Чёрт окаянный!

     Когда мне исполнилось лет десять, я страстно полюбил пугать всех своих домашних родственников. Благо, квартиры в "сталинках" строили с разнообразными закоулками, нишами, загогулинами, встроенными шкафчиками. Было где спрятаться, а потом, с замиранием сердца, ждать, когда кто-то из близких пойдет мимо или полезет в шкаф... И вот, кто-то идёт..., и тут ты - бабах из пистолетика с пистончиками...! Искры, крики, погоня за тобой по всей квартире и мольбы о пощаде, и обещания, что это было в последний раааааззз!
     Но последний раз никак не наступал. Появлялись всё новые способы испугать, находились иные места схронов своего тела и я, периодически  из засады  то стрелял, то гавкал, то хрюкал.
     У бабушки к тому времени уже был инфаркт, но мне это было неважно. Именно бабушка была главной целью и жертвой моих нападений. Её бедненькую я пугал и стращал самыми изысканными приемами.
     Санузел у нас был раздельный и очень большой. Туалет, где стоял унитаз, занимал квадратных метров пять, и от двери до сиденья, наверно, можно было разместить небольшой диванчик. Его, конечно, там никто не размещал, и к унитаза подходили, делая два-три обычных шага просто и без препятствий. Потолок выше трёх метров, на полу обычная светло коричневая кафельная плитка. Если сидеть на унитазе, то справа от него и до стены всегда стояло металлическое ведро, перевернутое вверх дном. Тогда ещё пластиковых вёдер не было и воду для мытья полов наливали в обычное железное ведро, которое, если его пустое случайно задеть ногой, гулко гремело на весь туалет.
     Вот это самое ведро возле унитаза и привлекло однажды моё внимание.
     Как-то, как обычно, пройдя в туалет, я не стал совершать там всё, что обычно там совершают, а привязал заранее намотанную на руку тонкую рыболовную леску к ручке-обручу пустого ведра, которое мирно покоилось, как я уже написал выше, кверху дном справа от унитаза. Леску я аккуратно проложил по плинтусу и вывел её совершенно неприметно к двери и ещё, чуть дальше за дверь.
     С нетерпением и предвкушением я ждал бабушкиного похода в туалет и проигрывал в воображении, как потяну за невидимую глазу леску именно в тот момент, когда бабушка зажурчит, а ведро с грохотом, медленно и, как бы само собой, поползёт из-за унитаза мимо бабушкиной ноги к двери; как бабушка, испугавшись заорёт, вспрыгнет со стульчака; (сиденье унитаза) и в панике, даже не надев трусы, выбежит в коридор, будет тяжело дышать, страдая одышкой, креститься и причитать...
     Туалет располагался в коридорчике возле кухни. Бабушка, увлеченная приготовлением обеда или ужина (точно не помню), тихонечко мурлыкая какую-то песенку, что-то резала, солила, варила, отбивала кусочки мяса, бесконечно, то открывая, то закрывая холодильник, и никак не хотела отправляться в соседнее помещение, чтобы попасться в расставленную мною ловушку.
     Я же, всё время крутился рядом, иногда заходя на кухню, иногда выходя в ближайшую комнату, а то и маскируясь в ванной. Ведь нельзя было просто так, взять и пропустить момент...
     Наконец-то  бабушка вошла, я стремительно подбежал к туалетной двери и схватил леску. Да, всё происходило по плану: было понятно, что бабушка присела и вот..., вот..., пора тянуть за леску... Ну!!!
     Я потянул. Ведро загремело, как и ожидалось по кафелю... Сердце вырывалось из груди, потянул ещё и ещё. Грохот что надо! Но от бабушки ни звука... Потянул ещё и ещё... Тишина.
     "Странно, она что, оглохла!"
     Когда ведро приехало к двери, раздался совершенно спокойный и жёсткий голос пожилой женщины:
     "Чёрт окаянный!" - только и услышал я из-за двери...
     Радости никакой не случилось. Бабушка спокойно вышла из туалета, прошла к раковине, помыла руки и вернулась на кухню. Весь вечер она со мной не разговаривала.
     Какие же бесчувственные и жестокие бывают дети! Почему так? В младенчестве могут взять и ткнуть родному взрослому человеку пальцем прямо в глаз, а подростками заигрываясь, пугать и совершать невообразимые фокусы в отношении старших, зная, что их любят и всё сойдёт с рук. Повзрослев, эти дети думают, что родители вечны и даже могут пережить их самих.
     Когда бабушка через десять лет умерла, то оказалось, что она на ногах перенесла четыре инфаркта. А было то ей немного - всего шестьдесят восемь. И невозможным тогда казалось поверить, что всё закончилось, хотя и давно к тому шло.   
     Что ж так поздно до нас доходит!
     Так поздно, да и то не всё.


©  А.Е. Тулупов
   26 июня 2022 г.