Колымская трасса. Остановки по требованию Глава 27

                Остановки в поисках  металла               

                Не говори с тоской: их нет;
                Но с благодарностию: были.               
               
                В.Жуковский
 
    Опять спешу к седым отрогам,
    К глухим распадкам и  горам,
    Туда, где музу с геологией
    Делить придется  пополам.
    Спешу я  рек живые ленты
    Вплести в заветные стихи,
    И с  жадностью ловить рассветы
    Так, как их ловят петухи,
    Самозабвенно, каждой клеткой
    Истосковавшейся души.
    Нет, не  могу я жить без этой
    Полуозвученной глуши,
    Где  каждый шорох – откровенье,
    Загадок вечности ответ,
    Где ради одного мгновенья
    Готов отдать я много лет.

     Друзья! Сегодня наше торжество –
     Романтиков, бродяг и «проходимцев».
     У нас с природой близкое родство,
     Гармония и полное единство
     Мы себя не мыслим вне тайги.
     Без комаров и мошкары не мыслим,
     Покоя и оседлости враги.

     И прочее, все в том же самом смысле.
     Считают, что мы все слегка "того",
     Всю жизнь  шукаем то, что не теряли.
     Не  слушайте, ребята, никого.
     Вперед! Страна нуждается в металле!

 Это стихотворение хандыгского геолога Александра Горбунова написано уже в 70-е годы. Но оно с поразительной точностью отражает характер геологов всех времен.

"Коренные изменения претерпела наша жизнь после окончания университета. Восьмого августа 1940 зарегистрирован наш брак. Через три дня  выехали на крайний Север работать в системе Дальстроя. Мы не думали, что едем трудиться в системе ГУЛАГа, мы думали. о работе в  совершенно неизученном огромном крае (более 2-х млн. кв.км), об участии в изучении несметных богатств его недр, заполнении на карте "белых пятен", открытии месторождений полезных ископаемых. Трудности были невероятные и не только в военные годы. Преодолевать их помогала крепкая сплоченность геологов. Много друзей мы приобрели за годы совместной работы. Прошло 30 лет как мы покинули  Крайней Север, но до сих пор поддерживаем  тесную связь с приобретенными там друзами. Более  чем двадцатилетнее пребывание на Крайнем  Севере  мы относим к одному из наиболее счастливых периодов нашей жизни.

5 сентября 1940 года на т/х "Ф. Дзержинский" мы прибыли в Магадан. В геологоразведочном управлении получили направлений в Тенькинское ГРУ, куда с большим трудом добрались. В связи с тем, что анкетные данные не позволили оставить Риту  Моисеевну работать по подсчету запасов полезных ископаемых, нас отправили обратно в Магадан, где получили новое направление, сейчас уже на прииски. Эта работа нас  как геологов  мало устраивала и в мае 1942   мы были переведены в Оротукан для работы в геологосъемочных партиях",-  эти строчки папа написал в семейном фотоальбоме в 1991 году незадолго до кончины.

Их сокурсники - студенческие друзья Володя Антонович, Филипп Апельцин, Иван Скорина, Семен Виленский,  Давид Кац, Дмитрий Липовский сразу начали работать в геологоразведке, большинство получили направление в Верхне-Индигирскую экспедицию, родителей отправили на самые глухие прииски, где они как техники-геологи занимались описанием шурфов, систематизацией геологической документации.

Мамин грех состоял в том. что она была из семьи "врагов народа": в печорских лагерях отбывал 5-летний срок ее брат, в магаданских - мужья ее старших сестер.
Мама в 15 лет приехала из провинции в Киев и жила в семье старшей сестры. Муж  сестры Евгений Гершберг оказал очень большое влияние на формирование мамы как личности всегда открытой к постижению новых знаний.
 Это был очень яркий человек, хорошо образованный, увлекающийся естествознанием, хотя он и преподавал в нескольких институтах Киева гуманитарные предметы. Мне в жизни доводилось встречаться с бывшими его студентами, они отзывались о нем только в превосходных степенях. Мамины успехи в учебе на Рабфаке, которые ей позволили поступить сразу  в два ВУЗа, во многом заслуга Евгения.
В 1935 году Евгения Гершберга арестовали.
Из базы данных заключенных Магаданской области:

Гершберг Евгений Моисеевич (1901)
Дата рождения: 1901 г.
Место рождения: Одесская обл.
 Пол: мужчина
Национальность: еврей
Место проживания: Киев
Дата расстрела: 17 июня 1938 г.
 Мера пресечения: арестован
Дата ареста:  1935 г.
Обвинение: контрреволюционная деятельность
Осуждение: 13 марта 1938 г.
 Осудивший орган: тройка при УНКВД по Дальстрою
Приговор: ВМН
Дата реабилитации: 1956 г.
 
