НЕдомолвка

                Посвящаю Свете, которая так хотела быть счастливой

«Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей,» - известные строчки Александра Сергеевича. Многие соглашаются, некоторые возмущены, но молчат: «Это ж Пушкин».
А если на уровне инстинкта: какие женщины нравятся мужчинам. Конечно, лёгкие, весёлые, желательно умные, но молчащие об этом, потому как умные, всё понимающие, умеющие прощать. Одним словом, идеальная женщина – это женщина молчащая.
Вот это-то она долгое время не принимала, но желание быть счастливой, а не рефлексирующей, не страдающей, в идеале обэтомзавтраподумающая.
Завтра наступало, но опять не хотелось об этом думать: страшно. От этого страха тревожный взгляд,  прескверный характер, даже лицо меняется, черты лица становятся грубыми, отталкивающие, непривлекательными. Опять отложишь на потом. Ведь по опыту знала, что выяснять отношения не надо, ведь знала: это ни к чему хорошему не приводит. Тряхнула чёлкой, смахнула горькую улыбку, улыбнулась как перед объективом фотоаппарата и пошла, расправив плечи, провожаемая восхищёнными взглядами мужчин. Улыбка превращается в игривую, с неё начинаешь жить заново, с каждой такой улыбкой -  заново. Главное, ничего ни от кого не требовать. Неблагодарное это дело: требовать.
Можно даже не начинать говорить о том, как мечталось, что хотелось. Но в отличии от других у неё не было в жизни схемы, которая была проверена не наверняка, но давала какую-никакую стабильность, а это всё-таки более-менее жизнь без болезненных потрясений.
А ведь так живут миллионы, думаете, они несчастны? Они спокойны. Или кажутся спокойными, но стабильность, пусть даже сомнительная, – это вам нимало. Схема у каждой своя, но общее – это ничего не менять, как идёт - так и идёт. Видно, так должно быть – судьба.
 У неё не было схемы, но хотелось простоты, без лишних вопросов, без лишнего шума. Глобального контроля не хотела, но быть в курсе - желательно.
И только однажды, это было на свидании с бывшим однокурсником, это даже было не свидание – встреча: посидели в ресторане, пококетничали, посмеялись и разошлись: он к жене, она домой, в одиночество. И вдруг ощутила: а душа-то её пустая, совсем ничего, как выжженное поле: ни травинки, ни былинки. Когда это поняла, поняла и всю цену своей улыбки. Всегда радостной, лёгкой: привет.
 Хорошо японцем? Всегда радостно улыбаются. А людям и дело нет, ЧТО за этой улыбкой. Главное, все довольны, ведь улыбаются.
Пересмотрите все мое добро,
Скажите — или я ослепла?
Где золото мое? Где серебро?
В моей руке — лишь горстка пепла!
И это всё, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это всё, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.

 
Спрашивала Марина Ивановна Цветаева, это спрашивала сегодня и она.
И ещё спрашивала она: что дальше? Точно, не будет как прежде - будет по-другому. Нет, конечно, сила привычки большое дело: она будет улыбаться также безрадостно, но привлекательно. «Но, сознавая собственную зыбкость, ты будешь вновь разглядывать улыбки и различать за мишурою зыбкость, как за щитом самообмана нежность». Иосиф Бродский в «Оде зеркалу» именно об этом и её улыбка, так ей хотелось.
 Потому что наигранность принимается людьми, потому то она это закрепила: не надо быть серьёзными, у бедных мужчин от серьёзности начинается беспокойство: что опять не так? Ведь всё всех устраивает, взрослые женщины знают на что идут, если идут, а если нет. На нет и суда нет.
 Жизнь – это прежде всего трезвый взгляд, абсолютное отсутствие фантазии: меня все любят, и, конечно же, твоя готовность всё принять без истерики и условий: лишь бы все были живы и здоровы. А улыбка – это обман или самообман, кому как нравится….