережитых впечатлений. Боль вернула в реальность. Болела грудь, но - что странно -  жгло кожу, словно она провела несколько часов на пляже. Взглянув на свою руку, Соня вскрикнула от ужаса – рука была алой, как от солнечного ожога. И под пижамой  кожа имела тот же цвет.  Ведь, она легла спать в пижаме, но во сне на ней были  только халат и трусики.
Халат висел на спинке стула – там, куда его бросила Соня, перед тем, как лечь спать.  Девушка нажала кнопку вызова медсестры. Вошла та же хрупкая девушка, которая успокаивала маму вчера вечером.  Бегло осмотрев пациентку, медсестра побежала за доктором.
Вскоре в палате появился лысеющий доктор и медсестра с капельницей.  У Сони взяли кровь из вены, поставили капельницу, измерили температуру и давление. Чуть позже приехал Олег.
- Ну, как ты? – с нескрываемым волнением спросил он.
- Представляешь, обгорела во сне! -  сообщила Соня, - Мне снилось, что я в той картине, которая с русалкой. Я сняла халат, чтобы её укрыть – и сгорела на солнце.
Олег вяло улыбнулся. Соне показалось, что от услышанного, он ещё больше встревожился.
- Жаль, Олег, что ты бросил учёбу – из тебя бы получился отличный врач.
- Извини, Соня, но я тебя обманул. Я бросил учёбу, но не по своей воле.
- Это как? – воскликнула Соня.
- Я потом тебе всё обязательно расскажу, но сейчас мне нужно побеседовать с доктором, - сказал он,  погладив  её голову, - Впредь, Соня, если окажешься во сне в пустыне – не раздевайся больше!
- Хорошо, - улыбнулась девушка. Прикосновения Олега ей были безумно приятны, - Но там русалка, ….бедненькая!
Он исчез за дверью. Соня не слышала, о чём говорят мужчины, но понимала, что  разговор был тяжёлым и долгим.
- Соня, - сказал он, вернувшись, - Доктор настаивает, чтобы ты поехала в больницу. Я не вправе, конечно, просить его оставить тебя здесь, но я попросил. Теперь дело за тобой – согласна ли ты остаться или желаешь поехать. В больнице есть всё необходимое,  для любых поворотов…
- Я останусь, - тихо ответила девушка.
- Но у тебя температура тридцать девять и две!
- Слушай, Олег, принеси мне какую-нибудь свою картину, - вместо ответа произнесла она.
- Русалку?
- Нет, что-нибудь новенькое. Русалку я и так вижу каждую ночь.
- Ну, хорошо, - удивлённо пожал плечами Олег.
- Ты не думай – не насовсем. Пусть повисит.
- Почему – не насовсем? Пусть это будет подарком, компенсацией за этот ужас, что ты пережила.
Потом была перевязка. Очищенная от гноя татушка всё меньше напоминала розу, чёрная точка увеличилась. Из неё сочилась неприятно пахнущая мутная жидкость.
- Да, подруга, ещё сутки я потерплю, а уж потом не обессудь…, - сурово сказал врач, сам взявшийся обработать рану.
Теперь Соне каждые четыре шесть часов  делали укол антибиотика, причём в вену. Медсестра честно предупредила: будет тошнить. Даже тазик принесла. Соня стойко выдержала первый укол. Тошнило, но не так чтобы уж сильно, да и тошнота проходила быстро.
 Вечером приехал Олег с пакетом, полным фруктов и прочих вкусняшек. И ещё с картиной, остро пахнущей маслом.
- Ещё краски не высохли, так, что будь осторожнее, если там окажешься – не испачкайся, - с этими словами он снял со стены репродукцию медведей Шишкина, повесив вместо неё своё творение.
Тёмный сказочный лес. Фантастических размеров грибы, страшные замшелые пни, напоминающие сказочных чудовищ. На заднем плане огромное создание с мордой то ли крокодила, то ли хищного динозавра, круша и ломая заросли, двигалось на мохнатых лапах к еловому выворотню,  под которым прятался гномик в красном колпаке с короткой седой бородкой. На шее гномика висел маленький золотой ключик. Глаза, полные страха, смотрели на Соню.
- Потрясающе! – воскликнула она.
- Вот, только сегодня закончил. Нравится?
- Ещё как!
- Наслаждайся.
- Спасибо, Олежек! – поблагодарила Соня, - Мне так приятно, что ты обо мне заботишься.
Они просто болтали, пока не вошла медсестра со шприцем.
Пустыня. Плавящийся от жара песок. Почему снова пустыня? Почему не гномик? Снова перед ней чуть живая русалка. Да, хвост совсем высох. Кожа пошла трещинами, как русло высохшей реки.
