Свадьба

Уже под утро Сергеев лежал в своей постели и не мог заснуть, снова и снова прокручивая в памяти события только что завершившейся свадьбы. Время от времени он трогал пальцем желвак на левой скуле и улыбался. Мысль о нерасторжимой связи драки с русской свадьбой опять приходила ему в голову и запускала новый виток ментальной спирали. Воспоминания были объемными; имели цвет и вкус, сопровождались тактильными ощущениями и моральными переживаниями.   

Если начать с последних, Сергеев был конечно виноват, пропустив мальчишник и не удержав Федотова в надлежащей форме. В начале дня жених выглядел неприлично потасканным, временами морщился, очевидно сдерживая подступающую к горлу тошноту. Нет, землисто-бледное лицо Федотова оставалось интригующе красивым даже в самые тяжелые моменты. Но Сергеев переживал за Настю, и когда открытое им по окончании официальной части шампанское начало возвращать Федотова к жизни, искренне обрадовался. 

Наверное не только чувство вины, но и еще что-то заставили Федотова зайти утром субботы в “Щеголя” и взять напрокат костюм. Ранее он намеревался обойтись собственным, но натянув его перед зеркалом, идею отверг. Тесноватый светло-голубой костюмчик неприлично топорщился и никак не гармонировал со светлыми волосами и румяным, ну а куда деваться, лицом.

В “Шеголе” к Сергееву отнеслись с повышенным вниманием, возможно сочтя за братка. Их темно-серый костюм английского производства сидел как влитой и вышел даже слегка дешевле, чем Сергеев ожидал. Поэтому он взял еще туфли, галстук, и, после получения уверений, что он первый, кто ее наденет, еще и рубашку. Сергеев сознавал, что сопутствующие траты задержат покупку нового подержанного авто вместо страдающей возрастными недугами “Камри”, но экономить казалось ему неприличным.

Лимузин заказал Федотов, но доставить его пришлось Сергееву. С этим не было, впрочем, никаких проблем, и к двум дня шофер припарковал машину у дома жениха. Сергеев велел ему ждать и поднялся наверх.

Федотов расхаживал по квартире в костюмных брюках и белой рубашке с открытым воротом. Увидев Сергеева, он попытался улыбнуться, но получвшаяся гримаса с весельем не ассоциировалась. С Федотовым были два знакомых полутяжа из его клуба и еше один неизвестный Сергееву худой парень в кожаной куртке. На боксера он похож не был. На приличного человека тоже.

Пока Федотов приводил себя в порядок –  к звукам, доносящимся из ванной, Сергеев старался не прислушиваться –  боксеры в светской беседе обсуждали трансляцию текущего чемпионата Европы. Парень в куртке в разговоре участия не принимал. Что он вообще делал в квартире было не вполне понятно.

Минут через двадцать Федотов появился из ванной и выглядел он уже почти прилично. Сергеев невольно сравнил костюмы и порадовался за свой выбор. Он не надеялся быть столь же элегантным как его друг, но выглядеть на его фоне достойно – это дорогого стоило.

В лифте –  пришел грузовой – поместились все пятеро. Парень в куртке отвернулся к стене. В сравнении с массивными спортсменами он казался совсем незначительным. Как ядовитая змея в компании буйволов. Сергеев показал на него глазами, вопросительно посмотрев на Федотова. Тот пожал плечами и слегка поморщился. В лимузине парень сел на заднее сиденье и всю дорогу до загса смотрел в окно.

Потом началсь суета, и Сергеев уже не мог вспомнить последовательность событий. Ждали в фойе. Набралось до тридцати знакомых и родственников, и парень в куртке среди них затерялся. Подъехала машина невесты, и Федотов с Сергеевым вышли на улицу встретить. В классическом белом платье Настя была необыкновенно хороша. С ней была подруга, но ее Сергеев сначала не разглядел. Показалпсь ему, что в этот момент Настя с тревогой посмотрела на Федотова? Или это случилось после, а на лестнице они просто поцеловались? Откуда возникла шаферская лента, которую, приговаривая: “Ну, Сергеев, дорогой, не дуйся, тебе идет” - повязывала ему Настя в фойе? Хотела ли она она о чем-то спросить, но не нашла подходящего момента? Когда он узнал, что подружку зовут Кристина?

