Зоопарк

Видите ли, закон законом, но у нас же знаете как: все закон уважают, но если надзорные органы не видят, то потихоньку нарушают. А всё почему? Потому что закон как бы противник человека, он мешает делать то, что хочется или то, что выгодно. А в отношении того, о чём вы говорите, то есть, касательно экологии, я тоже раньше думал, что можно запретить мусор выбрасывать, и планета расцветёт лугами и лесами. Только для этого правильные законы нужно установить и надзор соответствующий. А потом понял, что если внутри у человека такого закона не будет, то никакой надзор не поможет. Один человек переменил моё мнение, очень необычный человек. Хотите расскажу? Всё равно ведь делать нечего, нам с вами ещё ехать и ехать.

Так вот, два года назад этим же поездом ехал я с одним мужиком. Конечно, разговорились, вот как с вами. В поезде всегда так. Он на вахту ехал, куда-то на нефтепромыслы. Он там обычным охранником, но, говорит, неплохо платят, по сравнению с городом. Ну, конечно, бутылочку взяли, толково так посидели. С нами ещё двое ехали, муж с женой, они сошли где-то после Иркутска. И как-то разговор зашёл у нас за экологию. А он говорит, что, мол, деньги переводит всяким приютам для собак, каким-то организациям, которые мусор собирают. Я говорю, это же разводняк. А он: пусть лучше разведут некоторые, зато через других природе польза будет.

В общем, я скептически к этому отнёсся и, поскольку выпивши был, так ему прямо и сказал, что зверей много, всем не поможешь, и леса всё равно вырубают, а деньги так транжирить считаю неправильным. Ну, он мне и рассказал. Вроде мужик нормальный, а до сих пор не знаю, верить ли. А дело было так.

Держал он зоопарк. Перевозной, на колёсах. В одном городке постоит, денежки соберёт, через неделю дальше переезжает. У них там, оказывается, конкуренция, у каждого своя территория, он мне столько порассказал… Ну вот, однажды он в кабаке с мужиком познакомился. У того тоже зоопарк, но стационарный, в каком-то городе, но неважно. И они зацепились за содержание зверей и за проблемы зоопарковские, выпили крепко. А очнулся этот мой попутчик в клетке.

Ну, то есть, он не знал сначала, что в клетке. Лежит в соломе колючей совершенно голый, лампочка тусклая в потолке. Вскочил – пол бетонный, холодный. Туда-сюда сунулся – решётка. Подумал, что в «обезьянник» попал или в вытрезвитель. Ничего не помнит, башка с похмелья не соображает, ну, сами знаете. Короче, выхода не нашёл, стал кричать, звать. А ему говорят: «Заткнись, спать людям мешаешь». Он объясняет, мол, братцы, пить хочу, помираю, и в туалет невтерпёж. Ему отвечают, что пить поищи в углу в корытце, а туалет в любом месте, которое по нраву в пределах огороженной территории. Человек офигел от такой постановки вопроса. Пол совершенно ровный, никаких углублений даже, и как же?..  Короче, малую нужду он сквозь решётку наружу справил, оно всё назад и притекло. Подался воду искать. Нашёл действительно в бетонной такой как бы вазе, в углублении этаком почти на уровне пола. Ладонями зачерпнул, напился, заодно умылся. Ему соседи говорят, мол, привыкаешь, мужик, всё нормально. Теперь в сено зарывайся и дрыхни, пока утро не началось. «А что утром будет?» - спрашивает. А те говорят, сам увидишь, только спать днём не дадут.

Мужику, конечно, не до сна. Стал разглядывать своё обиталище. А там и смотреть нечего: то самое корытце с водой и короб железный на ножках, а в нём солома. И всё. И решётки по всем сторонам. А площади той камеры всего два на два метра примерно. А дальше там, по соседству ещё такие камеры и в них люди. Походил он по холодному полу, замёрз, в короб забрался и вроде как уснул.

Вдруг яркий свет зажёгся, просто ослепительный, прямо в камеру прожекторы со всех сторон направлены. Он вскочить хотел, а неудобно, голый ведь совсем. И люди пошли вдоль клеток. Ходят, разглядывают, но в масках все. Увидали, что новенький, все к его клетке подошли. А он соломой прикрылся и из кровати своей их спрашивает, за что, мол, меня тут держат и когда показания снимать будут и где следователь и адвокат? А те будто не слышат, пальцами тычут, руками машут. Тут служащий пришёл с багром, стал ширять в него. Он в солому зарылся, будто нет его, однако выковырнули, заставили вылезти. Стоит он, хозяйство своё ладонями закрыл, а они гогочут, показывают, чтобы руки убрал. Ну, он понял, что издеваются, отвернулся. Тут мужик этот, который багром ширял, шланг тащит. Сосед из клетки рядом кричит: «Открой руки, а то водой холодной лить начнут».  Он и сообразить не успел, его водой ледяной окатили. Тут уж не до стыда стало, лишь бы не мёрзнуть. Заорал на этого, который со шлангом, да матом, а тот только смеётся и поливает. И все эти зрители хохочут.