Когда мама ждала ребенка, у них с папой был договор, если будет мальчик, имя дает отец, если девочка - называет она. Первый был мальчик - Игорь, второй была я, мама назвала меня Ириной, потому что Евгений очень хотел иметь дочь, обязательно - Ирину.

Сестру мамы как жену "врага народа" выслали в Кустанай с двумя сыновьям. она их растила сама, оба ученые, оба доктора наук: старший занимался космическим телевидением, работал в закрытых институтах, к сожалению, его уже давно нет, младший -астрофизик, профессор. А  где-то в глубине Вселенной  перемещается по своей орбите именной астероид:
"(2327) Гершберг (1969 TQ 4; 1976 QQ; 1976 SU) - астероид внутреннего главного пояса, который был обнаружен 13 октября 1969 года российским (тогда: Советский Союз) астрономом Беллой Бурнашевой в Крымской обсерватории (филиал Научный) на полуострове".

 В этой главе мы сделаем остановки на Колымской трассе, перелистывая трудовые книжки моих родителей.

Что из себя представляла Тенька, где усомнились в лояльности родителей?
Сайт "Моя родина - Магадан"
 
"В 1931 года на тенькинскую землю пришла первая геологическая партия, руководимая геологом Д.В. Вознесенским. В результате этих работ была установлена повышенная концентрация оловянного камня в россыпях Террасового (будущий рудник «Бутугычаг»), даны благоприятные предпосылки для поиска рудного золота в верховьях Борового (в непосредственной близости от этого места – будущие рудники «Родионовский» и им. Белова), россыпного золота в долинах Дусканьи, Анича, Борового, Тенистого, Клина, Игуменовского, Мой-Уруста и др. (все впоследствии отрабатывались приисками). 1931 год – начало систематического геологического изучения территории будущего Тенькинского района.

Вознесенский Дмитрий Владимирович. Родился в Якутске в 1904 г., в семье горного инженера  В.А. Вознесенского – ссыльного народовольца. Окончил Ленинградский горный институт. Во 2-й Колымской экспедиции 1931 г. возглавлял геологическую партию, открывшую золотоносный Тенькинский район. Позже работал главным геологом Северного горного управления. В мае 1938 г. был арестован по обвинению в контрреволюционных преступлениях, приговорён к расстрелу, содержался в Магадане в камере смертников. В октябре 1940 г. был освобождён по кассации и реабилитирован. После этого покинул Колыму. В 1941-1945 гг. – главный геолог треста «Джугджурзолото» (Якутия) и Главзолото (Москва). С 1946 и до конца жизни в 1956 г. – старший научный сотрудник ВСЕГЕИ в Ленинграде (в этот период он руководил геолого-съемочными и геолого-поисковыми работами в Туве и на Дальнем Востоке).

В последующее годы возрастало количество геологических партий на Теньке Это были сезонные партии, работавшие летом, постоянных поселений они не образовывали. Открываемые ими богатства   края требовали более детального изучения. Месторождения надо было «делать», т.е. оконтуривать его площади, подсчитывать запасы металла, определять способы их эксплуатации и т.п. Это был тяжелый физический труд геологоразведчиков, Ни о каких буровых станках в 30-е годы и речи не было. Шурфовка – единственный метод разведки золотых россыпей в те годы. Чтобы шурф во время его проходки в долинах рек и ручьев (а именно там преимущественно и располагаются золотые россыпи) не заливало водой, эту трудоёмкую работу приходилось выполнять зимой, до оттайки. Обычный способ углубки шурфов – «на пожог», т.е. постепенно оттаивая мёрзлый грунт, реже – «на бут» и «на кайло» и только с 1938 г. стал применяться более производительный способ – «на взрыв»,но долго еще применялись и старые методы
Для производства таких тяжелых и трудоёмких работ по разведке месторождений создавались так называемые разведрайоны. Они были первыми поселениями русских на территории нынешнего Тенькинского района,

