Жалкий человек или грустная история со счастливым

Осень в этом году выдалась ранней. Пришла строго по календарю, ровно в первый день сентября. В ночь резко похолодало, заморосил нудный дождь, разгулялся порывистый ветер, полетели листья. Все думали, пошалит погода да угомонится, ан нет: шли дни, недели, а тепло не возвращалось и надежды на ласковое бабье лето растаяли в непогоде. В народе стали поговаривать о грехах и о конце света.

– Не к добру ненастье, – печально вздохнула Ева Леопольдовна, театрально взмахнув разноцветной метёлкой от пыли над изящными статуэтками мейсенского фарфора, – ой, не к добру. Зря вы, Адам Иванович, всё это затеяли, не по возрасту ноша – надорвётесь. Даже природа, обратите внимание, против вас.

– Ой, не повторяйте бабские слухи! –раздражённо возразил Адам Иванович, доставая из шкафа тёплую одежду. – И о каком таком возрасте вы говорите? Мои шестьдесят с хвостиком намного меньше ваших – женских – около шестидесяти. Мужская природа иная, и вам-то уж этого не знать.

– Да, конечно… – рассердилась пышнотелая соседка. – Ваша природа проста, как пятак и ясна каждому – не тем местом думаете. Да и ваш хвостик через месяц заканчивается, а впереди маячит печальный юбилей, потому, как ни крути: семьдесят даже без хвостика звучит не очень.
– Ну, знаете ли…
– Бабушка! – перебил, неприятную беседу внучок Евы – непоседа Борька. – У меня примеры не решаются!

Увидев ребёнка, Адам Иванович испуганно замахал руками: «Идите домой, Ева, хватит! И заберите с собой это чудовище, пока он что-нибудь не разбил!» Детей он не особо любил, а хулиганистого Борьку тем паче, ещё за то, что тот упорно называл почтенного соседа «дедушка». И на возражения, твердолобый мальчишка, издеваясь, переспрашивал: «А кто тогда, если не дедушка? Бабушка что ли?!»

Адам Иванович принимал это, как личное оскорбление. В свои шестьдесят с хвостиком выглядел он превосходно! Мало того, в данный момент был страстно влюблён и даже собирался сделать предложение руки и сердца, первое в своей жизни. К прекрасному полу он не был равнодушен, напротив, считался ценителем и знатоком женской красоты, но каждый раз, приняв решение жениться, Адам останавливался: «Не то, – вздыхал, – не то…увы, проста… не идеал, не венец творенья… Нет-нет-нет…»
В каждой находил изъян, а искал он совершенство и много лет грезил о той, что будет похожа на его первую любовь.

Вернее сказать, он жаждал остроты впечатлений, стремясь вновь пережить те неповторимые сладостные чувства, когда только мысли о любимой, вызывали возбуждённый трепет до головокружения, не понимая, что это всего лишь гормональные всплески били фонтаном неукротимой жизненной энергии через край. Он уже плохо помнил её лицо и забыл, почему они разошлись – наверное матушка, как всегда, не одобрила, но незабываемые эмоции азарта и желания, присущие юности, по-прежнему горели в нём. Вспоминая это, он чувствовал, как пересыхало во рту и хмельным туманом обволакивало сознание... но только представляя… в реальности же всё было тривиально и скучно... Как у всех, но у всех был пройден путь – женитьба… и не одна… дети, внуки, всё как положено, а он всю жизнь рыскал, словно голодный зверь, в поиске ощущений. Устал, упал духом, потеряв веру, и вот фортуна благоволила ему: он встретил ту, которую искал и пропал, сгорая в пламени чувств. Помолодел, воспрянул духом. Расширился в блаженстве жизни горизонт, заслонив закат вечным рассветом и затмив собою разум.

Ева Леопольдовна – верная соседка да неизменная помощница во всех его делах, регулярно поддерживала в чистоте и порядке апартаменты Адама, делилась с ним воскресными обедами и была верной советчицей во всех начинаниях. Сейчас же сердилась, не понимая его, осуждала, считая, что вчерашняя школьница не может любить хоть и почтенного, но пожилого человека. Девушка просто хищно претендует на московскую жилплощадь и прописку, а старый дурак элементарно тронулся умом и не видит очевидного.

Сердобольная Ева жалела Адама, уверенная в том, что всё это очень плохо закончится. Он же объяснял её несогласие обычной ревностью. Когда-то давно, похоронив мужа, Ева Леопольдовна лелеяла надежду воссоединиться браком со старым холостяком, хотя бы даже ради того, чтобы квадратные метры соседа не отошли государству, и даже, осмелившись, сама намекнула ему об этом, но получила в ответ столь недоумённый взгляд вытаращенных от возмущения глаз, что тотчас расхотела, но оскорбилась и затаила обиду. Но соседское дело такое, обижайся–не обижайся, лучше жить в мире, да и мало ли, что ещё предстоит в жизни – она же непредсказуемая.

