Смайлик

         …Вечер. Начало девятого, а за окном еще светло. Лилия назначила встречу на десять, но где… На другом конце города, а туда только на метро добираться больше часа. Богдан уже направился к выходу, когда услышал, как по карнизу забарабанил дождь. Нет, не ливень, так… лёгкий майский дождик и, тем не менее, отправляться на свидание сразу расхотелось. Может быть, всё же остаться дома, посмотреть футбол по спортивному каналу, или какой-нибудь сериал?
                Он возвратился в комнату, присел к столу, включил ноутбук, и первое что увидел, была фотография красивой девушки во весь экран.

            Лилия…

            Имя, конечно, выдуманное, да и фото, наверняка, отретушированное. На этих сайтах знакомств редко кто помещает своё изображение, не поработав с ним в фотошопе. Богдан уже сталкивался с этим и не раз. На фотографии красотка, глаз не оторвать, назначаешь встречу — приходит совершенно другой человек. Неужели и очередная девушка тоже не оправдает его надежд? Как же это проверить? Как? Очень просто — надо, как минимум, одеться и выйти из дома, не смотря на дождь.

           Богдан захлопнул крышку компьютера, вышел в прихожую, снял с вешалки свой любимый рюкзачок. Проверил содержимое. Легкая ветровка, бутылка воды, детективчик почитать в дороге, документы, деньги, айфон, ключи. Стоп, где ключи? Он протянул руку к полочке, на которой обычно лежала связка из трех ключей и замер в недоумении. Он точно помнил, что вчера положил ключи именно сюда, на эту полку, но тогда где они? На то, чтобы проверить все кармашки рюкзака, пол коридора, подоконник кухни, даже ванную комнату, ушло еще не менее десяти минут, однако, ключи каким-то  таинственным образом исчезли.
 
          Что делать? Может уехать, оставив дверь незапертой? А почему нет? В конце концов, что можно украсть в этой съёмной однушке на двенадцатом этаже старенькой одноподъездной «коробочки»? Единственная ценность в квартире — это ноутбук. Богдан закинул его на шкаф, навалил сверху прошлогодних газет и уже в третий раз направился к двери. Последний штрих — выключить свет, а перед этим короткий взгляд на всё ту же полочку.
               
           Но, что это? Может быть, кто-то невидимый решил сыграть с ним злую шутку? Связка из трёх ключей лежала на прежнем месте! Как это могло произойти? Разбираться было некогда. Потом… Потом он обязательно поломает над этим голову. Сейчас надо поторапливаться.
 
           Богдан вышел из квартиры, спустился на первый этаж, приготовился пробежаться под дождём пару сотен метров, однако, на улице его неожиданно ослепили багряно–красные  лучи заходящего солнца. И асфальт, как ни странно, за то время, пока он спускался на лифте,  успел полностью высохнуть. Просто мистика какая-то!

           Заметив вдалеке приближающийся автобус, Богдан поспешил к остановке. Дальше всё по накатанной схеме. Десять минут до конечной, метро, бегом вниз по эскалатору, последний вагон, уютное местечко, всё… теперь можно выдохнуть, осмотреться.

           Вокруг обычные пассажиры, мужчины, женщины едут по своим делам. Взгляд ни на ком не задержался. Немного помедлив, Богдан достал книжку. Чейз. «Итак, моя прелесть…» Он уже забыл, о чем читал раньше. Открыл, пробежал глазами по тексту. Ах, да. Кто-то ограбил казино, схватил огромный куш, но принесёт ли он грабителям счастье?
«Может, и мне, — подумал Богдан, — стоит отказаться от этого наследства?»

           Он вспомнил строгий голос нотариуса, оглашающего текст завещания: «…Всё движимое и недвижимое имущество, а также счёт в банке»… У Богдана тогда потемнело в глазах. Шутка ли? У него отыскался богатый папочка, готовый оставить всё нажитое «непосильным» трудом единственному сынку, которого, кстати, ни разу в жизни не видел, но оставить с одним условием — сын должен быть непременно женат.
— А если я не женат? — спросил Богдан.
— Тогда я посоветую вам незамедлительно задуматься о создании семьи. Срок вам дается всего три месяца.
— А если…
— А если не успеете, лишитесь всего.
— Всего? А я могу узнать, что мне там оставили?
— Это я вам сообщу, только после того, как вы предоставите мне свидетельство о браке. На этом пока всё.
             
               Богдан сразу перезвонил маме в далекий сибирский городок. Спросил, даже забыв поздороваться:
— Мама, тебе знаком человек по имени Грановский Георгий Валентинович?

             Женщина ответила не сразу.
— А что случилось, сынок?
— Случилось что-то невероятное. Мне на телефон пришло сообщение с  приглашением в нотариальную контору. Я сначала думал, что это шутка, а сегодня мне сообщили о том, что этот самый Грановский — мой отец, и он оставляет мне всё своё имущество.
             Женщина тяжело вздохнула.
— Получается, что он умер…
— Мама, кто это?
— Это… это твой отец, Богдан.
— Но, ведь ты же всегда говорила, что мой отец…
— Мало ли, что я говорила. Нам, матерям-одиночкам, всегда приходится выдумывать разные небылицы, лишь бы не признаваться в том, что нас бросили.

