Космонавты

    Одно из ярких воспоминаний раннего детства у меня было связано с доброй соседкой Абидат-аба. Пожилая женщина, муж которой не вернулся с войны, имела огород недалеко от нас. С ранней весны до поздней осени я с крыши своего дома видел все, что делалось на ее участке: как сама работала, как иногда кто-то ей помогал. Сама Абидат-аба была женщина с очень развитым чувством юмора, что тогда ни он, ни соседская детвора в силу своего возраста не совсем еще понимала. Но всегда, приходя на свой огород, она привлекала внимание окружающих задорными шутками, которыми сопровождала всякое действие, будь это починка прохудившегося забора, чтобы соседские куры не заходили или прополка грядок. Она все превращала в шутку, никогда не ссорилась с соседями по огороду. Даже в который уж раз прогоняя с грядок наглую чью-то курицу, отпускала в ее адрес такую плоскую шутку, что падали со меху все, кто это слышал…
   В середине шестидесятых годов все мальчишки, естественно, бредили космосом. Кого из малышей ни спроси: "Кем ты хочешь быть, став взрослым?" – ответ был: "Космонавтом!" Юрий Гагарин еще был жив, и имя его знали и стар, и млад. Одного из малышей родившегося в селе двенадцатого апреля даже назвали Гагариным. И теперь его знают только по этому имени, хотя настоящее его имя Казимагомед. Гагарину посвящались песни, стихи, эта тема горячо обсуждалась на годеканах, в семейном кругу. Кому посчастливилось иметь дома телевизор, часто видели на голубом экране самих космонавтов. Детвора на столбах, на дворовых воротах или стенах домов мелом старательно рисовали или царапали чем попало ракеты с пятиконечными звездами на боку. В кабине рисовали космонавта в большом скафандре и каждый в нем, естественно, видел себя. И мое детское воображение, конечно, рисовало красочную космическую картину. Вот, помахав рукой землянам, он улетает в космические дали. И по возвращению домой, рукоплещут ему все сельчане. Ему завидуют все соседские пацаны. По большому блату: за яблоко, конфету, курагу или несколько грецких орехов, в кабине можно было дорисовать и второго космонавта. И тот счастливый малыш, довольно вытирая лоснящимся рукавом мокрый нос, улыбаясь во весь редкий ряд молочных зубов, тоже строил планы на будущее. За шоколадную конфету и вовсе можно было уступить на время место первого пилота. Как они, вдохновлено голосами дикторов радио, голубого экрана, гордились тем, что тоже причастны к этому непонятному, загадочному, далекому космосу! И защищали они свои "ракеты", отгоняя прочь желающих "прокатиться" нахаляву: "Это наш корабль! Иди, крути свое колесо, тебя папа в космос не пустит! Ты будешь шофером! А в космосе только космонавты, а не шоферы!" И тому ничего другого не оставалось, как, гудя слюнявыми губами, как машина, толкая палочкой впереди себя старый велосипедный диск, бежать за ним. У некоторых это получалось так похоже на звук машины, что увлеченная игрой детвора тут же разбегалась врассыпную, услышав приближающийся "автомобиль". Но после, опомнившись, лупили незадачливого "шофера", что испортил игру.
 Соседка, проходя мимо, каждый раз с улыбкой на минуту задерживалась возле них. Она весело приветствовала малышей, отпускала безобидную шутку, иногда подыгрывала, когда происходила очередная "разборка" кому сидеть в кабине корабля:
- Ну что вы нарисовали какую-то ерунду и спорите! Вы же вдвоем туда не поместитесь. Да и не пустят вас одних в космос.
-А с кем пустят? С мамой? С папой? – спросил однажды маленький Абид.
-Конечно, с папой! Папа и маму не пустит!.. – ответил за Абидат-аба старший его брат Иса.
-У меня и папы нет! И никто мне не помешает забрать всех вас далеко-далеко в небо! – артистично взмахнула она рукой туда, куда каждый вечер садилось солнце, и за зеленым поросшим лесом горным массивом, для них до сих пор кончались размеры Вселенной. – Мы будем выше вон тех гор, выше белых облаков! Мы с вами полетим в космос! И не вернемся, пока не проголодаемся! Да-а-а?!
- Да-а-а!..
- Хотите?
- Хотим! – кричали все хором.
Хоть и не было никогда дома телевизора, я считал себя более "продвинутым" в этом вопросе и тут же, вдруг удивленно спросил:
- А как ты нас заберешь туда, Абидат-аба? – но мой тонкий голосок утонул в дружном хоре соседской детворы, прыгающей от радости.
- И я хочу! И я!.. -  толкаясь быть первым, тянулись к ней со всех сторон. – А мест там всем хватит?  А где корабль?
- Место все-е-ем хватит, успокойтесь! Но, для того, чтобы попасть на корабль, надо и самим сильно постараться!
- А что надо делать, Абидат-аба? Мы все сделаем! Воду принести? Двор подмести?.. – сыпались вопросы со всех сторон.