Ну, потом перестали лить. Замёрз мужик. Кричит, чтобы дали одеться. Но будто и не слышат его. Правда, потом на других переключились. Был там у них один, говорили, что дурковатый, он на зрителей всегда матом изощрённым орал, дерьмом своим швырялся. Его били ежедневно почти, тем же багром или просто палкой, и водой заливали, пока не успокоится. А он отогреется, и снова матерится. Вот на него всё внимание в тот день переключилось. А этот мой попутчик еле ночи дождался, потому что в туалет по большому хотел, а при зрителях стеснялся. А как яркий свет потушили и остались только те, что в клетках и сторож, так прямо на полу и, это самое, кучу наворотил. Ну, другие так же делали, даже днём, когда приспичит, привыкли, видать, уже.

Утром свет, подъём, уборка. Ну, уборка простая: из шланга струёй смывают всё с пола, заодно решётку окатывают, самого заключённого, и в лохань воды наливают, из которой пить и мыться. И хлорки на пол насыпают. Мужик мой говорил, глаза аж щиплет, и на ногах кожа стала лопаться со временем. Но зато дезинфекция.
Было у них три сторожа-уборщика, посменно. Два ничего, а один садист. Ночами спать не давал – то ширнёт багром спящего, то заорёт, чтобы все проснулись, то водой плеснёт. А когда уборку утром делал, так обязательно солому намочит, вроде как случайно. А спать в мокром неприятно и холодно.

Попутчик мой с соседом разговорился. Рыжий такой сосед был, совершенно рыжий, кожа белая и тонкая, худой, мёрз сильно. Он там уже несколько месяцев сидел. Вот этот рыжий моего в курс дела ввёл. Это, оказывается, вовсе не тюрьма, а подпольный зверинец. Есть люди, согласные на людей в клетках смотреть, наверно за билетики немалые деньги платят. А заключённых содержат ну точно как зверей – разговаривать с ними запрещено и вообще никак на их просьбы и поведение не реагируют, вроде это медвежата какие или лоси. И это самое обидное. Но главное, этот рыжий выяснил, что все заключённые имели в своей жизни отношение к зверинцам.

И стал мой попутчик невольно вспоминать свой зоопарк. А ведь передвижной – это специфика. Клетки тесные, душные, создать отопление или вентиляцию – проблема. Выгулять животных тоже негде. Ну, лам каких-нибудь можно прогулять иногда, а тигра уж точно на верёвочке по парку не поведёшь. Вот мой мужик и увидел житуху своих зверей, так сказать, с изнанки, с точки зрения самих этих несчастных. Не спал несколько ночей, переживал.

Да ещё не спал из-за плохой пищи. Дважды в день какую-то кашу жидкую давали, противную на вкус. Однажды мясо в еде с душком было, в другой раз перцу зачем-то насыпали и соли. Короче, животом он маялся, как и другие.

Был там ещё интересный субъект в другой клетке, мой попутчик называл его «армянин». Он на воле передвижной цирк со зверями держал. Грузный такой мужчина, с сильным кавказским акцентом, всё тело в кучерявых волосах, даже спина. Он всё время анекдоты рассказывал, хохотал громко, а когда среди зрителей были дамы, он требовал себе «самку». Кричал, что каждому обезьяньему самцу положены самки.
Вот так они там жили. Мой у рыжего спросил, как долго держат в этой тюрьме. А тот отвечал, что никто не знает. Некоторые подолгу сидят, как тот дурковатый, других уводят иногда, как правило, ночью, никто не знает, куда. Может, в другой зверинец. Слухи между сидельцами ходили, что есть ещё цирк, и там заключённых заставляют всякие трюки делать, типа по тросу под потолком ходить или через огонь прыгать, но никто там не бывал.
 
А в один день в свободную клетку привели женщину. Молодую относительно, лет сорок, может больше. Она испугана была сильно, в стрессе. Ну, и естественно, как все тоже голая. Мужики, само собой, стали пялиться. «Армянин» шуточки всякие в её адрес отпускал, типа, наконец большому обезьяну самку привезли. В общем, ей не позавидуешь. Сосед этот рыжий опознал её, сказал, что известная дрессировщица.

