Вечный 3

Часть 2
(продолжение)
Аменхотеп III
Когда Аменхотеп III, сын Тутмоса IV, 18-й  династии фараонов появился на свет, я уже был жрецом у его отца и звался тогда Сетихатепом. Жили они в своей царской резиденции в городе Ниуте-нет-Амон, лежащем по обеим сторонам Нила. Царь и царица очень любили своего сына и дозволяли ему играть, где ему заблагорассудится. И он частенько прибегал в ту часть дворца, которая отводилась жрецам. Я игрался с ним и забавлял его. Позже, я стал его учителем. Любознательного мальчугана я обучил многим премудростям, большинство из которых сводились к знаниям точных наук и умением управлять государством.
Шли годы. Мальчик вырос и стал фараоном. Именно тогда он и назначил меня своим главным советником.
Однажды, фараон вызвал меня к себе. Он удалил всех слуг из тронного зала и собственноручно закрыл двери. Мы остались одни.
Фараон взошёл на трон и сел на него. Я же, склонив голову, остался стоять у трона.
– Сетихатеп, – обратился он ко мне. – Мне надо с тобой кое о чём посоветоваться.
– Вся моя мудрость и знания в твоём распоряжении, о, сын Ра! – ответил я и поклонился ему.
– Я хочу связаться со звёздами и спросить их, уместна ли сейчас война с Нубией. Но я доподлинно не знаю, как это сделать. Ты знаешь как? – спросил меня Аменхотеп III. 
Я понял, что имеет в виду фараон.
В то время, когда фараонам необходимо было получить ответ на какой-нибудь важный, по их мнению, вопрос, они отправлялись к пирамидам. Именно в пирамидах, глубоко под землёй находились камеры медитации. Там, в камерах фараоны медитировали и всегда получали от звёзд, точнее от людей со звёзд ответы. Подземные камеры пирамид каким-то, непонятным для меня, образом были связаны с Полярной звездой, именуемой в то время Нерушимой. Но такой вид связи вовсе не являлся безобидным. Некоторые фараоны заболевали после него. Я стал подозревать, что не только светлые отвечали на вопросы фараонов, но, и тёмные давали ответы землянам. Оттого фараоны и болели.
Обо всём этом я знал и потому ответил:
– О, великий, со звёздами надо связываться только в крайнем случае. Это опасно.
– А тебе, откуда это знать? – резким голосом спросил он.
– Не сомневайся в моих знаниях, о, сын Ра! – ответил я и поклонился ему вновь.
– Однако, откуда? Об этом даже мы, сыны Ра не знаем. А ты, оказывается, осведомлён! – фараон нахмурился.
– Мне ли не знать! Я ведь жрец и часто общаюсь со звёздами, – уклончиво ответил я.
– Это так, – согласился он. – Но мне кажется, что ты чего-то не договариваешь. – Он невесело усмехнулся и продолжил: – Ещё я заметил, что ты не подвержен старению. А ведь я знаю тебя с детства. И пусть ты жрец, но ведь и жрецы дряхлеют. Даже я, тот, которого ты обучал с детства, теперь выгляжу старше тебя. Расскажи мне правду. Об этом никто не узнает. И я не казню тебя. Даю слово фараона.
– Истина лежит на поверхности, но не все её видят, потому что не хотят верить в неё. Именно звёзды несут в себе, как благо, так и опасность.
– Ты хочешь сказать, что встречался с теми, кто живёт на других звёздах? – спросил он.
– Да, сын Ра, – ответил я.
– Расскажи о них, – он сошёл с трона и подошёл ко мне.
Я посмотрел на него. В его глазах зажегся интерес. Передо мной стоял теперь не фараон, а тот любознательный мальчик, каким я его знал в детстве.
Я рассказал ему о времени трёх лун и о войне светлых сил с тёмными.
– Как я могу верить тебе Сетихатеп?! – поразился он моему рассказу.
– Люди со звёзд оставили мне свой шлем и оружие в подарок, сын Ра, – ответил я.
– И они у тебя до сих пор? – полюбопытствовал он.
– Да, – поклонился я.
– Я хочу на них взглянуть. Принеси их,– сказал он повелительно.
– Я их спрятал, зарыл у дворцовой стены.
– Пойдём, покажешь, – он направился к дверям.
– Уже ночь, все спят, о, сын Ра, – попытался возразить я.
