Недоброе прощание с ИСЭП АН СССР

Начало: http://proza.ru/2022/07/03/1597.


Лишившись поддержки партийного руководства Ленинграда и возможности изучать общественное мнение, Борис Максимович Фирсов и небольшая команда его сотрудников в Институте социально-экономических проблем АН СССР, сосредоточилась на анализе процессов массовой коммуникации. Выше упоминалась Докладная записка Б.Д. Парыгина [1], которая в майе 1984 года остановила издание 5-го тома советско-венгерских исследований, одновременно «закрыла» многолетний, уникальный для того времени международный проект, начавшийся в 1976 году. С советской стороны его возглавлял Фирсов, с венгерской – опытнейший исследователь и практик телевидения Тамаш Сечке. Своеобразие исследования заключалось в редком для тех времен тесном сотрудничестве социологов двух стран, это были: ежегодные встречи в Будапеште или Ленинграде, обсуждения докладов и подготовка сборников. Первый семинар состоялся в Будапеште в сентябре 1976 года, 2-й – через год в Ленинграде, и по его итогам в 1979 году в Будапеште на русском и венгерском языках вышел первый сборник материалов. В том же году в Ленинграде увидел свет сборник «Массовая коммуникация в социалистическом обществе». Редакционную коллегию составляли венгерские специалисты и социологи Москвы и Ленинграда. В 1980 году эта была издана в  Венгрии. Потом были опубликованы материалы еще двух семинаров. Сложился высокий уровень взаимопониманию и добрые личные отношения. Дело шло к проведению совместных эмпирических исследований, но тут решительно – точнее, разрушительно – вмешалось руководство ИСЭП. Все было запрещено. Замечу, сборник, по материалам 5-го семинара, «зарубленный» в Ленинграде, все же вышел в 1983 году в Будапеште. 


В эти же годы Фирсов затеял крупно масштабное исследование экологического сознания, т.е отношения разных групп населения и профессионалов к состояния окружающей среды, экологическим проблемам человека и характера экологических масс-коммуникационных сообщений. В определенной степени в нем участвовали венгерские коллеги, но все же главными участниками были ленинградские и эстонские социологи. Исследование включало проведение массового опроса в Ленинграде и Эстонии, контент-анализ прессы на русском, эстонском и венгерском языках, а также изучение мнений экспертов в перечисленных «регионах» и Литве.
Ленинградская часть работы осуществлялась с огромным трудом, руководство института весьма критически относилось к изучению проблем экологии в стране и Ленинграде, и этот негативизм усиливался в связи с компаративной направленностью исследовательской программы и участием в проекте ученых двух Прибалтийских республик и Венгрии.


Изгнание Фирсова из ИСЭП (об этом несколько ниже) означало и прекращение этого исследования. Но все же через пару лет после прекращения анализа экологической пропаганды и экологических представлений населения в Эстонии удалось издать материалы советской части проекта [2]. В книге представлены основные положения программы и первые результаты изучения собранной информации. 
Конечно, по прошествии четырех десятилетий, выявленные тогда характеристики представлений, мнений, установок о состоянии окружающей среды вряд ли можно переносить на современность, слишком серьезные общественно-политические и прочие трансформации произошли в российской части Союза, Эстонии, Латвии и Венгрии, но элементы методологи изучения столь сложного образования, как экологическое сознание, несомненно могут быть полезны и сейчас. тем более, что в книге опубликованы: базовая анкета «Человек и окружающая среда», Вопросник «Эксперт о проблемах экологии человека и охране окружающей среды» и Инструкция по кодированию материалов прессы.
Только направленное рассмотрение содержания книги и сопоставление полученного тогда в исследовании Фирсова и его команды с тем, что в те же годы, а возможно, и позже фиксировалось другими советскими учеными, может сказать насколько тот проект был пионерным в теоретико-методологическом плане и в эмпирическом отношении. Представляется мне, что именно в контексте обсуждаемого исследования эстонские и ленинградские аналитики первыми вышли на построение многомерной типологии экологического сознания. Но тогда направленность научных поисков и значимость полученных результатов мало кого интересовали, Фирову ставилось в вину уже его стремление с помощью социологических методов коснуться состояния дел в фактически закрытой области советских реалий – состояния экологии. Дирекция ИСЭП АН ССР и партийно руководство Ленинграда исходило из того, что никакой исследовательской проблемы здесь не было, что тема была «подброшена» Фирсову его Западными коллегами.


