Экс-ры V 2 Паршивые овцы и тупые бараны

Глава 2

Аргентинское танго

Меня заперли в клубе — две поездки на болото — мутные дела — паршивые овцы и тупые бараны — сумачедчий дом — Аргентинское танго

Паршивые овцы и тупые бараны

Выхожу на улицу. На четвертом этаже мне с балкона машет рукой Надя или как мы её называли тётя Сочи, ей 19 лет. Надя была, как мне кажется, в меня влюблена. Но я относился к ней как соседке по дому. Надя кокетливо выставляет оголённую ножку и поднимает  платье. Я стараюсь не поднимать голову на её балкон и не смотрю на  неё, иду по двору, здороваюсь со знакомыми и друзьями.

Лето, тепло, наши дворовые девчонки в коротких юбочках тут же рядом с ними трутся парни, собрались сходить на танцы в парк имени Маяковского танцы. Приглашают меня присоединиться, но я не люблю такие стадные походы ничего романтического.  Когда они уходят, я начинаю перебирать  с кем бы мне пойти в парк на танцы, может быть с Надей. Да может быть, с ней и пойду, она правда капризная целоваться вообще не умеет.

У Нади губы красиво устроены и мне всегда хотелось с ней целоваться, но меня останавливало только то, что она была соседкой по двору, а принципиально не заводил романы с соседками. Она считает, что она чересчур умная и очень хитрая, как северная мышь отчего, наверное, и пошла, учиться на юриста. Говорила что кабинетная работа как раз для неё. Ну что ж каждому своё.

Ближе к вечеру позвонил ей и назначил встречу. Она пришла в джинсах в клёш и в обтяжку, в красной в клеточку рубашке и в ковбойской жилетке. Этакая  крашеная,  жгучая брюнетка. На танцах зажигали старый добрый рок-н-ролл, в перерыве оставил её одну и побежал за бутылкой минералки.  Когда вернулся, она уже танцевала медляк с каким-то рыжим фраером. Без сожаления ушел из парка домой. Что ж каждому свое. Овца.

Вечером того же дня встретил у подъезда соседку Свету. Она стояла и, отмахиваясь веткой от назойливых комаров.
— Привет Сережа, — сказала она певуче.
— Привет, Светик, — сказал я. — Сидишь, комаров соблазняешь.
— Чем, — удивилась она.
— Этим, — я кивнул на ее голые коленки.
Света смущенно улыбнулась.
— Поцелуй меня, — сказала она тихо.
— Учи уроки, подруга, — сказал я, открывая дверь подъезда.
— Всего-то один раз, — затянула свою старую песню Света.
— Спокойной ночи, — сказал я и аккуратно закрыл за собою дверь.

Когда я открывал дверь в квартиру, в дверь подъезда кто-то сильно ударил, от чего она загрохотала, и эхо гулко пронеслось по этажам наверх.
— Вот же дура, — чертыхнулся я.
Я выглянул на улицу из подъездного окна и увидел Надю, стоящую на балконе.
— Миронов, ты гад, Света тебя любит, а ты гад, — громко крикнула она.
— Плыви, плыви отсюда швабра несчастная, — отозвался я наверное от того чтобы никто не подумал что я ей что-то сделал плохое и недостойное.
Минут через 40 телефон подал голос.
— Ну, и кто там, на ночь, глядя, — спросил я.
— Миронов, ты гад, поэтому и люблю тебя, — ласково сказала соседка Света.
— Спокойной ночи соседка, — ответил я и положил трубку.

С Надей я больше на танцы в парк не ходил и больше никуда не приглашал. Целоваться она все равно не умеет, а рыб удильщиков я боюсь. Правда она как-то звала меня в парк, я соглашался, но не ходил, посмеиваясь про себя. У неё было увлечение качать железо, и поэтому она ходила во дворец  спорта, там мы встречались, но как коллеги по спорту. Я с ней так никуда и не ходил, как бы она меня не зазывала. А потом  за ней стал заезжать в какой-то хмырь на Ниссане, но я уже не обращал на это внимания, мне было неинтересно. Из Дворца Спорта я уходил пешком, на ходу попивая апельсиновый сок.

Надя стервозно поглядывала на меня из машины нового кавалера и ехидно улыбалась, вот, мол, смотри, как устроилась. Я сплёвывал в её сторону и губами давал понять, что она овца. От этого её передёргивало как от электрического разряда, словно она схватилась за оголённые провода.