– Я фараон и гуляю тогда, когда мне вздумается, – последовал ответ.
Я взял светильник, и мы вышли из дворца. Пройдя пальмовую рощу, мы подошли к дворцовой стене, к тому месту, где я хранил вещи людей со звёзд. Подсвечивая себе светильником, я, отодвинув нижний камень кладки, достал из ниши шлем и трубку и, с поклоном, протянул их фараону. Аменхотеп в молчании долго рассматривал их.
Наконец, он тихо произнёс:
– Теперь я вижу воочию звёздное оружие и эту шапку, которую ты называешь шлемом. И ещё я понимаю, что ты говоришь правду, ибо никому из живущих на земле, не сделать этих вещей. Нет такого материала. А ещё я считаю, что хранить эти изделия здесь под стеной нельзя. Их могут выкрасть. И даже, если тот, кто украдёт их, не будет знать, что с ними делать, то ты их утратишь. А они, возможно ещё смогут сослужить службу. Вот что я решил. У меня есть верноподданный вельможа Хекаэрнехеха. Я знаю, что он, как и ты, никогда не предаст меня. Я повелю ему спрятать эти предметы, и он будет хранить их до конца своих дней. А потом, и его дети станут хранителями шлема и оружия звёзд. А когда они тебе понадобятся, дабы такое случится, ты пойдёшь к ним и, показав мой перстень скажешь: «Пришло время сфинкса». И тогда они отдадут тебе эти вещи.
Сказав это, Аменхотеп III снял с указательного пальца своей правой руки массивный золотой перстень с красным камнем и протянул его мне.
– Великий, благодарю тебя, – сказал я, принимая с поклоном перстень из его рук. – Но дозволь тебя спросить?
– Спрашивай, – милостиво согласился он.
– Почему ты сказал «время сфинкса»?  Сфинкс ведь олицетворяет четыре стихии, причём же здесь время?
– Тебе ли не знать это, жрец? Сфинкс олицетворяет не только четыре стихии, но и покровительствует всему тёмному небу. А победить его можно лишь разумом. Но если наступает время сфинкса, значит, наступает и время загадок вселенной. Вот каков мой ответ, – его губы тронула лёгкая улыбка. Затем он с грустью в голосе проговорил: – Я решил помочь тебе, ибо понимаю, что многие уйдут из этого мира. Когда-то уйду и я. Но ты будешь долго жить. И кто знает, что случится однажды? А о Нубии, по твоему совету я не стану спрашивать звёзды. И сам решу, быть войне или нет. Пойдём во дворец.
Аменхотеп III сделал, как и задумал. Отдал шлем и оружие-трубку вельможе Хекаэрнехехе, сделав его хранителем вещей ингардцев.
Я ни разу не воспользовался этими вещами. В них не было надобности, но теперь я в них нуждался.

***
На следующий день, взяв документы, небольшой дорожный саквояж и, надев на палец кольцо фараона, выглядевшем на фоне нынешних ювелирных украшений сущей безделицей, я поехал в аэропорт. И, вскоре, пройдя регистрацию и таможню, сидел в салоне самолёта, уносящего меня в Египет.
Я не стану описывать вам всю мою поездку, останавливаясь на мелочах. Скажу только, что потомок вельможи Хекаэрнехехе в Луксоре был несказанно удивлён, когда я, возникнув на пороге его домика, показал ему перстень фараона и сказал: «Пришло время сфинкса».
Старенький седой араб задрожал всем телом и, упав передо мной на колени, произнёс:
– Пусть будет благословенен твой путь!
– Полно вам, – сказал я, поднимая его с колен. – Успокойтесь. Я просто пришёл за вещами своего предка.
У меня язык не поворачивался сказать ему: «За своими вещами».
Он немного успокоился и пригласил меня в дом. Но всё равно глядел на меня, как на идола, сошедшего с пьедестала, и несколько раз пытался поймать мою руку, чтобы поцеловать её. Но я успевал вовремя её убрать. Затем он ушёл в другую комнату, и вскоре вернулся с парчовым матерчатым свёртком в руках, в котором, как я подозревал, находились шлем и трубка. Отдав свёрток мне, он вновь бухнулся в мои ноги. Я развернул парчу: шлем и трубка были в целости и сохранности.
Я вновь поднял старика с колен:
– Спасибо вам большое!
– Пусть будет благословенен твой путь!
