Образцовый патриот

Весна в этом году наступила с довольно ощутимой задержкой. Несмотря на то, что за окном минула уже половина мая, температура днём не поднималась выше трёх-четырёх градусов. Погода зачастую тоже не вселяла надежды, небо почти постоянно затянутое тучами, невысыхающие от мороси улицы и порывистый, холодный ветер, носящийся по улицам города.
В небольшой комнате, небрежно развалившись на диване, лежал худощавый мужчина лет тридцати-тридцати пяти, и что-то усердно печатал в заметках на смартфоне. Из соседней комнаты раздался голос:
– Колян, я свет с камерами выставил. Ещё что-нибудь надо?
Не отвлекаясь от экрана смартфона, Коля крикнул в ответ:
– Не, Пока всё. Если мимо «мака» будешь проходить, кофе возьми мне.
–Хорошо – ответил голос из соседней комнаты.
В прихожей хлопнула входная дверь, обдав квартиру эхом, а уже через секунду всё заполнила звенящая тишина, изредка прерываемая постукиванием ветки в окно на кухне и щелканьем клавиатуры смартфона.
***
Расплывшись красной, сальной медузой на заднем сиденье новенького «уруса», тыкал толстыми пальцами по экрану смартфона, сынок владельца местного металлургического предприятия. Такие как он обычно сидят где-то в Европе и тратят деньги своего папаши, рассовывая их по трусам шлюх, в закрытых клубах, и тоннами скупая брендовое шмотьё и украшения. Такие «детишки» обычно не возвращаются на родину, а если и возвращаются то лишь для того чтобы попросить родителей перечислять больше денег.
 Посмотрев на водителя в зеркало заднего вида, он глубоко выдохнув и, с присущим детям капризом в голосе, сказал:
– Не хочу я на это интервью! Я только из нормальной страны в эту помойку прилетел, а меня уже на допрос вызывают!
– Вы же сами согласились – ответил водитель.
– Я-то думал эта проститутка ко мне приедет, а пришлось через всю эту помойку тащиться!
– Да ладно вам, вроде толковый парнишка. Да и город вполне обычный, по всей стране таких полно – посмотрев в зеркало на пульсирующую красную тушу, ответил водитель.
– Да в Европе свалки чище, чем этот город! – он посмотрел на часы – Долго ещё ехать?
– Если без пробок минут десять.
***
Неожиданный звонок заставил Колю подорваться с дивана, как ошпаренного, и стоя по струнке смирно принять вызов.
– Д-да? А-а-алло? – он изо всех сил старался сдержать дрожь в голосе.
– Алё! Колян, чё там мой дебил ещё не приехал? – человек на другой стороне был явно пьян, но по голосу было довольно трудно определить насколько.
– А? Н-нет ещё нет не приехал
– Ну, ты помнишь? Обо мне вопросов поменьше и не наседай на него, а то ещё обосрётся – из динамика раздался оглушающий гогот, заполнивший чуть ли не всю квартиру – Ла-а-адно давай, как закончите своё вот это, перезвони.
– А¬-ага – он облегченно выдохнул.
Кинув телефон на диван, и плюхнувшись вслед за ним, он на минуту или две залип в одну точку, под потолком чуть левее гардины. Но спустя ещё пару минут он начал растерянно оглядывать комнату, бегая глазами из угла в угол, будто ища помощи. Схватив телефон, Коля принялся судорожно перечитывать заготовленные вопросы и править, как ему кажется, «острые» вопросы.
***
Заехав во двор, машина затормозила прямиком у подъезда, вызвав легкий культурный шок у бабок, сидящих на скамейке неподалеку. Одна из них даже впопыхах перекрестилась.
Водитель вышел из машины, разгладил рукава пиджака, и направился открывать  дверь, на стекло которой, своей просаленной мордой, навалился уснувший пассажир. Расплющенное по стеклу свиное рыло, водитель будить не решился. Прислонившись к капоту, он достал из кармана смятую пачку сигарет, закурил и принялся следить за бабками, косящимися на машину и что-то бурно обсуждая.