Потом был Мендельсон, певуче-затасканные слова торжественной тетки в платье до щиколоток, росписи в книге регистрации, обмен кольцами, поцелуи, шампанское, восторженные крики, выход гурьбой на лестницу. Федотов, уже чуть меньше напоминавший графа Дракулу с перепоя, повел Настю к лимузину. Сергеев с Кристиной направились за ними.

Сергеев не поверил своим глазам, когда увидел, что парень в кожаной куртке собирается сесть в машину. Настя вопросительно взглянула на Федотова, но не смогла встретиться с ним глазами. Сергеев понял ее без слов. Он взял уже ныряющего в салон парня за плечи и буквально выковырнул его из задней двери. Глядя в его побелевшие от бешенства глаза, Сергеев, сам не веря своей новоприобретенной способности ко лжи, сообщил парню, что, ко всеобщему сожалению, свободных мест в машине нет, потому что по дороге в ресторан они обещали захватить тренера с женой. И Настину начальницу. С мужем.

Никого, естественно, не захватывали. Проехались по городу, остановились на набережной. По-случаю предзимья особенно не задерживались –  скоренько пофотографировались на телефоны и поспешили в машину. Там и распили очередную бутылку шампанского. Федотов совсем пришел в себя, а Кристина оказалась девушкой не только красивой, но и компанейской, так что время пролетело незаметно.

В “Панораму” приехали к началу банкета. Согретые шампамским, Настя и Федотов разместились у торце стола и принимали поздравления. Подошел и парень в куртке. Переводя взгляд с Федотова на Настю и обратно, сказал с чересчур широкой улыбкой, что все у них теперь общее; и жизни и долги. На стоящего рядом Сергеева парень покосился мертвым взглядом. Поздравляющие толпились в очереди, и разбираться в сказанном не было времени.

А потом говорили тосты и пили. Пили и говорили тосты. Малопьющий Сергеев тосты пропускал, лишь изредка пригубливая вино. Ему и без того было хорошо. Федотов особенно не сдерживался и ко времени начала танцев достиг просветления; похмелье мальчишника благополучно ушло вместе с тревогами сегодняшнего дня. Они с Настей действительно составили прекрасную пару.

Сергеев тоже танцевал как мог. Кристина вела его ненавязчиво, в дорогом костюме и прекрасных ботинках Сергеев чувствовал себя уверенно. Он не только с Кристиной танцевал; с другими жанщинами тоже и один раз с Настей. Она сама к нему подошла. Потом она снова танцевала с Федотовым, и Сергеев смотрел на них с любовью. Один раз он видел, как к ним подходил парень в куртке, но так и ушел. Сергееву даже приближаться не пришлось.

Драка началась позже. Да даже и не драка, так, одно слово. Отдыхали в холле; там кресла стояли, журнальные столики, на которых разместили бутылки и сладости. Из соседнего зала выскочил мужичок лет сорока, за ним бежали две женщины тех же лет. Преследуемый, по-видимому спасаясь от них, вбежал в свадебную компанию. Но только вдруг, не пойми с чего, ударил сидящего Михайлишина с размаху в щеку. Не вполне трезвый чемпион области в полутяжелом весе Михайлишин только мотнул головой и начал вырастать из кресла, с недоумением глядя на напавшего. Сергеев стал подвигаться ближе, опасаясь больше за мужичка. Он не обратил внимания на подбежавшую женщину, но та неожиданно саданула его кулаком по скуле.

Потом все долго извинялись, объяснялись, смеялись. Ссадиной на скуле Сергеева занимались три очаровательые женщины –  Настя, Кристина и –  ладно, посторонняя женщина была уже в возрасте, но все еще хороша и, заглаживая свою вину, она суетилась больше всех; смачивала ранку водкой и прикладывала надушенную салфетку. Настя поцеловала его в щеку, прошептав: “Бедный Сергеев, пострадал от прекрасной дамы.”  Мужичок сбегал в зал, приволок три бутылки коньяка и, с поклонами и прижатой к сердцу рукой, уговаривал Михайлишина и Сергеева не держать зла и принять дары.  Сергеев, довольный, что костюм не пострадал, претензий ни к кому не имел. Михайлишин посмотрел на этикетки, пожал плечами и бутылки забрал.

Все закончилось благополучно. Не утративший целостности костюм висел в шкафу, туфли стояли в прихожей. Завтра их нужно сдать, но это завтра. Пока стоило выспаться. Сергеев повернулся на левый бок, с улыбкой закрыл глаза.