Et vos, Brutes? И Вы, Бруты?

Кто не слышал это выражение: «и ты, Брут?»?
Этот переведенный с латинского (Et tu, Brute?) возглас разочарования (иногда - даже потрясения) от содеянного (или, наоборот, не свершённого) человеком, на которого, как казалось, можно было положиться, которому доверял, которого считал своим единомышленником. И вот те на!

Есть предположение, что слово «брутальность» (в смысле - жестокость, бесчеловечность, грубость) произошло от Марка Юния Брута (85-42 г. г. до н. э.) - одного из убийц Гая Юлия Цезаря. Последний был в конце жизни пожизненным диктатором Римской империи, Брут - римским сенатором из близкого окружения Цезаря и, тем не менее, одним из главных заговорщиков тираноубийства.

Хотя случившееся от знакомства с июньским с. г. материалом сайта «ВИННИЦА. СТАРЫЙ ФОТОАЛЬБОМ. | Facebook» не достигло уровня тяжких телесных повреждений (ст. 121 Кримінального кодексу України, а также Artikelen 307-309 van het wetboek van Strafrecht - статьи 307-309 Уголовного кодекса Нидерландов), приведших к смерти, можно считать, что для меня это всё же выглядит весьма брутально.

***

А теперь — к фактам, то есть, к прямым и косвенным уликам,  изобилующим в моём обвинительном заключении.

I.

Есть в Виннице молодой, но уже более двух десятилетий известный населению города и округи специалист по восстановлению здоровья людей всех возрастов. Он происходит из более века тому назад избравшей город местом своего проживания широко знаемой династии стоматологов — супругов Моисея Лазаревича и Надежды Ефимовны Шехтман.  Фотографии дачи Шехтман, красиво расположенной над Южным Бугом, их до'ма - уникального, можно сказать, по архитектуре -, выстроенного в эпицентре подольской столицы — украшали с начала ХХ-го века почтовые открытки-визитки Винницы.
Пото'м с этим семейством породнилась в нашем городе семья Кессель: сын супругов Шехтман - Оскар женился на дочери М. А. и Б. И. Кессель - Мирре. Супруги Кессель, кстати, были тоже стоматологами. [Я оставляю в стороне судьбы других детей Шехтман, так как уже немного о них писал, а здесь хочется вести речь только о винничанах Шехтман-Кессель.]

Знакомство и крепкая дружба моей матери с этими семьями началась ещё до 1941-го года и продолжалась (в переписке) до 1998 г. - года смерти Мирры Михайловны Кессель. Её письма маме в Иерусалим пересылались потом мне в Германию. Так что, касательно меня, я был знаком с семействами Шехтман и Кессель где-то с конца 40-х до конца 90-х. Целых полвека! Я помню мои с мамой визиты к ним, когда из роддома доставили домой сыновей Мирры и Оскара (его все называли Оня): это было для меня очень необычно, так как я до того никогда не видел столь юных «мужиков» - Шурика и пару лет позднее — Юрика (1951). Надежда Ефимовна (она умерла в 1955 г., М. Л. Шехтман — ещё в 30-е годы) и супруги Кессель были вне себя от радости. Ну а родители новорожденных — само собой.