Потом он вздохнул с явным облегчением. Его, видимо, радовало то, что с этого дня никто из его рода больше не будет хранителем. Слегка осмелев, он спросил меня:
– Откуда вы приехали в Египет?
– Прилетел из России самолётом, – ответил я.
– Но как вы собираетесь пройти с этими вещами таможню? Вас ведь в самолёт с ними не пустят! Это же антиквариат! – воскликнул он.
– Ну, во-первых, никакой это не антиквариат, это, – я осёкся, но вовремя прикусил язык, чуть не сказав «оружие звёзд». – Во-вторых, – и тут я задумался.
«А, действительно, как мне провезти эти вещи через границу? Они не антикварные, но очень необычные!»
Теперь я стал мысленно корить себя за то, что не продумал этот момент. Я молчал так долго, что старик догадался о причине моего молчания.
– Не беспокойтесь, я помогу вам. Мой сын Али, именно работает в аэропорту на таможне. Он всё уладит. Я как раз жду его. Он с минуту на минуту должен быть здесь.
Затем он пригласил меня попить чай. Отказать старику в этом было бы верхом неприличия на Востоке, и я согласился, дабы не нарушать эти устоявшиеся традиции. Мы познакомились за чаем. Старика звали Анвар. Я же назвал ему то имя, под которым меня сейчас все знали, сочтя лишним произносить своё собственное. Мы попили чай, а потом я покинул его дом. Он пошёл меня провожать, и мы вышли во двор. Как раз в этот момент к дому подъехала белая тентованная машина. Из авто вышел смуглый, слегка полноватый мужчина лицом походивший на старика и одетый в форму таможенной службы страны. Он достал из багажника машины несколько пакетов с продуктами. Поставив их на землю, он поздоровался со мной и представился:
– Али.
Я тоже представился:
– Тимофей Данков.
– Это мой сын Али, о котором я вам рассказывал, – сказал старик и кивнул сыну головой на входную дверь, приглашая его тем самым последовать за ним.
Али, извинившись передо мной, взял пакеты со снедью и вошёл в дом за отцом. Я понял, что отец его сейчас посвятит во всё, что произошло. Вскоре Али в сопровождении отца вышел из дома. Он быстрым шагом подошёл ко мне и поклонился. Он тоже хотел упасть ниц передо мной, но я удержал его.
– Я помогу вас с перевозом этих вещей. Будьте в этом уверены, – сказал Али.
Так оно и было. Я без проблем, конечно, при помощи Али прошёл таможенный контроль в аэропорту и вскоре самолёт уносил меня в Москву. И вот я уже в московском аэропорту.

***
Лишь только я включил свой сотовый, раздался телефонный звонок.
– Тимофей Данилович, ты что, всерьёз решил увольняться? – загрохотал в трубку голос нашего зав кафедрой Игоря Константиновича.
– Всерьёз, – ответил я. – Я уезжаю из страны. И может так случиться, что навсегда.
– Я только вернулся с юга и тут узнаю такое, что у меня нет слов, – он замолчал.
– Так уж сложилась ситуация, Игорь, – я вздохнул.
– А я, твой друг должен находиться в неведенье и узнавать об этом чуть ли не последним.
Я подумал: «Будто ты всё знаешь обо мне, Игорь! Что бы ты сказал, если бы я тебе рассказ всю свою жизнь?»
– Ты где сейчас, Тима? Давай встретимся! – после короткой паузы предложил он мне.
– В Домодедовском аэропорту. Только что вернулся из Египта. Хочешь, приеду к тебе, но тогда тебе придётся подождать.
– Лучше я подъеду к Домодедовскому метро, а там мы решим, куда податься.
– Договорились.

***
Мы сидели с Игорем в кафе на Чистопрудном бульваре. Место было тихим, и никто не мешал нашей беседе.
– Не посвятишь ли меня в обстоятельства, по которым ты уезжаешь? Когда? В какую страну? – забросал меня вопросами мой товарищ, едва мы уселись за пустующий столик и заказали кофе.
– Дело не в стране, Игорь. На карте стоит жизнь, точнее жизни, – серьёзно ответил я.
– Надеюсь то, о чём ты сейчас говоришь, не имеет никакого отношения к криминалу, – он пытливо посмотрел на меня.
– Ни малейшего. Хотя с какой стороны на это посмотреть. Большинство из наших жизненных побуждений являются незаконными, а, следовательно, отчасти криминальными, – усмехнулся я.