- Сперва, штаны у всех должны быть чистые и не дырявые, - прошлась она взглядом по каждому, и все тщательно осмотрели свои штаны со всех сторон.  Далее, она показала на кого-то пальцем. – Ну и, конечно, обувь исправная. Босых, как ты, и с грязными ногами в космос не пускают!  Надо хорошо позавтракать перед полетом и …выспаться.
- А заче-е-ем?
- Как зачем?! – удивленно оглядела она всех. – Нам же придется не просто наслаждаться полетом, а управлять этим большим кораблем. Я старая и быстро устаю. А вы управлять не сможете, потому что о хлебе с сыром будете думать! И какой с вас толк, если голодные полетите или сонные, а? Сын-то мой хоть и взрослый, но один тоже не справится!
- И он тоже полетит?
- А как же!
- Он же большой?!
- Но он же нам строит корабль и знает, как им управлять! И всех вас он научит! Без него нам никак!  Нам не только надо улететь в космос, но и вернуться к вечеру…
  Мы знали, что у Абидат-аба есть двое взрослых сыновей.  Хотя в селе их редко видели, не верить ей не могли.
- А где находится этот корабль? – не отпускала уже ее любопытная детвора.
- Вуя, бедные… я смотрю, вы ничего не знаете… В Дешлагаре! Мой старший сын Казимагомед строит корабль в Дешлагаре…
    Районный центр Сергокала, что в пяти километрах от Мюрего, старики называли Дешлагаром, и он казался им тогда очень далеким городом. И когда сами иногда видели Казимагомеда в селе на красивом красном мотоцикле, который взрослые называли "Ява", как же не верить! Заинтриговав малышей, она медленно пошла узкой крутой дорогой на свой огород вниз. Опомнившись, мы сразу бросилась за ней:
- Абидат-аба!.. Абидат-аба!..  А когда корабль будет готов? А ты всех заберешь в космос?
- Если честно, я уже старая, что мне там делать! Я намазы могу пропустить, Аллах не простит. А у вас вся жизнь впереди. Это вам всему еще надо учиться и учиться. Я сама могу и остаться, что мне там делать… Вас с сыном могу отправить…
- Мы без тебя не полетим, Абидат-аба!..
- Сын тоже так говорит, - хитро улыбаясь, шагала она, не останавливаясь. – Огород еще не вскопан, а я все брошу и в космос полечу! Надо мной все ваши бабушки будут смеяться! Уй-й-я-я! – скажут. – Что это наша старуха Абидат-аба совсем с ума сошла! Бросила дома столько работы и как ласточка в небе летает! Вот, не знаю, если только быстрее вскопать огород… а потом полететь! И сын говорил, что вот-вот и корабль будет готов…
- А он всех нас заберет?
- Сын говорил, что там мало места. Но если не хватит, не беда, по очереди полетим!   
 Увлеченные интересной темой, они и не заметили, как оказались у нее на огороде. Увидев вскопанный небольшой только кусочек земли, мы приуныли, что не скоро еще состоится их обещанный космический полет. Скользнув взглядом по их хмурым лицам, она тут же небрежно бросила:
- А кому из вас не терпится быстрее полететь с сыном?
- Я хочу!.. И я!.. И я!.. – подпрыгивая, теперь наперебой кричали кругом.
- Ох, какие вы у меня молодцы! Джигиты! Мы с вами за три дня управимся с этим огородом. – довольно улыбаясь, оглядывала она всех. – Бегите вон к инструменту!..
 Как же упустить такой шанс! Чтобы оказаться в космосе первым, и чтобы она случайно не передумала, они были готовы не только вскопать огород, но и наколоть ей дров, подмести двор, пасти овец! Но, копать, так, копать! Мы наперегонки побежали за инструментом и вмиг его разобрали. Мне досталась старая тупая лопата с гнилым черенком. Я бросил ее и побежал домой за своей маленькой лопатой. Эту лопату отец специально для меня смастерил, вырезав из большой лопаты.
 Оглашая соседские дворы звонкими детскими криками, вскоре на ее огороде закипела работа. Сама она страдала одышкой, тяжело дышала и часто присаживалась отдохнуть. В такие минуты мы окружали ее плотным кольцом и со всех сторон опять сыпались детские вопросы на космическую тему. Но часто звездные хабары незаметно перетекали в рассказ, как ее сын Казимагомед, когда пошел в лес за дровами, поймал там большого злого волка голыми руками, и сев на него верхом, прискакал домой, держась за его уши! И волк ничего с ним не смог сделать! И шкура этого волка долго еще висела у нее дома, пока моль не съела. Про волка, конечно, интересно, но как с космосом? И она и дальше удовлетворяла детское любопытство красивыми рассказами, и будущее их космическое путешествие обрастало новыми подробностями.
- Абидат-аба, а как мы сядем в корабль, он сразу полетит? – спрашивал я, которого эта тема особо сильно заинтриговала. – А где мы будем в нее садиться?