Винницу я покинул в 1961-м году. Но из Белгорода, Казани, Тернополя и Москвы ещё почти тридцать лет посещал Винницу, где жили отчим (до 1988 г.), его сын (до 1986 г.) и мама (эмигрировала с младшим сыном в 1991-м году).
И поэтому виделся с семьями Шехтман и Кессель множество раз (с братьями Шехтман — только в школьном возрасте, во время новогодних праздников: у Шехтман в их большой квартире ёлки наряжали «на загляденье всем»).
Не было ни одного праздничного застолья в нашем доме, где бы не присутствовали супруги Кессель и их дочь с мужем. Когда во второй половине 1950-х в Винницу из длительной ссылки приехали реабилитированные родные сёстры Берты Исааковны Кессель (их звали, если не ошибаюсь, Розалия и Полина), то и они бывали у нас вместе с роднёй. Что перенесли эти женщины, потерявшие мужей во время сталинского террора предвоенных лет, можно себе представить. Но разговоров о страшном былом времени они не вели у нас даже в во время самого первого визита (знакомства), при котором присутствовал и я. Дали им небольшую квартирку по улице, которая сейчас (если снова не переименовали) носит название В. Отамановского. Только лишь у них дома я не бывал, а во всех старых и новых квартирах Шехтман и Кессель редко, но был.
О том, как супругов Шехтман лишили собственного дома, а через несколько десятилетий — и квартиры, я писал в «Моей Виннице». Консультировал многократно меня при этом (по Скайпу) Юрий Оскарович Шехтман. Я ведь в то время (осквернения этого красавца-здания) уже жил в Казани и детали «модернизации старины» не знал, а ошибиться и обвинить зря кого-то из винницкого руководства не хотелось.

Это предисловие я написал для того, чтобы вы понимали, отчего мои знания о семьях Шехтман и Кессель по многим частностям превышают знания того, кто решил обнародовать фотографии из архива этих семейств. Мало я знал только о Шурике и Юрике, так как они были в ином возрасте, другой школе, пр. Но их родителей и дедушку с бабушкой по материнской линии я знал отменно — это были очень близкие нашей семье люди. Главное — с прекрасными человеческими качествами, полные обаяния. Галантный Михаил Александрович, добрейшая Берта Исааковна, дружелюбная и общительная Мирра Михайловна, умнейший Оскар Моисеевич со своим собственным мнением по всем вопросам. Может быть, я когда-нибудь поведаю хотя бы кратко содержание наших бесед — до сих пор не могу некоторые из них забыть: например, о книге «Дикая полынь» Цезаря Солодаря, родившегося в Виннице, о душераздирающих событиях в оккупированной гитлеровцами Западной Украине (я ведь девять лет работал в Тернополе — столице Восточной Галиции).
Конечно, публикатор фотоархива консультировался с отцом и матерью, но и они знают не всё, да и, вероятно, как и я, позабыли уже немало.
Мои воспоминания всё же  ч а с т и ч н о  более полные, посему я считаю своей обязанностью ими поделиться.

***

Когда я увидел первые фотографии, я тут же с восторгом сообщил  Юрию Оскаровичу: «Сергей — молодец!». (Ответа, правда, не было.)
Причину моей быстрой реакции надо объяснить.
Лет, наверное, шесть-семь или даже более тому назад сын Ю. О. - автор нынешних фотопубликаций с комментариями  - на одном из винницких сайтов сделал несуразный вброс, из которого мне стало ясно, что «он слышал звон, да не знает, где он». Тогда я попросил Ю. О. объяснить сыну ответственность каждого, кто пишет как бы о фактах (которых на самом деле не было).
До этого Юрий и его супруга (я её лично не знал) рассказывали мне об успехах своих внуков, о том, как усердно и успешно их воспитывают родители. Вот я и порекомендовал Юрию в заключение: «Пусть лучше твой сын ещё больше занимается детьми!» И впредь подобных сообщений от сына Ю. О. я в интернете не видел, а упоминания об очередных достижениях его внуков, например, в шахматах обнаруживал.

Когда я ознакомился с новыми публикациями правнука Моисея Шехтмана, мой восторг начал опадать: комментарии (разъяснения) к фотографиям оказались ложными. Написал по Скайпу отцу и самому историку-аматору - не получил никакого ответа. Те же тревожные замечания были, по моей просьбе, переданы ему в ФБ (я в сетях не состою) — реакцию ожидаю по сей день. Пришлось прибегнуть вот к открытой критике.
О чём речь? Вот о чём: недосказанном и ошибочном.

