Я - контрабандист - годы в прошлом

Рейс был в Новую Гвинею, в порт Канакри. Это Африка и это крайне интересно. В пути красивые восходы и закаты. Дельфины, сопровождающие судно, стаи летающих рыб. Не знали? Да, есть и такие.

И вот мы в Канакри. Другой мир, на каждом шагу экзотика и что-то невиданное, необычное. Всё это на фоне жары. Как-то я невыразительно это сказал. На фоне жуткой Жары! Так правильней. С удивлением смотрю на десятки летающих пеликанов. Как у нас воробьи - летают попугаи. В городе аллеи развесистых манго, усыпанными плодами, на которые никто и не смотрит. На обочинах улиц торговцы пытаются продать примитивные сувениры и длинные шкуры питонов. Мужчины в своём большинстве поджарые, жилистые, малосимпатичные. На их фоне выигрышно смотрятся женщины. У них правильные черты лица, большие, красивые глаза, губы. В основном они высокого роста, стройного телосложения. Женщины не пользуются ручной кладью, так как предпочитают носить свои вещи на голове, что придаёт им осанку.

Но я не об этом хотел рассказать. Моряков в порту обступали менялы. За упаковку поливитаминов, пару банок сгущёнки, нескольких кусков мыла предлагали ящиками ананасы, бананы, манго. Менялы выглядели необычайно живописно. Так гвинеец в дранной майке, с заговорщицким видом, мог вытащить из-за пазухи огромную пачку гвинейских долларов (обесцененных) с предложением, - «ченч мани». Он еле отстал. У другого, тоже в дранной майке, которую, наверное, носил ещё его прадед, и в шортах на боку висела кобура с дореволюционным наганом. Меня, на руке одного из торговцев, заинтересовал хамелион. Зверушка выглядела пугающе. Таращила, смотрящие в разные стороны выпуклые глаза, высовывала длинный язык, двигалась толчками и меняла окраску. Продавец уверял, что хамелеон безобиден, не кусается и питается одними цветами. Хамелеон нравился, но я понимал, что в рейсе не найду ему цветы. Поэтому я выменял – та дам! Выменял попугая. Решил привезти из Африки маме попугая. Она любила животных. Попугая назвал Сильвер. Он был крупнее волнистых попугайчиков и меньше попугая ара. Вся спинка его была приятно ярко зелёного цвета, а грудка – оранжевая. Красавчик!

Перед отплытием по громкой связи экипажу сказали разойтись по каютам и приготовиться в таможенному досмотру. Стал судорожно думать, как спрятать Сильвера. В конечном итоге аккуратно поместил его в карман комбинезона и сверху прикрыл ветошью. Сказал ему, чтобы сидел тихо. Проверяющие долго не шли и вдруг нагрянули. Одеты в хаки, обвешанные оружием. Движения порывистые, взгляды недобрые. И тут Сильвер, зараза африканская, со всей дури укусил меня за бедро, как бульдог, нет – как крокодил. Было больно, но терпел, таможенники только начали досмотр.

Уф, ушли. Поместил Сильвера в просторный ящик из-под заморских фруктов. Накормил и напоил его и, конечно, сказал ему какой он мерзавец, кусая своего кормильца.

А потом я его привёз домой и подарил маме. Она была очень рада Сильверу. Баловала его, разговаривала с ним. Можно сказать - они дружили. Когда мама приезжала с работы, Сильвер встречал её заливистым свистом. После того, как мама выпускала птицу из клетки, Сильвер облетал комнату по кругу и затем садился на своё любимое место - на плечо мамы. Так она и ходила с ним по дому. Когда мама говорила, склонял голову набок, смотрел на неё своими бусинками глазами и посвистывал, словно понимал о чём ему говорят. Сильвер мог цапнуть, когда кто-то пытался его погладить, но маму он не кусал никогда. Он очень любил, когда мама почёсывала ему грудку. В такие моменты он отклонялся назад и только не постанывал от попугайского блаженства. Где-то спустя месяц кто-то не прикрыл дверь и Сильвер улетел. Всем было очень жаль. Особенно маме...