 Значки поселений на старых картах да скупые строчки геологических отчётов рассказывают, когда и где жили первые тенькинцы. Первые разведрайоны на тенькинской земле были образованы в 1936 году, когда уже была проложена Центральная (Колымская) трасса. Возле трассы росли лагеря, прииски и поселки, а Тенька все еще оставалась «белым пятном».. Руководителем одного из разведрайонов   стал Ф.Д. Медведь, который прибыл на Колыму в числе 100  заключенных на пароходе  вместе с Э.П.Берзиным. Среди заключенных были в основном геологи, инженеры, специалисты разных направлений. необходимых для развития Дальстроя. Они почти сразу были переведены в категорию "вольнонаемных", и занимали руководящие должности, к сожалению, до 1937-38 годов., когда им припомнили их "контрреволюционную" деятельность.
Медведь Феликс Демьянович – чекист с большим стажем, с 1918г., Последняя его должность, до ареста в декабре 1934 г., – начальник УНКВД Ленинградской области. После этого был отправлен в Дальстрой, где работал зам. начальника Оротуканского горнопромышленного района, потом начальником Южного ГПУ. По личному желанию ушел с этого поста, когда «поиски не разоружившихся троцкистов и зиновьевцев» докатились до Колымы, был назначен начальником Кулинского разведрайона. В мае 1937 г. был вызван в Москву, в сентябре арестован. Расстрелян. Реабилитирован в 1957 г.
 
Тенькинское геологоразведочное управление в то время ориентировочно находилось на 92-ом километре от Магадана по Тенькинской трассе, которая уходила на северо-запад от Колымской трассы. 
Это вторая остановка в нашем путешествии. Первой будем считать Магадан.

Далее родители получают направление на прииск Среднекан, расположенный недалеко от впадения реки Среднекан в реку Колыма - от Магадана 400 километров на север. В 1937 году трасса дошла до тех мест.

Среднеканский район был колыбелью золотой Колымы. Именно отсюда началось освоение природных богатств Северо-Востока страны.  В августе 1929 года образован первый на Колыме государственный прииск «Среднекан».
Это  наша третья остановка.

В 1941 году отца переводят  с прииска "Среднекан" на прииск "Золотистый". У моего брата в свидетельстве о рождении значится "Золотистый", но это не совсем так. Прииск был такой маленький, кроме лагеря заключенных и геологической службы, там ничего не было. Родился он в августе 41 года в поселке Ларюковая, где была ближайшая больница.

Прииск "Золотистый"  к концу 1942 года был отработан и закрыт Координаты прииска найти не удается, находился он в том же Среднеканском районе, ну, а сотня километров для Колыме - не расстояние.

Воспоминания бывшего заключенного лагеря на прииске "Золотистый"
Плотников В. Д. "Колыма-Колымушка". - Магадан : МАОБТИ, 2001. - 64 с. (Архивы памяти ; вып. 7).

"Наступила зима 1940—1941 года. Прииск был отработан, и началось переселение заключенных в другие лагеря. С очередной партией заключенных отправился в этап и я на прииск «Золотистый», такого же назначения, как и «Нерега».
Уходили на рассвете. Расставаясь с лагерем, я думал о том, что по прихоти судьбы лагерь усиленного режима был для меня лучшим местом заключения. По бездорожью шли мы таежными болотами, скованными льдом, занесенными глубоким снегом. Впереди шел трактор ЧТЗ, волоча огромные сани, он прокладывал нам дорогу.
Несмотря на это, дорога была трудной. Люди сильно потрепаны и истощены. Тем не менее впереди и сзади шел конвой с собаками. Люди падали и замерзали, никто их не поднимал, и их судьба была предрешена. А кругом — снег, ветер и никакой лачуги, никакой помощи.