             Голос женщины задрожал, и Богдан поспешил спросить:
— Мама, скажи хотя бы кто он, этот мой папаша, как ты меня уверяла — геолог, пропавший в горах?
— Не говори так, сынок. Про геолога это я, конечно, придумала. А твой отец был артистом — конферансье. Их концертная бригада приезжала с эстрадной программой в наш городок. Он объявлял номера, сыпал шутками, смешил всех до слёз. Импозантный, подтянутый, ему тогда уже было за шестьдесят, а на сцене казался молодым человеком. 
              Потом был банкет в нашем ресторане, который мы с девчонками обслуживали, потом… Впрочем, посвящать тебя в подробности нашего знакомства мне бы не хотелось. Скажу только, что года два назад он меня разыскал. У него, оказывается, был дневник, в который он записывал все самые важные события своей жизни. А когда его жена ушла в мир иной, не оставив ему наследников, он стал колесить по стране, посещая места своей трудовой славы.  Приехал и ко мне с цветами, с тортом. Пытался шутить, балагурить, как и раньше, но возраст скрыть невозможно. Я с первого взгляда поняла, что передо мной глубоко несчастный, больной человек. Мы пили чай, долго говорили, в основном, о тебе. Он всё  сетовал на то, что ты не женат. Записал все твои контакты. Не забыл прихватить и твой бритвенный станок, хотел, видимо, сделать сравнительный тест ДНК. Я уже тогда подумала — неужели решил переписать на тебя всё своё добро?
— Что там за добро я не знаю, мам, но он условие поставил.
— Какое?
— Жениться я должен.
— Ну, так женись. У тебя девушка-то есть?
— В том то и дело, что девушки у меня нет…
— Познакомься, какие проблемы…
               
«Проблемы? — подумал Богдан, захлопывая книгу, — проблемы большие!» Где обычно знакомятся молодые люди, на дискотеках? Так он на дискотеки не ходит. В ночных клубах? Там обычно заводят знакомство на одну ночь. На специальных вечеринках «Кому за тридцать»? Так ему всего двадцать пять. Остается одно — интернет, сайты знакомств. Лилия — это его уже пятая попытка за последний месяц. Первая девушка трещала без умолку, не давая вставить ни слова, вторая оказалась очень маленького роста, хотя в анкете написала  — рост средний. Третья просто не пришла, потом призналась, что наблюдала со стороны, пытаясь выяснить, насколько хватит его терпения. Выяснила. Богдан ушел через полчаса. Причем ушел так быстро, что она не успела к нему подойти. Четвёртая встреча оказалась самой неприятной. Девушка пришла не одна, а со своим братом-бандитом, который тут же начал сыпать угрозами — да если ты… да я тебя…

              Поезд остановился на одной из центральных станций. Среди нового потока пассажиров мелькнуло приятное лицо. Девушка встала спиной возле дверей, и Богдан мог видеть только ее нечеткое отражение в стеклах. На вид — его ровесница, тёмные, длинные волосы, цветное платье, сумочка, светлые туфли. Вот с такой бы он, не раздумывая, познакомился. Но, кто она? Москвичка, приезжая, замужем, разведена, есть ли дети? Встать, подойти, заговорить? Нет. Мешает природная стеснительность, и, потом, ведь он едет на свидание.

              Вздохнув, Богдан открыл детектив, продолжил следить за судьбами героев, время от времени посматривая в сторону незнакомки. Как он и ожидал, счастья огромные деньги грабителям не принесли. Один скончался от сердечного приступа, другая не выдержала и потратила пять сотен из награбленного. Её сразу вычислили, и она пустилась в бега, захватив с собой красивую баночку с кремом, заправленным цианистым калием… А что же наша незнакомка?

               Она присела на освободившееся место прямо напротив любителя остросюжетных историй. До конечной оставалось еще три станции. Богдан решил заранее убрать книгу в рюкзак, и каким-то боковым зрением заметил, что девушка тоже незаметно бросает в его сторону изучающие взгляды. Это вселяло надежду. Он достал телефон, чтобы еще раз уточнить адрес кафе, в котором у него назначена встреча. Девушка напротив, словно специально, достала из сумочки свой, точно такой же айфон, и, прежде чем посмотреть на экран, отсоединила от него кабель зарядки.
«Значит у нее в сумочке переносное зарядное устройство, — понял Богдан и очень пожалел, что аккумулятор его айфона полностью заряжен. А, может быть, всё же стоит рискнуть?»

               Услышав объявление о том, что  следующая станция конечная, Богдан встал, одел рюкзак, долго копался, поправляя ремни, и, наконец, направился к девушке на ватных ногах.
— Вы меня, ради Бога, извините, — произнес он и не узнал своего голоса. — Мне показалось… Я случайно увидел… Что у вас есть зарядное устройство?
— А у вас что, разрядился мобильник?
               Вопрос прозвучал доброжелательно, и голос у незнакомки был таким, каким Богдан его и представлял.
— Да… вот… забыл зарядить.
               Он так нервничал, что девушка чуть было не рассмеялась.
— У меня очень короткий провод, — предупредила она, — давайте ваш айфон, мне придется положить его в сумку.

               Она подсоединила гаджет к кабелю, к счастью, не посмотрев на экран, затем опустила его на дно сумочки, со словами: «ехать осталось три-четыре минуты, на один звонок зарядиться успеет».
— Спасибо, большое спасибо.

               Девушка ждала продолжения разговора, и Богдан сказал самую несусветную глупость из всех возможных.
— А вы до конечной?

               Ответить незнакомка не успела.
За спиной послышалось какое-то громкое шипение, словно гигантская змея решила показать свой отвратительный язык, и почти сразу же прогремел оглушительный взрыв. Зазвенели стёкла, от пронзительного визга тормозов заложило уши. Понять, что произошло, Богдан не успел, потому что в вагоне сразу отключился свет. В кромешной темноте закричали женщины, заплакали дети, что-то выкрикивали мужчины.

               От сильного удара Богдана отбросило в сторону и, как только он оказался на полу, сверху на него навалилось чьё-то грузное тело, так, что он несколько секунд не мог вздохнуть. Как ему удалось выбраться из- под него, он и сам с трудом понимал, просто полз на четвереньках, неизвестно куда, натыкаясь на чьи-то ноги, тела, вещи… Дышать становилось всё труднее, вагон наполнялся запахом жжёной резины, и еще чем-то непонятным, но, без сомнения, ядовитым...

