76-оп

«Радость не здесь». Здесь темный вечер и горят электрическим светом окна    корабля, душа которого в коридорах пуста и обшарпана - у одноглазого радость не здесь... Как он попал сюда? И что здесь делает? Заблудился, потом воткнулся, теперь озирается, стоя на ушах – неужели везде ходят строем? (Сейчас сбежит до утра, до дома добежит; этот  рейс наконец-то закончился...)


***

По радио бодро: «я живу, если люблю» - а одноглазый мрачен, растерян, ходит и бормочет: «это да - но что любишь? и для чего живешь?»... (Опять расстроен после массовых казней ради смехотворной добычи - убийственная дробь...)


«Пираты радуются, это однозначно». – «Но времена мрачные, машинообразные...» - «Значит, они будут мрачно и машинообразно радоваться; радоваться они будут, это однозначно». Неужели одноглазый - это единственная черная клавиша на этом бесконечном, как железная дорога, рояле? ...На этом рояле только серые клавиши - пятьдесят оттенков серого, ага. Наверное, по количеству американских штатов... (Но тут эти размышления опрокинули белые, черные и ярко-пестрые рубашки... - девятый вал, огромная волна... И впереди, как исусхристос, идёт покойник Жириновский... "Казни их всех!" - привычно  одноглазому крикнул капитан...)


Пират мрачен во мраке - что-то потерял во мраке; и у него  нет воли на то, чтобы искать, он мрачно стоит во мраке. Еще напутал что-то во мраке, хотя и стоит во мраке; наверное, даже многое напутал во мраке - достаточно для того, чтобы потерять надежду распутать во мраке. Остается стоять во мраке. Если будет стоять терпеливо и спокойно, то это уже будет свет во мраке, если только он еще не все растерял и запутал во мраке по причине своей проклятой мрачности. И не виноват одноглазый, что во мраке всем раздают только мрачные маски; не может проверить, что ему подсунули во мраке; сто раз терял ее во мраке, говорил, что запутался во мраке - бесполезно, мрак упорен мрачно; остается с мрачным спокойствием стоять во мраке или мрачно развести руками во мраке, или мрачно переступить ногами во мраке, включив самую веселую из всех мрачных музык... (Неужели и второй глаз потерял?)


***

Опять попробовал вспомнить свое прошлое одноглазый пират – всё было простенько. Ну, ничего, это даже успокаивает. Местами коряво, путано жил. Это, конечно, жаль… Местами, извините, чушь. Плохо, очень плохо. Умником не стал, теперь вот и пиратом не станет… (Поздно умником стал и только для того, чтобы ужасаться своему глупому прошлому...  Уплыли уже все возможности, остались лишь грязные, похожие на притоны корабли...)


Радио бодро: «улыбайтесь, товарищи пираты, улыбка - это залог хорошего настроения" - подлог это, а не залог. Улыбнулся, устроил зимой лето. Кто это в тебе улыбнулся тебе, одноглазый пират? Ты еще ты этой летней зимой? Улыбнулся и сразу шорты надел. Пошуршал шоколадной оберткой и на улице пальмы уже посреди снежной пустыни, мимо окон шпарит поток. «Войду в чистилище!» - уже совсем весело и мрачно... (На самолёте перелет в тропики прямиком из Сибири, поближе к кораблю - реалии современного пиратства... Не меняется одно - пираты не хотят плавать на севере; одевать шапки-ушанки, находиться возле белых медведей и  агрессивных стран  пидорской дерьмократии - хотя хотят шоколад, шорты и самолёты... Кстати, обертки на корабле бросают уже только в мусорный бачок, лишь одноглазый иногда в океан кинет скомканный шарик украдкой...)


Он надел улыбку и свой улыбчивый пиджак. Он улыбку себе присвоил, девушку присвоил, художество... А у  любви одноглазого пирата улыбка как солнце далекое сквозь облака - то мелькнет лучом, то постоит овалом лунным, то выглянет из-за угла лукаво и огнеметом полыхнет. «Поплыли в солнечное море! Ну его – со всеми муляжами! Пусть называет свои тюрьмы «домом», «мастерской» и «конференц-залом»!» (Да, но первыми их она так назвала... Вообще, всё наоборот было: баба в тюрьме повесила шторы и про любовь умильные картинки, назвала всё красивыми словами - и мимо проезжавшие пираты стали на огонёк заглядывать, через дырку на всё это благосклонно посматривать...)


День в южном океане был настолько ярким, диск солнца таким большим, что , казалось, ночи уже не будет - но она пришла как ни в чем не бывало, как на очередное дежурство в рубку приходит одноглазый пират, устало скидывая свои грязные пожитки... — и потянулись у него черные часы, такие большие, что от края не дойти до края... «Сегодня тоже не дошел; со сном боролся, сколько мог, теперь укладываюсь спать. Дни как летом, а ночи как зимой - я так больше не могу. И плевать, что на этой вахте проверяют. Умираю, спать хочу и, значит, пусть хоть расстреляют… Пустое море, ****ь - за что расстреливать? А если всё же - да, то я с такими тварями тем более вместе плавать не хочу..."


Пир на корабле во время чумы, голода, холода, войны и темноты. «Ударим кругосветкой по бездорожью». На суше машины закупили, но дороги надо самим строить. Стоит ли? Ничего же не увидишь, кроме разорения. Разоренная пиратская душа, душа большая, как Вавилонская башня, разоренная Вавилонская башня. «Пал Вавилон, Вавилон, город великий, всюду чума, голод, холод, война и темнота. Даже в вавилонской Башне электричество горит последние полчаса!» (Плохо даже пиратам... - хотя, по идее, это они раззорители... Привыкли, что за них другие всё восстанавливают; т.е. раззорители вели себя так, как будто они потребители... Ладно, решили теперь, дадим своей клиентуре время очухаться, пока просто так вокруг света поплаваем, как простые туристы...)


Машина едет, корабль плывёт... Нет, суки настаивают, что корабль тоже едет и ходит... Т.е. и корабль - всего лишь машина... В наше время даже Бах не слазил бы с барабанов... Куда деваться романтично настроенному одноглазому пирату? Иногда не верится, что он еще есть, его старый светлый мир, полный солнца и любви ко всем, к добрым и злым, но мало злых в мире, полном любви... В том мире пираты галантны как рыцари, они  своим жертвам дарят цветы... Нет, любовь умерла, одна гнусность торчит, негр-певец. Сначала дома придумали, чтобы похитить мир полный любви, а теперь и машину, которая едет... Либо ты тоже едешь, либо она на тебя наедет, на тебя и на твой мир, полный любви... (В машинном отделении чумазый одноглазый пират на крашеном железе попытался нацарапать парус гвоздем, но получилось глупо и пришлось закрыть это место очередной фабричной наклейкой. Их много уже - и с парусниками, и с голыми бабами, и с пейзажами, до которых тысячи миль...)


Шикарная машина проехала, шикарная парочка прошла - а по шикарному – для пиратов, по крайней мере - телевизору шикарный диктор тоже объявил что-то шикарное; у них вся мебель и вся одежда, можно сказать, шикарные, но одноглазый  молча лежит на шикарном диване в абсолютно голом виде и не желает делать шикарных движений и думать шикарные мысли. Типа, я безобразен и приговорен, но как шикарна эта тишина...