В конце концов пришли на перевалочный пункт прииска «Золотистый». Охваченная со всех сторон сопками низина, единственный выход и вход в «Котел». Так называлась перевалбаза. Немного отдохнули, обогрелись и по трассе двинулись дальше. Потом вновь до самого лагеря по бездорожью.
Когда прибыли в лагерь, сани, которые тащил трактор, были наполнены полуживыми людьми, вконец выбившимися из сил. У тех, кто еще двигался, вид был жалкий. Мы пришли в новый «дом» — лагерь, где нам предстоит жить и работать.
Лагерь прииска «Золотистый» принял нас зловеще. Войдя в ворота лагеря, мы встретились с мертвецами. Голые, они лежали на снегу штабелями. Войдя в тамбур барака, мы увидели мертвецов и тут. Они стояли наклоненные к стене, кучей и дожидались своей очереди захоронения. Партия людей, с которыми я пришел в лагерь, представляла собой живых мертвецов, завтрашних мертвецов.
Переночевав кое-как, утром рано я уже стоял на разводе у ворот лагеря. Выстроили нас человек триста и начали проверять по спискам. Некоторые не отзывались, их разыскивали и полуживых тащили на развод. Потом строй обходили лагерные лекари, бегло осматривая каждого".

В конце 80-х годов, когда было основано общество "Мемориал", отец отсылает туда письмо, он надеялся, что его воспоминания помогут найти родственников погибших на прииске заключенных, с которыми он общался.

"Уважаемые товарищи!
В 1940 году я и жена после окончания геологического факультета Киевского университета были посланы на Колыму в систему Дальстроя. С октября 1940 года и по июль 1941 г. мы работали геологами на прииске "Среднекан". Летом 1941 г. были переведены в расположенный в глухой колымской тайге небольшой прииск "Золотистый", на котором создавался лагерь осужденных по 58 с литровыми статьями (58 статья давалась за  политические преступления. Она имела много градаций,обозначавшихся цифрами и буквами, но все они предполагали суровое наказание, "литеры" - как довесок к основной статье со временем превратились в
 в обиходе "литры".)
На прииске я сталкивался с многими заключенными, многое из увиденного забылось, записей не вел. Но о двух заключенных хочется рассказать.
Один из них работал со мной в геологической службе прииска, помогал осуществлять геологический надзор за разработкой золотоносных россыпей. Он не был из вновь прибывших и считался "расконвоированным"  заключенным, которого утром выпускали из лагеря на работу, вечером он туда возвращался. Фамилия его Семенов, имени и отчества не помню. По таким данным, конечно, трудно найти близких ему людей, но, кроме его фамилии, мне известно следующее.

Из его рассказов я помню, что до его ареста он был начальником (руководителем) Высших курсов марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б). Одно время он работал вместе с Ежовым в отделе руководящих партийных органов. Свой арест связывал с тем, что, когда стал вопрос о переводе Маленкова. он высказался против такого решения, а Маленков о его позиции знал. Рассказывал он также, что в начале 30-х годов (возможно, 20-х) он был в Германии, где изучал фашистское движение.
Во время Гражданской войны командовал дивизией. Вот, примерно, все, что знаю о его биографии. В 41 году ему было около 50-ти лет. может, немного больше. В Москве жила жена и два сына - студенты МВТу. С семьей регулярной связи не имел, но его сыновей из училища исключили.
Это был удивительный человек. Когда мы работали вместе мне было 24 года, прошли почти полвека, но этого замечательного человека я буду помнить до последней своей минуты. Много сложных моментов было в моей жизни и, принимая то или иное решение сверял с тем, как в данной ситуации поступил бы Семенов. Это был настоящий Ленинец. В самой сложной обстановке осени 1941 года он ни на минуту не сомневался, не терял оптимизма, веру в нашу победу.
В отличие от многих вольнонаемных он не сомневался в неминуемом разгроме фашизма. Какой это был целеустремленный человек! Он не жаловался и не ожесточился. Единственная его мечта была попасть в действующую армию. Несколько раз он писал Сталину, просился на фронт. Одно из таких писем я читал. Даже в условиях лагеря он сумел сохранить самостоятельность и независимость.

Известно, как заключенные на Колыме панически боялись охраны, состоявшей в большинстве случаев из уголовных элементов. Трудно сказать. как это получилось, но охрана и "обслуга" к нему не приставали и почти его не трогали.
С Семеновым я работал вместе. У меня была возможность как-то поддержать его здоровье, оно в то время было не самое лучшее (он почти был без зубов). После моего отъезда он серьезно заболел и осенью 1942 года скончался.
Мне очень хочется связаться с его детьми или внуками и рассказать им о последнем периоде жизни их замечательного отца и дедушки.
Второй человек,  о котором  я хочу вкратце  рассказать,  Валентин Павлович Постышев. На прииск "Золотистый" его привезли в июле или августе 1941года. Находился он все время под строжайшим конвоем и работал на добыче золотоносных песков.