- Прости меня, русалочка, я не знаю, чем тебе помочь! – плакала Соня. Слёзы моментально высыхали, стягивая кожу.
- А, если знаешь? – раздался в тишине скрипучий голос. Соня испуганно обернулась. Позади неё стоял гномик из картины.
- Гномик, помоги, пожалуйста! Русалке нужна помощь!
- Нам всем тут нужна помощь, - философски заметил гном.
- Но, ты, же можешь найти, там, подземный источник  - ты, же подземный житель!
- Могу, - вздохнул он, поправив бороду, - Только тогда меня сожрёт Зверь, и я не смогу выполнить свою основную миссию.
- Но русалка умрёт!
Гном покряхтел, сделал несколько шажочков в сторону русалки. Придирчиво осмотрел её тело, сокрушённо покачал головой.
- Плохо дело, конечно, только источник всё равно скоро иссякнет, да и нового моря из него не получится – даже пруда не выйдет.
- Ну, гном, и что у тебя за миссия? – с издёвкой спросила Соня.
- Открыть этот мир. Тогда и море сюда вернётся. Вот, и ключ имеется.
- Ну, так отпирай быстрее! – закричала Соня.
- Не могу, - закряхтел гномик, - Замка нет.
- Это как – нет?
- Нет, он, конечно, есть, но только вот где – неизвестно. Говорят, его раньше вообще не было, он только недавно появился.
- Так, где он, где?! – исступлённо кричала Соня,  переминаясь с ноги на ногу на дымящемся песке. Гномику тоже было жарко – пот тёк по морщинистому лбу и лицу, исчезая в бороде.
- Говорят, это ты знаешь, - неуверенно произнёс гном, - Наш мир заперт, и он разрушается.
- Тогда поясни, что это за мир? Почему ты здесь, а не в лесу?
- Это – мир Олега. Он его создал. Болезнь заставила его это сделать.
- Какая болезнь? – воскликнула от страха Соня.
Гномик постучал крохотным кулачком себе по голове.
- Душевная – вот какая. Этот мир скоро погибнет, если я не найду замок. Зверь уже близко, да и русалка – не жилец.
Теперь всё ясно. Вот почему Олегу пришлось бросить учёбу. Болезнь. Вероятно, именно она разожгла в нём талант, превратив его в проклятие.
- Постой, гномик, если погибнет ваш мир – погибнет и Олег, так?
- Ты умная – это хорошо, - ответил гномик, - Думай, ищи замок. Я уже всё обыскал – нет его нигде.
- Но как, как я его найду?! Я же не из вашего мира!
- Ты появилась в нашем мире, а говоришь, что не из него, - с укором проговорил гном.
- Ладно, гном, не мешай, - прикрикнула на него Соня, - Давай лучше отойдём к кораблю – там хотя бы тень.
Бросив виноватый взгляд на русалку, Соня  уверенно зашагала к кораблю. Гном семенил следом.
- Любишь его? – скрипуче спросил он, тяжело дыша от быстрой ходьбы.
- Кого?
- Олега, кого же ещё.
Соня поняла, что стремительно краснеет. Действительно, она всё больше и больше думала об Олеге, уже не представляла, что он может вдруг исчезнуть.  Пожалуй, в словах гнома была толика правды.
- Пока не знаю, - ответила она.
- Ладно, пока думай о замке. Думай, представляй его. Времени мало.
Замок. Какие они бывают? Висячие, врезные. Замок от домофона. Нет, не то – ключ обычный, хоть и золотой.
- Ну-ка, гномик, дай сюда ключ! – скомандовала Соня, резко остановившись.
- Нельзя! – возмутился гном, - Ты вдруг к себе туда вернёшься, а ключ пропадёт.
- Ну, посмотреть я могу, чтобы правильно представить замок?
- Это, пожалуйста. Только я его не сниму! – безапелляционно заявил гном.
Соне пришлось нагнуться, рана напомнила о себе. Ключик оказался с резной бородкой – такие она видела в музее. Вероятно, это старинный  висячий амбарный замок.
Соня шагала к кораблю. Пот заливал глаза, дико хотелось пить, ещё сильнее был страх не вернуться туда, в свой мир -  они сильно отдалились от русалки.
Так, у неё  дома дверь открывается плоским ключом. Замочная скважина тоже плоская. Для этого ключа скважина должна быть фигурной. Нет, не то, не то. Так, ключ Олег нарисовал совсем недавно, возможно, сегодня. Что, если и замок возник тоже недавно? А, если давно?
