Глава 25. Верный перигорец

  Маркиз решил, что в город они поплывут по реке. Как оказалось, он уже успел договориться с лодочниками о перевозке. Погрузившись на 3 баркаса, гугеноты въехали в город. Мужчины держали оружие наготове. Агнеса не знала этих дворян, часть из которых, как она подозревала, были вассалами Монтобера, но они встали вокруг нее, готовые защищать от опасностей.

  Мужчины были серьезны и собраны. Они ехали убивать и знали об этом. О жестокости маркиза во время первой религиозной войны ходили легенды. Сожжённые монастыри, выброшенные из окон монахи… И это лишь малая часть того, что он творил. И если Агнесой двигало религиозное рвение, то он был более прагматичен. Война – отличный повод поправить свои финансовые дела, а воевать маркиз научился еще в итальянских войнах, когда столько раз успешно водил отряды в ночные вылазки – камисадо.

  Удивительно, но воды Сены были тихи и спокойны, а звезды над головой ярко светили. Ничего не предвещало скорой битвы. Маркиз положил руку Агнесе на плечо, выводя ее из задумчивости:

- Сударыня, где вы говорите, живет господин Марсель, городской советник? Полагаю, для начала мы нанесем ему визит.

Маркиза назвала нужную улицу.

- Возможно, господин де Ньевиль арестовал его.-

Маркиз недобро усмехнулся.

- Для него это был бы лучший вариант.-

  Баркасы пристали к берегу неподалеку от улицы Тампль у стоящего на берегу креста. Агнеса увидела в нем зловещий символ. Все ее мысли устремились к Батистену и гугенотам улицы Тампль. Молодой пастор с глазами, полными религиозного огня, успел стать ей другом. Она очень тревожилась за него.

- Почему же мы медлим! Наши братья гибнут в этот момент, а мы идем к Марселю!- воскликнула маркиза.

- Какая кровожадность, сударыня. Не беспокойтесь, мы спасем тех, кого сможем, а за остальных отомстим. Вперед, господа. –

  Маркиз повел свой отряд по темным улицам Парижа. Увидев нужный дом, гугеноты без лишних слов вышибли двери. Агнеса и опомниться не успела, как увидела тело советника Марселя, летящее из окна со второго этажа. Его домочадцев постигла та же участь. Маркиз не щадил никого. Эшевен умер в ночной рубашке и колпаке. Он лежал, как сломанная кукла у ног Агнесы. Рядом возник маркиз:

- А теперь на улицу Тампль, сударыня. Но только постарайтесь вести нас так, чтобы не столкнуться с патрулями. –

Агнеса кивнула.

Они выбирали узкие и темные улочки, однако при пересечении улицы Горшечников, гугеноты наткнулись на отряд всадников.

- Орлеанский полк, - прошептала Агнеса. Она узнала знаки отличия, которые видела у того же Кревкера.

- Стойте господа, - громко и уверенно произнес предводитель отряда, - кто вы такие и куда направляетесь? –

  Маркиза узнала голос графа де Домвиль, сына коннетабля Ана де Морморанси, с которым еще недавно танцевала на балах. Она сделала знак де Карназе, что будет говорить сама, и вышла вперед:

- Какая неожиданная встреча, ваше сиятельство, я маркиза де Монтобер, а это мой супруг, который прибыл навестить своего давнего друга графа де Граммона. Мы идем на улицу Тампль. –

- Сударыня, это вы? Действительно странная встреча. Однако позвольте узнать, почему ваш муж вошел в город ночью и не через ворота?

- Возможно потому, что ворота улицы Тампль заблокированы отрядом разбойников, а все подступы к ней перекрыты солдатами пьемонтского полка! Возможно потому, что пока мы с вами здесь разговариваем, там убивают гугенотов. А ведь мне казалось, что Морморанси поддерживают мир в городе? Или мир возможен только для католиков, сударь? – она говорила страстно и взволнованно. Граф хмурился, слушая ее.

- Если ваши слова верны, сударыня, поверьте, мы наведем порядок! А вы с вашим мужем следуйте за нами. Орлеанцы, вперед!-

  Маркиз покорно поклонился и повел свой отряд вслед за гвардейцами. Впрочем, уже в ближайшем темном переулке гугеноты свернули в сторону и скрылись в ночных улицах.

