Кое-где у нас

Виктор Матюк

Кое-где у нас

Кое-где у нас порой царит полный застой в жизни мирской по причине простой:
То пьянка, то похмелье, то запой, то новое веселье и затменье в голове,
Нет времени уделить жене, жизнь проходит в кромешной мгле,
Так написано на грешной судьбе! Не нам свою судьбу менять,
Жизнь надо принимать такой, как есть, ложь и лесть знают честь,
Они могут на завалинке присесть, оглядеться окрест, умерить спесь,
Когда же надоест измерять глазами высь недостижимых небес,
Резко встать в позу, перекосив угрюмую рожу, речь произнесть,
Десять заповедей заново вслух прочесть и вновь дифирамбы петь
Плутам, лжецам, ****ям и алкашам! Как дураку влюбить и жениться,
Если чужая сноха уже давно другом отдана, молодая зазноба
Только с виду недотрога, она зрит в оба, разрешает за спинку потрогать,
Но не всем, а зачем? Ненасытная утроба по прихоти судьбы и рока
Требует отречения от бога, десять заповедей Его не стоят ничего,
Крепкое вино приемлет колдовство, люд простой возвеличивать любовь
К молодому телу, играет кровь в душе, грех толпа принимает на кураже
С улыбкой на устах, даже древний философ Герострат был любому искушенью рад!
Половой аппарат не замечает золотой листопад, он первым делает шаг навстречу блуду,
Ему не помеха ни дождь, ни град, он желает знать преград, в душе полный разлад,
Она стремится, святые каноны в тишине поглощать и пытается вдыхать аромат свечей,
Этим запахом воздух в церкви пропах, совершив грех впопыхах, половой аппарат зачах,
Упал прямо на глазах, был шанс звезду с неба достать, будто вкусный виноград,
Но если ты беден и не богат, тебе потом никто уже не рад! Всё, что доступно глазу,
Хочется объять сразу, прижать даму к старой сосне, прилечь на песке или зелёной траве,
Перед глазами приятная мишень, но туда пока ещё закрыта дверь! Зияющая щель
Завела такую канитель, скрипит ель или сосна у открытого настежь окна,
На дворе капель, в душе играет свирель, цель оправдывается средства,
Нет никого по соседству, роли распределены согласно старшинству,
Взгляд упёрся в густую ботву в правом и левом паху, скрипит постель,
В душе звучит соловьиная трель! Старый кобель уже заметил цель,
Его взгляд сосредоточен, порыв страстей быстр и точен!
Женщина решилась устроить  бордель в диком поле,
Видит око все людские пороки, и как грех обивает пороги
Одинокой женской берлоги, рядом бродят голодные недотёпы,
А выходцы из цивилизованной Европы мчатся галопом туда,
Где во все времена шумела столетняя тайга и под окном скрипела сосна!
Водка прохладная льётся в охотку в лужёную глотку, она утоляет жажду мою,
Если пьянка мешает работе, мать твою, бросай её – работу свою, тебе она сейчас ни к чему!
Моральное добро и злободневное зло в рукопашной схватке сошлись, на кону стоит жизнь,
Святость тащит наглый взгляд в сторону небес, то есть вверх, а половой инстинкт – вниз,
Там огонь страстей горит, что не вредно лишний раз на него вблизи взглянуть,
Перед тем как отправиться в далёкий путь! Женская грудь бела, женская душа черна,
Её страсть дана от неба на века, дрожит правая щека у раззадоренного мужика,
Он после сотки коньяка готов намять смазливой молодушке бока, но та тянет время,
Детородный орган исподтишка с помощью мужского кулака берёт быка за рога,
В кровати закон – тайга, там ты или тебя поставят раком, и раздерут сраку немецким знаком!
Нет дыма без огня, всё выше поднимается бушующее полымя, но проказница моя
Решает почитать книги на злобу дня, молодая вдова тяжкий путь одиночества прошла,
Пока не встретила достойного мужика, он на руку скор, был коротким разговор,
Щель расстреляна в упор, затмился мигом женский взор, раздался громкий вздох,
Детородный орган едва не оглох, его красно-синий лоб от пота взмок,
Тут же подул ветер с кавказских гор, перед глазами простор для творчества,
К делу не пришьёшь слова, нужны великие дела! Коса на камень нашла,
Потухла в груди свеча, горевшая в пол накала, вдова такого напора не ждала,
Она страсть алкала, и начались такие художества после монашеского затворничества,
Что народное зодчество и пьяное и пьяное общество учуяло запах невиданного лакомства,