Надо искать всё, что закрывает, мешает нормальному течению событий. Любая плотина на реке, камень на дороге или упавшее дерево. Если  вспомнить первую картину. Девушка и волк…, галактика… Стоп! В центре любой галактики – чёрная дыра. Новый мир, который поглощает их – обман, иллюзия. Их пожирает чёрная дыра. Дыра – замок. Мир девушки и волка будет заперт в неё. Точно!
- Гномик, миленький, нам нужно попасть в другую картину! – резко остановившись, простонала Соня. Она уже совершенно выбилась из сил, - …Ту, в которой девушка с волком. Знаешь такую?
- Знаю, конечно, - обрадовался гном. Через мгновение они стояли на каменистой площадке. От неё уже ничего не осталось, только небольшой валун, на котором едва умещалась эта парочка, так восхитившая Соню в первый день посещения тату-салона. Для Сони и гнома камень не требовался – они просто парили в воздухе.
- Вот, гномик, видишь ту чёрную точку в центре? Это и есть замок?
- Думаешь? – неуверенно проскрипел гном.
- Больше вариантов нет. Полетели!
И они полетели. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее.
- Можно и потише -  боюсь, врежемся, - сказала Соня.
- Это не я – это само, - растерянно ответил гном. Он, похоже, и сам не понимал, что происходит.
Скорость всё время росла. Это чёрная дыра всасывала очередную порцию пищи. Соня знала – из чёрной дыры нет выхода даже для света. Всё, что попадает туда – исчезает навсегда. Это не даст промахнуться, конечно, но точно ли черная дыра – замок. Если да – она исчезнет, стоит только открыть замок, ну, а если нет…?  Картина висела уже давно, задолго до Сониного появления. Не факт, то замок появился вместе с Соней. Возможно, он существовал с момента возникновения мира Олега – с первой его картины.  Ошибка убьёт и её и Олега. Гном явно был здесь, но он не нашёл замка. Конечно, откуда ему знать, что такое чёрная дыра?   
- Гном, это первая картина Олега? – спросила Соня дрожащим от страха голосом.
- Нет, не первая.
- Тогда, летим обратно!
Скорость резко замедлилась, но движение в чёрную дыру не прекратилось.
- Не могу! – отчаянно проскрипел гном.
- Нам нужно попасть в первую картину! – отчаянно крикнула Соня, как будто бы гном мог что-либо сделать.
- Соня, нас тащит туда, у меня не получается это остановить!
- Мамочки! – закричала Соня.  Гном кряхтел, махал ручонками, но скорость падения не уменьшалась, наоборот, снова стала расти.  Колпак слетел с его головы, с  левой ноги сорвался башмак. Всё кружилось в страшном хороводе смерти, напоминая собой чудовищный цветок. Всё пропало! Как глупо и бездарно, но именно так выглядит любая смерть. Нелепое стечение обстоятельств, неосторожное движение руля, ошибочно нажатая кнопка. Смерть, пожалуй, самое нелепое, что происходит с нами.
Есть же, есть, должен быть выход! – думала Соня, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Замок в работах Олега – это сейчас главное. Может, он в каждой работе – тогда есть шанс найти его в чёрной дыре. Замок в работе Олега. Гном путешествовал по картинам, но его не нашёл. Но гномик посещал только картины….
- Ключ! – истошно закричала Соня,  - Гномик, дай мне ключ!
Из последних сил гном сумел совершить рывок, ударив своей головой Соню в живот. Соня одним рывком сорвала с груди пластырь. Боль вспыхнула ядерным взрывом. Соня закричала, схватив гномика мёртвой хваткой. Нащупала ключ, рванула на себя. Шнурок лопнул, гном взвыл от боли.
Чёрная точка по- прежнему сочилась гноем. Это – работа Олега. Где сказано, что замок нарисован на холсте? Вот он!  Если нет – всё, прощай Олег, прощайте родители, друзья, универ – больше вариантов точно нет. НЕ получится – останется чёрная дыра.
 Развернув ключ бородкой к себе, Соня крепко сжала зубы и вонзила ключ в ранку. Оказывается, она никогда не знала, что такое настоящая боль. Девушка потеряла сознание, успев издать такой нечеловеческий крик, что даже дыра замера в ужасе. По крайней мере, ей так показалось за мгновение до того, как сознание исчезло.
Она очнулась на каталке.  Медсестра – та, что привела её в палату тем вечером, -  улыбнулась.
- Проснулись! Ну, и замечательно!  Операция прошла успешно, шрамик, правда, останется, - ласково сказала она. Соня хотела что-то ответить, но язык словно приклеился к нёбу.