Выпроводив Еву Леопольдовну с внуком, Адам Иванович подошёл к окну и, аккуратно отодвинув белоснежный, хрустящий от крахмала тюль, выглянул в окно. Нависшие тяжёлые облака покрыли день туманным сумраком и казалось, что капли дождя тревожно повисли в воздухе. Шквальный ветер временами, словно бисер, гневно разбрасывал их в разные стороны. В лужах сиротливо плавала рано облетевшая листва. Зябко, уныло. Не каждый хозяин пса выгонит из дома, но никому и ничему было сегодня под силу испортить настроение Адама.
Счастье райской птахой, ликующе парило в груди, не «прыгало» давление и сердце стучало хоть и часто, но ровно, а в теле, несмотря на ревматизм и артрит, появилась былая лёгкость. На волне высоких чувств, что захлестнули его, словно мальчишку, казалось сбросил он вместе с лишними килограммами добрый десяток лет, но при этом нехорошо осунулся. Испортилось лицо: опустились щёки, веки, под подбородком дрябло, как у индюка, обвисла кожа, которую он тщательно прятал под цветными шейными платками.

Уже шесть месяцев он летал от счастья и, всё-таки немного устав, решил, наконец-то, покончить с вольной жизнью и пригласил юную студентку в свою скромную холостяцкую берлогу на обед. Скромная берлога – это просторная пятикомнатная квартира, унаследованная от отца, профессора, что с честью трудился на благо Родины. Сын не пошёл по его стопам в науку, но оказался тоже не лыком шит и в данный момент являлся проректором института по хозяйственной части. В его управлении находилась и студенческая база отдыха, где в начале лета Адам Иванович встретил свою Леночку.

Он был на работе, она отдыхала. Сбилось дыхание, затряслись руки и пересохло во рту, когда увидел её на пляже. Невысокая, но ладно сложенная, тоненькая, словно тростиночка, она тем не менее, пристав на носочки, сильно отбивала мяч, и при этом её небольшая упругая грудь каждым изгибом чётко выделялась под тонким купальником. Ах, эта грудь и эти ножки! Взгляда не оторвать! Закружилась голова и желание пленило настолько, что пришлось спешно покинуть пляж.

Вечером у костра, он уже сидел рядом и на правах опытного развлекал молодёжь. Пару-тройку анекдотов на разные темы… несколько цитат из произведений запрещённых авторов, мудрые изречения на латыни и на закуску – рассказы о службе в армии, где он никогда не был по причине плоскостопия, которым не страдал на самом деле, и песни у костра. Да, он неплохо пел, виртуозно аккомпанируя себе на умильно-чувственной русской семиструнной гитаре. Это не современное упрощённое бряканье аккордов на шестиструнке. Студенты, уверенные и раскованные, на время потеряли интерес у девушек, уступив место жизненному опыту. Но лишь на время и потеряли интерес, но не чувства!
Леночка тоже имела хорошие вокальные данные – так они и «спелись». Все две недели Адам Иванович каждый день мотался из города на базу, где неожиданно нашлось у него много неотложных дел. Угощал девушек дорогими шоколадными конфетами, фруктами, заморскими винами. Студенты всё благосклонно принимали и восхищались активностью да задором престарелого проректора. Леночку он не отпускал от себя ни на шаг, она не противилась. Ей с ним было действительно интересно. Из провинции, скромная, неискушённая, не раздумывая, согласилась и на предложение, по окончании отдыха, посмотреть настоящую Москву.

Девушка была очаровательна! Хоть и не городская, но культурная и с хорошими манерами; скромная, но не пугливо-зажатая; смешливая, но не развязная, а главное – она была чрезвычайно нежна и скромна. Все попытки стать ближе игнорировала, словно не понимала, чего он хочет. От объятий и поцелуев изворачивалась, смеялась и грозила пальчиком: «Адам Иванович, не разочаровывайте». Он оценивал по-своему: застенчива, неопытна, строга и это прекрасно!

Она была всегда разная: то резва и смешлива, а то томно-медлительна и грустна, но чувствовался в ней нераскрытый ещё пылкий темперамент. Адам видел в девушке маняще-зовущую зрелую женщину. Каждая чёрточка лица и тела словно лёгкий карандашный набросок руки талантливого мастера, где за недосказанностью включается и загорается воображение зрителя. И именно воображением, коим дорисовал он простую встречу с самой обычной девушкой, Адам Иванович и заполнил своё сердце. А может распоясалась судьба-искусительница, поманив зрелыми плодами, ищущую острых ощущений, потерянную во времени душу… кто знает, но на склоне лет, он, предельно счастливый, готов был творить глупости.

Итак, завтра в воскресенье Леночка переступит порог его дома…
Можно было, конечно, провести встречу в ресторане, но, всё-таки, слегка неуверенный, свою квартиру в богатом убранстве, Адам Иванович придержал, как главный козырь, на закуску. Он собрался было преподнести на помолвке, любимой старинное родовое колечко, но осторожный, в последний момент передумал, решив на данном этапе отделаться простеньким золотым советского производства.
И вот в дождливый хмурый день, накануне рокового дня, он отправился в поход по ювелирным салонам. Главное, одеться теплее. Кожаная куртка, утеплённая поддёвкой из тонкой овчины, из кожи кепка и брюки. Высокие ботинки. Толстый, связанный из чистой шерсти свитер на комплект тёплого белья. «Бережёного Бог бережёт», – любил повторять он, панически боясь простатита, и снимал кальсоны в мае, вновь надевая их уже в сентябре.