               Поезд, наконец, остановился. Крики пассажиров стали стихать. Люди, видимо теряли сознание. Инстинкт самосохранения подсказывал Богдану: как можно быстрее покинуть это страшное место. Еще немного и он тоже лишится чувств. Но, что это? Перед ним искорёженный металл двери последнего вагона. Стекло выбито взрывной волной. Скорее туда, в тоннель, только там можно найти спасение.

               Богдан нащупал вертикальные поручни, поднялся, перекинул одну ногу, вторую, перенёс тело и буквально вывалился в зияющую черноту метро-туннеля. Здесь дышать было немного легче. Глаза стали привыкать к темноте. Где-то  вдалеке размытыми красными точками загорелось аварийное освещение. Богдан, шатаясь словно пьяный, побрёл по туннелю, ориентируясь на эти огни. Способность мыслить вернулась к нему только после того, как он смог удалиться от места аварии метров на сто.
              «Что это было, —думал он, — неужели, теракт? А может быть технический взрыв? Как бы там ни было, но об этом наверняка уже известно специальным службам. Пассажирам скорей всего уже оказывают помощь».
              Он представил спасателей, бегущих по вагонам, в защитных костюмах, в противогазах, с мощными фонарями, вмонтированными в каски. А наверху, возле станции метро, наверняка, уже всё оцеплено, дежурят десятки карет скорой помощи, полиция.
 
              В тоннеле неожиданно вспыхнул яркий свет. Богдан машинально закрыл глаза и тут же с ужасом подумал, а ведь сейчас ему навстречу может  выдвинуться следующий поезд. И как от него спастись? Может, пока не поздно, стоит возвратиться?

               Он посмотрел назад. Весь тоннель был заполнен густым дымом. Нет! Возвращаться нельзя. Там он просто задохнется. Только вперед, как можно быстрее!  И это был правильный выбор. Через полсотни метров он увидел в стене небольшую нишу, из которой тянуло слабеньким ветерком.
«Если это воздуховод, — мелькнуло у него в голове, — то через него, наверняка, можно выбраться наверх».

               Богдан осторожно заглянул в тёмный проход.
Пригнулся, шагнул внутрь ниши. Здесь приток воздуха ощущался еще сильней. Уже можно было вздохнуть полной грудью. Богдан стал двигаться вперед и через десяток шагов оказался на дне вертикальной шахты. Лестницу обнаружил наощупь, проверил надежность и стал подниматься, отдыхая каждые три метра.

               И, наконец, вот она — шестиугольная терраса, с деревянными жалюзи по периметру. Запертая дверь, распахнулась после двух ударов ногой. Богдан буквально вывалился наружу, скатился вниз с небольшого склона и некоторое время неподвижно лежал, уткнувшись лицом в душистую траву.

              Интересно, сколько сейчас времени? Он перевернулся на спину, принялся разглядывать ночное небо. Наверное, — полночь. И куда теперь? Может подойти к станции метро, до которой он не доехал, но где её искать, и почему вокруг сплошные деревья? Если это парк, то где же аллеи, лавочки, беседки, а если —лесополоса…? В любом случае, надо куда-то двигаться. Это же город, значит, рано или поздно, на пути обязательно попадётся какая-нибудь улица, дом…

              Богдан пошел наугад, постоянно бросая взгляд себе под ноги, в надежде отыскать хоть какую-нибудь тропинку, однако, что-то ему подсказывало, что он углубляется в лесную чащу всё дальше и дальше. В какой-то момент ему показалось, что он слышит гул автомобилей. Значит, где-то рядом шоссе. Скорее туда. Остановить первую попавшуюся машину, рассказать о случившемся, попросить помощи! Он спотыкался, падал, вставал, однако, шум автомагистрали постепенно стихал, а вокруг ничего не менялось: всё тот же лес и никакой надежды встретить хотя бы одну живую душу.

             Спустя пару часов бесплодных блужданий, он совершенно выбился из сил. Глаза его постоянно слипались, ноги подкашивались. Не понимая, куда  он забрёл и где находится, Богдан сел прямо в траву, прижался спиной к большому дереву и задремал.
             Что же ему привиделось? Такой же лес, но в своём родном городке, выпускной вечер, Антонина...

              Они жили на одной лестничной площадке, и в школу, единственную в городе, пошли вместе. Сидели за одной партой все десять лет. Она называла его Даник, он ее — Антошка. Она и вправду была похожа на озорного паренька. Стриглась всегда коротко, «под мальчика», платьям и юбкам предпочитала дырявые джинсы, блузкам — бесформенные свитера. Он помогал ей с математикой, она писала за него сочинения.
 
              «Мы просто соседи», — всегда считал он, но когда девушка явилась на выпускной бал в свадебном мамином платье, с красивым макияжем и с роскошным шиньоном, приколотым к коротким волосам, назвать ее Антошкой у него не повернулся язык. Они танцевали только пол вечера, потом убежали в лес, подальше от любопытных глаз, гуляли до утра и целовались, целовались…

              Антонина была уверена, что не сегодня–завтра Богдан сделает ей предложение, и она, конечно, его примет, потому что уже давно мечтает выйти замуж, и не за кого-нибудь, а именно за него, за своего Даника. Только его, как ей казалось, она любила, только рядом с ним она представляла своё будущее. 