1. - На фотографии зубных врачей (1956) хочу обратить ваше внимание на Аббатия Львовича Леонардова, о котором, как и об изображенных там же М. А. Кессель, А. Г. Лойфермане, Б. И. Кессель и доценте С. Н. Праведникове — заведующем курсом челюстно-лицевой хирургии при кафедре факультетской хирургии медицинского института — я упоминал в разных публикациях. Но судьба Аббатия Львовича, которого хорошо знал мой старший брат (сын отчима) и немного я, — особая. Об этом кратко — тут:
Леонардов Аббатий Львович ::: Воспоминания о ГУЛАГе :: База данных :: Авторы и тексты (sakharov-center.ru).

2. - Есть А. Л. Леонардов ещё на одной фотографии: это перед зданием поликлиники 2-й городской больницы по бывшей улице Ворошилова (об этой, выстроенной в дореволюционное время Еврейской больнице я кратко написал в главе «Винницкие больницы»  «Моей Винницы»). Там же — о М. М. Кессель — очень приятной женщине, стоящей на фото (в белом халате) рядом с А. Л. Леонардовым. [Кстати, М. М. помогала мне с описанием гистологических препаратов желудка экспериментальных собак (для моей кандидатской диссертации). С этой целью я специально прилетал из Казани (1965) и поработал с ней в лаборатории 2-й больницы.]
Замечу, что обе фотографии А. Л. Леонардова уже отосланы и приняты в Сахаровский центр.

3. - Городская детская больница №1 (ул. Козицкого, 1). Одновременно — клиническая база кафедры педиатрии (областной детской больницы тогда ещё не было).
В центре — заведующий кафедрой детских болезней медицинского института Николай Николаевич Красногорский — сын известного физиолога и педиатра Николая Ивановича Красногорского: Красногорский, Николай Иванович — Википедия (wikipedia.org), Красногорский, Николай Иванович (wiko.wiki). Я о Н. Н. вроде бы уже писал. Сейчас немного добавлю. Он приехал из Ленинграда в 1952 г. сначала один, потом через какое-то время (когда дали им жильё) прибыли и жена с детьми. Их у Красногорских было трое или четверо. В 1953-м году Н. Н. получил звание доцента (кандидатскую диссертацию защитил в 1946-м году), а вот докторскую диссертацию ему в городе на Неве защитить с первого захода не удалось. По его словам (как он объяснял моей маме), члены Учёного совета возмутились, что всем известный (по знаменитому отцу) «Колька слишком рано лезет в профессора». [Замечу, что Н. Н. родился ровно сотню лет тому назад — 04.06.1922 — и ему при первой попытке защиты докторской диссертации было где-то порядка 35 лет или несколько более. Мне, при удавшейся защите — почти 35. Дело было, конечно, не в возрасте соискателя степени доктора наук.]  Докторскую диссертацию Н. Н. удалось защитить только в 1964-м году, а через год — получить звание профессора. Но это было уже не в Виннице, которую он покинул в 1960-м году, а во Львове (где он  блуждал три года между 1960-м и 1963? — не знаю). Там он, по данным документов в Internet archive Wayback machine, в 1963-1971 г. г. заведовал кафедрой пропедевтической и факультетской педиатрии, а в 1971-1973 г. г. был профессором кафедры гигиены питания, заведующим курсом гигиены детей и подростков. Что было с ним после — я не знаю.

Дело в том, что Н. Н. как диагност и лечащий детский врач, скажем так, особой славы не имел. Лекции читал он слабовато, несмотря на свою красивую петербургскую речь выходца из знатной семьи (см. биографию Н. И. Красногорского — ссылки даны выше). Студенты жаловались, деканат направлял проверяющих, но это не останавливало Н. Н. учить студентов с трибуны, буквально считывая текст, например, с чудесной книги «Основы учения о новорожденном ребёнке» (1959) профессора Бориса Фабиановича Шагана из г. Фрунзе (я, помню, выписал эту книгу для мамы и был, вероятно, единственным, кто мог бы его разоблачить: тогда существовали газета «Книжное обозрение» - сведения обо всех изданных в СССР новинках, а также «Книга-почтой» - для заказа книг). Ни проверяющие, ни тем более студенты эту книгу в глаза не видели. А я её только вот недавно получил и прочитал… [Не исключаю, что Б. Ф. Шаган — ленинградец по научной школе — прислал Н. Н. эту книгу в подарок.]