В одном из таких забоев я однажды встретил Валентина Постышева - старшего сына Павла Петровича Постышева. Знал я его по Киевскому университету. где он учился на юридическом факультете. Будучи членом бюро комитета комсомола геологического факультета, я иногда встречался с ним в комитете комсомола  университета, членом которого он был.

Много  рассказал мне Валентин о своей судьбе после ареста отца. Арестовали его в Ейске (курсант летной школы, после третьего курса университета он поступил в летную школу). Никаких обвинений ему не предъявляли и осудили на 5 лет по статье СО (сомнительный,  опасный).
Пока он работал в забое, я имел возможность ему немного помочь. но осенью он ослаб и был переведен на заготовки, и не вышел на работу. Был обвинен по  статье  контрреволюционный саботаж  (58-14 ) и приговорен к расстрелу. О его трагической участи рассказал мне Семенов. Я слышал, что жив младший сын Постышева. Мне бы хотелось ему рассказать о последнем периоде жизни Валентина. Очень надеюсь, что "Мемориал" поможет мне связаться с близкими Семенова и Постышева.
 С уважением Булаевский"

Ответа не было, мы были уверены, что письмо не дошло.
А мама вспоминала слова Семенова: "Деточки, вы многого не знаете".

И вот, спустя 30 лет, когда я приступила к своим запискам, мне понадобилось уточнить биографические данные Валентина Постышева - сына видного политического деятеля Павла Петровича Постышева,  и неожиданно нахожу ссылку на папино письмо. Только хранится оно непрочитанным в Петербурге в фонде Иоффе. Созваниваюсь с фондом, мне обещают посмотреть наличие этого документа, а затем присылают сканы.
Меня удивило, что письмо в "Мемориал" написано от руки. У папы был очень плохой почерк, и обычно он пользовался пишущей машинкой. Но не в этом случае, ему тяжело дались эти воспоминания, и они преданы бумаге непосредственно, без черновиков и технических средств.

Когда-то мама сказала моей подруге: "Тяжело жить долго. Как многое хотелось бы забыть". Я не знала об этом разговоре.

Жалко, что "Мемориал" даже не удосужился прочитать письмо. Уже не было родителей, по телевизору шла передача "Кремлевские дети", посвященная детям П.П.Постышева. Я поняла, что они не знают, где погиб Валентин Постышев. В интернете информация о нем, которая мне встречалась, не достоверна.

Это  была наша четвертая остановка на Колымской трассе.

В мае 1942 года, после двухгодичной ссылки, а иначе их пребывания на приисках назвать нельзя, наконец, отец осуществляет свою мечту: начинается его первый колымский полевой сезон в Южном геологопоисковом управлении, расположенном в Оротукане. Он работает в полевой партии под началом своего сокурсника Дмитрия Липовского. Эта полевая партия была не  геологоразведочной. и не геологопоисковой. Она была геологоморфологической - их задача изучение  рельефа поверхности, его внешние признаки, размеры, происхождение, возраст, закономерности развития во времени и пространстве и т.д.

На картах Колымы в то время этой информации почти не было - "белое пятно" -"tabula rasa",а  без нее невозможен выбор района поисковых работ.
В полевые сезоны 1943 и 1944 отец уже начальник партии.

Это была пятая остановка на трассе.
 "
 Для друзей родителей их первый полевой сезон в 1941 году был удачным.
Из книги Л.Н.Попова "Золотая страда Оймяконья":
"1941 году Ф.Р. Апельцин, И.Н. Скорина отметили широкое развитие олова и вольфрама на севере и в центре Верхней Индигирки. геологом В. А. Антоновичем открыто вольфрамитовое месторождение Аляскитовое".
 В 1942 году началась разведка этого богатого месторождения, а через два года вышел приказ по Дальстрою: "провести выбор места, составить проекты для строительства вольфрамового комбината на месторождении «Аляскитовый".

Владимир Антонович был лучшим другом отца, с ним они в студенчестве, занимаясь альпинизмом, покоряли вершины Кавказа, с ним были на геологической практике на Алтае. Л.Н.Попов в книге "Золотая страда Оймяконья" пишет о нем: "  Антонович, нашедший Аляскитовое, человек тихий, застенчивый, считал нескромным постоянно доказывать важность своего открытия".

