Людоед. роман. часть1-я, гл. 47

47.

-- Волков! Налегке! Прямо сейчас! – голос продольного был полон наигранной строгости.
Стас нехотя поднялся со шконки и пошёл умываться. Обитатели камеры очевидно оживились и зашушукались, обсуждая вполне обыденное для тюремной жизни событие.
Прошедшая ночь была насыщена движениями, не на шутку разбушевавшегося централа. Арестанты с особой старательностью испытывали нервную систему администрации. Словно по чьей-то налаженной схеме, поочерёдно гремели «тормоза» -- двери камер. Зэки требовали себе то врача, то просто нарочно провоцировали сотрудников своей грубостью и хамским поведением, зная, что те не имеют права входить в камерное помещение после 22-х часов.
На утренней проверке волна всеобщего неповиновения зашумела с новой силой и только ближе к обеду тюрьма немного стихла, словно взяв небольшую передышку.
Когда дверь камеры с шумом открылась, Стас уже был готов, поэтому спокойно вышел на продол, дал себя формально ощупать молодому конвоиру с детскими испуганными глазёнками, и после этого не спеша двинулся в указанном ему направлении.
У двери выхода из корпуса его встретил уже знакомый сотрудник и кивком указал идти за ним.
-- Что за буза на тюрьме? – осторожно поинтересовался конвоир у преступника, к которому питал своего рода симпатию.
-- Да я сам в шоке. – изобразил непонимание Стас – Ни поспать, ни поесть спокойно! Может это какой-то психоз, вызванный сезонным обострением?
-- Да ладно ты! – хмыкнул конвоир – Мы тут тоже не кукурузу охраняем! Слышал? Лашу тормознули на днях! Кто теперь за централ грузиться будет? – лицо сотрудника смешно вытянулось, выражая искреннее мальчишечье любопытство.
-- Откуда нам, простым смертным, знать за такие вещи? – усмехнулся Стас.
-- Простых смертных здесь по подвалам не водят. – строго заметил конвоир.
Стас резко остановился и уставился на него суровым взглядом хищника.
-- Ладно тебе. – добродушно осёкся конвоир – Не газуй! Проходим! – с этими словами он открыл перед Волковым дверь небольшой камеры.
Стас спокойно вошёл внутрь и осмотрелся. Меленькое помещение на шесть шконок, идеальный порядок и чистота. Металлический стол-«дубок» накрыт белоснежной скатертью, на которой дымились ароматным кофейным паром две наполненные чашки.
У зарешёченного окна-«решки» стоял невысокого роста человек и задумчиво смотрел на падающий за окном снег.
Обернувшись на шум, мужчина приблизился к вошедшему спокойной уверенной походкой.
-- Приветствую тебя, Стас! – протянул он крепкую руку, улыбаясь сквозь аккуратно постриженную густую бороду.
-- Дня доброго, Аслан! – в тон ему ответил Стас.
-- Вот, решил кофейку с тобой попить в тишине, а заодно и познакомиться поближе. – кавказец сверлил Волкова ласковым и мудрым взглядом матёрого рецидивиста – А то в этом шуме да суете совсем замаялся!
-- С хорошим человеком всегда и нужда в радость, и чифирь в сладость! – искренне улыбнулся Стас. 
Усевшись за тюремный «дубок» друг напротив друга, оба сделали по большому глотку кофе и закурили.
-- А я всё голову ломаю, что это за гроссмейстер такие шахматные этюды разыгрывает? – усмехнулся Аслан – Как мы с тобой раньше не встречались? Вроде, одними дорожками ходим, одних людей, как оказалось, знаем. Если бы где-то ловились, я бы тебя запомнил.
-- Всему своё время приходит. – спокойно ответил Стас – Вот, пришло оно и для нашей встречи. Я много наслышан за тебя. Теперь вижу, что люди правду говорят.
-- Что думаешь по поводу происходящего? – тон Аслана стал строгим и серьёзным.
-- А что тут думать? – пожал плечами Стас – Я своё дело сделал. Дальше уже твоя стихия.
-- А разве эта стихия и не твоя тоже? – сурово сдвинул брови Аслан, хотя взгляд его оставался спокойным и невозмутимым.
-- Одним миром живём, в этом ты прав. – серьёзно ответил Стас – Только в любом мире каждый должен своим делом заниматься. Я делаю то, что умею. Ты – тоже при своих и достойнее здесь нет никого. Всё правильно и понятно. А если каждый из нас начнёт исполнять этюды, к которым не имеет таланта, то какая польза делу общему тогда будет? Никакой. Одна суета и непонятки.
-- Всё верно толкуешь. – одобрительно кивнул Аслан и глаза его блеснули огнём азарта от ощущения родственной души – Меньше слов, дешевле телеграмма! Что хотел, я услышал. Кого хотел, увидел. Доведём же начатое до логичного завершения.
-- Конечно. – утвердительно кивнул Стас – Думаю, немного осталось. На самый крайний случай, будет ещё один веский аргумент.
-- Даже так? – улыбнулся Аслан.
-- «Хозяйка» нынешняя, как оказалось, весьма охоча до развлечений неприличной формы. Вот адрес электронной почты и пароль к ней. – Стас протянул маленькую бумажную скрутку – Там фотографии и видео. Одним словом, дерьмо всякое педофильное и педерастическое, в котором даже министр утонет с концами.
-- Благодарю… -- задумчиво произнёс Аслан – Может быть и пригодится…
Вернувшись к себе в хату, Стас застал арестантов в состоянии смеховой истерии. Бросив вопросительный взгляд на смотрящего, он обратил внимание на стоящий в углу скрученный в ракушку матрас «вновь прибывшего».
-- Чё случилось? – спросил он Магу, устраиваясь на соседней шконке.
-- Новенький заехал. – еле сдерживая смех, отозвался смотрящий – Пиз..ц глазам! Тараторит, как пулемёт! Я пятого раза еле разобрали, как его зовут. А дальше-больше, дурдом-ромашка! Ты сейчас сам всё увидишь.
Тут же из туалета раздался дикий вопль:
-- Вы зачем мне брови сбрили? Идиоты!
Вся хата покатилась со смеху секунду спустя на середину камеры выскочил крепыш с выпученными глазами. Кривые ноги кавалериста переходили в мощный торс. Венцом же этого скульптурного величия была бритая голова с открытым, как у дебила, маленьким ртом и круглые, как фары у «Запорожца», глаза, над которыми светились две белые полоски гладко выбритой кожи. Это был даже не пришелец из космоса, а сборная карикатура с признаками большинства известных психиатрических диагнозов!
Волков не выдержал и также сорвался в пучину общего смехо-помешательтсва.
-- Что вы все смеётесь? – орал новенький – Живого человека изуродовали!
-- Добро пожаловать в волчью стаю, Маугли! – взвизгивая от хохота, прокричал Мага.