Утром все зрители к её клетке. Она в слёзы, в истерику. Тут мужики из клеток ор подняли, этот чокнутый дерьмом в зрителей стал швыряться. Испортили публике настроение. Набежали охранники с палками, побили всех изрядно и водой заморозили. Мой после кашлял несколько дней, простыл, говорит, сильно. Но зато с этой женщиной они все подружились, по-доброму к ней относиться стали. Даже «армянин» её успокаивал, похваливал и говорил, что-то вроде «выйду отсюда, всех зарэжу и тебя выпущу». А она благодарна была. А когда нужда случится, говорила: «Мальчики, отвернитесь», и все, конечно, отворачивались. И на сторожа орали, чтобы отвернулся. Все, кроме садиста, отворачивались.

Стал мой попутчик пробовать со сторожами разговориться, когда уборку делают. Один вроде неплохой, не вредный, показывает глазами, мол, везде камеры. И точно, присмотрелся – видеокамеры со всех сторон, даже от пола. А этим сторожам-уборщикам, видимо, запрещают настрого общаться с заключёнными.

А потом в одну ночь пришли охранники и перевели женщину к «армянину». Он так смущался, а сам её уговаривал, чтобы она не смущалась, раз это не по их вине случилось. Уступил ей свой ящик для сна, а сам до утра ходил по камере и на всех ругался, кто разговаривал или храпел. Охранял, значит. А с утра публика повалила – как же, шоу, самку к самцу подсадили. Заставили её вылезти из кровати, палками тычут. Этот «армянин» оборонял её, как мог, даже палку отнял у одного. Но тут его из трёх шлангов сразу… Развели их по разным клеткам в следующую ночь.

А мой стал чахнуть. Нет, не от простуды, а от воспоминаний. Сам ведь со зверями в своём зверинце не слишком церемонился. Особенно слонёнок ему вспоминался. По случаю он того слонёнка приобрёл. Слониха сдохла, а слонёнок мал был, молочный ещё. В общем, почти даром ему достался. А на слона зритель прёт, это тебе не косули какие-нибудь, тут деньга валит. И вроде как спасли этого слонёнка, молоком выпоили, но чахлый был всё-таки. И однажды заснул, а хобот в соседнюю клетку случайно просунулся, и крокодил кончик хобота ему откусил. А там же все самые важные органы. Короче, пришлось этому моему попутчику слонёнка добить, да после с властями уладить, да потом мясо распродать по зоопаркам, да своим хищникам скормить. Он и тогда всё это переживал, когда с зоопарком своим управлялся, а теперь в клетке эти видения его замучили. Не спал ночами совсем, а если засыпал, кошмары снились. А днём там спать не дают. И стал он сдавать, уже и не ходил. Сядет на корточки в уголке и сидит целыми днями, а после подняться не может.

Врач пришёл, укол сделал. А проснулся он в парке на лавочке, в том же городе, где его зверинец. И главное, одетый в свою же одежду, и документы при нём, и карта банковская. И оказалось, что просидел он в том подпольном зоопарке всего-то десять дней, а показалось ему как несколько месяцев, он и счёт потерял. Там же, в той тюрьме свет искусственный, окон не было. Ну и вообще, обстановка такая, не располагающая к адекватности. Хотел он, было, в полицию обратиться, а что предъявишь, где доказательства? Ещё за сумасшедшего примут.

Короче, вернулся он в свой зоопарк. Там его потеряли, даже хотели в розыск подавать. Но ждали, что сам объявится, на новое место не уезжали. Он и раньше в загулы иногда ударялся. А помощники у него надёжные были, хоть, как он говорил, и воровали. Но зверей содержали и билеты посетителям продавали.

Ну, не смог он больше зверей в клетках видеть. А куда их денешь? Не выпустишь ведь, они к дикой природе не приучены. Да хоть того же крокодила или тигра куда выпустить? Тигр к людям за едой придёт, его и застрелят, а крокодил зимой сам сдохнет. В общем, оставил мой попутчик всё хозяйство своим подельникам, подарил практически. И подался на заработки. Благо, квартирка есть, а семьи нет. Вот он почти всю зарплату и рассылает благотворителям, которые о животных заботятся. Я его спрашивал, чего он сам какой-нибудь приют для собак не заведёт. Отвечал, что в глаза им смотреть не сможет. Здорово этот случай ударил его по нервной системе. А так мужик нормальный, душевно мы с ним общались до самого Новосибирска.

Это я к тому рассказал, что нельзя законами человека заставить хорошо относиться к природе, а отношение это сидит внутри человека. И оно либо доброе, либо потребительское, либо безразличное, в зависимости от воспитания. А вот, выходит, можно людей и перевоспитать, но опять же, незаконным и жестоким способом. Негуманным то есть. Чтобы почувствовали на своей шкуре эту самую негуманность, ощутили себя на месте зверей или там деревьев, или водоёма загрязнённого, да любого природного объекта, который унижаем и убиваем своим равнодушием или потребительством.

Вот такое моё мнение, товарищи попутчики.