Не могу не отметить того, что в начале 1990-х наработанные в этом исследовании концептуальные построения и методический инструментарии легко вписались в ценностный подход Рональда Ингельхардта, широко использовавшийся многими социологами мира при анализе типов сознания в обществах с различной социально-политической организацией. Эмпирическим материалом были всесоюзные опросы общественного мнения, тогда только становящегося на ноги Всесоюзного Центра изучения общественного мнения [3].   
Но и это – не все. В опоре на давние контакты Фирсова, в начала 80-х годов ИСЭП-овский сектор социальных проблем массовой коммуникации стал развивать сотрудничество с финскими исследователями из Университета в городе Тампере. Это была очень сильная команда во главе с профессором Каарле Норденстренгом, автором многих книг по массовой коммуникации, в то время Президентом Международного союза журналистов; в нее входили европейской известности профессора Тапио Варис,  Юри Литтунен и ряд молодых, но уже опытных ученых. В 1984 году готовился очередной советско-финляндский семинар, который должен был состояться в период «белых ночей» в Ленинграде. Были написаны, в терминологии Фирсова, абсолютно стерильные, отвечавшие тому времени доклады о современном советском образе жизни: одновременно, обо всем и ни о чем. Тексты прошли цензуру, было получено разрешение Главлита в Москве на публикацию в открытой печати. Это давало возможность отправить все за границу. Ксероксов у нас тогда не было, размножать бумаги было трудно, а у финнов все было, и  с ними была достигнута договоренность: мы высылаем эти доклады или передаем их каким-либо другим официальным путем,  они размножат тексты и высылают нам тираж для распространения среди участников семинара. Времени было  мало, и потому было решено передать оригиналы докладов  одному финскому коллеге, приехавшему в Таллинн, и просить его переправить их в Тампере. Так и было сделано. Этот финн повез документы в Финляндию. Провожавший его эстонский социолог (иностранцы не должны были знать, что такие документы существуют) предъявил разрешение на вывоз материалов за рубеж, которое Фирсов, специально приехавший в Таллин, ему заблаговременно передал. Однако пограничник не смог проверить, что в портфеле финского коллеги находились именно разрешенные к вывозу документы. Финн был дипломатом, и его вещи не подлежали досмотру. Но Фирсов не мог этого знать. 
Семинар прошел, был очень содержательным и дружественным. Но вскоре возникло целое дело. 16 октября  1984 г. состоялось заседание бюро обкома КПСС, на котором обсуждался вопрос «О серьезных недостатках в работе ИСЭП АН СССР». Проект решения предусматривал исключение Фирсова из партии за грубые нарушения установленного порядка работы со служебными документами и для оправдания кары – за серьезные недостатки в научной деятельности, о которых он  узнал впервые только на этом том заседании, т.е. дирекция ИСЭП постаралась на славу. Потом, в конце «разборки», как бы вспомнив «революционные заслуги» Фирсова, его пощадили, объявили ему строгий выговор с занесением в учетную карточку. Это наказание – «на одну ступеньку» ниже исключения. На заседании было заявлено, что Фирсов – ненадежный в идеологическом отношении человек и не может работать в идеологически-стерильном институте, каким является,  или должен стать в итоге партийных забот  ИСЭП АН СССР. Так закончился первый, не очень долгий, но успешный период работы Фирсова в академический социологии.

Продолжение: Приложение 1. http://proza.ru/2021/12/22/1633

Литература
1. Докторов Б. Следующее черно-белое десятилетие. http://proza.ru/2022/07/02/1494.
2. Массовая коммуникация и охрана среды. Опыт социологического исследования // Под редакцией М. Лауристин и Б. Фирсова. – Таллин: «Ээсти раамат». 1987.
3. Докторов Б.З., Сафронов В.В., Фирсов Б.М. Уровень осознания экологических проблем: профили общественного мнения // Социс, 1992. №12.