Спрятавшись под зонтом, с одышкой поплёлся на остановку.
В поисках соотношения цены и качества он посетил несколько магазинов, прежде чем нашёл то, что искал – в меру дорогое, но роскошное колечко с россыпью мелких бриллиантиков. Удовлетворённый и притомившийся, зашёл в кафе передохнуть.  Посетителей было немного, тихо играла музыка. Расслабился, возникло непреодолимое желание вздремнуть, что он и делал после обеда каждый выходной, но вспомнив Леночку, улыбнулся, взволновано вздохнув и, откинувшись на спинку кресла, с удовольствием вытянул под столом ноги.

Счастье было так близко! Потягивая жидкий кофе, прислушался к щебетанию влюблённой пары за соседним столом, что стоял за его спиной. Ох, уж эти желторотые юнцы, всё им «хи-хи», да «ха-ха».  Молодые, смеясь, много говорили, часто переходя на шёпот, слышалось – целовались. Прислушался, позавидовав молодости и уверенности…

– Пойдём ко мне, – настаивал парень.
– Не-а, – смеялась девушка, – сегодня никак не могу, терпи, милый.
– Тогда завтра.
– А завтра тем более, – девушка стала серьёзней. – Я обещала.
Голос приятный, как у Леночки, но у его избранницы нет этих пошло-капризных и распущенных откровенно-сексуальных интонаций в голосе. Она никогда бы не стала целоваться в публичном месте.   
– Мне это надоело. Я уже начинаю ревновать, – молодой человек рассердился.
– К кому, дурачок? Несчастный одинокий человечек, да я ему вместо дочки и внуков! – девушка вновь засмеялась, раздался звук поцелуя. – Ну… если он немножечко и влюблён, то… а знаешь, как приятно, когда тебя обожают!
– Ленка, ты заигралась, прекращай! А то я могу серьёзно обидеться. Или ты хочешь, чтобы я этого старикашку на дуэль вызвал?
– Ладно, завтра я расскажу ему о нашей свадьбе, обещаю. Знаешь, он очень хороший человек, совсем безобидный, но такой жалкий и… – она некоторое время помолчала, – глубоко несчастный: ни жены, ни детей, ни внуков. Жалкий одинокий пенсионер, который патологически боится стареть и постоянно вспоминает свою матушку. Представляешь, он так и называет её: «Матушка». Может, начнём к нему в гости ходить, и он нас усыновит?

Молодые люди громко расхохотались и, расплатившись, взялись за руки и весело, танцуя, понеслись в метро…  Счастливые, они бежали, не обращая внимания на дождь, и влюблённые, кроме друг друга ничего не видели вокруг. Они не даже не заметили, как в кафе за соседним столиком одинокий пожилой человек, похоронив мечту, потерял сознание и медленно съехал со стула.
На волне радости уставшему Адаму Ивановичу не сразу пришло осознание, что это его, ангел во плоти Леночка обсуждает с лохматым юнцом. А когда понял, жаром обдало спину, шею, лицо… Сковало руки, ноги. Не замолкал в голове лишь голос любимой: «Жалкий… жалкий… несчастный старикашка…» и сатанинский смех окружал его со всех сторон.
Адам не чувствовал ни рук, ни ног, ни в целом своего тела, – у него нестерпимо, до рвоты, пылала от боли и жара голова, да молоточками били в висках обидные слова. Стало нечем дышать… Лица… лица… Откуда-то невнятные голоса… он с недоумением наблюдает, как люди в белых халатах возвращают к жизни какого-то жалкого старика…

Очнулся в больнице. Рядом хлопотала Ева Леопольдовна. Он не понимал, где находится и что с ним произошло, не знал какой сейчас день недели, месяц… Он был чист, как младенец и счастлив в своём неведении. С большим трудом, во многом благодаря стараниям доброй соседки, Адам Иванович возвращался к жизни. Леночку вспомнил с болью и глубоким разочарованием: нет в жизни совершенства, и никто не достоин его внимания – никто, кроме одной. Купленное колечко он в день выписки, торжественно преподнёс с предложением руки и сердца, преданной Еве Леопольдовне. Хромой и заикающийся инвалид, он был ей уже не нужен, но по-соседски, она всё равно бы продолжала ему помогать, так зачем терять выгоду. Ведь к руке и сердцу прилагалась пятикомнатная квартира…

Все в этой истории оказались на своих местах, и все были счастливы, каждый по-своему: милая Леночка вышла замуж за длинноволосого сокурсника; Адам, как полагается, женился на Еве и выиграл каждый. Один получил уход и заботу, другой обеспечил жилплощадью наследников. Да, главное: у хулиганистого Борьки появился настоящий друг, с седыми волосами, вставными зубами и деревянной тростью, дедушка Адам.

06.07.2022