Литовская крепость 3

3.

Когда телега со страшным грузом и сопровождавшими её всадниками скрылась из вида, а Ян Щит и Олехно Савич остались в обществе Хомяка Евлахова и ещё одного боярина по–имени Василий Куреев, встал вопрос, что делать дальше.
–Ясно, что этот мужик Илейка нёс какую–то ахинею, – сказал Ян Щит, почёсывая в затылке. – А что, если сами крестьяне из деревни убили своего боярина, а потом сбежали?
–А что им бегать? – вмешался в разговор Хомяк. – Они почти все были похожие, значит, могли и сами уйти. Когда отцу Одинца дали это имение, здесь ничего, кроме земли, не было. Ему пришлось разными посулами заманивать сюда крестьян.
–Стоп, а Федька? – запротестовал Щит. – Федька был подневольным. Может, это он убил боярина Фёдорова, а потом подпёр двери, спалил дом, запасся едой и отправился в деревню рассказывать свою сказку, как хозяина грехи съели?
–Трудно поверить, чтобы, едва совершив такое преступление, Федька, обвесившись гусями и нагрузившись огурцами, направился в деревню, – возразил Олехно Савич. – Любая деревня знает, что в полном составе будет отвечать за преступление, совершённое на её территории. Да если бы Федька объявил крестьянам, что на его совести столько народу, то его тут же схватили бы и доставили в крепость, лишь бы на деревню не пало подозрение в соучастии.
–Но соучастия  нельзя отрицать, ведь жители–то разбежались.
–Поэтому нам нужно выяснить, куда они могли разбежаться. В крепость явно никто не бежал. Не бежали они и в имения по дороге в крепость. Явно, что крестьяне бояр Фёдоровых опасались, что их могут вернуть обратно.
–Но их в любом случае вернут: ведь должен же кто–то снять урожай и расплатиться с Одинцом за пользование землёй.
–Значит, они должны были бежать в те места, откуда их трудно будет вернуть. Скажи, Хомяк, есть ли тут в окрестностях такие имения, чьи хозяева не побоятся укрыть чужих крестьян?

Хомяк подумал, наморщив лоб и возведя прозрачные голубые глаза к небу. Его физиономия приняла озабоченно–торжественное выражение. Наконец он сказал:
–Да, есть тут места, откуда их побоятся забрать. Первое – это имение Местьника, а второе – Волка.
–Это что же за чудеса такие? – озадаченно спросил Ян Щит.
–Местьник живёт вон там, – Хомяк махнул куда–то за спину. – Говорят, он то ли оборотень, то ли упырь. Он человечью еду не ест, и ни за какой праздничный стол не садится.
–Хлеб он не ест, – уточнил Василий Куреев. – Это любой подтвердит.
–Этот Местьник боярин? – спросил Савич.
– Ну да, служит в нашей крепости, когда наступает его очередь, – сказал Хомяк.
– А как же на службе терпят то ли оборотня, то ли упыря? – поинтересовался Ян Щит.
– Так он службу несёт аккуратно и даже в церковь ходит.
–Нечисть не может войти в церковь, если только она не осквернена, – убеждённо заметил Олехно Савич.
–Наша может, – так же убеждённо заявил Василий.
–А с чего вы взяли, что этот Местьник упырь?

–Давно, меня ещё на свете не было, – начал Хомяк, словно вёл сказ, – случился у нас татарский набег. И как–то так случилось, что Местьник и его родня были застигнуты у себя дома. Самому ему попало саблей по голове, так что он упал, и татары сочли его мёртвым. Родню его кого посекли, кого в плен увели. Однако перед тем, как упасть замертво, запомнил он какого–то татарина, который показался ему особенно лютым, и, когда ночью пришёл в себя, бросился за ним в погоню. Не знаю, кого он догнал, но говорят, что другого татарина, и был тот татарин упырём, и Местьника, перед тем, как он снёс ему голову, укусил. Вернулся Местьник чуть не через месяц, когда его уже сочли погибшим. Он приехал в крепость, когда шёл ужин. Пришёл за стол, где сидели бояре, чья очередь была тогда служить, сел и все потеряли дар речи. Был он бледный, седой, на голове почерневшая тряпка, которой он перевязал голову. Ему, конечно, стали предлагать еду, а он ни в какую: не ест человеческую еду. И так с тех пор и ведётся.
 
–А на службе он как?  – поинтересовался Ян Щит.
– Службу Местьник несёт строго, но когда посылают его с другими боярами охранять границу, любит один отъехать в степь и там пропадать. Говорят, он превращается там в волка и рыщет, разыскивая того татарина, и как найдёт кого из их племени, так загрызает. Но того, кто ему нужен, так и не нашёл.
–Придётся, Хомяк, тебе показать нам дорогу к этому Местьнику., – задумчиво  произнёс Олехно Савич.
–Ну нет, хоть калёным железом пытайте, а я туда не пойду.
– Да нет никого у Местьника, – снова невозмутимо вмешался Василий. – К нему даже воры не сунутся, когда его нет дома.  Да и что за дело, от нечисти у нечисти спасаться?
–Стало быть, ты, Василий, думаешь, что Федька про всадников не соврал? – спросил Савич.– И что сам он к этому делу не причастен?