В салоне раздался звонок, заставивший спящего подпрыгнуть на месте с такой силой, что могло показаться будто под машиной прорвало люк и она вот-вот перевернется.
– Д-да... алло? – зевая, сказал Иван.
– Алё!.. Ты чё спишь что ли!? Ты щас где!? – раздалось из динамика.
– Да я вот...
– Ты где я спрашиваю!!? – в голосе слышалось крайне сильное раздражение.
– Да я только подъехал, тут по дорогам столько пробок...
– Ла-а-дно... смотри не обосрись там, а то быстро без копейки останешься. Понял?
– Д-д-да. Понял – ответил он, опустив стыдливый взгляд в пол.
Звонок оборвался будто на середине разговора, но для Ивана это было обыденным. Выйдя из машины, он с силой хлопнул дверью. Бурча что-то под нос подошел к водителю, от страха выронившему сигарету изо рта, рявкнул: «Чё встал!? Пошли!»
***
– И... пишем!
Интервьюер подался вперед и по-свойски протянул руку, приветствуя гостя сидящего напротив.
– Здорова! – они пожали руки – Спасибо тебе большое, что пришел. Я как слышал ты только из Европы приехал.
– Да – Иван издал нервный смешок и выдавил натужную улыбку – буквально только с самолёта.
– И как тебе вообще? Есть ли какой-нибудь контраст?
– Да... знаешь... н-нет – он немного замялся – тут как-то даже... роднее что ли
– А сколько лет ты там прожил?
–  С двенадцати лет, но вот знаешь, не хватало чего-то – он приподнял руку, потер большим и указательным пальцами друг о друга и скорчил, как он думал, крайне одухотворённую гримасу  – родного.
– Ла-а-адно...– Коля бросил взгляд в камеру и закатив глаза слегка покачал головой – а чего конкретно можешь сказать?
Иван задрал голову и нарочито надул губы, пытаясь изобразить бурную мозговую деятельность, в попытке выдавить из себя хоть что-то мало-мальски адекватное.
– Ну, вот больше всего я по нашим родным березам скучал... поднимешь, иногда так их не хватает, особенно когда лежишь под пальмами в Ницце. Вот так вот лежишь, открываешь глаза и слёзы сами наворачиваются от того что перед тобой не берёзка – он сделал глубокий вдох, надувшись как воздушный шар, и постепенно выдыхая пытался выжать из себя хоть какую-нибудь слезинку, но вместо этого лишь еще сильнее вспотел – я ведь даже когда в отель возвращался, в свой такой пустой люкс, садился за «мак» и искал в интернете фотографии с березами. И даже в такие моменты я не мог сдержаться, что бы ни заплакать. Прям вот как увижу березу так плачу. Я же на самом деле самый лютый патриот был в отеле, меня даже пару раз из-за этого чуть не выгнали – он замолк на пару секунд, чтобы вытереть ручьи пота, стекающие со лба. Я же когда сюда ехал только и делал что пытался не заплакать. Так сильно вот мне не хватало этой русской душевности. Просто иногда, когда идешь мимо ресторана в Милане, так не достает какой-то – он снова замолчал и пару раз щелкнул пальцами в попытках вспомнить слово – русскости.
Интервьюер с трудом сдерживал хохот. А человек, следящий за записью, уже давно убежал в уборную, из которой доносился непрерывный гогот.
Иван, заметив, что его не слушают, замолчал, пытаясь сообразить, что смешного в его речи.
Отдышавшись, Коля вытер слезы и скорчив лицо посерьёзней, что бы попытаться выглядеть профессионалом, принялся к оставшимся вопросам. Держа телефон в руке, он зачитал следующий вопрос.
– Ладно, давай дальше. Что тебя сподвигло вернуться в эту страну?
– Ну... думаю... эм... потянуло к корням? – по степени неуверенности этот ответ больше походил на вопрос – по родне соскучился?
Ответив, он лишь развёл руками. И уставив беспомощный взгляд на интервьюера, в попытке понять насколько правильным был ответ, он принялся терпеливо ожидать реакции.