Недоступного для жалкого большинства! Верное супружество когда-то должно оконфузиться,
Слюбится или не слюбится, быть может, мимолётная интрига тут же забудется?
На всё воля Творца, ему принадлежат и влюблённые уши и тела, пагубная привычка
 В роль вошла, закружилась бабья голова, вспомнилась пора спокойного отрочества,
Когда можно было всё до конца распробовать, и всё почувствовать, и никого не ревновать!
Япона мать, страсть следует за вожделением, нет желания свято жить, и предано любить,
За вожделениями нам трудно уследить, не обустроенный быт забвением грозит!
Любое желание или же о нём короткое воспоминание – начало новой скорби,
Мужчина гордый, спину сгорбив, пашет подобно быку, отвергнув на лету суету сует,
Он ждал этот момент много лет, на носу старость, когда замучает усталость
От жизненных проказ, искры летят из женских глаз, она просила мужчину не раз и не два раза
Нажать на тормоза, он – неумолим, в его закромах яркий свет греха ещё окончательно не погас!
В любые времена из-под ног уходит золотая пора – для надежды она промозглая зима,
Лишающая общения и крепкого сна! Вот тогда затихают влюблённые уста,
Что даже золотая жатва усердствующего ума, хуже, чем кромешная тьма!
Как жаль мне женщин, когда-то бросивших меня, покладистую голову украшает мелкая седина,
Да, и я был отвергаем, но зато – какими? Бог с ними, они пытались идти стезями прямыми,
Сейчас уже я не помню ни их фамилии, ни имена, они не опошляли мой любви своим согласьем,
Но тягостным соучастьем наносили душевный урон тому, кто стремился сесть на мраморный трон!
Дуракам не писан закон, тот, кто влюблён был в страну былых времён,
До сих пор слышит крики и стон, он ими пленён, и ослеплён был до слёз,
И вдруг: «Да убери ты, милый, свой единый из моей уставшей лощины!»
О, эту женщину просто так не сграбастаешь, поцарствуешь час или два,
Глядь, во ****ь, пришла пора вещи собирать и отбывать в новые бега,
Чтобы душу и тела спасти от греха, а женщина, как буря улеглась
На белоснежную простыню и потный матрас, она бы трахалась ещё,
Но болит влагалище, там пожарище после схватки, нет порядка нигде,
Ни в голове, ни в манде, болит седалищный нерв, не веришь – проверь,
Цель оправдывает средства, тут же вспомнилось счастливое детство,
Когда член искал временное пристанище, борясь с тщеславием!
Пока живу, надежду питаю, пока дышу женщине служу и Христу!
Мой девиз похож на трепетную жизнь, потерявшую всякий смысл:
«Дыши, а то этого лишат!» Нам не привык обхаживать одиноких баб,
У них в глазах звериным оскалом горят, они смотрят в пустоту
Легко склоняются к греху, вот возьму и наяву вновь согрешу,
Удобного случая дождусь, и в глубокую щель с головой окунусь!
Я – не трус и людской молвы давно уже не боюсь, всё больше людей нашу тайну хранят,
Но вслух не говорят, что твоя ****ь продолжает мужчин в своём доме принимать!
Почему ж ты мне не встретилась, юная и нежная, наивная и честная в года далёкие,
Безрадостные и жестокие, когда страсти безбрежные и на диво безликие,
На вид убогие,  не читали мною ещё недописанные строки,
Они всегда пребывали в тени непорочной  любви
И никогда не ценили обычаи строгие, об одном думаю,
Как раззадорить долю угрюмую? Чувствую нутром,
Что вот-вот и грянет гром в теле моём, а за окном будут молнии сверкать,
Рядом не окажется преданных баб. Чей бы взгляд и приятный зад мог бы чётко напомнить мне,
Что жизнь наедине, тяжелее вдвойне, чем покой и сон в тишине на белоснежной простыне,
Где только ты и она, твоя верная и преданная жена! Прошла боль моя, чело украшает седина,
Жизнь одна, да и она почти прошла, у нас всех судьбы разные, забыты предложения несуразные,
В памяти всплывают образы прекрасные из женских тел, тот, кто смел,
Лакомый кусок откусить сумел, многим одиночествам не в пример!
Жизнь прошла неповторимая, разбитная и единая,
Перед глаза - непокорённая вершина, скромница в платьице из сатина
Отговаривает от интима! Было время золотое, когда я спал с чужой женою,
Теперь уже не рискую, пришлось наступить на горло стареющему хую!

г. Ржищев
6 июля 2022г.
18:20