По Израилю. На библейской тропе

                НА  БИБЛЕЙСКОЙ  ТРОПЕ

     Около юго-восточной окраины Тель-Авива  -  "города без перерыва"-  притаились низкоэтажные кварталы  Азура. Совсем рядом гудит и шумит, незнающий сна, огромный, по местным меркам, мегаполис. Тысячи машин бесконечными извилистыми цепочками свиваются в затейливые движущиеся узоры. Рядом - неподвижная мозаика из простых прямоугольных форм современных предприятий промзоны Холона. Азур же - как маленький островок-оазис, пытающийся убежать от соседа-гиганта. Однако бежать некуда – он и так уже упёрся в разноуровневое сплетение асфальтовых трасс с всё теми же несущимися автомобилями. Что можно найти в здесь кроме относительной тишины на нешироких похожих друг на друга улицах?
       Одним из немногих мест, как-то оживляющих  типичный городской пейзаж,  является "Ган Ха-Мецуда", зелёным пятнышком окружающий явно древнюю незатейливую постройку, расположеную чуть выше дорожного кольца на пересечении улиц  Шпринцак и Герцль. Однако, прежде чем обойти со всех сторон, обследовать шершавые стены и заглянуть вовнутрь необычного сооружения, обратимся к истории этого, вроде бы малозаметного со стороны, места.

           На протяжении множества столетий были связаны между собой транспортной артерией, как прочнейшей нитью, два города на Святой земле: Яффо и Иерусалим. Ещё в дохристианские времена, едва видимая тропа от нехитрых припортовых построек яффской гавани, постоянно засыпаемая песком прибрежных дюн, тянулась почти строго на восток по приморской равнине. Через два десятка километров этот маршрут начинал постепенно подниматься (восходить) в направлении Иерусалима, всё чаще обнажая по ходу светлосерые камни из-под развеваемой пыли. С появлением в здешних местах сына Божьего, грубые сандалии паломников и кованные копыта коней год за годом не давали зарости проторенному пути к городу Иисуса. Это сейчас можно проскочить на машине все 60 км за неполный час, а во времена пеших походов и гужевого транспорта такой переход, для прибывших к нашим берегам по морю и жаждущих помолиться или завоевать Святой город, растягивался на несколько долгих и нелёгких дней. Да и само путешествие было небезопасным делом – всегда находились лихие люди, желающие поживиться, пусть даже весьма нехитрым, скарбом путников. С водой и пропитанием в этой слабозаселенной местности также была проблема. Поэтому и возникали на данном маршруте простые сооружения, где можно было на ночь приклонить голову, подкрепиться, чем Бог послал, пополнить запас воды, укрыться от непогоды и схорониться от грабителей. Это были не мощные крепости подобные Монфору или Бельвуару, а совсем небольшие строения, хотя и сложенные из каменных блоков. Их появление связано с началом паломничества в Иерусалим, а период расцвета пришёлся, естественно, на эпоху крестовых походов. Тогда к последнему пристанищу Христа двигались не только небольшие группы пеших с сумами и узелками, но и тяжёлые конные отряды с длинными обозами телег.

