Конфуз

               
Окончание музыкальной школы в Иркутске завершилось для меня странным эпизодом. Мой предыдущий педагог Коган уволилась и переехала. А на смену ей прибыл молодой выпускник консерватории. Грузин. С взаимопониманием начались проблемы. В природе разлита майская благодать. А во время занятий в воздухе потрескивали искры от его кавказского раздражённого темперамента. Он  вскакивал со стула, сердито жестикулируя с недовольными репликами. А я в его присутствии часто нажимала не те ноты из-за дрожащих пальцев. Иногда пыталась разжалобить его слёзками: кап-кап…

Это было обидно, ведь Коган убеждала меня и маму, что мне надо поступать учиться дальше на композитора. Маму суеверно пугало это слово, как и «артистка». У неё были другие планы: чтобы я стала преподавателем музыки в коллективе «на троих» - рояль, ученик и я. Это бы сохранило мою нервную систему.
 Но я боялась возвращаться к сольфеджио. Да и бредила актёрской стезёй, хотелось сыграть купринскую Олесю…Какая дерзость! Это после Влади и Чурсиной!
Как-то он пробежал пальцами по моей руке от запястья к плечу со словами:
- Это надо играть чувственно!
Я сняла его руку, ответствуя:
- Надо говорить не «чувственнее», а «чувствительнее», ведь речь идёт о классической музыке.

 В ответ он буркнул:
 - Я только хотел поправить лямочку твоего фартука. И всё.
Я провожу тебя до дома.
-Нет. На улице ещё светло.
- Ага! Наверное, за каждым деревом по пацану стоит!
-До свидания.

Он попал пальцем в небо: хороших парней я стеснялась, а плохих боялась и тоже избегала. Дикарка была редкостная.
- Притормози. Где будешь жить летом? А Баклаши – это где и у кого?.  А  деда – это по папе? Ага…
 Я вежливо ответила и выскочила за дверь со вздохом облегчения. Размахивая нотной папкой я вслушивалась в весёлое треньканье трамвайчиков, ведь вёсен за моей спиной было ещё так мало..!

В деревне люди встают рано, с петухами, но в то утро я проснулось не от их пения, а от заливистого лая Бобика. Дворняги там были тогда такими добродушными, что и не поймёшь по лаю: они приветствуют чужих…или так им по штату положено?
Это пришвартовалось к нашей избе такси – ни свет ни заря.
Баба выскочила и проворно прижала дверь в нашу опочивальню задней частью своего туловища – в позе звезды.
Я не поверила своим ушам, услышав знакомый голос музыкального грузина. (К слову, играл он потрясающе).
- С добрым утром, хозяева! Могу я увидеть Ритку? Я её педагог.
Раздалось младенческое попискивание… От страха я сжалась в комочек, боясь от перенапряжения чихнуть или пукнуть.

 Баба резво ответила:
- А нету её у нас!
Она же понимала, что после её ночных воспоминаний дневной затяжной сончас полетит в тартарары. Она продолжала атаковать:
- Дед днём на водозаборе дежурит, Ритку где-то носит по лесам,  кто будет с грудным дитём водиться? У нас сейчас и коровы-то нету.
Послышалась партия деды – заключительная:
- Молодой человек, вы тут где планировали жить?
- На сеновале.
- На сеновале, значит… Я вам скажу как педагог педагогу: моя внучка ещё несовершеннолетняя! Это невозможно. До свидания.
Музыкант медленно направился к порогу, но прежде пробасил:
- … А босоножки-то Риткины…
Дверь захлопнулась, Бобик уже по-приятельски ему начал подвизгивать.

Мне  стало не по себе. Баба взяла покаянную ноту:
 - Знать-то  горе-папаша  пеленать ещё не умеет, да и мамаша, видно, ещё та. Жаль мальчонку.
Деда строго оборвал тему:
- Жаль-не жаль, а вариантов нет.
Мы ещё не знали, что совсем скоро мою жизнь, как в гипнотическом сне, свяжут на полтора десятка лет неведомые силы: с тем же психотипом и внешностью, даже чёрные усы будут на том же месте.
 Но от судьбы за дверью не спрячешься.

                ***
                Июнь 2022