Но Вовка, как родители, по студенческой привычке,  называли его между собой, был и их болью. У него  неудачно сложилась семейная жизнь, в автокатастрофе погибла дочь, он стал много пить и умер в Магадане уже совсем потерянным человеком.
В геологоразведке на Индигирке работал и Давид Кац, но его главное открытие было еще впереди.

Накануне Великой Отечественной войны геологическими исследованиями была охвачена огромная территория бассейнов p. Колымы и Индигирки, севера Хабаровского края и Чукотского национального округа – более 2 млн км.. С самого начала освоения этой территории постоянно наращивалась добыча золота, которая в 1940 г. достигла 80 т.,геологоразведочные работы на Северо-Востоке были направлены на выявление россыпных и рудных месторождений золота, олова, каменного и бурого угля и других полезных ископаемых.

Грянула война, желающим пойти на фронт отказывали. В мае 1942 года в своем приказе начальник Дальстроя И. Ф. Никишов писал: «Ко мне ежедневно поступают десятки заявлений от работников Дальстроя с просьбой отправить на фронт. Приказываю: всем начальникам предприятий и управлений Дальстроя разъяснять работникам, что увольнение из системы Дальстроя независимо от причины, выставленной увольняющимся работником, т. е. желания ли поехать на фронт или по другим обстоятельствам, производиться не будет, если этот работник необходим для Дальстроя».

К началу 1942 года добыча золота упала. Это было связано с тем, что ставка на жесточайшую эксплуатацию заключенных и вольнонаемных во второй половине 1941 года не оправдала себя и имела крайне негативные последствия – повышенную смертность (в 2,5–3 раза), общее физическое ослабление и, как следствие, резкий спад производительности труда.

Страна нуждалась в золоте, но достигнуть уровня добычи 40-го года (80 тонн) не было возможности: прекратился завоз рабской силы, пришлось менять отношение к заключенным, уменьшились поставки оборудования и топлива. в 1942 — 1943 гг. около 40 % всего автопарка Колымы было переведено на газогенераторные установки, т.е. на дрова.
Добыча золота во время войны составляла примерно 65 тонн в 41 году, и более 70 тонн в последующие годы - итого "золотой слиток Колымы" превысил 300 тонн.

Помощь  США Советскому Союзу по системе ленд-лиза была для Дальстроя очень существенной, но и плата осуществлялась только золотом. 

Из книги "Золотой слиток Колымы".

"За 1941–1945 годах выявили не менее 150 новых россыпных месторождений золота, из которых 80 было сдано в эксплуатацию. Горняки-дальстроевцы, не дожидаясь окончательного подсчета запасов открытых месторождений, сразу вводили их в эксплуатацию. Это позволило за годы войны добыть сотни тонн драгоценного металла, который послужил одним из краеугольных камней фундамента Великой Победы".

В длинный список геологов – руководителей высшего и среднего звена, авторов геологических отчетов и других публикаций в годы Великой Отечественной войны входят Булаевский Д.С., Кац Д.И., Скорина И.Н.,Липовский Д.М.

Из книга "Золотая Колыма":
"Большую роль сыграли научно-исследовательские отделы, организованные при районных геологоразведочных управлениях и геологоразведочном управлении Дальcтроя в начале 1942 г. Главной их заслугой было создание атласов сводных карт крупного масштаба, геологических карт, карт золотоносности, оловоносности, шлиховой исследованности и разведанности. Все эти карты сопровождались объяснительными записками, паспортами и учетными листками всех обнаруженных месторождений и рудопроявлений различных полезных ископаемых. Эта огромная работа была проведена в очень короткие  сроки. Атласы стали настольными книгами всех геологов, без изучения которых не начинали и не проводили ни одно геологическое исследование".
В 1941 году в научно-исследовательском отделе Дальстроя начал работать крупнейший минералог мирового уровня Анатолий Капитонович Болдырев.

Из интернета:
 7 октября 1938 года Болдырев был арестован в Ленинграде, затем осужден Особым Совещанием по статье АСО 26 июля 1939 года на 5 лет без поражения прав, прибыл на Колыму 5 ноября 1939 года и был освобожден 26 октября 1943 года. Поводом для ареста и осуждения А. К. Болдырева явилось то, что в 1926 году он был командирован на три месяца в Испанию, на Международный геологический конгресс в Германию для работы в рентгеновской лаборатории

В анкетном листе Анатолия Капитоновича Болдырева, составленном в 1938 году при его аресте, указано: «Научный стаж — 40 лет, педагогический — с 1918 по 1938 годы — 20 лет, профессорский — с 1919 года ;19 лет. Имею свыше 80 печатных работ, из них 6 книг (курсы кристаллографии, минералогии и сводные работы)».