           Но всё это будет потом, а пока что Папа Римский Урбан II призывает христиан отправиться в Иерусалим для освобождения Гроба Господня от неверных -  так начинается 1-й крестовый поход. Европейские воины ещё не знают восточносредиземноморского побережья и поэтому идут к Святому городу знакомым сухопутным путём, переправляясь через пролив Босфор около Константинополя (нынешнего Стамбула). Так движется и один из предводителей этого похода герцог Готфрид Бульонский из Нижней Лотарингии (район южной Бельгии и северо-восточной Франции, примыкающий к Люксембургу). Для организации такой военной кампании он продал свой родовой замок, вооружил на эти деньги около 20 тысяч воинов (из которых не менее трети составляли конные рыцари) и двинулся к городу, где упокоился Христос. В 1099 году после упорного и кровавого штурма Иерусалим был взят. Впоследствии он стал столицей Первого Иерусалимского королевства, охватившего обширную область от Газы до Бейрута и от моря до Заиорданского нагорья. Однако, сразу же стало ясно, что по такому, пройденному с боями  через Малую Азию, маршруту связь с Европой осуществляться не может – слишком долго и опасно. После основательного знакомства с местными реалиями, новоявленные хозяева Иерусалима увидели, что в Яффо существует достаточно неплохая гавань, используемая уже не одну сотню лет. Более того, даже кое-какая дорога от этой гавани к столице королевства имелась. Поэтому, уже в том же 1099 году, Готфрид как король предпринимает шаги по "благоустройству" существующего маршрута. Одним из первых сооружений и становится небольшой укрепленный каменный замок на искусственно насыпаном холме почти сразу по выходу из древнего порта. Тут путники и обозы, после многодневного плавания, делали первую короткую остановку перед началом нелёгкого восхождения к Иерусалиму. ( К сожалению, Готфрид Бульонский правил очень мало и уже в 1100 году, то ли погиб в бою, то ли умер от холеры. Несмотря на многовековую удалённость этих событий герцог признан национальным героем Бельгии, и с середины XIX века его грозную фигуру на коне можно лицезреть в центре Брюсселя перед Королевским дворцом).

            После этого первого христианского монарха на троне Иерусалимского королевства в Святом городе сменяется один Балдуин за другим – от Первого до Пятого. С завершением правления последнего, наступает трагический для крестоносцев 1187 год. Предводитель мусульманского войска Салах-ад-Дин из династии Аюбидов, не добившись боевых побед, понимает, что сокрушить упорных рыцарей можно только хитростью. Зная о нахождении их основных сил,во главе с новым королём Ги де Лузиньяном у стен Акко, он с большим и подготовленным войском осаждает слабоукреплённую Тверию. Защитники приозёрного города, естественно, посылают гонцов к королю с отчаянными призывами о помощи. Воины султана даже не преследуют этих посланников, давая им возможность побыстрее добраться до Акко. Рыцарские легионы, несмотря на усталость и июльский зной, уже на следующий день спешат к берегам Кинерета. Не доходя всего 6 км до цели, у Хиттинских холмов, (между нынешним перекрёстком Голани и Тверией, чуть севернее шоссе №77), измотанные долгим переходом отряды, останавливаются на короткий отдых перед последним броском. Салах-ад-Дин со свежей, 30-титысячной, в полтора раза превосходящей крестоносцев, армией, нападает внезапно. В этом отчаяно-жестоком кровавом сражении воины Христа, потеряв более 80% своего состава, терпят сокрушительное поражение.

      Победитель уверен, что европейские завоеватели не смирятся с таким разгромом и снарядят новые военные экспедиции. Чтобы не допустить или, по крайней мере, затруднить высадку свежих отрядов на средиземноморское побережье, разрушаются припортовые крепости (Яффо, Кейсария, Атлит и другие). Но вскоре очередь доходит и до придорожных укреплений. Вот и небольшой замок в Азуре с певучим названием "Казаль де Плен"  был разрушен в 1191 году. Опасения мусульман были не напрасны. Уже через два года после разгрома начинается 3-й крестовый поход. В этой масштабной экспансии принимают участие четыре самых могущественных европейских монарха: германский –Фридрих I Барбаросса, французский – Филипп II, австрийский – Леопольд V и английский – Ричард I Львинное Сердце. Их армии прошли по Святой земле, одержали немало побед (под Акко, под Арсуфом), но Иерусалим отвоевать не смогли даже после троекратного изматывающего штурма города воинами Ричарда. Ничего не оставалось Львинному Сердцу, как заключить мирный договор с Салах-ад- Дином, по которому город Иисуса оставался во власти мусульман, но доступ туда христианским паломникам был разрешён.

       Во время продвижения от моря к Иерусалиму  Ричард I восстановил замок Казаль де Плен и тот продолжал выполнять своё предназначение. Однако не было спокойной жизни на этом полупустынном клочке земли. Уже через несколько десятилетий, вторгшаяся из Египта армия мамлюков, опять разрушила его.