             Однако, у молодого человека были совсем другие планы. Еще год назад он твёрдо решил, что покинет этот унылый городок и попробует продолжить своё образование в каком-нибудь столичном вузе. Многие друзья его отговаривали, крутили пальцем у виска, говорили, что он с ума сошел, это же Москва, но Богдан стоял на своём. К тому же, мама решила отдать ему все свои сбережения.
— Будь осторожен, — напутствовала она сына, — ты едешь в большой город, там много соблазнов, глазом не успеешь моргнуть, как попадёшь в какую-нибудь неприятную историю.
— Не волнуйся, мам,  всё будет в порядке. Поговори лучше с Антониной, что-то она меня, кажется, стала избегать.

             И, действительно, Антонина, узнав о том, что все ее надежды на счастливую семейную жизнь рухнули в одночасье, горько рыдала два дня. Общаться с несостоявшимся супругом перестала, дверь не открывала, звонки сбрасывала и, даже в день его отъезда, пожелать удачи отказалась. Сидела дома, перед иконкой и умоляла Всевышнего возвратить ей, как она считала, её суженого. Умоляла, ходила в церковь, советовалась с батюшкой, и, что удивительно, ее молитвы были услышаны.

             Богдан не смог никуда поступить. И не потому, что не добрал баллов на экзаменах, а потому что просто опоздал с подачей документов. Везде, в какой бы вуз он не обращался, ему отвечали одно и тоже: «Набор абитуриентов окончен, приходите на следующий год».

             Легко сказать, — на следующий год, а где этот год провести? Богдан ужасно расстроился и чтобы прийти в себя, решил  пройтись по вечерней Москве, полюбоваться столицей, привести свои мысли в порядок, и у первого же бара к нему подскочили две сильно накрашенные девицы.
— Скучаешь? — спросила одна.
— Есть немного.
— Если угостишь нас коктейлями, мы тебя развеселим, — подала голос вторая.               
— Коктейлями? — переспросил Богдан, — что ж, можно и угостить.

             В дверях бара строгий охранник посмотрел на новичка с сожалением. Девушкам высказал какие-то претензии, пообещал устроить неприятности, тем не менее, всю троицу пропустил. За стойкой бара девушки расположились по обе стороны от нового знакомого, так, что ему пришлось постоянно крутиться на высоком стуле, слушая то одну, то другую. Бармен поставил перед девицами два коктейля, Богдан же заказал себе только пиво и, тем не менее, не прошло и часа, как перед глазами у него всё закружилось. Девушки вызвались отвести его в парк, подышать свежим воздухом. Там  усадили на лавочку, где он и встретил рассвет следующего дня, со страшной головной болью и без копейки денег в кармане. Стандартная ситуация, случающаяся почти со всеми неопытными приезжими. Что делать? Самое разумное — это позвонить маме, попросить выслать денег на обратный билет, вернуться домой, но как потом выносить насмешки друзей, как посмотреть в глаза Антонине?

             … Богдан открыл глаза. Ночь. Вокруг всё тот же лес. Надо идти. Куда — неважно. Он с трудом поднялся, опять побрел в неизвестном направлении, стараясь отогнать остатки сна, но виденья тех далеких лет вновь стали преследовать его.

             Теперь он вспомнил, как нарезал круги по району, надеясь отыскать тот злополучный бар. Как оказавшись возле большого торгового центра, какой-то мужчина, обвешанный рекламными щитами, сунул ему в руку листок, со словами: «Предъявителю скидка двадцать процентов».
             Богдан поинтересовался — можно ли устроиться к ним на работу, и, узнав к кому надо обратиться, уже через двадцать минут также раздавал прохожим рекламные листовки. Вечером, получив заслуженный гонорар, смог, наконец-то, перекусить. Ночевал в каморке рядом с рекламными баннерами, а на следующий день всё повторилось.

            Так началась его работа в Москве. Зимой было тяжеловато. Приходилось постоянно отогреваться в холле магазина. В Новый год всех заставляли работать в костюмах Деда Мороза, весной — в огромных ростовых куклах. К лету, когда надо было задуматься о том, чтобы выдержать экзамены в какой-нибудь институт, Богдан, открыв учебник математики, с ужасом обнаружил, что за год почти все его знания благополучно выветрились.

            А тут еще активизировалась Антонина. Позвонила и поставила перед фактом: «Приезжаю, встречай, поезд номер, вагон номер…» Она, оказывается, тоже решила перебраться в столицу. Из вагона вышла, и Богдан сразу понял — лишних килограммов его Антошка набрала не меньше, чем на пару размеров, но говорить ей об этом он не стал. Предложил снять комнату на двоих. Не приглашать же девушку в каморку папы Карло, где он по-прежнему обитал.

            Дешевые квадратные метры нашли без проблем, правда Антонина сразу поставила все точки над «и».
— Жить будем как соседи, никакого интима. По крайней мере, пока.
            А сколько это пока продлится — непонятно. Как ни странно, Антонина очень быстро освоилась, нашла какие-то курсы, где готовили  работников коммунального хозяйства, прошла собеседование и с первого сентября стала ходить на занятия. Богдан по-прежнему раздавал листовки, и однажды, уже зимой, увидел свою соседку с каким-то взрослым мужчиной.
— Кто это? — спросил он вечером и услышал:
— Это руководитель нашего курса и он, кажется, в меня влюблён.
— А ты?!
— А я уже согласилась встретить с ним Новый год.
— Но… Подожди, как же так?
— Даник, давай говорить начистоту. Ты меня замуж не зовёшь, а если и позовёшь, то я, наверное, откажусь. 
— Почему?
— Ты же говорил своей матери, что поступил в вуз, учишься на экономиста. Я думала, что у тебя большое будущее, а оказалось? Оказалось, что ты работаешь обычным рекламным зазывалой.
— А, ну, понятно. У меня нет будущего, а этот твой руководитель, наверное, имеет большую квартиру, приличное авто, загородный дом…
— Да, и еще два неудачных брака, взрослого сына, дочь — мою ровесницу, но меня это не касается. Главное, что он хочет, так же как и я, создать семью, завести детей.

