Палка

Они возвращались. Четвером-подростки. Старшим по - 14 и 13, младшим по 10.
Шли напрямую через, совсем недавно сомкнувшуюся льдом реку. Река - Селенга, растекающийся в конце своего длинного пути большой подковой, уходила в Байкал, сливалась с ним в одно целое. В этой подкове замедленная свободная от реки вода очищалась от песка, древесного хлама, от химии, прочего дерьма и всё это всасывалось тысячелетним илом на дне подковы. Очищенная и окончательно успокоившаяся она принималась Байкалом - растворялась в его чистой и прозрачной воде.
Подростки тянулись друг за другом, цепочкой, в сторону своей деревни (с. Красный Яр, Кабанский р-н, респ. Бурятия - прим. автора), маячившими светлячками домов. Светлячки приближались и уже между ними всё более явственно проявлялся разрыв - с тусклым светом от фонарного столба, вкопанного рядом с некрутым берегом реки, в народе это место прозывалось "Крестом", вот туда, в это сакральное место они должны были бы попасть. Подросткам это место было знакомо с малолетства, слышали от людей - установили ещё до войны здесь крест, а место осветил батюшка, ну чтобы с божьей помощью отвернуть воду от слабого и низковатого берега, клином прикрывавший деревню от большой воды, во время наводнений, говорят помогло - "клин" перестал разрушаться. Потом, уже после войны крест снесли, а освещённое место выделили под заправку и лесопилку (в народе-пилорама), а что бы "клин" не вымывало снова, как до креста - дамбу напротив, на косе возвели, а позднее уже, в девяностых, настроенное на берегу, стало исчезать - совхоз (с/х Шергинский - прим. автора) разрушился и всё остальное, совхозное, тоже шлейфом посыпалось. Однако "свято место - пусто не бывает" - примерно в это же время вернулся крест на своё место - установили на деньги мецената, выходца из этой деревни, а место вокруг креста батюшка отказался освещать - мол было освящено уже, до лихих времён. Но вернёмся к подросткам, в шестидесятые - увидев фонарный свет они прибавили шаг, ускорились. У каждого по ноше - в грубых, холщовых мешках - хлеб. Булки ещё пока парные, легкие, с запахом приправ - такого они не пробовали раньше. Запах хлеба манил, дурманил хотелось остановится отломить хоть кусочек, попробовать - "заморить червячка".
Они уходили от "ада" - переполненного людьми сельпо соседней деревни, уходили от шума гама человеческого запаха, перемешанного с хлебным ароматом уставшие, но довольные, забыв про наказ тётки о возвращении по светлу, уходили в надвигающую темноту. Цепочку возглавил тринадцатилетний шустрый, бесшабашный - шли быстро крепко держа на плечах свои ноши. Белизна реки пугала - не стянутыми до конца полыньями и проталинами, торосами образованными, взмыленными водой льдинами. Неохотно заковывала себя взбунтовавшимся льдом, прижатая берегами привыкшая к свободному течению река - была она в это время года особенно коварной и опасной.
Утром было также. 
Идея в поход за хлебом возникла у старшего - мол на той стороне (с. Большое - Колесово - прим. автора), - хлеба можно купить больше и быстрее, чем в своей деревне и хлеб говорят вкусный, "городской" (из п.г.т. Каменска - прим. автора) не наш - "кирпич". Уговорил сомневающихся. Он умел уговаривать - сослался на свою тётю - она сказала ему - " В это Хрущёвское время без хлеба будет худо, говорят, что люди уже ходили за реку, шли без троп с утра, а возвращались по светлу и назидательно добавила - "Компанией идти надо, а я помолюсь...". Сомневающиеся слышали о Хрущёве, но причём здесь хлеб не доходило до них и всё же согласились на поход.
Шли бойко, ватагой, болтали о разном обходили не затянутые пока холодом полыньи, проталины, преодолевали тороса, радовались редким лучам солнца ещё не затянутого свинцовыми тучами осеннего неба. Говорили на перебой - вернёмся с хлебом, родителей обрадуем.
Сельпо шумело. Очередь - вытянутый пчелиный рой - все за хлебом. в основном женщины. Порядок был. Отпускали по две булки в руки. "А эти откуда?" - прогудела за ними полная, на вид добрая, женщина, потом проворчала - "Видели их, не наши отоварятся и снова юркают в очередь". Впереди - "Из - за реки пришли одни, отчаянные.." Сзади полная, уже с сочувствием - "это как они обратно - по темну, поди без фонариков?." Впереди продолжила - "У них как ледостав так деревни замирают на месяц то и более, а тут ещё и Хрущёв с реформами", полная подытожила - "дойдут - ушлые."
Соседки замолчали окончательно.
Трое были в полынье, четвёртый - десятилетний с палкой в руке, не успевший шагнуть за ними, в страхе отпрянул назад на твёрдый лёд, упал на спину - ноша смягчила падение. Подмяв под себя мешки как при купании летом с автомобильными камерами, они, освободившимися от ноши руками, отбрасывали от себя ледянную воду - тянулись всем телом к краю полыньи, к твердоте. Водная бездна не отпускала их. Крик разорвал плотную вечернюю темноту. "Палку, палку подай" - исступлённо кричал четырнадцатилетний... 
Вода в полынье свободная от наледи и людей крутила воронками, затягивала под себя набухшие мешки, с быстро пропитавшимися водой пористыми сдобными булками. "Вот, вот здесь они, вроде все - четверо"- прогудело взрослыми голосами световое пятно. Пятно приближалось и наконец обнажило подростков и полынью фонарным светом. Съёженные, потрясённые со страхом наблюдали они как полынья проглатывала ноши в водную бездну и что бы позже они, подхваченные подлёдным течением, потрепанные рыбой, остатками мешковины всосались у Байкала в вечный ил. "Без хлеба остались..." - промолвил дрожащими от холода губами тринадцатилетний. "Поделюсь - на  всех хватит, как раз по две буханки будет в руки, как в сельпо, не пустыми же  домой возвращаться" - успокоил его десятилетний с ношей. "А палка откуда взялась?"- удивлённо спрашивал, осипшим вдруг голосом, четырнадцатилетний. В ответ - десятилетний не побывавший в полынье - "по дороге попалась, уже недалеко от полыньи, подобрал так на всякий случай - потом продолжил тоже с удивлением - а как она оказалась на нашем пути не понимаю?". "а мы дураки не заметили её, прошли мимо!" - отозвался за троих четырнадцатилетний и все четверо разразились пронзительным, нервным смехом.