- Ракета может где угодно садиться, - с улыбкой гладила она меня по голове. – Я скажу: "Бисмиллахи ррахмани ррахим! Аллаху акбар!" Прочту один из аятов Корана, и ф-ф-ф-фить! – комично сложив губы, присвистывала она. – Все вы в мгновения ока окажетесь в космосе. Вы же видите ночью звезды горят, да?
- Да-а! – хором отвечали мы.
- Их вы сами сможете доставать в небе руками!
- И что потом с ними делать, Абидат-аба? – с открытым ртом слушали ее.
- Принесете в село и всем раздадите. И у нас ночью на всех грязных и кривых улицах будет светло как днем! Только есть один м-а-а-аленький секрет! – весело улыбалась она.
- Какой секрет?! Какой секрет, Абидат-аба?! – кричали со всех сторон.
- Только вы об этом никому и нигде не должны рассказывать!
- Даже папе? – не удержался я от вопроса.
- Папе тем более! А вдруг он вместо тебя захочет полететь! Или не пустит тебя! Никому не говорите, а то потеряется сила аята , и вы с полдороги вернетесь назад! Варе-варе  никому не рассказывайте! – наказывала она всем. После, пожалев всех и, чтобы не спорили во время работы, она обещала отправить в космос всех вместе. Но тут пропадал энтузиазм, элемент состязательности и через некоторое она вновь намекала, что всем будет тесно. Тут ребятишки вновь зажигались и копали наперегонки, чтобы Абидат-аба его не задвинула в списке…
 Проходили дни.  Завидев Абидат-аба, мы по-прежнему бежали за ней в огород. Пока было вскопано чуть больше половины и, жуя ее вкусные ириски во время отдыха, по-прежнему забрасывали Абидат-аба вопросами. Каждому по ходу были распределены обязанности, и все они в деталях представляли свой будущий полет, который все больше и больше почему-то оттягивался. Родители их недоумевали: "Почему, оставив свои домашние работы, все дети с радостью бегут к ней?!" Некоторым уже запретили ходить, и они приходили тайком. Под конец работы стало выясняться, что всем точно будет тесно в ракете от вайтарманов  и кому-то придется лететь первым. Каждый старался, чтобы выбор Абидат-аба пал именно на него, старались не получить замечаний. Даже после угроз отца, что накажет, если не скажет в чем тут дело, я отказывался признаваться. Но, когда он пригрозил, что больше к ней не пустит, плача, пришлось выдать секрет. Отец, хмыкнув, успокоил:
- Абидат-аба, конечно, знает аяты Корана. Обязательно вас отправит в космос, ха-ха-ха…
И к великому моему счастью, копать дальше у нее не запретил! 
  Между тем, с огородом вскоре был покончено, и они с нетерпением ждали, когда же наступить тот счастливый долгожданный день и заберут их в Дешлагар смотреть корабль.
- Еще чуть-чуть осталось, - успокаивала Абидат-аба. – Хвост только остался прикрепить…
На следующий день оказывалось, что хвост уже на месте, надо только крылья привинтить. Через день, оказывалось, что Казимагомед ищет нужную краску…
   Забор уже был починен, весь мусор собран и сожжен, огород давно разбит на грядки, но их долгожданный день все еще не наступал. Окружив Абидат-аба, они с тоской вглядывались высоко в небо, когда по нему, оставив за собой белый след, пролетал маленький самолетик. Совсем не радовали теперь и конфеты. Наизусть выучили рассказ о сером волке.  Но все с надеждой смотрели они на соседку, что, наконец, исполнит свое обещание. И когда в очередной раз завели разговор о космосе, она обвела всех задумчивым взглядом:
- Э-э-эх, вы-ы-ы!.. А еще обещали никому не говорить! – и остановила она свой взгляд почему-то на мне. "А как она узнала!" - От страха, что она читает мои мысли, у меня по спине поползли мурашки! – А теперь и сын ничего не может сделать, и сила моего аята потерялась! Не взлетает!  Еткембирав  стало! Нате вам еще конфеты…
    Что такое "еткембирав" никто, из них, конечно, не знал, но поняли, что это что-то плохое, если послужило причиной крушения их надежд. Я еще долго чувствовал перед друзьями себя неловко, что обломал их космическое путешествие, и с тех пор научился держать язык за зубами. Отец позднее долго с ним воевал вытянуть из него нужное слово. Он скоропостижно скончался и так и не смог из него что-то вытянуть, если замыкался в себе. Эта привычка сохранилась на всю жизнь. Зато Абидат-аба на Ураза-байрам берегла для него самое красивое яйцо, и если сам не приходил, посылала домой…

  1.Аят - часть суры из Корана.
  2.Варе-варе. Ни-ни. Даргинское.
  3.Вайтарман. Типа чего-то непредвиденного. Не имеет точного перевода.
  4.Еткембирав. Отсутствующее в даргинском языке непереводимое междометное выражение со смыслом крайнего огорчения или расстройства вследствие форс-мажорных обстоятельств.