            У Богдана внутри всё кипело, но он постарался держать себя в руках. Сказал, как можно спокойнее:
— Ты, наверное, права. До семьи, до детей я еще не дозрел. А вот тебе действительно пора. Что ж, счастья вам. Как говорится, — совет да любовь.

             Он почувствовал, что может вспылить, поэтому ушел. Жил в своей каморке. Новый год встретил с коллегами, а когда возвратился на квартиру, вещей Антонины уже не было.
«Всё правильно, — рассудил он. — Тогда, после выпускного, я ее бросил,  теперь она бросила меня. Ничего не поделаешь, у девушки проснулся материнский инстинкт. Ей действительно пора замуж, иначе будет поздно».
               
           …Богдан споткнулся о какую-то корягу, упал. Поднялся с трудом.
«Господи, ну, когда же я выйду к людям?! Сколько ещё будет продолжаться эта незапланированная прогулка?» 
            Его слух уловил вдруг журчание воды. Речка? Ну, наконец-то, хоть какое-то разнообразие. Минут через десять он вышел к небольшому ручейку. Побрёл вдоль берега, опасаясь оступиться, и даже не заметил, как небо над ним стало светлеть. Еще немного и лес вокруг уже перестал казаться таким страшным. Богдан прибавил шагу и, вскоре, сквозь деревья показалась спасительная поляна. Интересно, где же я оказался?

            Солнце уже взошло. Богдан увидел пару десятков одноэтажных домов, многие из которых были заколочены. Деревня? Настоящая деревня в черте мегаполиса? Невероятно, неужели такое еще возможно? Он зашагал вдоль домов, надеясь увидеть хотя бы одного из их обитателей и вдруг, о чудо!
                Во дворе одного из домов девочка лет двух—трёх катается на качелях. Выдохнув, Богдан подошел к калитке.
— Привет! — Крикнул он, как можно радостней. — Взрослые дома есть?

             Девочка уставилась на незнакомого человека, потом спрыгнула с качелей и с криками: «Папа, папа», — кинулась к нему навстречу. Богдан опешил, но всё же успел толкнуть калитку, войти, присесть на корточки и подхватить ребенка на руки. Она так сильно обняла его за шею, что он чуть было не задохнулся, тем более, сказать, что она ошиблась, и что он не ее отец, у него просто не повернулся язык.
— Скажи, дома кто-нибудь есть? — спросил он, когда хватка немного ослабла.
— Папа, почему ты так долго не приезжал? Я же скучала.
— Ну, вот, вот я и приехал. Пойдем скорей в дом, ты познакомишь меня со своей мамой.
— Мамы нет. Дома только бабушка.
— Отлично, и как ее зовут?
— Баба Зина. Ты что, забыл?
— Нет, нет, я помню. Пойдем.

              Он опустил девочку на землю и она, держа его за руку, направилась к крыльцу. Несколько скрипучих ступенек, такая же скрипучая дверь, комната, за столом пожилая женщина.
— Бабушка, бабушка, ко мне папа приехал!
              Богдан переступил с ноги на ногу.
— Вы меня извините, не знаю почему, но ваша внучка приняла меня за своего отца.
— А ты, мил человек, кто будешь, грибник аль турист?
— Я тут совершенно случайно. Всю ночь по лесу плутал, вот, наконец-то, к людям вышел. А людей-то, смотрю, и нет совсем.
— Нет, это правда, разъехались люди, да и нас скоро сносить собираются. А ты как в лесу-то оказался?
— Так ведь теракт в метро был, в новостях, наверное, уже сообщили. Я чудом спасся, вылез через воздуховод. Вы мне только одно скажите, как от вас до метро добраться? 
— До метро? Эка куда хватил. До метро-то, поди, вёрст тридцать будет.
— Тридцать? Не может быть. Это куда же меня занесло?
— Старый Яр наше место называется, и никакие автобусы от нас до столицы давно не ходят.
             Девочка стала тянуть Богдана за рукав.

— Пап, ну пойдем играть…
— Юла, не приставай, — сказала бабушка строго, — иди во двор, погуляй, дай нам поговорить.
             Внучка надула губки, но спорить не стала, развернулась и выбежала из комнаты.
— Как вы ее назвали, — Юла? — переспросил Богдан.
— Это потому, что она постоянно крутится, никак не может на одном месте усидеть, — пояснила бабушка, —  а отца своего, она никогда не видела, вот и принимает любого прохожего за родителя. Да ты присаживайся, у нас тут редко гости бывают. Сейчас и чайку попьём, с печеньем овсяным. Нинка привезла, доченька моя непутёвая. Вон, ребенка подбросила, а сама личную жизнь устраивает.

            Женщина встала, подошла к плите, стала колдовать над стареньким чайником, потом спросила:
— Тебя как звать, величать-то?
— Богдан я.
— А по батюшке?
— Александрович. Только это скорей по матушке. Александра она. А отца своего я тоже никогда не видел. Кто он, где… Мама сказала, что артист.
— Артист! Ух ты, интересно.
— А ты сам-то кто будешь?
— Я-то? Я рекламой занимаюсь.
— Рекламой? Это как?


            Бабушка расставила чашки,  водрузила вазочку с печеньем, разлила чай.
— Спасибо, Зинаида, э…
— Да просто баба Зина.
— Я, баба Зин, начинал с того, что рекламные листочки возле магазина раздавал, а теперь у меня работа в рекламном бизнесе и свой сайт в интернете.
— Сад в интернате? Ты что, в интернате живёшь?
— Нет-нет, бабушка, в интернете. У вас тут компьютер есть? Я имел в виду, — ноутбук?
            Баба Зина вскинула брови.               
— Ты, милок, уж больно мудреные слова говоришь. Я уж и не знаю, что тебе ответить.

