Убийство на даче. Глава 36

Глава 36. Признание.
- А ведь вы, господа частные детективы, честно говоря, давно уже перешли грань, которая отделяет вас от тех людей, которых вы, якобы, ищете. А в некоторых случаях вы не только слились с ними, но где-то, даже и местами поменялись. Я имею в виду, мягко говоря, нарушителей закона – Прохаживаясь по ковру кабинета, рассуждал  генерал Стоцкий. Не повышая голоса, не глядя ни на кого конкретно и в то же время обращаясь ко всем одновременно.
- Выходит, что теперь вы нас уже, в чем-то обвиняете? – Усмехнулся адвокат, раскуривая свою традиционную сигару.
- Вас, Цезарь Моисеевич, трудно в чем-нибудь обвинить, вы адвокат, то есть «спецсубъект». К вам на кривой кобыле не подъедешь, себе дороже. Но вы умный, грамотный человек, так что  оставьте свои амбиции, вместе с комментариями, пока в сторону.  Давайте поговорим начистоту, ведь вам это ничем не грозит. Просто постарайтесь пока не препятствовать ходу моих мыслей.
Генерал говорил не долго, весь его монолог посвящался одному – выработке общей стратегии  дальнейшего совместного сосуществования и проведения линий, за которые они переходить не должны.
- То есть выбор у нас небольшой либо на тот свет, либо за колючку. Я вас правильно понял, генерал? – Лучезарно улыбаясь, съязвил Сивый.
- Кто еще так меня понял? – Стоцкий обвел присутствующих свирепым взглядом. – Вы бы уважаемый, Виталий Иванович, свои личные взгляды, не выдавали за общее мнение, не скромно как-то. Воздержитесь в следующий раз. Хорошо?
- Примерно в такой же интерпретации и я воспринял ваш монолог. Вы вероятно, товарищ генерал, предупредили нас в такой назидательной форме, что мол, сидите тихо ребята, что нужно спросите, а будете самовольничать, по рукам надаем. Разве не так? – Цезарь Моисеевич нарочито испуганно хлопал своими подслеповатыми глазками за стеклами больших круглых очков.
- Я же просил не паясничать. –  Устало махнул рукой Стоцкий. – Степан Павлович, может тебя, они  лучше  поймут. Мне этот базар уже  начинает надоедать.
- Ну что ж, попробую я – Степан обвел взглядом присутствующих. – Между прочим, генерал хотел обойтись с вами более гуманно, чем следовало, но вы сами этот, кипишь, подняли, так что не взыщите, если вам что-то не понравится. Не знаю, будет ли для вас приятной эта новость, но мы с генералом точно знаем, кому были выгодны  эти преступления.
- Ну и кому же? – Профессор подался вперед. – Начал, говори.
- Цезарь Моисеевич, может вы тоже, не знаете? А ты что молчишь, Виталик? – Дорохов устало поднялся из кресла, подошел к камину, взял свою папку и вернувшись в кресло неторопливо открыл ее. – Скажи-ка мне, Виталий, а где твой «Китаец», что-то я давно его не видел?
- Не знаю, а зачем он тебе?
- У меня к нему есть несколько вопросов.
- Я ему передам, когда он появится.
- А я думаю он уже не появится. Я почти уверен, что его давно и в живых-то нет.
-  Что ж, я с тобой спорить не буду. – Ухмыльнулся Сивый. – Все может быть, работа у него такая, с риском связанная. Возбуждайте дело, раз у вас такая уверенность. Я-то здесь причем?
- Пока не хотел, но ведь вы нас считаете оборотнями в погонах, обвиняете в совершении должностных преступлениях. Так что мы должны как-то реабилитироваться, прежде всего перед профессором хотя бы. Вы-то с Цезарем все прекрасно понимаете, ну и молчали бы в тряпочку.  Главным бенефициаром в этом деле был конечно ты, Виталий Иванович. Ты сейчас фактически являешься владельцем не только банка «Скала», но и «Белоярского кредита». Верно ведь?
- Да. Но при этом абсолютно на законных основаниях. Разве у правоохранительных органов есть ко мне претензии?
- А ты как думаешь?
- Думаю, нет. Иначе вы бы со мной так не разговаривали.
- Ты давал команду на ликвидацию Берты Эдуардовны?
