Мама, продавай дом! Что тебе одной здесь делать?

Часть 1
******************

Тамара Ильинична продала дом. Четыре стены, крыша с трубой, расшатанное крыльцо. Продала яблоню, которая ветками в окно стучала, и грушу за сараем.

Грядку лука, делянку клубники, пупырчатые огурцы к столу.

Малину соберут без неё, наварят варенья с розовой пеной. И жёлтая акация отцветёт возле ворот. Чужие ноги пробегут по рыжим сосновым иглам на заднем дворе, чужие руки отворят калитку, откуда тропинка спускается к речке.

Всё оставляла Тамара Ильинична новым хозяевам: солнечный луч на половицах, льняную скатерть с кистями, трёхлитровую банку с чайным грибом на подоконнике.

И пузатый буфет с полукруглыми дверцами, который ещё помнил хрустальные бокалы и чешский столовый сервиз.

Ничего не взяла с собой Тамара Ильинична. Вещи сложила в сумку и фотографии. Нет, ещё драгоценности - обручальное кольцо покойного мужа и брошь, которую мама подарила на 16 лет. Смешную уточку из разноцветного стекла.

Сын сказал не брать нажитое, в двухкомнатной квартире девать лишнее некуда. Соседи унесли, что хотели, об остальном лучше не думать.

Жизнь такая настала - перелётная. Не переходит семейное гнездо от деда к внукам, всякая утварь не имеет былой ценности. Магазины товаром забиты, надо - купили, надоело - выбросили. Хранить незачем.

Сын с дочерью тоже налегке уезжали - фррр и нет их.

Наверное, правильно. Устроились, семьи завели, ничего из старого не понадобилось.

Одна проблема - жильё в городе. У Серёжи две комнаты в какие-то там ипотеки, внуку Даниле 14 стукнуло. Надя с мужем и дочками в трёх комнатах с родителями ютятся.

И насели на Ильиничну:

- Мама, продавай дом! Что тебе одной здесь делать? -

- Почему одной? Вы где-нибудь в отпуск приедете, внуков на каникулы отправите! -

- Какой отпуск, мама? В грядках копаться? В речке-вонючке вместо моря барахтаться? В 21-м веке живём, пару часов на самолёте и жарься на солнце среди зимы! Внуки твои о деревне слышать не хотят. -

- И плохо, что не хотят. Сила в земле была, в земле и осталась. -

- Ой, мама, не начинай! Долго ты ещё в этой земле прокопаешься? А сляжешь? Кто смотреть за тобой будет? -

Думала-думала Тамара Ильинична, устыдилась. Действительно, что ей надо на старости лет? Кружку-ложку и место, где спать. А у детей жизнь впереди.

Огурчики, малина, для кого всё это? Раньше хоть немного в город забирали, сейчас носы воротят. В погребе полки от банок гнутся, пока не грохнутся в один прекрасный день.

К дому руки нужны, там подправить, здесь прибить, а с неё какой толк? Ждать, когда сам по себе развалится? Жизнь прожила, грех жаловаться, пора и другим уступить дорогу. Дети деньги поделят, на квартиры добавят.

Она пока у сына поживёт, обещал потом отдельную комнату выделить.

И Тамара Ильинична дом продала. Приходили молодые какие-то, Серёжа занимался. Сама не вникала. Смирилась и как отрезала - всё, не моё, на тот свет за собой не заберёшь.

Одно мучило - кот и собака. С Васькой проще - гулял сам по себе и дальше не пропадёт.

А Валет сроду цепи не знал. Щенком прибился, чёрный, тощий, страшный. Вымахал в здорового лохматого подлизу. Правдами и неправдами проникал в дом, возле хозяйского дивана разваливался. Само-собой, пробирался на кухню, вкусненькое клянчил.

С Валетом Тамара Ильинична разговаривала, за неимением других собеседников. Пёс укладывал морду на лапы и внимательно слушал. Или притворялся, а сам в это время подрёмывал.

В любом случае, монолог хозяйки смахивал на диалог и не повисал в воздухе, а был обращён к живому существу.

Вместе с Валетом ходили в магазин, вдвоём работали в огороде. Корячилась на грядках, разумеется, одна Тамара, пёс в тенёчке прохлаждался.

Зато, было кого упрекнуть в безделье, кому пожаловаться, о жизни поговорить. По большому счёту, никого ближе лохматого подлизы у Тамары Ильиничны не осталось. В смысле - дети далеко, а пёс рядом. По вечерам телевизор дружно смотрели, новости обсуждали.

Старушка пребывала в здравом уме, взять собаку в город не заикалась.

Пёс вырос на свободе, на деревенских просторах. Сам на речку бегал купаться. Которая за дощатой калиткой и вниз по тропинке спуститься.

Мимо куста сирени, дикой поляны с клевером, чахлого перелеска и - на счастливый, зелёно-солнечный берег.

Какая квартира в четыре стены?

Валет чуял неладное, бродил за хозяйкой по комнатам, заглядывал в глаза. Нос в сумку совал, вынюхивал, что за новшества. Со двора не отлучался, караулил.

Ничего, молодой ещё, переживёт. О людях думать надо, не о собаке. Тамара Ильинична покрутила в руках чашку с васильками - взять, не взять? Посуды, что ли, у сына не найдётся? Скажут, зачем старьё притащила.

Завтра Серёжа приедет, быстрее бы шевелиться надо.

Скрипнула дверь, в щель протиснулся пушистый баловень, пробежал по комнате, положил к ногам хозяйки кость, давно прикопанную за бочкой с водой. Замахал хвостом.

Тамара Ильинична опустилась на колени, обняла патлатую голову:

- Ничего, Валет, я с Машей договорилась. Они с мужем люди хорошие, тебя не обидят! Ваську не трогай, если придёт, пусть тоже у них живёт! Фу, забери эту гадость, пойдём на улицу выкинем. -

А на улице подсыхала земля. Снег сошёл даже в тёмном углу за сараем. Топорщились вдоль забора кусты малины. Если выйти за ворота, далеко-далеко багряное солнце оседало за чёрные резные зубцы ёлок.

А наутро приехал сын. Попили чай с оладьями, Тамара Ильинична сполоснула посуду, покрутила в руках чашку с васильками - оставила, зачем она.

Валета сама отвела к соседям. Пёс весело забежал в чужой двор. Получил косточку, пристроился грызть у беседки. Машину видел, хозяйка и раньше на ней уезжала, к вечеру возвращалась.

Вонзил зубы в податливый хрящ, отрывал куски мяса. И вдруг насторожился. Вскочил, заметался, ткнулся носом в запертые ворота. Пробежал вдоль забора, перемахнул через сетку - и помчался по улице вслед за машиной.

Последнее, что видела Тамара Ильинична сквозь заднее стекло - чёрный вихрь далеко позади на дороге.
****************************
Источник - мой канал на Яндекс Дзен. Все ссылки - внизу авторской страницы.