Доцентской зарплаты не хватало на жизнь большой семье (жена не работала, занимаясь детьми) — и Н. Н. постоянно, где только было можно, читал платные лекции о гипнозе (с демонстрацией этого чуда винницким обывателям). Помню, будучи у нас дома на званом обеде, он сочным голосом и пронзительным взглядом заставил нашего избалованного Тузика таки взять с пола и проглотить «пустую» хлебную корочку, до чего пёсик никогда не «опускался»: корочку ему надо было «облагородить» маслом, мазком паштета, пр. - только тогда он принимал её в дар.

Во Львове с 1964-го года по 1981-й ректором медицинского института был М. В. Даниленко, работавший до этого (1960-1964 г. г.) в Виннице. Возможно, он с Н. Н. был уже знаком по Виннице. И «тянул» его аж до 1973-го года. Повторяю: дальнейшая судьба профессора Николая Николаевича Красногорского мне не известна. Один из его сыновей, наверное, старший, Иван — кандидат медицинских наук — патологоанатом. Не более того. От академика-деда через доктора наук-отца — до к. м. н. ...

По правую руку от Н. Н. сидит моя мама. Слева стоит седая женщина — заведующая детской поликлиникой №1 (мамина «правая рука») Ревекка Ефимовна Воловер. Прямо за Н. Н. - ассистентка его кафедры Вера Петровна Рыбачук (её муж - Рыбачук Иван Андреевич был тогда доцентом-терапевтом и, по совместительству, главным терапевтом области; потом он стал профессором, в 1967-1980 г. г. заведовал кафедрой пропедевтики внутренних болезней в медицинском институте). С их сыном Олегом я учился на одном курсе. Все они — были очень симпатичными людьми. Отец и сын, имея, видимо, какое-то предрасположение к поражению сосудов, умерли в ещё вполне работоспособном возрасте. Олег Иванович (моего года рождения) — киевский профессор-травматолог  умер в 2002-м году.
Рядом с В. П. (третья слева) — заведующая стационаром врач Авдеева (И. О. не вспомнил). Между ней и Р. Е. Воловер —  ещё одна ассистентка кафедры детских болезней — Ольга Петровна Лебедь. Мария Петровна Дергилёва - второй человек на кафедре - по левую руку от Н. Н.
Рядом с В. П. (третья справа) - Берта Исааковна Кессель - детский стоматолог, а самая крайняя справа — врач-отоларинголог Базилия Герцовна Фельдман, о которой, как и о Р. Е. Воловер, я упоминал в «Моей Виннице». Перед ней (крайняя справа) сидит весьма небольшого роста участковый педиатр (школьный врач)  Эсфирь Ефимовна Морейнис, о которой я тоже писал. В отношении других — боюсь быть неточным.

Не откажу - «себе и вам в удовольствие» - напомнить продуманные и старательно написанные «разъяснения» к фотографии.
«Vadim Drak: воде на фото есть Хелена Лазаревна»
Сергей Жуковский "корректирует" Vadim Drak: «тут не все подписаны…Я так предполагаю,что одна из женщин—Розалия Эмануиловна и она была офтальмологом.Тоже была подругой прабабушки и я ее помню уже на много старше,чем на этом фото.»
Ну что сказать? Узнали ли вы, которая Хелена Лазаревна? Ну та, которая (на, в) воде. Что: все сухие? Тогда ничем не могу помочь.
А Розалии Эммануиловны Корнблит на фото нет. Определённо. Она хотя и заведовала поликлиническим отделением в больнице №1, но … во взрослой (угол ул. Козицкого и Первомайской улицы). И о ней я писал, и знал я её хорошо где-то со второй половины 40-х до 1987-го года, то есть, когда она была немного младше и когда была намного старше, чем во время этого фотографирования в июне 1958-го года. В 1987-м году она, уже давно - пенсионерка, проживала вместе с семьёй дочери в Донецке. А я там возглавлял гос. экзаменационную комиссию на одном из факультетов медицинского вуза. Вот и увиделись в последний раз — посетил её, передал горячий привет от моей матери ...