- Конечно же, нет. На хера мне это нужно, сам подумай. Это же не мой стиль, ты ведь меня знаешь. Все было абсолютно иначе. До самой смерти Иосифа Львовича, банк «Белоярский кредит» работал прекрасно, учредители были довольны. Всех все устраивало. Но тут появился сынок Берты Эдуардовны - Захар.
- Стоп. Отсюда по подробнее. – Жестом остановил его генерал Стоцкий.
- Давайте я все объясню. – Вмешался Цезарь Моисеевич. – А то он наговорит сейчас на кучу новых статей уголовного кодекса.
- Слушаем.
***
После того как Шура Белова выскочила замуж за Полининого брата Михаила и превратилась в Козлову, в ее жизни в принципе изменилось многое. Во-первых, она теперь стала обладательницей жилплощади в областном центре. Согласитесь, что в те советские времена это было верхом благополучия для любой девчонки из сельской глубинки. Она имела прописку, а значит, могла спокойно устроиться на работу. Правда, с этим Шурочка не торопилась и ее «медовый месяц» теперь, когда беременность скрывать уже было невозможно, грозил перейти не только в год, но и на гораздо  больший срок, гарантированный ей советским семейным законодательством.
Правда радужная пелена, свойственная вероятно всем молодоженам, быстро исчезла, тем более, что вторая «половина» никакой радости по поводу семейной жизни изначально не разделяла. Михаил редко бывал дома, а если и бывал, то преимущественно днем, как правило, отсыпаясь, якобы, от ночных смен по разгрузке вагонов. Шура не спорила, в душу ему не лезла, а скоро и вообще махнула рукой. Денег хватает, квартира есть, муж если пьет и гуляет то, по крайней мере, скрывает это, а она живет своей жизнью. Что еще надо-то?
С молодым врачом-гинекологом Вахтангом Гаспаряном она познакомилась в женской консультации, где стояла, на учете, по поводу беременности. Знакомство моментально переросло в дружбу, а позднее в очень близкую связь. Уже и не ясно, то ли этому способствовало отношение супруга, практически с самого начала их жизни, не оказывавшего никакого внимания молодой жене, то ли виной всему было внезапно вспыхнувшие чувство горячего кавказца, растопившие сердце и душу провинциалки. Но тайный альянс состоялся.
Жизнь, однако, продолжалась. Скажем прямо, что в сложившемся треугольнике ничего сверхординарного и не было, точно так же жили тысячи семей в то время. Главным связующим семейным звеном в период застойного социализма была, конечно же, квартира. Михаил не спрашивал, чем его супруга занимается. Пока он, «наработавшись», спит. А ее не интересовали «вагоны» которые он, якобы, разгружает всю ночь. Вот так они и прожили более полугода. Но пришло время рожать. Михаила этот процесс не сильно-то и волновал, а вот что случится потом, он даже не мог и предположить.
А другая, более активная, сторона в это время вынашивала вполне определенные планы и усиленно готовилась к их реализации.
Вахтанг уже давно через своих земляков подыскал себе работу в родном городе на берегу Черного моря, а многочисленная  родня с нетерпением ожидала его приезд вместе с молодой женой и сыном.
Это сейчас, в наши дни, потенциальные родители задолго до рождения своего чада уже не только знают пол ребенка, но и его группу крови, и цвет волос. А тогда это была величайшая тайна природы и об этом все узнавали только после рождения дитя.
Так получилось и у Шуры с Вахтангом. Вместо ожидаемого ими ребенка, родилась двойня и они встали в тупик. Дело в том, что они уже сообщили всем что едут втроем, а тут на тебе. Да и как назло один из мальчиков был смуглым и темноволосым, а другой, как назло, светлый блондин. Кроме того, учитывая, что Вахтанг всячески хотел скрыть перед своими родственниками отсутствие кровного родства с ребенком,  для этого  подходил только один из них, то оставить решили его, а белобрысенького, сдать в дом малютки.
Объявлено было, естественно, о рождении одного ребенка, блондина. Уж тут-то Вахтанг приложил все свое влияние. Именно с ним Шурочка и выписалась из роддома, встреченная Полиной. Муж в это время, как обычно, спал после смены.
Сунув под нос Полины Аркадьевны справку, что она нуждается в срочном стационарном лечении, Шурочка тут же уехала долечиваться в загородный санаторий, а ребенка, оставила мужу. Я, мол, свое дело сделала, пусть он теперь тоже принимает участие, хотя бы в воспитании. Больше Полина Шурочку не видела.