Листая трудовую книжку мамы, я вижу, что ее сфера деятельности была связана с формированием базы данных (в нынешней терминологии) геологической изученности Колымы:
1942 год геолог группы сводных карт;
1944 год - геолог при научно-исследовательском отделении;
1946 год - начальник научно-исследовательского отделения.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14.10.1947 г. "О введении персональных званий для руководящих и инженерно-технических работников Министерства геологии" маме было присвоено звание Горный инженер-геолог I ранга.
В 1955 году мама была награждена орденом Трудового Красного знамени,   это при ее-то "запятнанной" биографии.

Мама все 50 лет для папы  была заботливой, любящей женой, надежным тылом, но не его тенью. При замужестве она не поменяла фамилию, так всю жизнь и была Ревеккой Моисеевной Леках. Правда, на Колыме ее все звали Ритой, так было проще, а со временем она уже для всех стала Ритой, Ревекка осталось только в паспорте.

В начале 1945 года родители откомандированы  в пос. Ягодное в 130 км на северо-запад от Оротукана, где располагалось подразделение Оротуканского управления.

 И это шестая остановка на Колымской трассе.
 
Задержались они там недолго и уже в апреле 1945 года были переведены в Индигирское районное геологоразведочное управление в пос. Уст-Нера, там  разворачивались большие работы на перспективных золотоносных площадях.
В Усть-Нере встретились с друзьями - сокурсники: Филей. Ваней, Вовой, Давидом, Димой, ставших за тяжелые военные годы серьезными, умными, знающими специалистами, внесшими свой весомый вклад в "Слиток Победы".

Это седьмая остановка на трассе.

Вскоре Давид Кац переводится на работу  в Нижне-Индигирское  геолого-разведочное управление.

http://www.deputatsky.ru/vehi.shtml  Вехи истории :
"...в Устьянье приходит экспедиция под руководством Д.И. Каца, которая и находит оловосодержащую руду. Вот, что записал в своем отчете руководитель партии: "Вылетели из Зырянки в Дружину 29 апреля 1947 года. Из Дружины в Уяндино 10 мая. Из Уяндино на оленях отправились к Депутатскому месторождению. Работали на месте до 7 сентября… Честь открытия месторождения принадлежит Г. Колмакову".
Как и большинство открытий, открытие Депутатского месторождения произошло случайно. Произведя отбор наиболее перспективных проб, Григорий Ипатьевич Колмаков получил распоряжение возвращаться  на базу , которая располагалась в с.Уяндино, но решил проверить устье ручьев Буревестник, Орел, Чайка. В ручьях   были обнаружены россыпи с богатым содержанием олова и были найдены коренные рудные проявления. Это было 3 августа 1947 года.
Давид Ильич Кац ушел из жизни 31 октября 1951 года, но успел сделать самое главное открытие: оставил идущим за ним следом убедительные доводы и доказательства того, что Депутатское месторождение олова уникальное даже в масштабах планеты. Вот что он писал в одном из своих дневников: "В результате проведенных партией исследований установлено, что район является промышленно ценным и принадлежит к числу первоочередных районов, в которых при малой затрате времени и средств можно достичь больших и скорых результатов и ввести его в число действующих предприятий СССР".

Я не написала еще об одном сокурснике родителей - Семене Виленском (Сюньке). На Колыме судьба его сложилась драматически: он получил сильное обморожение, долго болел и в 1946 году вернулся в Киев.

У родителей было много настоящих друзей, я упомянула только о тех, кого близко  знала  сама или о ком часто слышала от родителей.

Вот мы, совершив виртуальное путешествие,  вернулись в Усть- Неру, откуда нам с Раей предстоит добраться в Якутск вместе с бригадой старателей с индигирских приисков.

В тексте использованы
Золотая Колыма. С.В.Левченко,Д.Л. Мозесон.Москва,1963г.
Золотой слиток победы.сост В.П.Кадцин.Магадан, 2015г.
Золотая страда Оймяконья. Л.Н.Попов. Томск.2010г.