4. - «Студенты Винницкого мединститута доучиваются в Ташкенте (Кессель М.М.)» - откуда такие сведения? Мирра Михайловна Кессель (внизу, с мечтательным взглядом на небеса) — из Винницы. Остальные - тоже? Это надо доказать, тем более, что - настаиваю на этом! - Винницкий мединститут не эвакуировался организованно, а, можно сказать, самораспустился (самоликвидировался) — стихийно (добровольно) прекратил свою деятельность. Преподаватели и студенты частично были мобилизованы (многие уехали в восточные районы СССР - эвакуировались), немало их осталось в городе или разъехалось по домам (вне Винницы).
Помещения, учебное и прочее оборудование (до появления немецкой гражданской администрации и городского самоуправления) оставались брошенными на произвол судьбы. То же случилось и с институтской библиотекой, располагавшейся в центре города.  Конечно, во время безвластия отовсюду оттуда немало растащили в разные стороны.

5. - Этот снимок по инерции, на скорую руку назван и так же неряшливо подписан: «Медицинское училище(Кессель Берта Иссаковна в центре.Зав курсом детской стоматологии)Курсы повышения квалификации стоматологов.Может кто то узнаёт своих родственников.»
Ни на мгновение не задумываясь! А 15-ти секунд было бы достаточно, чтобы определить, что здесь врачи (например, по правую и левую руку от Берты Исааковны Кессель, причём с белыми отложными воротничками — особый врач, логопед, которую я  хорошо знал, так как она восстанавливала мне плавную речь и нормальную дикцию, потерянные в трёхлетнем возрасте при авиационных бомбёжках эшелонов с эвакуировавшимися), медицинские сёстры (обе в первом ряду), крайняя слева во втором ряду — улыбающаяся медсестра Маня (Цвигун?) из физиотерапевтического кабинета, в третьем ряду, кроме невысокой женщины-врача — санитарки (в косыночках и без таковых).  Мог бы и другие фамилии назвать, но уверенности полной нет, а ещё более засорять неправдой и без того искажённый комментарий публикатора совесть не позволяет. Все они — сотрудники детской больницы (с поликлиникой) №1.
А правнук Берты Исааковны уверенно настучал на клавиатуре: «Курсы повышения квалификации стоматологов.» (!!!)
«Может кто то узнаёт своих родственников.» Конечно, не исключено, что кто-то узнает, однако врачЕЙ- стоматологов здесь нет: только одна Берта Исааковна.

***

Так вот. Автор описанных публикаций не мог не слышать обо мне, его отец должен был ему посоветовать обратиться ко мне для получения ответа на не ясное им обоим. Решили обойтись без «лишних хлопот».
Результат я вам представил. Это ещё не всё, замеченное мною, но Проза.ру позволяет к статьям только по одной-единственной иллюстрации. Ещё что-то в коллаж не втиснуть — тогда совсем ничего не будет видно.

Не знают, видимо, в домах Шехтман и Жуковских книгу воспоминаний В. Я. Куликова «Оккупация Винницы (18.07. 1941–20.03. 1944) Свидетельство очевидца. Публикация Е. Г. Педаченко. Киев, 2012». А о моих рецензиях на эту книгу даже и не слышали. Узнали бы оттуда, что М. А. Кессель  руководил эвакуацией медицинских учреждений города (моя мама, дополню — детских медицинских учреждений), что В. Я. Куликов считал назначение М. А. на эту должность ошибкой (мол, никакого опыта у М. А. не было, а вот у ...). И понятия не имеют, что я опровергал этот (как и многие иные места книги) пассаж не совсем правдивых «Свидетельств очевидца»: Рецензия в мажорных и минорных ладах. Кто Вы, д-р (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) .