      Вернёмся же непосредственно к тому, что сохранилось от сооружения  XII-XIII веков. Это практически квадратный замок (размером 12.8 на 12.6 м) с одной башней и одним небольшим входом. Материалом для постройки служили блоки светло-жёлтого песчанника, добытого где-то неподалёку.
          Все исследователи, описывающие этот объект, отмечали наличие фрагментов колонн, лежащих в стенах. Действительно, по всему наружному периметру здания, в нижней части, видны торцы небольших (20-25 см в диаметре) обработанных каменных цилиндров. Это, конечно, не огромные гранитные и мраморные колонны, вмурованные в постройки около античного порта Кейсарии, но принцип использования тот же. Встроены такие элементы в стены не совсем равномерно по расстоянию и высоте. В отличии от местного мягкого пористого песчанника, основного материала строительства, колонны изготовлены из твёрдого кварцевого песчанника, не встречающегося на приморской равнине. На многих из них видны следы обработки, а на одной даже есть каннелюры (канавки) спиралевидной формы. Вероятнее всего, при строительстве пользовались остатками из развалин какого-то более древнего (римского или византийского) сооружения. Такие прочные колонны помещали в нижнюю прифундаментную часть стен рядом с большими (до 1.5 м в длину) плоскими плитами местного песчанника. Это обеспечивало повышенную устойчивость стен.

       Даже при нетщательном осмотре крепости легко заметить, что возводилась она достаточно поспешно. Применялись весьма неодинаковые каменные блоки размером от 10 до 50 см, которые так плохо подогнаны между собой, что в зазоры иногда даже можно просунуть ладонь. Строители, как могли, пытались выдержать параллельность рядов кладки, но это не всегда им удавалось. Видно уж очень срочно необходимо было возвести укреплённое здание в этом месте.
         На весь периметр крепости имеется только одна бойница, чётко видимая в верхней части южной стены. Именно эта стена была обращена к дороге, ведущей из Яффо в Иерусалим. Не случайно, именно у её основания на высоте около 1 м заложена половина из 20 колонн, встроенных во все четыре стены. Тут же, под узкой бойницей, вставлен явно чужеродный, но крепкий, почти квадратный,  элемент со стороной в 1 м, состоящий из 12 хорошо обработанных и идеально пригнаных между собой блоков. Арочный свод единственного входа(узкой калитки) выложен очень аккуратно с использованием замкового камня. И всё же, оборонительное  значение форпоста было второстепенным, а использовался он, прежде всего, для наблюдения за окрестностями и приюта паломников.
 
            Уступ холма высотой до 3 м с восточной стороны на расстоянии около 30 м от сооружения укреплён стеной из блоков пористого песчанника. Неясно, окружала ли она крепость со всех сторон или просто подпирала небольшой природный обрыв. Не исключено, что при быстром восстановлении сооружения часть стены была разобрана, а блоки использованы для  возведения здания.

                Сегодня кубовидная, не совсем целая древняя постройка находится внутри тихой части городка, соседствуя с малоэтажными домами и уютными котеджами.  С севера и востока к ней примыкает парковая зона, а с запада и юга – открытое пространство, покрытое ухоженным ярко-зелёным травяным ковром.  На этом месте устраиваются различные публичные мероприятия, поэтому внутренняя часть крепости используется для хранения инвентаря (стулья, столы, ограждения и т.п.). К холму удобно подъехать по ул. Шпринцак, где непосредственно у подножия есть большая стоянка с грунтовым покрытием. Около северной стены устроена площадка с огромными каменными жерновами и чашами, являющимися частями древних приспособлений для отжима оливкового масла. На небольших табличках – рисунки маслодавильных прессов римско-византийского периода с кратким описанием производственного процесса.  Так что если вы живёте в Гуш-Дане и выдались полдня свободного времени, можно вместе с детьми прибыть в Азур и прикоснуться к элементам истории и быта далёких веков.