Дед Мороз, Баянист и Хранитель

Диплом премии Антоновка 40+ 2020

В жизни мужчины бывает три периода — когда он верит в Деда Мороза, когда не верит, и когда он сам Дед Мороз!
Марина Москвина, «Зелёные горы и белые облака»

Если в клуб в дверь запасного выхода когда кто и ломился, то это был Начпо. Это был тот случай. Он ворвался в морозном вихре, пыхтя, как паровоз, ликом красен и в шапке набекрень. «Смирно! Вольно!» Бойцы готовили помещение к детскому новогоднему празднику. Словом – полный порядок, и Начпо щёки можно было не надувать. Да и, судя по отеческому добродушному взгляду, «бурные семейные сцены» на сегодня отменялись.
Начпо начал в лоб:
– Щербак, пойдешь Дедом Морозом по военному городку!
– Мне ж до деда еще три месяца!
– Отставить неуставщину!
– А чего не Горпиненко?
– Ему халат – что курточка для Буратино.
– А Снегурочку дадут?
– Ищи тебя потом с той Снегурочкой. Вон ефрейтора Добрияна возьми.
– Зачем Добрияна? На Снегурочку он не похож. Зачем же детей обманывать?
– Он будет создавать праздничное настроение игрой на баяне!
– А мне новогодний костюм дадут? – наивно спросил баянист Серёга Добриян.
– Уже дали – костюм ефрейтора Советской армии. Носи, сынок, не запачкай! – заулыбался Начпо своей шутке и добавил, – А ты, Щербак, иди в политотдел получать новогоднее обмундирование и красную материю.
– На праздничные новогодние портянки?
– Нет, мешок сошьешь.

На другой день, оглядев кучу-малу из подарков, я постучался к Начпо.
– Товарищ полковник! Я, конечно, по определению волшебник. Однако товарищи офицеры и прапорщики в большинстве своём почему-то не снабдили дары информацией об адресе доставки.
Начпо матюгнулся слегка, покрутил диск телефона и выдал свите указ: составить список. И я продолжил:
– Разрешите узнать, а трехколесный велосипед предоставлен как транспортное средство сказочному персонажу или за крупногабаритными грузами делать несколько ходок?
Начпо тут же перешёл на откровения, что не одни солдаты в этом мире раздолбаи, надел шапку набекрень и пошел улаживать проблему личным громогласным присутствием.

31 декабря не только велосипед, но и огромные куклы Маши на двухведерных грузовичках разъехались по домам играть в прятки. Оставшиеся коробчонки были исправно подписаны, особой угрозы хребту не представляли, а потому компактно разместились в огромном красном пролетарском мешке. Мне был выдан список поздравляемых семей с адресами, именами детей, видом подарка и часами приёма. Кроме того, как свидетельство глубочайшего доверия Родины, прилагался план военного городка с указанием домов. Ведь могут же, после того, как Начпо разозлят!
Я тоже парень не дурак – выклянчил с собой киномеханика Сашку Маслобоева для того, чтобы попеременно тащить подарки. Мешок по весу всё же получился приличным, концы городка были немаленькими, а «отмороженного» дедушку жалеть надо. Да и Маслобоеву оно в радость: всё лучше, чем в проекционной торчать.