– Я понимаю, что ты доктор философских наук и потому так рассуждаешь. Но можешь выражаться яснее? – попросил он меня и почему-то расстегнул верхнюю пуговицу воротника своей рубашки. – О спасении, чьих жизней ты говоришь? – Тут он хлопнул себя по колену и широко улыбнулся: – Понял, в историю замешана женщина. Ведь так?
– Так, – согласно кивнул я. – Но я веду разговор не о спасении её жизни, а о спасении жизней всего человечества нашей планеты. Такой ответ тебя устраивает?
– А ты, какое отношение имеешь ко всему этому? – он закашлялся, поперхнувшись кофе, которое отпил из своей чашки.
– Самое прямое, – ответил я и тоже отпил кофе.
Он слегка нахмурил свои густые светлые брови:
– Мне следовало об этом догадаться раньше. Ты ведь не тот за кого себя выдаёшь?
– Игорь, зачем тебе всё это знать? Только расстроишься, услышав мои ответы.
– И всё же?
– Нет, не тот, – подтвердил я. – Я на самом деле никакой ни Данков Тимофей Данилович. Зовут меня Туатта Данаан и живу я более ста пятидесяти тысяч лет на земле. Ты доволен моим ответом?
– Шутишь? – он нервно рассмеялся.
– Ничуть. И потом ты знаешь, что я честен…
– И прямолинеен, – добавил Игорь.
– Тебе виднее.
– Мне сложно будет найти тебе замену, Тима,– он запнулся. – Туатта. Это, действительно, твоё имя?
– Да моё, Игорь. Но, не переживай, замену обязательно найдёшь, – я улыбнулся.
Он вздохнул:
– Если надумаешь вернуться в страну и здесь работать – двери моей кафедры всегда открыты для тебя. Если, – теперь запнулся Игорь, – я буду к тому времени ещё жив.
– Выброси из головы нелепые мысли, Игорёха! Мы непременно увидимся, – успокоил его я, хотя и не был ни в чём уверен.
– А что ты собираешься делать со своей квартирой? – спросил после некоторой паузы Игорь.
Я пожал плечами:
– Не знаю пока. Наверное, сдам внаём или оставлю стоять пустой.
– Это обнадёживает. Тогда есть вероятность, что мы встретимся вновь, – он слабо улыбнулся, но глаза друга были серьёзны.
Побеседовав таким образом, мы расстались. Игорь предложил меня подбросить домой на своей машине, но я отказался и поехал на метро. На метро мне было гораздо быстрее. Так я оказался на своей станции.  Когда вышел из метро, уже стемнело. Дошёл до дома и на лифте доехал до своего этажа.
Я вошёл в прихожую своей квартиры. Моя рука потянулась к выключателю.
– Не включай свет, – послышался из зала чей-то голос, напоминающий голос Мерлина.
Я вздрогнул.
– Ночник включить хотя бы можно?– спросил я голос.
– Хорошо.
Я вошёл в залу и включил ночник. На диване, развалившись, сидел Мерлин. Но Теи не было.
Я не ожидал так скоро его увидеть. Ведь он обещал вернуться только через две недели, тем самым давая мне время утрясти свои дела. Минуло только несколько дней с того момента, как я видел его в последний раз. Это удивило меня, ведь Мерлин, насколько я знал, не любил бросаться словами. Но я ничего не сказал об этом, только спросил:
– А Тея где?
– У неё дела. Ей, как  и тебе надо готовиться к битве и тренироваться, – ответил он каким-то хриплым голосом.
– А причём здесь её отсутствие? – поинтересовался я и взглянул на Мерлина.
Он был какой-то не такой, вроде и Мерлин, но одет почему-то неряшливо. Мерлин Харра никогда себе этого не позволял. Он не шутил, как обычно. Волосы его были всклокочены. Словом, с ним творилось что-то не то. Да и ко всему прочему он прятал от меня глаза. Я повторил вопрос:
– При чём тут Тея?
– У вас разные тренировочные залы, – ответил он и закашлялся.
– Не понимаю, – я прошёл к креслу и сел в него.
– Тея хорошо владеет оружием и потому она сейчас тренируется на Ингарде.
– Она на Ингарде? – вырвалось у меня.
– А где ей ещё быть, – ответил он так, будто Тея и не прилетала на Землю.
Это было подозрительно, но Мерлин не оставил мне времени на раздумье потому, как сказал:
– Ты же не особо владеешь оружием, потому мы вас разделили!
