Сказка про фейки

В одном известном городе, название которого я позабыл, случилось неожиданное происшествие: пришла зима.

Впрочем, она всегда приходила неожиданно, но всегда в один и тот же день – 1 декабря. И городские власти кое-как успевали к ней подготовиться.

Они бы и сейчас как-нибудь успели, но еще летом в городе отключили газ. А потом забыли включить. И тепло в дома больше не подавалось, так что свободные граждане стали замерзать. И даже, страшно сказать, роптать. Да и как не роптать, если холодильники, в которые свободные граждане залезали согреться, не сильно помогали?

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, градоначальник издал указ, отменяющий зиму. А слово «зима» отныне считалось фейком. Зиму теперь следовало именовать иначе – «затянувшаяся осень».

А против тех, кто, забывшись, произносил слово «зима», возбуждали уголовное дело за дискредитацию коммунальных служб. И отправляли в тюрьму.

А вслед за словом «зима» фейками были объявлены «снег», «снежинка», «снегопад», «метель», «пороша», «гололед», «сугроб»…

Тех же, кто произносил «мороз» или, хуже того, «холодно», вообще приговаривали к смертной казни: их публично вешали, сжигали на кострах, четвертовали или сажали на кол. Вид смертной казни зависел от того, каким тоном были произнесены лживые слова.

Больше всего свободным гражданам нравилось, когда преступников сжигали на костре, они с радостью ходили смотреть на это поучительное мероприятие. Это была единственная возможность погреться.

А затем стали сжигать книги, в которых упоминалась зима и все, связанное с зимой.

И первым в костер полетел «Евгений Онегин», потому что градоначальник еще со школьной скамьи запомнил ненавистные строки, которые его заставляли учить наизусть: «Зима!.. Крестьянин, торжествуя».

А роман Стейнбека с вызывающе подлым названием «Зима тревоги нашей» градоначальник сжег лично и втайне от окружающих.

И дальше пошло по нарастающей – сжигали все подряд, не разбираясь. Возможно, среди уничтоженных были и безобидные книги, но кто же станет их читать, рискуя при этом свободой или, хуже того, жизнью?

И книг в городе совсем не осталось. Но лучше маленькое ничего, чем большая проблема.

Но под подозрение попали и такие слова, как «весна» и «лето». Возможно, здесь был намек на зиму.

И безобидные ранее разговоры о погоде теперь стали считаться дискредитацией коммунальных служб.

Но хватали и тех, кто говорил привычное и любимое многими слово «градоначальник». Ведь здесь вообще было неизвестно, на что свободные граждане намекают!

Кроме того, свободным гражданам запретили кататься на коньках и лыжах, потому что эти забавы невольно напоминали о зиме. Зато поощрялось купание в проруби, которую, однако, переименовали в «маленький бассейн».
 
И свободные граждане окончательно запутались в том, что есть фейк, а что, напротив того, самые достоверные патриотические сведения. И перестали разговаривать в общественных местах, но, стуча зубами и сатанея от холода, распускали язык в своих квартирах. Они забыли простую вещь: если нет газа, то это вовсе не означает, что нет и прослушки.  А потому аресты и казни продолжались.

Пришлось везде прекратить всякие разговоры и перейти на язык жестов. Но от этого стало только хуже. Если, например, начальник цеха что-то пытался объяснить рабочему на пальцах, то рабочий делал вид, что ничего не понимает. И это еще в лучшем случае. А мог вообще побежать к шаманам в погонах и заявить, что начальник распространяет жестами фейки.

Опасно стало и в магазине показывать пальцем на товар, который хотелось купить. Ведь кто его знает: а вдруг это намек на то, что товар произведен зимой?
Вот так и получилось, что в городе не осталось ничего: ни кино, ни театра, ни книг, ни газет, ни слов, ни жестов, а были одни сплошные фейки.

Хотя на самом деле в городе было немало других, подлинных фейков – Конституция, закон, выборы, здравоохранение, свобода, обещания градоначальника, зарплата свободных граждан, которую лишь неисправимый оптимист мог назвать зарплатой...

Но свободные граждане об этом даже думать не смели.