Но я же разулась!

После окончания начальной школы в Мегете, где мы прожили четыре года, родители переехали в Иркутск. 30-летний папа уже был кандидатом наук по психологии и преподавал в ВУЗе, там его коллеги прозвали «вторым Сухомлинским». Он стал деканом.

В первый год сняли полдома в аренду, где мама топила печь углём. А я стала учиться в пятом классе. Это было старинное двухэтажное кирпичное здание с мрачноватой репутацией всвязи с «дедовщиной» восьмиклассников над младшими классами. Пробыла я там год, а после уроков  тётя Неля всегда велела  мне идти к ней домой на ул. А. Невского. Я неслась к своей любимице на всех парах, благо она тогда была в декрете с малышкой. После обильного обеда она усаживала меня за пианино долбить гаммы и арпеджио. Но даже это занятие было мне в радость в её присутствии – весёлом и чудесном. Я и сама становилась спокойной и счастливой с ней.

 А в школе мне запомнился эпизод про то как я канючила у одноклассницы
познакомить меня с её « мамой»- диктором …Нелли Бархатовой, у которой и глаза, и голос тоже были бархатными- бездна обаяния!
В благодарность за будущее знакомство с ней я соглашалась таскать портфель девочки до ворот её избы, за которыми она лукаво исчезала под разными предлогами. А мне так хотелось увидеть в чём ходит дома эта дама, а в идеале – как она воспитывает дочку, а ещё лучше – как она её ругает!
 Папа, узнав мою печаль, рассмеялся:
 - Твоя одноклассница – врушка: Бархатова  живёт  по другому адресу. Как можно быть такой доверчивой?!

 Мама его поддержала:
- Я и говорю – дура.
Более приятный эпизод связан с молодым художником, который подрабатывал у нас учителем рисования. Имя не запомнилось. На переменках он тихо смотрел на нас из угла тёмного коридора – в учительскую его явно не тянуло. А на уроке он давал задание ученикам, после чего освобождал место около меня , интересно рассказывая мне о жизни художников , кое-что показывал из своих работ. Он  постоянно убеждал меня учиться на художника профессионального, но родители были против из-за учёбы в музыкалке. 

 Ученики в это время стояли на головах, но нам с ним это не мешало. Он жил в своём измерении, как и все по-настоящему творческие люди, поэтому не замечал постороннего шума. Он   внешне напоминал князя Мышкина из «Идиота» Достоевского, да и не только внешне..Вот только я ещё была салагой, вот и не старалась запомнить  его координаты. Почему во взрослом возрасте мне не встретился такой парень ?..Задерживались мы и после звонка, не отрывая взгляд  от глаз друг друга, но я видела в их глубокой синеве …отражение князя. И русые волосы были также уложены, как у великого Юрия Яковлева в той роли. Однажды в класс ворвались с руганью от шума и безобразия, но он и на них никак не среагировал. Это был мой человек по духу и я была бы с ним счастлива до конца своих дней, даже если бы пришлось перебиваться с хлеба на воду. Я была бы ему предана как собака.

 А последний эпизод  в памяти  был «трагикомический. На большой перемене я согласилась обучить класс модным тогда танцам: твист, шейк. А форму мне тётя Неля укорачивала: «Ритке идёт всё только короткое». Я разулась и вскочила на учительский стол с благими намерениями – чтобы увидели все и научились. Завелась с пол-оборота. Класс, стоя в проходах, повторял за мной движения, а мелодию я сама напевала. Звонка на урок мы не услышали и я продолжала дрыгаться в такт.
 
Сзади подкралась учительница   и резко сдёрнула меня со своего стола. Когда она потащила меня  в учительскую я от страха и неожиданности укусила её в руку. В учительской я твердила в своё оправдание:
 - Я же разулась !!! А она  не дала  мне даже  обуться, все чулки затоптала!
 
Мои доводы показались не убедительны и сразу вызвали с работы родителей. Они явились и получили выволочку за плохое воспитание .Каждая вспоминала про меня плохое что-нибудь. Странно, я же училась неплохо. Я искренне не понимала своей вины, тем более- причём тут наши посиделки с художником?!
Уходя, папа пообещал провести со мной воспитательную беседу, а мама – отбуцкать .По пути домой я предусмотрительно встала с папиной стороны .
Мама зарычала:
- Кто тебя надоумил, идиотка? Кто  ещё способен запрыгнуть на учительский стол? Ну коза, я тебе дома устрою.

 Папа загадочно улыбнулся и вставил своё веское слово:
 - Лена-а-а..., а ты вспомни себя в баклашинской школе. Ты хоть и старше меня, но классы-то были сборные, я всё видел .Помню как вызвали втихаря твою мать с фермы , чтобы она подглядела твоё появление в классе после перемены: обутая, с диким гиком ты вскакивала на учительский стол  - и по всем партам скакала до своей…Рита-то хоть разулась. Вспомни  как мать дома хлестала тебя крапивой по голой заднице так, что твой визг слышала вся деревня. Так что, как говорится, яблочко от яблони недалеко падает.

 Мама остановилась и уставилась на саркостически улыбающегося папу:
 - Пре-да-тель.
А дальше мы уже шли молча. Мамин взгляд затуманился нежной дымкой: всё, что касалось её семьи – было для неё свято, даже порка, она чтила свои корни,  как никто и готова была вспоминать о них бесконечно.
 Гроза миновала- и яблоня, и яблочко катились успокоенными.
                ***
                Ноябрь 2020