На реке

Рома и Славик хотели догнаться. Кастелянша проставилась за свой юбилей и утренняя смена пролетела быстро; их не запалили, посетителей в больнице было мало и они в четыре часа дня, сменив жёсткие плотные рубашки с надписью "Барс" на лёгкие футболки, вышли через проходную в город. Солнце щедро пекло, асфальт был мягким от жары, люди старались идти вплотную к домам, чтобы оставаться в тени. В такую погоду сам Бог велел пить пиво. Конечно, после водки это делать не желательно, но парни чувствовали себя бодро и не верили, что пара пива может им навредить.

Вливалось Жигулёвское как к себе домой. Пока пили у ларька встретили знакомых, мирно поболтали, жмурясь на солнце, ещё выпили и разошлись. Казалось, что мир вокруг такой уютный и понятный, всё в нём на своих местах и каждый человек прекрасен. Мимо проехала поливалка и обдала их взвесью прохладных капель. Рома улыбался, ему всё нравилось, даже пухлый Славик сейчас казался таким милым, что Рома обнял его за круглые плечи и благодарно потряс. Славик икнул и улыбнулся в ответ.
  - Шорты у тебя дурацкие, - весело сказал Рома.
  - Плохие? - Славик сразу расстроился и осмотрел себя.
  - Не, я не то. В смысле пальмы и море, а мы тут работаем.
Славик задумался и согласился, что несправедливо, что им приходится пахать, когда кто-то сейчас на море. У Ромы заблестели глаза:
  - Пошли на речку.
  - Вот это разговор взрослого человека! - Славик расплылся в улыбке и теперь уже он счастливо приобнял высокого Рому за костлявые плечи.

Решили купить водки и ещё немного пива.
  - Возьми ещё чипсов. Лучше большую. С крабом давай, - Славик был эксперт по чипсам, Рома доверился ему в этом выборе. Колбасная нарезка, плавленный сыр, батон, майонез и пачка сока для запивки - кажется, укомплектовались нормально. До ближайшего озера с народным названием "Райское" было минут двадцать пешим ходом и пиво по дороге помогло им не протрезветь.

Желающих отдохнуть на берегу было достаточно, ребята прошли вдоль воды по узкой вытоптанной тропинке, отодвигая высокую траву, порыжевщую на солнце.
У крутого спуска с коротким песчаным заходом собирала свои вещи компания. Парни немного подождали в стороне и, когда люди ушли, заняли это место. Быстро разделись до семейников и торопливо, но осторожно стали спускаться к воде, хватаясь за кусты. Славик поскальзнулся и плюхнулся на зад. Рома запоздало подхватил его, но сразу отпустил и ловко нырнул прямо с берега. Казалось, целую вечность он плыл под водой, словно исчез насовсем, но наконец, вынырнул примерно на середине озера и громко фыркал, как морж. Вода была мутная и тёплая, со всех сторон клонились деревья, ища своё отражение и слегка окуная край зелёной копны в зеркало водоёма. На другом берегу играла музыка из машины, пахло шашлыками и беспрерывно то тут, то там кто-то плюхался в воду.
Славик барахтался у берега и что-то бормотал в воду, как ребёнок, который бурлит пластиковой трубочкой, вспузыривая свой напиток.
  - Давай я с тебя, с плеч нырну, - предложил Рома.
  - Давай.
Ноги Славика скользили по илистому дну и взобраться на него было делом не простым, но Рома справился. Несколько раз он нырял со спины приятеля в освежающую воду, а потом предложил выпить.

Они выползали на скользкий берег уставшие и радостные. Повалились в траву и тяжело дышали, глядя в небо. Разливали водку в пластиковые стаканы, успевшие помяться по дороге. Батон отламывали руками, приминали мякоть, клали круг уже нарезанной колбасы, кусочек сыра и немного майонеза.
  - Отменно, - сказал Славик с набитым ртом.
  - Блестяще, - поддержал Рома.
Выкурив вдогонку водке по сигарете и обсудив грудь новой гардеробщицы, они снова полезли в воду. В этот раз Рома соскользнул с плеча Славика и вместо нырка плюхнулся с брызгами.

На берегу возникли две девических фигуры в купальниках.
  - Мальчики, а можно к вам?
Они уже спускались, держась за ветки, к воде, не дождавшись приглашения. Ребята смотрели раскрыв рты на этот подарок судьбы.
  - Мы хотим, чтоб нас тоже бросили в воду!
Они уже вошли по пояс и улыбались. Та, что говорила, была довольно симпатична - большая грудь туго обтянутая розовым купальником, большие глаза и пухлые губы. Лицо, конечно, лёгкой девицы, но сейчас самое то. Вторая была молчалива, немного полоновата, волосы жёлтые, как у Славика. Она вообще была похожа на Славика, поэтому пары определились сразу.
Грудастую звали Оля, а пухлую Вика и парни сначала подбросили в воду её - взяли со Славиком друг друга за руки, Вика забралась ногами на их кисти и на три-четыре они подкинули её как могли. Она, конечно, шумно рухнула. Залезла Оля и нырнула довольно изящно. А подплывая обратно, провела под водой Роме по спине рукой. Парни ещё некоторое время бросали смеющихся девиц в воду, а потом они вместе допили водку на берегу. А уже только потом стали целоваться - Рома с Олей, а Славик с Викой. Это началось как-то само собой, без особого стеснения, или прелюдий, просто Оля потянулась за майонезом и её язык оказался во рту у Ромы.