Прошло более полвека
Туристический автобус-экспресс, перебирая колёсами клавиши дорожной гармошки, весело и быстро уходил в сторону Байкала. По сторонам убегающей дороги заброшенные поля, некоторые проросли сосёнками и уже пятнами зелени выделялись на сорняковой глади полей. Автобус-экспресс совсем недавно пересёк реку Селенгу по изящному, высоко поднятой лентой над водой, мосту (мост около с. Никольск Кабанский р-н - прим. автора) с приютившимися на противоположных берегах реки остатками паромной переправы и влился в дорожный поток. В прохладном и несвежем салоне туристы - китайцы, некоторые с любопытством молча без обсуждения увиденного, через закрытые от жары окна озирали пролетавшиеся мимо окрестности. Остальные дремали. В салоне кроме туристов были трое посторонних. Двое из местных - молодой и постарше, и ещё один, родом из этих мест, на вид шестидесятилетний мужчина с прибывшего недавно поезда. Познакомились перед посадкой, поделились кому куда надо. Местные и приехавший на поезде подсели в автобус перед мостом, уговорив добавочными деньгами заупрямившегося водителя. Он, услышав про добавку, смягчился - "высажу на трассе нечего мотаться по вашим ухабам, деревенским, а там дойдёте..". Местные довольные посадкой, спрятавшиеся от июльской жары загалдели. "Возят и возят, без конца - отреагировав зло, молодой, на очередной пролёт лесовоза с лесом - скоро облысеем совсем". Старший с возражением - "Если бы не лес, были бы без моста, ползали бы по льду как раньше и прели в очередях на паром, в жару".  "А эти - кивнул в сторону туристов молодой - неизвестно с чем едут на Байкал - потом съязвил - очистятся от грязи и домой". "Настоящих хозяев в стране нет, вот и бардак, а лес поднимется и Байкал отмоется сам, уже без людей" - резюмировал старший. Приехавший поездом, убаюканный дорогой и мягким заграничным креслом под голоса местных, задремал. Перед глазами детство, картинки разные, лентой. Лента остановилась на белой глади. Потом белизна распахнулась - чёрной полыньёй, около полыньи они с четырнадцатилетним на коленках недлинной палкой вытягивают на лёд остальных, двоих. Через мгновение видение исчезло, он вздрогнул, не отпуская дрёму, забылся. Кто то догадался открыть окно - волна свежим, упругим и увлажнённым с Байкала воздухом, очистила салон от духоты." А этот то с поезда кажись засыпает, к его "станции" подъезжаем, к деревне с церковью" - проговорил местный постарше и растолкал приехавшего. Отъезжающий автобус - экспресс обдал сошедшего серо-голубым, плотным облаком и через некоторое время, проглоченный серым асфальтом дороги, исчез. Дымная пелена рассосалась, уступив место уже совсем влажному воздуху и яркому полуденному солнцу. Деревня в шаговой доступности, а в центре деревни-отбеленная церковь. Ему приходилось бывать в ней раньше во времена безбожия, вместе с одноклассниками, компанией после уроков, они забегали во внутрь её покурить по тайному, а иногда и помочится. В церкви, во время таких посещений он чувствовал себя неуютно и тревожно, казалось - они здесь не одни и ему хотелось быстрее покинуть её, а сейчас понял они занимались в намоленном месте не богоугодными делами и были лишними для неё. Церковь в то время была неухоженной снаружи и внутри обшарпанная, без полов, на стенах и своде - потускневшие без ухода образа святых. Теперь же она зеркалила куполами, завораживала, очарованный увиденным, приезжий невольно перекрестился, а потом про себя проговорил - "интересно, какая она теперь, внутри?".  А потом снова, но не как в автобусе в дрёме, а яснее и отчётливее уже с вопросом - "откуда взялась эта недлинная палка на нехоженом пути, в далёком детстве? Кому то мы всё таки нужны, коль отвела тогда нас судьба от беды, а может это был божий промысел, вымоленный тёткой, или выбросила водой река эту палку наружу с глубины, перед тем как окончательно сковаться? - впрочем, какое сейчас это имеет значение, по истечению стольких лет, а может всё таки имеет?" - заключил он. Успокоенный мыслями, уставший от дорог, приезжий с поезда пересёк полотно трассы и уже по грунтовке двинулся в деревню (с. Б - Кудара - прим. автора). Ему предстояло ещё пройти километров семь до своей "малой родины" - его путь пройдёт через центр деревни где расположена церковь, в церкви он поставит свечку за здравие родных, помолится, поделится деньгами на процветание храма, а потом пойдёт по бескрайнему цветущему полю уже в свою деревню и он знал - этот длинный путь доставит удовольствие и он наконец надышится "запахом" родных мест.

Май 2019г