«Кто это мы?!» – пронеслось в моей голове.
Но вместо этого я сказал:
– Как это не особо владею?! В Японии при сёгунате Токугава я считался одним из лучших самураев» Я ведь рассказывал об этом! – воскликнул я.
– Правда? Вероятно, я не придал твоему рассказу значения. Расскажешь мне об этом, когда мы полетим в Асгард Ирийский? – спросил он и вновь закашлялся.
– Где же этот Асгард? В космосе? – спросил я у него.
– Нет, Асгард Ирийский находится на Урале. По крайней мере, он раньше там находился. Мы полетим к нему, – он отвернулся от меня и стал смотреть в окно, хотя, что он мог там увидеть?
– Опять будем заказывать билеты на самолёт или поедем поездом? Я только что вернулся из поездки, – я устало вздохнул.
– Куда ты ездил? – спросил он меня, не отрывая взгляда от окна.
– В Египет за шлемом и вашим оружием трубкой. Я хранил их там, – ответил я.
Он вздрогнул всем телом:
– Да? Тогда дай их скорее мне.
Я с удивлением посмотрел на него.
Он, поймав мой взгляд, пояснил:
– Пусть оружие будет у меня для надёжности. Ты ведь не возражаешь?
Я пожал плечами. У меня не было причин не доверять Мерлину, но он был какой-то другой сегодня. Тем не менее, я отдал ему матерчатый свёрток с вещами ингардцев. Он немедленно развернул его. На его лице появилось довольное выражение, как у кота, съевшего сметану. Я прямо не знал, что и думать.
Потом он сказал:
– Заказывать билетов нам не надо. У меня есть собственный самолёт и личный пилот. На этом самолёте мы и полетим. Нам, конечно надо спешить. Но мы можем вылететь завтра утром, если ты устал с дороги.
– У тебя есть твой личный самолёт? – удивился я.
– Да, конечно. Видишь, какой я! – горделиво ответил он и приосанился.
Мерлин не любил хвастать, а тут…
– Спасибо, Мерлин, ты сама доброта, раз разрешаешь мне выспаться перед дорогой! – ответил я.
Мерлин засмеялся каким-то режущим слух смехом, но я решил не придавать этому значения, списывая все мои подозрения на усталость.

***
Мы расположились с Мерлином в салоне маленького, но комфортабельно обустроенном самолёте, управляемым личным пилотом Мерлина, походившем больше на мутанта, чем на человека. Самолёт нёс нас, по моему мнению на Урал, где, по словам Мерлина мне помогли бы в тонкостях изучить владение оружия против тёмных. В самолёте было сумрачно. Мерлин зашторил все окошки самолёта, сославшись на то, что так уютнее. Я не стал возражать, хотя никогда не замечал за Мерлином светобоязни. Всё-таки было в нём что-то странное.
– Итак, я жду с нетерпением твой рассказ о временах сёгуната в Японии, где ты обучился военному искусству, – сказал он мне.
– Не совсем обучился. Обучился я много ранее. В Японии я только отточил своё мастерство, – возразил с улыбкой я.
– А где же обучался ранее? – он с нескрываемым интересом посмотрел на меня.
– А ты разве не знаешь? – в свою очередь удивился я.
Мне казалось, что он полностью осведомлён о моих скитаниях, путешествиях и местах пребывания на земле.
– Нет, не знаю, – пожал он плечами. – Я в большей степени  жил на Ингарде и на экзо планетах, – он неожиданно осёкся так, будто сболтнул лишнего.
– Понимаю, наверное, причиной всему являются тёмные, – с улыбкой заметил я.
Он вздрогнул:
– Д-да, – с запинкой ответил он и тут же повторил свой вопрос: – Где ты обучался?
– Некоторое время я жил в древней Македонии, где служил в армии Александра Великого, сына Филиппа II династии Аргеадов.
– Хм, вот как? Тогда расскажи о том времени, – почему-то растеряно сказал он.
– Но ты же хотел о сёгунате услышать?
– У нас достаточно времени. Его хватит на все твои рассказы и на сёгунат тоже, – он посмотрел на меня с ожиданием.
Я понял, он жаждет услышать мой рассказ.
(28.04.20г/3-4.06.2020г. 16-08.20г.18.09.20г. (Правка: 19.09.20г. – 7.10,20г.)