Передвижная картина «Явление Деда Мороза народу» канула в городке сразу после обеда: Серёга с баяном, Сашка с мешком и важный, нафуфыреный волшебник с посохом – я. Схему действий отработали влёт. На подходе посылали Сашку на адрес, и он предупреждал счастливчиков-родителей о прибытии шоу-группы. Когда было нужно, ему потихоньку выдавали «крупногабарит». Мы топали к квартире. Сашка клал мешок мне на горб и исчезал. Я звонил в звонок, и с поворотом ключа в замке Серёга начинал «создавать праздничное настроение игрой на баяне», а я басил: «Здравствуйте! Я Дедушка Мороз! А где это у нас (к примеру) Васечка?» Дитё смущенно выползало из комнаты, пыталось вспомнить для дедушки стишок, показывало ёлочку, получало подарок и трогательно прощалось с шумным персонажем народного эпоса. Мило!
Порой какой-нибудь ребёнок, перенервничав, забывал стишок. По той причине краснел и начинал впадать в конфуз, решив, что на подарок он не заработал. Вот тут выручал баян и хит «Ёлочка», который знали все и дружно пели стоя, как гимн! Мешок наш, меж тем, пустел не особо – сердобольные наши офицеры стремились порадовать младшие чины бутербродами и мандаринами, а милые усатые прапора изредка дополняли продуктовый набор бутылками пива или разноцветными крымскими наливками. По ходу дела получились «колядки».
Уже на пятом ребёнке мы нарвались на добрейшего старшину четвёртой роты, который присоветовал по 30 грамм в наши истосковавшиеся по спиртному недра. Он не был одинок в своих благих намерениях, и вскоре перемещаться по городку мы стали исключительно с народными и военными песнями, опять же «создавая праздничное настроение игрой на баяне».

Стремительно вечерело. Как положено в армии возникла неразбериха: неожиданно перепутали дом и поздравили дитё капитана, папа которого был в отпуске и до политодтела с подарком не дошел. У комбата № 2 ненароком нарвались на тихий час, пришлось гулять по второму кругу. Несколько раз нашу процессию догоняли офицеры из тех, кто не успел передать подарки. Список рос.
Хотя в основном всё шло по описи: мешок, звонок, баян и «Здравствуйте!...» Помотавшись, дедушка пару раз легонько матюгнулся, но ловко вывернулся. К примеру, на вопрос малыша об усталости я искренне протянул: «Да уж! Зае…хали куда-то не туда». Однажды с нами в квартиру вошел и закулисный персонаж Сашка. Любопытному ребёнку он был представлен как Хранитель мешка от Бабы Яги.

Между тем вечерело ещё стремительнее. И тут схема дала сбой: очередному трехлетнему малышу не рассказали о том, как выглядит Дед Мороз. И когда в дверь под праздничный рёв баяна, вошел огромный бородатый дядька с объемным мешком, да еще и забасил так, что стаканы загремели, пацанчик решил, что ничего хорошего ожидать не стоит – и с истеричным воплем рванул под софу. Выковырять его оттуда шваброй у незадачливого папаши не получилось, а его предложение поднять софу у меня и вовсе не нашло одобрения – малец мог окочуриться от разрыва сердца. Но, как не крути, а приучать к добру его надо было.
Пришлось посланнику добрых сил из подарка строить на ковре филиал байкало-амурской магистрали. Постепенно под софой в двух перепуганных глазёнках, проявился интерес. Ребенок помалу успокоился, подполз, а когда увидел, что в вагоны можно напихать солдатиков, не удержался и подключился к игре. Стишком для Дедушки решили его не озадачивать. На «по чуток» сунулись за Хранителем в подъезд. Но там тишину нарушал храп, а замаявшийся Сашка спал, развалившись вдоль пролёта.
Стоило выйти на улицу, как с радостными криками на нас накинулся наш дорогой Начклуба. Он битый час бегал по городку и пытался нас вычислить – Начпо, засевший дежурным по части, живо интересовался судьбой бродячего цирка шапито. Дорогой я усердно накормил цитрусами мою труппу. И когда Начпо вызвал нас на доклад, мы внесли ему стойкий запах Нового года безо всяких алкогольных примесей.
 
В расположении роты перед телевизором уже были расставлены инструменты и аппаратура, а из ленинской комнаты в пролёт вынесены столы. Плоды наших «колядок» вошли в общее меню, за исключением спиртного, растасканного старослужащими по углам. Погодя мы ревели под гитары «Вот, новый поворот…». А вскоре наступил 1989 год, который действительно стал поворотным не только для меня, но и для всей страны.