Словом, я полагал семьи Шехтман и Жуковских знающими если не все мои публикации, то хотя бы те, где упоминались их предки. И — поразился реальности, обнаружив полное отсутствие интереса к моим рассказам о прошлом города. Оттого и пишу об игнорантском  отношении к тому, что я опубликовал, со стороны лиц, которых я считал единомышленниками. Отсюда и — первое сравнение с произошедшим в Древнем Риме.

II.

В повторно опубликованном Ларисой Белоус фотоальбоме выпуска медицинского института 1940-го года (повод — странная викторина, или quiz, затеянная Л. Б.: отгадать фамилию, плохо напечатанную под фотографией в том же альбоме, где в ином месте сия фамилия видна отлично??) есть много неизвестного и непонятного для современного читателя. Поэтому в октябре прошлого года я привёл ряд дополнений и разъяснений по этому фотоальбому: Винницкий мединститут выпуски 1940 и 1950 г. г (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru)  Навряд ли Larisa Bilous их не видела. Но ни словом не упомянула. В результате последовали недоуменные вопросы и комментарии, на которые в моих статьях есть ответы и даже — более того. Вот такие вопросы и комментарии:

«Nataliya Dolenko
Жаль, что не видно фамилии. Кто был ректором? Нашим соседом был профессор Терентьев. Интересно, есть ли он на этих фото. Возможно он был в то время студентом

Татьяна Довгаленко
Svetlana VoskoboynikА моя бабушка вместе с Терентьевой , будучи студентками, сбежали ночью с поезда, который вёз в Германию, пешком добрались до Винницы и прятались в анатомке. В последствии Терентьева была зав. этой кафедрой»

А вот мой ответ и разъяснение:
Уважаемые Наталья и Татьяна!
Знаете ли Вы о выше упомянутой моей публикации? Конечно, и краем уха не слышали? А об этой моей работе:  Винницкий медицинский институт Забытый учебный год (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru)? Посмотрите обе публикации, единственный (!) отклик на эту статью-откровение для 99,9% винничан, а также мой ответ на него от 22.01.2017 г.

И тогда Вы, Наталия, узнаете ответ на Ваш вопрос: «Кто был ректором?». И ещё многое из того, что скрывали и скрывают до сих пор. И согласитесь с тем, что указание на мой анализ выложенного в открытой печати госпожой Larisa Bilous выпускного альбома было бы, со стороны L. B., весьма к месту.
И, узнав возраст Г. В. Терентьева (см. ниже), убедитесь, что он не мог быть выпускником 1940-го года.
[Григорий Васильевич Терентьев (1924 г. рождения) окончил медицинский институт в Виннице в 1949 г. Я его помню на должности ассистента кафедры топографической (!) анатомии и оперативной хирургии. С 1973 г. он возглавлял эту кафедру, в 1989 - 1993 годы (до смерти) был профессором кафедры (кафедрой в то время заведовал уже проф. Г. Я. Костюк).
Надеюсь, Вы теперь также знаете, что кафедра анатомии человека — это совсем другая кафедра.]
Что касается супруги Г. В. Терентьева, то я процитирую то, что отвечал в письме Ольге Юдиной: «Терентьеву не помню что-то.» И добавлю: очень даже сомневаюсь, что она заведовала кафедрой «анатомки». Её не было вообще среди сотрудников кафедры: Department of Human Anatomy - National Pirogov Memorial Medical University, Vinnytsya - VNMU - Study Medicine in Ukraine - Medical University in Ukraine !

А Вы, Татьяна, можете гордиться своей бабушкой Валентиной Филипповной. Ни один студент не мог промолвить о ней ни единого плохого слова. Приветливая, спокойная, улыбающаяся, радующаяся жизнью молодая женщина! У неё было на удивление (на зависть) свежее лицо! На удивление, потому что в то время (1957-58) советская косметика была ни к чёрту, зарубежная отсутствовала. Значит — здоровое молодое естественное лицо (на зависть тем, кому не «подфартило», не посчастливилось от природы).