- Ну что же, неплохо мадам. Я опасался, что нам придется драться еще и с ними. Не хотелось бы терять людей и время. А теперь идем во Двор Бриссель. Если бандиты еще не выступили, мы убьем их раньше, чем они это сделают. –

  Увы, они пришли слишком поздно. В бандитском притоне они застали лишь нескольких попрошаек, которые испуганно сообщили, что Ле Марон уже повел своих людей резать гугенотов. Не разбираясь, гугеноты прикончили нищих и двинулись к улице Тампль. Тревога в душе Агнесы все нарастала. Она издалека слышала звук набата со стороны бывшего замка тамплиеров. Со шпагой в руке маркиза бежала по улицам Парижа вслед за Помпе де Карназе. Тот же как всегда был спокоен и собран.
Возле таверны «Орлеанская дева» они наткнулись на пеший отряд. Гугеноты приготовились к бою, но внезапно маркиза заметила знакомую хромую фигуру:
- О Менвиль! – вскричала она.
- О маркиза! – действительно это был хромой перигорец.
- Карназе, это вы? -
- Де Шупп! Рад видеть, дружище. Как обстоят дела? –
- Улица Тампль оцеплена. Нам удалось занять отель де Ламбаль на улице Брак, благо его хозяин сбежал из города прямо перед резней. Однако, нас слишком мало, чтобы пробиться к дому пастора.-
- Как же так, капитан? Ведь именно Батистен их цель. Месье маркиз, прошу, идемте на помощь нашим братьям! – воскликнула Агнеса.
- Спокойно, сударыня. На войне не место поспешным и эмоциональным решениям. Сколько у вас людей де Шупп?
- Порядка 50 человек. 30 аркебузиров, остальные алебардщики. -
- Недурно. Что же, попробуем пробиться к дому Батистена. Пехоту вперед. -

  Де Шупп не споря передал командование маркизу, ведь тот был полковником, а не капитаном. Строй гугенотов двинулся на улицу Тампль. Фитили тлели, алебарды сверкали в их свете. Протестанты были полны решимости помочь своим или отомстить за них. Агнеса шла следом за мужем в задних рядах. Он ни на миг не спускал с нее глаз и велел в случае чего держаться за его спиной.

  Над домами поднималось зарево пожара.
- Это дом Батистена! Он пылает, - проговорила молодая женщина.
- Тише, мадам, мы сделаем все, что от нас зависит, - ответил де Карназе.

  На улице Тампль гугеноты увидели солдат Домвиля, которые на конях преследовали нищих и беспощадно их истребляли. Мужчины пропустили всадников и лишь потом вышли к дому Батистена. Тот горел ярким пламенем. Вокруг него валялись мертвые тела, израненные горожане, до последнего защищавшие своего пастора. Гизары не пощадили жителей соседних домов, ни женщин, ни детей. Маркиза чувствовала, как ярость заполняет ее разум. Ярость и фанатичное желание убивать, резать, жечь. Мстить за тех, кого они не смогли спасти.

  Пастор Батистен лежал возле окна своего дома. Над его телом успели поглумиться. Вспоротый живот, шрамы, обезображенное лицо. Лишь его глаза, устремленные в небо, оставались такими же ясными, как при жизни.

- Спите, друг мой, - прошептала Агнеса, закрывая ему глаза, - клянусь я найду того, кто это сделал, и все муки ада покажутся ему сказкой в сравнении с его участью. -

  Она сидела возле тела пастора, держа его за руку, пока мужчины осматривали поле боя.

- Итак, господа, нам остается месть. К дому господина Буаселье, который был одним из зачинщиков этой резни! – прокричал де Шупп.

  В это самое время из ночной темноты возник де Ланнель, который нес какой- то мешочек.
- Я с вами, господа! – произнес лимузенец.

  Дом старосты квартала Буаселье был на соседней улице. Его охраняли католики из городского ополчения. Предстоял бой.

- Уйдите с линии огня, Агнеса, - приказал маркиз.
- Но почему? Я тоже хочу мстить за смерть гугенотов и я умею стрелять.
- У вас нет миланского доспеха, не спорьте.

  Она осталась в тени дома и слушала выстрелы и крики, доносившиеся с места схватки. Ликующие возгласы известили о том, что гугеноты победили. Агнеса отправилась искать своего мужа. Кровь, тела, Буаселье с раздробленной аркебузным выстрелом головой…

- Это я его подстрелил, - прошептал откуда-то сбоку Менвиль.
Маркиза кивнула.
- Что дальше? – устало спросила она товарища.
- Дальше мы вернемся во дворец Шатильонов.

  Она плохо помнила встречу маркиза и графа. Волнения и скорбь привели к какому-то отупению в сознании. Лишь после, когда в доме под Геркулесом и львом муж помог ей избавиться от доспехов и заключил в свои объятия, ясность мышления вернулась к ней.

- Неужели вы совсем не устали? –
- Что может стать лучшим отдыхом, чем любовь красивой женщины? Идите ко мне, мой верный перигорец, я соскучился.

Над улицей Тампль занимался рассвет, но колокола сегодня не звучали.