Через три дня Соню перевели в свою палату. Там по-прежнему висела картина, только ключа на груди гномика уже не было, исчез и Зверь. Гномик приветливо улыбался.  Соня, ничего не понимая, миллиметр за миллиметром изучала картину. Это что, шутка Олега?
Татуировка с груди тоже исчезла – её вырезали, чтобы остановить воспалительный процесс, который неизбежно привёл бы к сепсису.
Олег приходил каждый день, даже чаще, чем мать с отцом. Он рассказал, что его картины случайно увидел профессор с кафедры психиатрии. Пришлось Олегу ещё раз проходить специалистов по душевным недугам. В кабинете было человек восемь. Задавали разные вопросы, заставили пройти несколько тестов. Потом месяц в стационаре и заключение:   не годен. Не может человек с таким диагнозом лечить людей. Вот тогда и появились девушка и волк.
- Может, они ошиблись? – неуверенно пробормотала Соня, выслушав рассказ, - Ну и что – картины? Это творчество – не более.
- Да, конечно, - согласился Олег, - Только вот есть наука, с которой не поспоришь, да и в больничке носят белые халаты далеко не дураки. Это только в анекдотах: кто первый халат надел, тот и психиатр.
- Послушай, Олег, а как так получилось, что с твоей картины исчез этот противный монстр, да и гномик стал более жизнерадостным.
- Краски высыхают, - улыбнулся Олег.
- Ну, а серьёзно, Олежек?
- Ты спасла мой мир, зайчонок. Теперь там всё хорошо.
- Но как? – не понимая, воскликнула девушка, - Как это получилось? Почему замок появился только на мне, хотя твой мир был заперт с самого начала.
- Я ещё и сам мало что понимаю. Мир заперла болезнь. Ну, как заперла?  Представь дверной проём, заложенный суперпрочной кирпичной кладкой. Он заперт, через него не пройти никак, ни при каких обстоятельствах. Потом, кладку разрушают, а вместо неё ставят не менее прочную железную дверь с замком. Имея ключ, через дверь уже можно пройти. Пройти уже можно.  Видимо, болезнь сдала свои позиции, позволив мне изготовить замок – уж прости, что это оказалась ты. Я, честное слово, просто делал татушку -  выполнял свою работу, не более. Это всё произошло само собой, поверь!
- Ну, что ты, милый! – с нежностью в голосе воскликнула Соня.
- Потом, когда это всё случилось, я решил написать картину. В замысле гном должен держать что-то ценное. Огромный рубин, бриллиант, диковинный цветок. Было масса вариантов, но все они мне не нравились – они были чужими для картины. Я уже просто не знал, что делать. Решил съездить к тебе, но, как назло, забыл, куда положил ключи. Вот тут меня и осенило.
- Получается, ты сам создал и замок и ключ – создал интуитивно. Это талант, Олег.
- Ну, не знаю…, - смутился парень.
- Да – талант. Не вздумай его зарыть!
Однажды, в день выписки,  он сообщил новость:
- Всё, завязываю с татуировками – буду писать картины!
- Ура! – закричала от радости Соня, бросаясь к нему в объятия.
- Соня, - голос Олега вдруг стал глухим, - Теперь ты знаешь про мою болезнь. Наверное, я теперь для тебя неинтересен.
Соня бросилась на шею Олега.
- Ну что ты, что ты, дурачок?! Я люблю тебя, а болезни приходят и уходят. Твой мир теперь открыт – ты выздоровеешь.
- Думаешь?
- Я уверена. Я тебя вылечу!
- Заедем в салон – заберём вещи, - сказал Олег, как только Соня ослабила хватку.
В тату-салоне всё было по-прежнему. Посетителей теперь встречала девушка, кожа которой тоже была исписана везде, где только можно. Огромные тоннели в ушах, пирсинги в носу, губе, на брови и щеке. Да, Олег нашёл себе достойную замену.  Увидев Олега, девушка поздоровалась и куда-то ушла. Олег принялся складывать в спортивную сумку какие-то пакеты. Соня бросила взгляд на картины и остолбенела.
Картины висели на своих местах, но это были не совсем они – многое изменилось.
Девушка и волк шли по тропинке, вьющейся среди цветущего луга, в сторону восходящего солнца. Исчезла галактика, исчезла чёрная дыра. Впереди в туманной дымке зарождался новый день.
- Слушай, Олег, они – идеальная пара. Жаль, что они видны только со спины.
- Я думаю, больше и не надо.
Они слились в страстном поцелуе. Никого не было в этот миг в салоне, только улыбающаяся русалка, грациозно скользящая в толще воды, смущённо отводила взгляд.