Как видите, и в Нидерландах, где я надеялся, что находится хотя бы один (одна) почитатель (-ница) моих исторических изысканий, к таковым, как писал попавший под руку «деколонизации» мой любимый поэт В. В. Маяковский, «отношение плёвое». Это — мягко говоря. Понятие «брутальное» полнее отражает сущность происходящего.

III.

И ещё коснусь заодно одной дискуссии, связанной с упомянутым выше безумством, с так называемой «деколонизацией» (о глупостях так называемой «декоммунизации» я писал несколько раз). В обсуждении конкретики винницкой «деколонизации» затрагивалась тема возвращения топонима «Калича». Я не буду повторяться, но тот, кому не придёт в голову отказываться от возвращения «Каличи» в город, кто понимает, что с этим названием должно ассоциироваться не зловоние базара, как брезгливо подчёркивала одна сверхчувствительная к дурным запахам винничанка, а что-то иное, именуемое «историей Винницы», тому могу посоветовать почитать мою статью, написанную шесть лет тому назад: «Не услышат снова клича Вернуть название Калича!? (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru)».
Ну а если по-настоящему заинтересуетесь историей любимого вами многовекового города, то ознакомьтесь с другими статьями раздела «Исчезнувшие гОрода приметы, 2016». И не могу не порекомендовать статью-открытие: Иерусалимка - невидимка (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) , а также — единственную в своём роде зарисовку: Винница при смене подданства (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru)
[Впервые открыто рекламирую результаты своих изысканий: не исключено, что брутальность невежд, завистников и пофигистов вынудит меня в дальнейшем к использованию иных, менее деликатных средств активной защиты.]

Мои публикации хотя и не обогащают (материально) меня, но, надеюсь, просвещают тех, кто желает знать правду о том, что когда-то было, да и о том, что в последние годы происходит в городе. В котором и сегодня базары не пахнут французскими духами и дымком от дорогих сигар. Но тем не менее, несмотря на супермаркеты, рынки охотно посещаются, ибо глаз ласкает изобилие, взращенное на своей земле. И случайно-неслучайно встречаются на базарах знакомые и друзья, чтобы «потрепаться», попить пивка, похвалиться «дёшево» купленным, пр. (Почитайте зарисовки с винницких базаров и рынков в «Моей Виннице».)

Истинные любители и ценители истории понимают, что уже более, как половину столетия тому исчезнувшая Калича должна остаться в памяти винничан, более того, воскреснуть в современном виде. Об этом я мечтал ещё одиннадцать лет тому назад (!) в «Названия улиц Винницы - последние переименования (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru)»:
«… Ну почему же никому не пришло в голову эту ПЛОЩАДЬ  КАЛИЧА  стилизовать под базар: базарные прилавки с навесом, лавки, лотки, киоски. Есть же старые фотографии. Калича была настоящим базаром. Без больших строений, магазинов. Всё продавалось на свежем воздухе, в базарные дни – в немалой части под открытым небом, с земли (прилавков с навесом на всех не хватало).
… Ах, как бы елось-пилось на возрождённой Каличе и винничанам, и гостям города!»

[Нынешние рынки, стремительно и радикально преображающиеся (вспомните хотя бы торговлю на них на переломе ХХ-го и ХХI-го столетий и сравните с нынешней), никак не напоминают Каличу.  Калича в последние 50 лет своего существования (исключая годы оккупации) принципиально оставалась той же самой, что и в начале 1900-х, а вот теперешние Центральный рынок на Замостье или «Урожай» на Пироговке мало чем напоминают себя пятидесятилетней давности. Существенных отличий — много: во внешнем виде помещений, рекламе, ассортименте товаров, системе торговли, продавцах, покупателях … Поэтому Калича — исторический феномен, а нынешние базары — явления, быстро изменяющиеся по основным параметрам.]
 