Однажды она позвонила мне вечером и предложила позаниматься с ней любовью у неё дома.
— Приходи, дома никого нет, мамам ушла с подругой в театр.
Я не стал кобениться и отправился искать на свою задницу приключений. Поднимаюсь на четвёртый  этаж и вижу на двери её квартиры небольшую записку «Иди домой Ромео, я пошутила». Ну ладно думаю, только представится случай, я тоже пошучу и ушёл домой.

Закончив учиться на адвоката, Наде вдруг захотелось пойти работать в милицию, а там после всяких проволочек ей предложили собрать подписи с жильцов дома под характеристикой, которую она себе сама написала, что она является положительной гражданкой, а не какой-нибудь тварью. Покараулив меня у моего подъезда, она показала мне свою бумагу, и попросила подписать и что-то добавит от себя типа какая она хорошая.

— Если подпишешь я тебе дам, — сказала она.
— Чего дашь? — как бы, не поняв спросил я.
— Ну, трахнешь меня.
— А, это,… но знаешь, я бы тебе подписал эту бумажку, но ты не сдержишь слова, обманешь, как в прошлый раз, — сказал я.

В общем, она согласилась это сделать в подъезде стоя в колясочной.
— Ты там разденься догола, а я сейчас приду, надо домой заскочить.
Мы зашли в подъезд, и я отпер ключом дверь в колясочную.
— Только долго не ходи, — сказала она.
Я поднялся к себе в квартиру и позвонил соседу этажом выше. Наудачу он был дома.
— Саня тут у меня образовались излишки ягод виктории, если хочешь, зайди в колясочную и забери.
Саня тут же согласился.
— Так я с Пашкой щас как раз собрались выходить погулять, а ты сам-то где.
— У товарища в гостях угощаю его ягодами. Давайте быстрее, а то кто-нибудь их стырит. Они в корзинке на верхней полке в коробке.
— Здорово сейчас идём! – ответил радостно Саня.
— Только без шума, а то упадут на хвост!
Парни как я и просил без шума спустились вниз и открыли дверь в колясочную и увидели Надю, стоящую нагишом с ужасом в глазах.
 
Санька мне потом рассказывал, что они как зашли, сначала не поняли, чего она там делала голая, а потом Пашка сообразил, в чём дело и они громко смеясь, убежали на улицу.
— Ну и шуточки у тебя Горыныч,  — сказал мне Санька.
После того как она надела ментовскую офицерскую форму ей сразу присвоили кличку — Ментярка. Потом она после ухода мамам сошлась с ментом, капитан продал свою однушку и сделал в её квартире шикарный ремонт. А поскольку хата была приватизирована на её имя, то она тайно её продала, и свалила в США, оставив капитана в бомжах.

Такую же шутку сыграла с моим соседом Мишей его жена Ольга Ивановна. Этот олух царя небесного не стал учувствовать в приватизации квартиры, как и многие мои друзья, мотивируя тем, что их жёны не предадут. Идиоты! Пока Миша ходил по маршруту «работа — дом, семья — работа» его жена списывалась с мужиками из США и однажды отправилась туда на смотрины, наврав ему наивному, что едет по работе.

В общем, летала она на смотрины раза четыре, на деньги что она заработала на продаже собачьего корма пока не нашла себе более достойного супруга. А Миша ничего не подозревал и жил как ёжик в тумане, занимаясь своим побочным занятием — клубом бойцовых собак. И вот придя после работы, Миша увидел, что его квартира опечатана ну он, конечно, отправился к участковому который ему всё и объяснил.

Вот так в одночасье Миша стал бомжом. Потом были суды, но ничего ему не помогло, так как это была идиотская разработка российских депутатов позволявшая продавать квартиры ответственных квартиросъёмщиков не пожелавших участвовать в приватизации. Правда, спустя два года этот закон отменили, но квартиру он так себе и не вернул. Когда он сошёлся с Зиной, он мне сказал, что если бы он с ней раньше познакомился, то было бы всё иначе — золотая женщина! Как знать, ведь этот баран снова наступил нате же грабли и не стал учувствовать в приватизации новой квартиры, а всего-то требовалось хождение по кабинетам и его подпись в бумагах, но нет просветления в пусто голове! Жизнь ни чему не учит! Зина, видя, что этот ленивец ничего не хочет делать оформила все бумаги, но уже на себя.
 
— Миша, а если что с Зиной кто ты будешь в этой квартире, хата оформлена на неё, а у неё дочка, а ты дундук снова пойдёшь в бомжи служить? — спросил я у друга.
Миша потом всё же оформил документы и то на пинках у Зины. Она-то знала, что в третий раз Миша на хату не заработает, случись, что неладное, одно слово — Золотая женщина.