Это Оля повела его к высоким кустам. Рома покорно, как дворняга, шёл за ней, рывком опустил лифчик ей на живот, выкатив на свет божий восхитительный бахчевой урожай. Где-то совсем рядом проехала машина, какие-то девчонки пристроились в туалет, а Рома вколачивал в Олю всю свою горячую ярость, облокотив её на поваленное дерево. От неё шёл грубый кисловатый аромат и это ещё больше заводило Рому, он стал диким, он рычал. Оля, шептала ему на ухо, как она любит его, что он её сладенький мальчик, самый лучший на свете, она была так сладко пошлой, что Рома полностью растворился в ней, излив себя ей на живот, наполнив мутной жижей озерцо пупка.

Уже почти стемнело, когда Рома подходил к своему подъезду. У него была изжога и его мутило. Внезапный позыв заставил его согнуться и вырвать на клумбу под соседскими окнами. Он вытер рот и только потом заметил, что из окна первого этажа смотрит старушка, замерев в тёмной кухне. Он махнул ей рукой и виновато улыбнулся.

Дверь в квартиру была закрыта изнутри, Рома подождал - вдруг слышали, как он возится ключом в замке и сейчас откроют, но никто не шёл. Тогда он робко стукнул два раза в районе ручки; когда и на это никто не среагировал - коротко позвонил. Услышал писклявую мелодию звонка через дверь и приближающиеся нервные шаги босыми ногами. Лена в трусах и футболке, в которой обычно спит, с распущенными волосами зло посмотрела на Рому, он улыбнулся, но вышло как-то убого. Лена сделала лицо, будто ей противно смотреть на Рому и покивала головой.
 - Какой же ты, всё таки…
Она быстро скрылась в комнате, не договорив.
Через кухню долетал свет фонаря, Рома не стал включать свет в прихожей, начал стягивать кроссовки и не удержался, стал заваливаться вбок, в последний момент схватился за Ленину куртку, висевшую на крючке, но петелька оторвалась и он, с курткой в руках, завалился на полку с обувью. Из комнаты появилась дочь Мила и, также как Лена, гневно прошлёпала на кухню. Она нервными движениями собирала с кухонного стола разложенные фломастеры и тетрадки, засовывала их в рюкзак с разноцветными лошадками.
 - Привет, кролик, как дела? - Рома потрепал Милу по волосам, она не отвечая мотнула головой, отталкивая руку. Выскочила из кухни, как ошпаренная. Рома увидел, как они с Леной всё больше становятся похожи друг на друга.

Чугунный чайник на плите был остывшим, Рома жадно присосался к гладкому носику и стал пить воду большими глотками. Он выключил свет, зажжённый Милой и сел на шатающийся табурет. За окном уже стемнело, а во дворе пела песни пьяная компания и звонкий женский смех никак не умолкал. На кухне пахло хлоркой и котлетами. Фонарь светил сквозь дерево и пятна света выхватывали магниты на холодильнике, на спинке стула замызганную тряпку для рук, мусорное ведро под раковиной. Рома сидел минут пятнадцать и никак не мог понять, что ему делать.

Шальная мысль, как ожог, заставила Рому подскочить. Он увидел небольшой толстый крюк, торчащий с потолка, на котором висела лампа. С безумной улыбкой Рома стал открывать ящики тумбочек, в которых хранился всякий хлам. Он искал верёвку. Кажется, была, он помнил, что когда-то видел. Верёвка, срочно нужна верёвка. За спиной выросла Мила, взяла чайник и тоже стала пить через носик. Рома закрыл тумбочку.
 - В кружку налей, - сказал он, пытаясь понять злится дочь, или уже нет.
 - Отвянь, - она громко поставила чайник на плиту и снова резко выбежала, но на её месте возникла Лена. Она стояла в дверях, сложив руки на груди и смотрела на Рому спокойно.
 - Что ищешь?
Рома понял, что она остыла.
 - Эту, соковыжималку, - сказал Рома.
 - Зачем? - Лена говорила с ним, как с маленьким.
 - Сок завтра сделаем.
 - Пошли спать, - позвала она и вышла из кухни. Рома поплёлся следом.

Он обнял Лену сзади и уткнул лицо ей в волосы - она вкусно пахла шампунем и кремом.
“Надо завтра купить ей цветы”, - подумал Рома.
За окном продолжала смеяться пьяная девка.