            Богдан осмотрелся. Кроме старенького телевизора «Рекорд», накрытого кружевной салфеткой, никаких гаджетов в комнате он не увидел.
— Скажите, баба Зин, а вы как связываетесь с дочерью? Мобильник у вас есть?
— Что это?
— Ну, телефон мобильный.
— Телефон раньше был, потом и его отключили. Нинка приезжает раз в неделю, привозит провизию, с дочкой поиграет с полчасика и поминай, как звали.
— Куда же она так торопится?
— Знамо куда. К хахалю своему ненаглядному. Завела себе мужичка, а тому, понятное дело, ребенок мешает. Скинула девочку на мои плечи и возись с ней с утра до вечера. А здоровье-то у меня уже не то. Восьмой десяток пошел, не шутки.
                Богдан поднялся.
— Что ж, спасибо за хлеб–соль. Как говорится, пора и честь знать.
— А ты куда собрался? Неужто готов полдня пешком топать, а если дождь? Дорогу развезёт, до ночи не доберешься!
— Что же делать?
— Хм, что делать? Да дел-то у нас тут невпроворот. Сходи, хотя бы воды принеси. Вон ведро, колодец через три дома, внучку с собой возьми, она покажет. А я потом гречневой каши наварю, обедать будем. Переночуешь здесь, а завтра Нинка должна приехать, с ней и отправишься.

             Богдан взглянул в окно. Вдалеке и вправду собиралась огромная туча. Что ж, ничего не поделаешь, приглашение придется принять. Подхватив ведро, он вышел во двор. К нему тут же кинулась девочка.
— Папа, ты за водой? Пойдём вместе, а то ты не найдёшь.
             Она взяла его за руку, и Богдан, ощутив в своей руке такую маленькую, нежную ладонь, сразу подумал, а ведь мне и вправду пора задуматься о семье, о детях. Девочка неожиданно вырвалась, побежала к опушке леса, крикнув на ходу: «Я сейчас, подожди», — а уже через минуту возвратилась и протянула Богдану несколько красных ягод.
— Папа, ты любишь малину?
— Конечно, кто же не любит малину.
— Это тебе.
— Мне? Спасибо. Давай пополам.
— Нет, я себе еще насобираю.
              Богдан кинул в рот несколько ягод.
— Ой, какая вкусная малинка. Ну, пойдем, бабушка воду ждет, хочет нам каши наварить.
— Пап, а ты теперь не уедешь?
              В глазах девочки была такая надежда, что сказать ей правду Богдан не решился. Ответил с улыбкой:
— Ну, куда же я уеду, когда здесь такая вкусная малина.

              За водой ему пришлось ходить три раза, наполнять бесконечные банки, кастрюли, поливать цветы.
              Наконец, Баба Зина предложила гостю отдохнуть.
— Присядь, умаялся ведь совсем, чаю выпей, да и я с тобой почаёвничаю.
              Кукушка в стареньких ходиках прокуковала одиннадцать раз, и бабушка, всплеснув руками воскликнула:
— Ой, что же это я? Голова моя дырявая. Сейчас ведь сказка начинается. Богдан включай телевизор.
— А где у вас пульт?
— Пульс? Пульс-то у меня не ровный, и давление скачет.

              Богдан вдруг подумал, ну откуда у лампового телевизора может быть управление через выносной пульт. Он нашел на передней панели кнопку «вкл», нажал, дождался, пока не загорится чёрно-белый экран, поправил домашнюю антенну и, когда увидел неизменную ведущую передачи в гостях у сказки, Валентину Леонтьеву, не поверил своим глазам.
— Это что за канал, — спросил он у бабушки, — специально для детей показывают старые записи?
— У нас тут канал один — первый. Зови скорее внучку.
              Ничего не понимая, Богдан вышел на крыльцо, передача Валентины Леонтьевой уже лет двадцать, как канула в вечность. Странно…
— Юла, — позвал он девочку, — беги скорей домой, сказка начинается.

              Не услышав ответа, он спустился во двор, подошел к качелям — никого. Обошел дом вокруг, — девочки нигде не было.
Может, она уже проскользнула мимо, а он не заметил. Возвратившись в комнату, Богдан застал только бабу Зину.
— Юла не появлялась? — Спросил он. 
— Юла? Нет. А где она?
— Не знаю. Во дворе я ее не нашел.
             Бабушка поднялась.
— Говорила же я ей, за калитку ни ногой.

             Они вместе вышли во двор, стали звать девочку, но та не отзывалась.
— Я, кажется, догадываюсь, где она может быть — сказал Богдан, —  наверное, побежала собирать малину.
 — Малину? Ну, я ей покажу, малину.
 — Не переживайте, баба Зин, я сейчас ее приведу. Это недалеко, здесь на опушке.

             Богдан помчался к тем кустам, откуда девочка тогда принесла ему ягоды, однако, её там тоже не оказалось. Нет-нет, далеко уйти она не могла, ведь совсем недавно он видел ее во дворе. Богдан стал углубляться в лес всё дальше и дальше, постоянно выкрикивая имя девочки. Прислушивался, но в ответ слышал только шелест листвы.