P. S.

Опять Larisa Bilous - от 30-го июня 2022-го года (тот же сайт + сайт «Вінниця Цікава”):
«1948 год
Фото Сергея Бея» ,
а) который ещё  н е   р о д и л с я  тогда, то есть, в сорок восьмом
б) и, что, не спорю, менее важно: всегда подчёркивал, что его фамилия не склоняется по падежам, хотя и мне это виделось странным, но я в последних статьях указывал, например, «Фото Владимира Бей» - его отца, который кстати является автором этой фотографии.
[Мало кто знает, что с 2013-го до прошлого, рокового для него года С. Бей со мной находился в личной переписке, в которой он многое поведал о проблемах и радостях жизни, приглашал в гости. На обложке одной из моих книг — Винница отражаемая и не отображаемая, 2017 — его чудесная фотография городского, как раньше говорили, приберега Южного Буга.]

Что касается того, что в здании «Колесо смеха» (так его назвал, по словам L. B., фотограф) «был лекторий с читательским залом» (правильно: «читальный зал»), то и тут что-то не так.  Почти всё помещение занимало «Колесо». За ним на значительном расстоянии (видимо, чтобы не ударялись о них сброшенные с вертящейся поверхности колеса люди) по кругу находились поддерживающие крышу деревянные столбы, на которых были укреплены «Кривые зеркала» («Комната смеха»). А далее — уже сте'ны здания. Где же тут, в этом небольшом круглом строении — место для лектория (помещения для лекций) с читальным залом?

Возможно, пото'м колесо «укатили», внутреннее помещение перестроили, но в 1948-м году было только такое: я, почти сразу же «сдутый» с колеса, и опять же я, кривляющийся в ответ своим разным «карикатурным» отображениям в зеркалах. Они же при этом тут же изменяли меня-«карикатузированного» на новый лад — и мне приходилось, дабы «выровнять» картину, кривлялся уже по-иному. И так — до упаду. Я проигрывал — и становилось не смешно, а обидно. В десятилетнем возрасте ещё веришь в справедливость, надеешься на «взаимопонимание» даже с кривым зеркалом...
Но лекции никто мне там не читал и книг для чтения не рекомендовал.

Периодически в этом помещении устраивали выставки. Хорошо запомнилась только одна — в День Воздушного Флота СССР (18-го августа где-то в первой половине 50-х). Уже полностью подготовленную, но ещё не открытую для посетителей выставку я осматривал в сопровождении полковника-москвича, замещавшего находящегося в отпуске главного штурмана 43-й воздушной армии дальней авиации (бывшей 8-й, в 1946-49 г.г. - 2-й). Он играл с нами в теннис. Отсюда — сия короткая, всего одномесячная дружба, знакомство с выставкой среди первых туда допущенных, а также — его обстоятельные ответы на мои-школьника вопросы. Личностью полковник оказался необычно широко образованной, в отличие от других известных мне тогда военнослужащих.

РЕЗЮМЕ.

Вас может удивить эта моя статья, написанная, что неоспоримо, по явно незначительным поводам. (Хотя для меня лично — не таким уже и пустячным.) Постараюсь объяснить «глобальную» цель этих моих, надеюсь, не напрасных стараний.

Краеведение — популяризаторское изучение и накопление знаний о, например, каком-нибудь городе и его жителях — довольно щекотливое занятие. Оно требует большой осторожности по отношению к накоплению фактов, их проверки и перепроверки перед опубликованием в средствах массовой информации. Здесь не допустимы не только измышления, но и даже домыслы — выводы, полученные на основе умозаключения, интуиции, а не на основе фактов. Если же хочется высказать предположения, то их надо, соответственно заложенной в них основе, чётко обозначить. Так, чтобы читатель не путал догадки с фактами, плоды вашего воображения с реальностью.
И ещё одно: необходимо «погружение» в тему, знание материала и по сопредельной тематике. Лишь тогда ваши публикации будут служить описанию общей картины, пониманию происходившего и оценке былого с современных позиций.