Репортаж из Орла

Я люблю своих друзей детства. И при любой возможности, посещая Орел, встречаюсь с ними. С грустью, с болью вспоминаем тех, кого уже никогда не увидим. Поднимаем тост за живых. Это жизнь. Все меняется, обновляется. Очень нравится центральная улица Орла, которая ведет на восток под гору. Там за мостом виднеются золотые купола храмов. Они парят над городом, демонстрируя незыблемость Веры. По вечерам улица превращается в молодежное кафе. Полумрак, интим, приглушенные разговоры за столиками на открытых верандах. А что еще нужно молодым людям для счастья.
Вечерами на центральной площади и прилегающих улицах многолюдно. Молодежь на роликах, самокатах, велосипедах. Просто прогуливающаяся. Везде замечательные славянские лица. Все веселые, довольные.
В этот раз мы встретились с моим приятелем на бульваре, который ведет от центральной площади к парку. Я пришел из гостиницы, а он припарковался неподалеку. Как всегда, обрадовались встрече. Начались воспоминания. Грустные, веселые, иногда со смехом, иногда со слезой. Мимо нас проходила молодежь, для которой мы были уже старшим поколением.
Молодежь эгоистична. Если ей хорошо, то она мало обращает внимания на все остальное. Старшее поколение, кроме соблюдения собственного сиюминутного интереса, хочет понять, кто же идет ему на смену. Каковы их мысли, интересы, представления. В этот мой приезд я переживал острейшую драму, связанную с профессиональным выгоранием. Я преподаватель, учу студентов премудростям информационных технологий. И уже много лет отмечаю одну тенденцию: профессиональная подготовка студентов в своей массе падает из года в год. Я не хулитель и не очернитель. Это констатация.
Конечно, в каждой учебной группе встречаются смышленые студенты, они всегда были и будут. Учеба для них – это жизненная необходимость. Скорее всего, такова их генетическая предрасположенность. Но остальные тогда кто? Генномодифицированные особи, которых с каждым годом все больше? У которых прививка против учебы и знаний? Но кто и когда их прививает?
Не пытаясь грузить своего друга проблемами, предались воспоминаниям. Заговорили об искусстве. Когда встречаются два интеллигента, то тема искусства обойдена не может. Обратил внимание, что перед входом в Орловский драматический театр я не наблюдал толпы посетителей. Друг подтвердил это и предложил проехать посмотреть, во что превратились очаги культуры – кинотеатры. Кинотеатры и, в меньшей степени, драматические театры для молодежи всегда были источником культуры. В очень большой степени это относится ко мне. С детства и до зрелых лет фильмы и спектакли для меня – это источники эмоций, вдохновения, переживаний. Хороший фильм или спектакль всегда оставлял отметину в душе. И она не пропадала годами, а некоторые не пропадут уже никогда. Поэтому метаморфоза культурных заведений Орла – тема для меня не отвлеченная.
Ближайшим оказался кинотеатр NNN (не буду называть, чтобы не делать ему рекламу или антирекламу, это как решит читатель). Остановились на площадке перед кинотеатром. Сразу же на фасаде огромная вывеска «Море пива». Так как вывеска встречает посетителей, то, наверное, предполагается, что зрители прежде, чем окунуться в мир киношных иллюзий, окунутся в море пива. Но после заплыва в этом море, все остальное покажется несущественным. И уж тем более приобщение к культуре. Папы, которые привели в кинотеатр детей, вполне могут оценить. Но вот детишки, которым хочется поскорее увидеть мультяшного героя, навряд ли. Но со временем и они станут папами … .
По другую сторону от моря пива располагается обыкновенный шалман, на котором вывеска «Братская шаурма», похоже, символизирует единение народов постсоветского пространства. Печально, если объединение народов, когда-то общей судьбы, сейчас символизирует идеология набитого брюха, пусть даже братской шаурмой.
После того, как мы вкусили шаурмы, запив ее пивом, самое время войти под своды кинотеатра. В этот таинственный полумрак. Это еще не сам зал кинотеатра, это только фойе. Здесь начинается предвкушение, ожидание, загадка. Что нас ждет там в темном зале, где, собственно, и разворачивается основное действо? Так ли мужественен герой, изображенный на рекламном плакате? А красотка рядом с ним. Столь же обаятельна?
Но это все впереди. А сейчас мы в фойе кинотеатра. Вначале поражает обилие запахов. Вот из того угла на нас пахнул запах копченой рыбы. Подходим. Рыба самая разнообразная с Камчатки. Уже текут слюнки. Ужас, как хочется попробовать. Сдерживаем себя, опять возвращаемся к предвкушению фильма.
Но что это? Прямо перед нами выстроились в ряд вешалки с восхитительными шубами. Сейчас лето, шубы выглядят не так привлекательно, как на плечиках кокетки под легким снегом. Но все равно притягивают взор. И на этот раз мы побороли искушение примерить шубу и вернулись к ожиданиям. Тем более, что ребенок рядом теребит за руку: «Папа, ну когда же начнется?». Про ребенка автор преувеличил. Что делать, у него богатая фантазия. В этот раз ребенка с нами не было.
Скоро, очень скоро, откроется дверь, ведущая в сказку. И мы потихоньку движемся к ней. Но что это? Прямо перед нами на плечиках развешены женские пеньюары самых различных фасонов, расцветок и предназначений. От скрывающего все до совершенно откровенных.
И дальше до входа в зал просматривались ряды таких же лососей, шуб, чипсов, пеньюаров, платьев, костюмов и пр.
И тут моя душа не выдержала. Подступил ком к горлу, от жалости к поколению, которое будет обречено посещать этот оазис культуры потому, что иных в Орле нет. Быстрыми шагами направился из фойе наружу. Мимо мелькали рекламы фильмов, демонстрируемых сейчас и в будущем. Чтобы не совсем потрясти свою душу, старался не смотреть. Но периферийным зрением, бессознательно фиксировал названия: Вампир, Последняя жертва, Дьявольская мельница, Киллер знает свое дело, … . Излишне говорить, что ни одного отечественного фильма там не было. Вышел в надежде, что отпустит. Не отпустило! И по сю пору.
А теперь вернемся к моим переживаниям по поводу выгорания. После визита с очевидностью стало понятно, почему у моих студентов такие оловянные глаза, когда рассказываю им устройство компьютера. В моем рассказе нет Вампира, Последней жертвы, Дьявольской мельниц и всего того, что стало так мило их неустойчивой детской психики.