            В какой-то момент ему самому стало вдруг страшно. Он опять в том же лесу, и, кажется, опять заблудился. Где теперь искать дом гостеприимной бабы Зины, но, главное, — где искать ее внучку? Вокруг ни одного крепкого дерева, на которое можно было бы забраться, чтобы определить, в каком направлении двигаться дальше.   
— Юла, Юла, — кричал он скорее от отчаяния и вдруг…
В это было трудно поверить, прямо к нему, лавируя между деревьями, направлялся какой-то человек. В строгом тёмном костюме, при галстуке, в начищенных до блеска туфлях. Кто это? В таком виде по лесу не гуляют! Тем временем мужчина подошел.
— Здравствуйте, ищите внучку бабы Зины?
— Да, а вы кто?
— Я?  Я… фельдшер. Зашел к Зинаиде Игнатьевне справиться о здоровье, а у неё, оказывается, беда - девочка пропала. Вот тоже решил принять участие в поисках. Давайте сделаем так: вы пойдете направо, я — налево. Если ребенка отыщите, кричите «Нашёл». Договорились?
— Договорились.

               Мужчина сразу зашагал прочь, Богдан двинулся в противоположном направлении, продолжая, как и раньше выкрикивать имя девочки. А вскоре вокруг потемнело, стал накрапывать дождь. Туча, которая собиралась всё утро, наконец-то, добралась и до этих мест. Не прошло и четверти часа, как Богдан промок до нитки. А как же Юла? Если она еще в лесу, в своём лёгком сарафанчике, наверное, дрожит от холода, плачет, но где, где ее искать? А может…

              Может, она уже давно вернулась домой? Сидит сейчас за столом, пьёт чай, смотрит телевизор? А он тут под дождём уже не один час. Богдан сел на поваленное деревце, обхватил голову руками. Вода текла по лицу, капала с носа, стекала за шиворот, но всё это было уже не важно, потому, что его слух неожиданно уловил какой-то далекий голос. Кто-то выкрикивал протяжное «оооо…» И сразу, словно по мановению волшебной палочки, дождь начал стихать. Богдан поспешил в сторону, откуда раздавался крик. Теперь он слышал не только одну букву, но целое слово: «Нашел»… Кто это, неужели фельдшер?
— Иду, — крикнул Богдан в ответ и постарался ускорить шаг.

             Мужчину в строгом костюме он заметил, когда дождь уже закончился. Подошел.
— Где, где она?
— Вон, под лопухами.
             Девочка действительно лежала, свернувшись калачиком. Ее мокрые волосы слиплись, оголяя тонкую шейку.
Богдан заметил на ней две маленькие коричневые родинки, а под ними шрам от какой-то царапины в виде полумесяца. Ну, точно компьютерный смайлик.
— Жива? — услышал он голос фельдшера за спиной.
             Богдан приподнял девочку и та, приоткрыв глаза, произнесла одно лишь слово — «папа», потом обняла Богдана своими тонкими ручками за шею, головку положила на плечо и, кажется, снова заснула.
— Слава Богу, спит, — ответил он вставая. — Столько плутала, что, видимо, просто выбилась из сил.
— Что ж, пойдемте, обрадуем Зинаиду Игнатьевну.

             Богдан с девочкой на руках пошел за мужчиной, и тут ему в глаза бросилось то, на что он не обратил внимания раньше. Волосы, костюм, туфли — всё на фельдшере было абсолютно сухим. Где же ему удалось укрыться от дождя?

             Богдан потерял его из виду, когда вышел к поселку. Он  больше смотрел себе под ноги, боясь споткнуться. Внучку передал бабушке, которая встречала их у калитки. Девочку она сразу отнесла в ее комнату, раздела, уложила в кровать.
             Своему гостю тоже приказала снять одежду.
— Выпей чаю с мёдом и ложись. Я тебе постелила на топчане. Пижаму одень. Она хоть не новая, но чистая.

             Богдан спорить не стал, поел, переоделся, залез под одеяло, и, уже засыпая, проговорил:
— Её фельдшер нашел, если бы не он…
— Какой фельдшер? — переспросила Баба Зина.
— Не знаю. Мужчина, такой серьёзный, в костюме тройке…
— А этот… Смотри-ка, и здесь уже успел объявиться…
— А кто он, баба Зин?
— Да, ходит тут один, всё ждет не дождется, когда я на свиданье к Богу отправлюсь... Не думай ни о чём, спи. Тебе сейчас сил надо набираться, а то схватишь воспаление легких, вот тогда точно с этим фельдшером опять свидишься. Спи.

             Богдан хотел спросить, как себя чувствует Юла, но не успел. Глаза его закрылись, и он перенесся в другую реальность, где за мгновение можно перелететь на противоположный конец земного шара и так же благополучно вернуться обратно.

             Комната, которую он увидел, когда очнулся, уже не была похожа на ту, в которой он засыпал. Белые стены, белый потолок, женщина в белом халате.
— Как вы себя чувствуете?
— Пока не знаю. А где Баба Зина, где Юла, и, вообще — где я?
— Вы попали сюда после взрыва в метро. Помните что-нибудь?
— Смутно.
— Вас спасла книга в вашем рюкзаке. Огромный кусок стекла прорезал ее насквозь и, тем не менее, вашу спину задел. Но, не волнуйтесь, вам уже сделали операцию. Рану зашили. Теперь остается только ждать, когда можно будет снять швы.
— И сколько ждать?
— Дня два–три. На спине старайтесь не лежать.

              Медсестра осмотрела рану, сменила капельницу и ушла. Богдан вновь закрыл глаза. Видимо, в растворе, который поступал ему непосредственно в вену, присутствовало слабое снотворное. И он опять шел куда-то по бесконечному тоннелю, блуждал в ночном лесу, не находя выхода, потом вдруг ненадолго открывал глаза, вспоминал, где находится и вновь проваливался в тревожное забытье.
              Окончательно в себя он пришел только через два дня. Его отвезли в операционную, сняли швы и разрешили вставать. Он начал осторожно ходить по больничному коридору, знакомился с товарищами по несчастью, каждый из которых описывал происшествие по-своему. Богдан часто останавливался возле окна, подолгу смотрел на красивый парк, и вспоминал, вспоминал, вспоминал... Особенно запомнилась ему чудесная девочка, со смайликом на шее. Как бы он хотел в будущем иметь такую дочку. Дочку? А, может быть, — сына? В любом случае, проблему создания семьи он всё ещё не решил, а уже очень скоро, наследство, которое оставил ему отец, может достаться государству.
             
