Дамасское золото. Ч. 2. По следам сокровищ. Гл. 17

               
                XVII
                Париж лучше всего ночью

    Когда Алекс остановил машину возле ее дома, он наконец обнял Элен и осторожно ее поцеловал. Она ответила ему со всей страстностью молодой, красивой и желанной женщины, а не какого-то скучного эксперта по древней клинописи. В Париже наступала ночь, только ночь не миллионов парижан и гостей столицы, а ночь только их двоих, Алекса и Элен.

- Профессор Бурнье попросил тебя меня беречь, как ты собрался это делать? - лукаво спросила она, когда они наконец оторвались друг от друга.
- Я теперь всегда буду рядом с тобой.
- Ты собрался бросить журналистику?
- Нет, это она бросила меня, но зато я встретил тебя.

    Раскрытые окна в квартире Элен выходили во двор, где на клумбах уже вовсю благоухали ландыши, пеларгонии и конечно лилии. С ними соперничали солидные и вечно недовольные всем платаны и каштаны, которые словно утверждали, что наступило их время. И посреди этих удивительного безумства запахов, красок и звуков, посреди этого прекрасного и сумасшедшего города, посреди этой безумной майской ночи только эти двое, казалось, ничего не замечали рядом c собой.  Ни прошлого, ни будущего, а только это мимолетное настоящее, эту ночь их любви.

   Когда Алекс проснулся от ароматного запаха кофе и свежего багета, Элен была уже на ногах.
-  Ты уже успела сбегать за свежими багетами, любимая.
-  Нет, их каждое утро приносит мне консьержка.  А сегодня она принесла и на твою долю: и откуда она только о тебе узнала ?
- Да-а, вся наша конспирация коту под хвост.

   Они позавтракали посреди объятий и поцелуев, но так и не cмогли насытиться, нет, не свежими багетами, а друг другом.
- Ну и что, какие наши планы? Я так понимаю, что салон Монара отпадает?
- Конечно, твой профессор не может ошибаться.
- Относительно этих драгоценностей Зенобии?
- Нет, относительно нас с тобой.
- Профессор Бурнье  - мой преподаватель еще по Сорбонне, он неоднократно бывал и в Дамаске, и в Пальмире.
- И еще он влюблен в тебя.
- Кто? Профессор? Что за глупость. Просто он всегда относился ко мне, как к своей дочери. И всегда ревновал к таким вот самоуверенным и ветреным месье, как вы Алекс.
- Но в этот раз он, пожалуй, не ревновал.
- Ты думаешь?
- Да, он просто увидел, что я как раз не такой, как ты говоришь и что передает тебя в надежные руки.
- Но я не - ожерелье какой-то царицы Зенобии, что меня так просто можно передавать из рук в руки.
- Конечно нет, любимая, ты в миллионы раз для меня дороже.

   А Париж после их волшебной ночи уже проснулся и занимался своими обычными парижскими делами, словно давая понять, что  таких,  как Алекс и Элен у него тысячи и тысячи. Но Париж ошибался: такие они у него были только одни.

   Алекс отвез Элен на ее работу, на это раз остановив машину прямо напротив офиса. К черту эту конспирацию, надоело, хочу просто любить без всяких этих волкодавов и шакалов прошлого. Надо оставлять прошлое прошлому, каким бы оно не было древним и прекрасным.

   Алекс просто не мог дождаться, когда уже наступит конец дня, и он снова увидит Элен, как его вызвал шеф Марвиль.
- Алекс, тебе не кажется, что вашей с Полем поездке в Сирию не хватает финального аккорда?
- Пожалуй, да, шеф. Но тогда мне завтра на утро понадобиться оператор в сирийское консульство, а Поль Ожур лечится в провинции.
- Делай, что хочешь, но я жду от тебя эффектного завершения этой сирийской симфонии.

   Выйдя из кабинета шефа, Алекс как-то совсем буднично набрал номер сирийского посольства и попросил позвать к телефону доктора Салеха аль-Нумана.
- Алло, доктор Салех аль-Нуман слушает.
- Здравствуйте, с вами говорит журналист Алекс Бесси с Первого французского телеканала. Мне надо передать лично вам некоторые вещи, которые попали ко мне совершенно случайно.
- Что именно, месье?
- Культурное наследие Сирийской Арабской Республики.
- Хорошо, завтра  в 10 часов утра я буду ждать вас в посольстве на рю Ванно. Вас устраивает?
- Вполне. До встречи.

     Ох, уж эта мне журналистика, ну никуда без нее не деться. Ладно, Алекс, не бузи, завтра это все закончится и вам с Элен уже никто не будет мешать.

  Эх, Алекс, Алекс, знать бы только, что будет завтра.