–Да ведь в пепле отпечатались два копыта, и трава примята сильно, словно кто топтался,– заявил Василий.–А Федьку этого я видел в крепости, когда он приезжал с хозяином в торговый день. Мелкий такой мужичонка. Да ему чтобы хозяина по голове стукнуть, нужно было бы на табуретку влезть, да ещё подпрыгнуть.
–Эх! Забыл я расспросить этого Илейку, в какую сторону всадники поскакали, когда он их видел! – в досаде стукнул кулаком по стене сарая Савич.
–Кто забыл, а кто спросил, – самодовольно произнёс Ян Щит. –  Они поехали туда, через сад сразу полем.
Направление, указанное Щитом, было прямо противоположным жилищу Местьника.

–Значит, не к Волку, – отметил Хомяк, – Волк живёт там, – И он махнул куда–то в сторону деревни.
–А это ещё что за живность? – поинтересовался Савич.
–Волк приехал сюда тоже давно, из Литвы. Здесь у него жил дядя, старик Довмонт. Говорили, что он когда–то прибыл чуть не из  Вильны (1) , потому что то ли кто–то крепко обидел его при дворе самого великого князя, то ли он сам обиделся на то, что польской шляхте дали больше прав, чем литовско–русской. И хотя позже их уровняли, старик Довмонт ни за какие коврижки не согласился вернуться обратно, хоть за ним несколько раз и присылали. Жил он один, и вот однажды к нему прибыл его племянник, этот самый Волк. Одни говорят, что это дядя его вызвал, чтобы назначить наследника и обеспечить себе уход на старости лет, Другие говорят, что он наворотил в Вильне каких–то дел, и приехал к дяде, чтобы скрыться от последствий. Прибыл он вроде как раз перед тем годом, когда вышел княжеский привилей (2) , чтобы землю в держание и владение давать только местным боярам или их родне, а из чужих земель никому не давать. Впрочем, другие утверждают, что прибыл он позже, но его дядя как–то уладил дело, ведь хоть Волк был приезжий, но всё–таки он являлся роднёй. Назвался Волк каким–то именем, которое никто не мог выговорить. Некоторые подозревали, что это вообще было не его имя. В общем, наши переделали его в Волк  – зубами щёлк, потом в Волк– Щёлк, а потом просто в Волка.

Служил Волк  хорошо, но вскоре поссорился с дядей. Тогда он украл одну девицу и женился на ней. Должно быть, думал взять хорошее придание, однако родня её обиделась и не дала ничего.

За службу Волку, конечно, землю дали, но это не шло ни в какое сравнение с имением его дяди. Он был и раньше высокомерным, считал себя выше всех, потому что прибыл из самой столицы, а тут от бедности и обиды стал вовсе задирать нос.
И вот однажды, когда был очередной татарский набег, наместник послал гонцов, чтобы приказать семьям бояр спешно прибывать в крепость. Гонец, посланный в имение к Волку, увидал близко татар, да и не доехал до конца, повернул обратно в крепость. Волк прибыл с другими боярами с границы во Мценск, а его–то жены с детьми нет. Он так обиделся на такое отношение, что самовольно покинул крепость и поехал к себе. Он нашёл всю свою семью благополучно спасшейся, но заявил, что раз наместнику великого князя нет дела до его семьи, то и ему нет дела до великого князя и его людей. С тех пор живёт он у себя в имении, собрав большой отряд всяких головорезов. В военных действиях он участвует с ними, как хочет, никому не подчиняется.

– Откуда же Волк берёт деньги на содержание своих головорезов? – нахмурился Савич.
–Так он разбогател. Умер у  жены Волка один родственник, оставив малолетнего сына, с пожеланием, чтобы наместник позаботился о нём до совершеннолетия. Волк похитил мальчика, а когда наместник с военным отрядом явился под стену, окружающую его имение, то заявил ему, что мальчику здесь будет лучше, чем у наместника, тем более, что в доме живёт его родная тётка. Ещё он прибавил, что если наместник попытается взять штурмом стену, то получит отпор. Наместник прикинул силы своего отряда и число людей Волка, да и повернул обратно. С тех пор Волк собирает с крестьян налоги, как в своих землях, так и в землях племянника, торгует через третьих лиц, участвует в набегах. Прежний наместник предпочитал с ним договариваться, а не воевать.

–Навряд ли крестьяне боярина Фёдорова побежали к Волку, – снова вмешался всезнающий Василий. – Конечно, их могут там принять, но могут ограбить и выгнать. Это же разбойничье гнездо.

–Куда же они тогда могли побежать? – спросил Ян Щит. – Что думаешь, Василий?
–Я думаю, что они побежали какому–нибудь богатому боярину, который их защитит и не выдаст, и у которого хватит влияния уладить это дело с властями.
–А есть ли такой боярин поблизости?
–Есть. Это Логвин Куряков. О нём известно даже самому великому князю, который пожаловал ему три копы грошей, да ещё часть дохода с корчмы в Брянске.  Ехать к нему нужно с большим отрядом, торжественно, чтобы оказать уважение. Тогда он, по крайней мере, допустит поговорить с крестьянами, если они там.

–Какое интересное место это Мценское наместничество! – насмешливо сказал Олехно Савич. –  Кто тут только не проживает: и упырь на военной службе, и Волк, который служит самому себе, и боярин, которому княжеский наместник должен оказать уважение!
–Конечно, – не уловил иронии Василий,  – вы приехали из столицы и уж, верно, думали, что здесь медведи по улицам ходят, и жители лаптями щи хлебают!
В это время прибыли телеги, на которые погрузили тела оставшихся бояр Федоровых и их слуг.
–Что же теперь будем делать? – спросил Ян Щит своего товарища.
–Поскольку большого отряда для оказания почестей  боярину Курякову  у нас нет, придётся вернуться в крепость.


1. Вильна - столица Великого княжества Литовского.
2. Привилей от 1447 г.