Людоед. роман. чать 1-я. гл. 32

32.

В кабинете начальника следственного изолятора воздух буквально искрился от напряжения и нервозности «хозяина». И без того одутловатая, фигура полковника внутренней службы подчёркивала какой-то своей неуклюжестью все недуги, накопленные за годы непростой работы и обострившиеся в последнее время. Несмотря на то, что старательный офицер в достаточной степени владел своим ремеслом, сама система, в которой он трудился, съела его окончательно и безвозвратно. Взгляд полковника, когда-то дерзкий и искристый, стал надменным и циничным по отношению к людям. Когда-то романтизированный, патриотизм уступил мест в сознании примитивным бизнес-расчётам. Такое состояние очень угнетало «хозяина», который где-то в глубине души пытался противиться происходящему, но каждый раз делал это всё с большей неохотой.
-- Разрешите? – прервал ход тягостных мыслей полковника, заглянувший в приоткрытую дверь, начальник опер-части.
-- Да, Вадим Анатольевич. – холодно ответил полковник.
-- К вам Лаша. – сухо доложил подчинённый.
-- Пусть войдёт. – кивнул «хозяин».
В кабинет вошёл невысокого роста кавказец Лаша, положенец централа, опытный рецидивист с довольно нескромными амбициями.
-- Дня доброго вам, начальник. – деловито поздоровался вошедший.
-- Проходи, присаживайся. – распорядился полковник – Чем обязан такому вниманию?
-- Так это ж ты, вроде, на разговор тянул? – растеряно произнёс положенец.
-- А-а-а! Ну-да, ну-да… -- впился холодным акульим взглядом в рецидивиста «хозяин» -- Как здоровье твоё?
-- Вашими молитвами, гражданин начальник. – насторожился Лаша.
-- Спится как тебе? Спокойно? Кошмары не мучают? – продолжал давить полковник.
-- Вы к чему так издалека заходите? – раздражённо прохрипел положенец – Я ведь не восьмиклассница на выпускном балу! Церемонии тут ни к чему.
-- Может быть ты и прав, церемонии не понадобятся. – хищно усмехнулся полковник – Стареешь ты, Лаша. Как тот кот кастрированный, совсем не видишь уже, что у тебя под самым носом происходит!
Лаша нервно дёрнулся, едва сдерживаясь чтобы не нагрубить в ответ на оскорбление. Полковник явно наслаждался тем, что такой матёрый волк сидит у него на короткой цепи, покорно проглатывая неприемлемые выражения в свой адрес.
-- Это правильно, что молчишь. – злорадно пробасил полковник – Когда хозяин говорит, нужно слушать молча и внимательно. Чтобы важной сути не упустить.
-- Зачем же так невежливо? – оскалился Лаша, прибегая к старой уркаганской манере ведения диалога – Я свои рамки знаю и за них не переступаю. А если так кусаться, то добра не будет. Нервы-то не железные. Сдадут рано или поздно, не дай бог конечно. Что тогда делать будем? Худой мир всегда был лучше хорошей войны, начальник. А унижать человеческое достоинство, прямо скажу, не солидно. Вы же мудрый человек! Сами должны понимать – что, как и кому толковать следует.
-- Лично я тебе ничего не должен! – возмущённый наглостью уголовника, воскликнул полковник – А что, кому и как доводить – я сам решаю! Ты там по ходу дверью не ошибся? Прачечную с баней не попутал?
Лаша неожиданно рассмеялся, достал из кармана сигареты, закурил, нагло наслаждаясь возмущённым выражением лица полковника.
-- Нет, начальник! Ничего я не попутал. – беспечным тоном продолжил Лаша – А на счёт того, должен кто-то кому или нет, то можете считать все те моменты, которые имеют место с завидной периодичностью – просто гуманитарной помощью этому великолепному заведению. Счетов выставлять не приучены, мы – люди простые. Но за честь и совесть тоже, нет-нет, возмутиться право имеем. Так как в ситуации, когда проживание в отеле оплачивается вовремя, хоть и по завышенному тарифу, то отдыхающие, не дай бог, начнут возмущаться да пакости всякие там чинить. Кому это нужно? Правильно – никому. Вы трудитесь, мы живём тихим сапом. Не стоит раскачивать лодку, из которой и выпасть можно!
Полковник едва не взорвался от ярости после такого высокопарного монолога.
-- Да тебе в пору самому задуматься о собственном месте в этом нехорошем мире! – воскликнул он, но тут же спохватившись, продолжил полушёпотом – Мне тут птица одна напела на ушко, что дома у нас скоро всё поменяться может. Птица серьёзная, заинтересованная! Ты же сам понимаешь, что будет, если тут расшатается всё!
На мгновение оба спорщика задумались, каждый о своём. В дальнейшей грызне не было смысла, нужно было принимать важное решение, а для этого следовало повысить градус взаимного доверия.
-- Ладно, начальник. – примирительно заговорил Лаша – В чём-дело-то? По сути толкуй! Покусались мал-мала, всякое бывает. Что делать нужно?
Полковник также сменил тон на дипломатический:
-- Из последних заездов, кто из «серьёзных» поднялся?
-- Да нет, вроде… -- задумался положенец – Как обычно всё, ничего такого…
-- Вроде-вроде! – передразнил его полковник – Вот это вот кто? – с этими словами он достал карточку из личного дела Волкова.
Лаша внимательно посмотрел на снимок, затем на данные и, облегчённо выдохнув, ответил:
-- Да он никто в общем-то. Так, по воле при делах, вроде, где-то поласкался. Но ничего серьёзного. Сидит тихо, ни во что не лезет. Жёсткий, но не более того. А кто в этом месте не такой?
-- Короче, Лаша! – оборвал его рассуждения полковник – Лицо это и имя зафиксируй и у себя там в колоде прощупай всё хорошенько! Не такой простой этот фраерок залётный! Там, на Лубянке, в кого попало пальцем тыкать не станут! Есть такой вариант, что через него на тебя заходят, а мне накануне выборов кипишь здесь не нужен! На лагеря езжайте и там грызитесь до самого талого! Ты меня услышал?
Лаша нервно заиграл желваками на скулах и подавленно спросил:
-- Это точная информация?
-- Думаю, что да. – хмуро отозвался полковник – Мне ваши рокировки – до одного места! Сам понимаешь… Так что сам там на своей кухне разберись. Считай, что это такая моя тебе услуга в благодарность за своевременную гуманитарную помощь нашему великолепному заведению!
Некоторое время оба напряжённо смотрели в глаза друг на другу. Первым, всё же, не выдержал Лаша:
-- Я услышал тебя, начальник. – хмуро итожил он – Только учти такой момент, если вы моими руками решили фартового человека на ноль умножить, то это будет уже край! Я больше такого понукания терпеть не стану! Такие вот тебе мои слова.
Грубо вдавив окурок в пепельницу, положенец молча встал и, не прощаясь, вышел из кабинета. Полковник нервно засуетился, зашуршал в полках рабочего стола, достал позолоченную фляжку с коньяком и жадно присосался к горлышку, громко проглатывая спиртное. После этого брезгливо смахнул рукой пепельницу с тлеющим окурком и злобно процедил сквозь зубы:
-- Тоже мне стратег, твою мать! Смотри, не обделайся, как твой предшественник! Я лично тебя с говном смешаю! Мразь уголовная!