Переведя взгляд на часы, Коля предложил сделать небольшой перерыв. В первую очередь чтобы дать толстяку привести мысли в порядок и избежать подобных тупых ответов, а во вторых нужно было попросту отдохнуть от всего этого сюра.
Иван с водителем отправились на кухню где Игорь уже наливал чай, а Николай пошел на балкон, закурил и стекая по стене на пол. Понемногу он приходил в ужас от того, что всё это интервью придется сшивать по кусочкам, чтобы оно обрело хоть какой-то смысл. Но ещё больше вгоняло в тоску то, что повторные дубли могут, а в этом случае обязаны, быть ещё хуже чем первые.
Докурив четвертую сигарету, Коля затушил окурок о подоконник, поднялся, отряхнул джинсы и поплелся на кухню к остальным. Попутно мечтая, что бы это всё закончилось и побыстрее перейти к съемке рекламного блока.
А на кухне в это время, задыхаясь и обильно обливаясь потом, пытался переварить свою речь про березки и понять, что же в ней было смешного. Иногда он посматривал на часы, нервно дергал ногой. Его водитель, уткнувшись в телефон, листал ленту соцсети настолько длинную, насколько же и тупую. Временами он издавал сдавленный смешок, больше похожий на отрыжку. Порой после очередного изданного звука он оглядывался по сторонам, чтобы убедиться, что остальным нет до этого никакого дела.
В кухню, шоркая ногами по полу, вошел Коля, немного помятый и с недовольной миной на лице. На его появление никто не обратил внимания. Он сел на стул рядом с оператором и, уставившись в пустую кружку, пытался собраться с мыслями, чтобы как-то начать разговор. Прошла минута, вторая, тишина потихоньку начала давить. Пытаясь разрядить обстановку, Игорь начал рассказывать анекдот:
– Делает мужик кунилингус и вдруг чувствует вкус конской спермы. Тут его осенило, и он говорит...
Среагировав так быстро, как можно было, Коля прервал анекдот на половине,  оставив его без панчлайна. И пытаясь максимально расположить к себе респондента неформальным общением начал разговор.
– Вань, давай ты будешь над ответами думать подольше? А мы на монтаже подрежем. А?
Лицо Ивана, ранее необременённое мыслительной деятельностью, приняло очертания «мыслителя» Родена, что не на шутку испугало всех, кто сидел за столом.
Прождав пару-тройку минут, которые в данной ситуации тянулись неприлично  долго, водитель, видимо испугавшийся за здоровье своего работодателя, робко коснулся Ивана. Тот в свою очередь, будто выйдя из транса, встряхнул головой, осмотрел всех и, вспомнив о заданном вопросе наконец-то ответил:
– Д-да... давай так – неуверенно и как-то боязливо сказал он.
– Ну, тогда давайте продолжим ¬– чуть более воодушевленно ответил Коля.
***
Усевшись перед камерами, они дождались команды оператора. Интервью продолжилось, не так гладко как могло быть, но гораздо лучше, чем было до этого. Перечень оставшихся вопросов варьировался от «чем кормили в самолете?», до «как тебе погода?». Но даже на таких вопросах респондент умудрялся подолгу тупить и отвечать максимально неуместно.
Продолжалось это действо ещё около трех часов, пока все находящиеся в комнате единогласно не решили, что продолжать дальше бессмысленно. В один голос всё решили, что пора бы заканчивать сьёмки. Записав прощание так быстро как смогли, они пожали руки и залитый потом, поддерживаемый водителем Иван поплелся вниз к машине. Проводив взглядом эту пару, Коля, разрываемый головной болью, рухнул на пол. Игорь, увидев лежащее без движений тело, кинулся поднимать друга. Ни удары по щекам, ни опрыскивание водой не помогало. Схватив Колю за грудки, Игорь начал его трясти и кричать:
– Коля! Коля, сука! Ты чё нам ещё рекламу снять надо!
После этих слов Коля резко раскрыл глаза и тяжело дыша, принялся оглядывать комнату. Поймав Игоря в поле зрения, он уставился ему в глаза, и в ответ схватив за рубашку, молча кивнул головой. Поднявшись Коля отряхнулся и облегченно выдохнув отправился за реквизитом.