Богдан уже неоднократно задавал вопрос о судьбе той девушки, которой он отдал свой телефон прямо перед взрывом, но, не зная ни имени, ни фамилии, никто ничего конкретного сказать ему не мог. На второй день девушка нашлась сама.
— К вам посетитель, — сообщила медсестра, загадочно улыбаясь, — симпатичный.

              Богдан не успел заправить постель, как в палату вошла она. Да, это была именно та незнакомка, о которой он вспоминал все последние дни. На фоне серых лиц больных ее ослепительная улыбка буквально осветила угрюмую палату.
— Привет, узнаешь меня?
— Конечно. Вот только познакомиться мы не успели.
— Это легко исправить. Меня зовут Вика.
— А я Богдан.
— Вот и отлично. Я привезла тебе твой айфон. Кстати, полностью заряженный. Вот возьми. Знаю сама, как тяжело без связи, без интернета.

               Она передала ему телефон и сразу поинтересовалась:
— Ну, как ты, как самочувствие?
— Ничего. Спину заштопали, вот жду, когда всё срастётся.
— Больно?
— Да, не очень.
— А ведь получается, что именно ты закрыл меня своим мощным торсом. Нас ведь вместе сюда доставили. Тебя без сознания, а на мне ни царапинки. Правда, на следующий день меня попросили кровь сдать. У них там все запасы кончились, А у нас с тобой, оказывается, и группа и резус совпадают. Я согласилась. Так что, мы в расчете — ты спас меня, а я отдала тебе свою кровь.

              Богдан на пару секунд задумался.
— Получается, что мы с тобой теперь связаны одной кровью.
— Точно. — Связаны одной кровью и, как поётся в той песне, — «скованы одной цепью», — Вика улыбнулась. — Ну, что ж, к сожалению, мне пора. 
— Как, уже уходишь?
— Спешу на занятия. Я ведь с лекции убежала.
— Учишься?
— На четвёртом курсе педагогического.
— Будущий учитель?
— Психолог.
— Психолог? Слушай, а как ты считаешь, с точки зрения психологии, может, мы с тобой встретились не случайно?
— К сожалению, психология таких вещей не объясняет. Это скорее из области мистических совпадений.
— Мистических? Так ведь, мы можем проверить эту теорию?
— Как?!
— Давай еще раз встретимся. Сходим куда-нибудь, поболтаем, выпьем кофе…

             Богдан почему-то был уверен, что девушка ему откажет. Сколько у них там серьёзных психологов на курсе? Разве такая очаровательная студентка может быть свободна?
Но Вика неожиданно согласилась. Она даже как будто ждала этого приглашения. Номер своего телефона продиктовала сразу. Пообещала ждать звонка и перед уходом еще раз пожелала больному выздоровления.

             И как только дверь за ней закрылась, Богдану захотелось прыгать от радости. Он вдруг совершенно отчетливо понял, что влюблён. Внутри как-то сладко щемило. Несмотря на то, что он старался дышать полной грудью, воздуха не хватало. Вот оно, это удивительное чувство, о котором пытаются рассказывать безнадёжно влюблённые. Пытаются, но не находят слов. Неужели он, наконец, нашел ту, о которой так долго мечтал?
            
            Теперь оставалась самая малость: сделать всё возможное, чтобы девушка в нем не разочаровалась. Правда, времени на то, чтобы убедить ее выйти за него замуж, оставалось совсем не много. Ведь некоторые ухаживают за своими женами годами, а у него в распоряжении был всего какой-то месяц с небольшим.

           На следующий день ему принесли большой чёрный пакет с его одеждой. Она была почти полностью залита кровью и, конечно же, подлежала безоговорочной утилизации. Особенно поразил его вид рюкзака с огромной дырой посредине и книгой прорезанной насквозь, с кровавыми страницами вывернутыми чуть ли не наизнанку.
«Вот, что могло бы быть с моей спиной, — представил он, невольно передернув плечами. — Спасибо вам, господин Чейз. Ваши удивительные детективы спасли мне жизнь».

           Ночь Богдан провёл, постоянно думая о чудесной девушке Вике. Представлял их будущую встречу. Репетировал в уме всё, что скажет ей, когда увидит вновь. А на утро после обязательного обхода его решено было выписать.
           Чтобы добраться до дома, одежду ему пришлось попросить у ребят из общей палаты. Последние рекомендации врача, теплые рукопожатия и, наконец-то,  — домой.

           Оказавшись в квартире, он первым делом достал ноутбук, вышел на сайт знакомств, хотел извиниться перед Лилией, но та свою страницу, видимо, удалила. Что ж, может, оно и к лучшему. На свой сайт он заходить не торопился, решил сначала связаться с Викой. Номер набирал, затаив дыхание, но, как ни странно, девушка ответила сразу после первого же гудка. Сказала, что ничем не занята, и они мило болтали не меньше получаса. Договорились встретиться уже на следующий день. В центре. Сходить в кино, или на концерт, а, может быть, и в театр...

            Их отношения развивались стремительно. Богдан уже на третьем свидании признался в любви. В ответ Вика только смеялась и говорила, что ему это, наверное, просто кажется.
— Нет-нет, — отвечал он, целуя девушку, — я никогда не встречал такую, как ты, и, мне  кажется, что я знаю тебя уже много-много лет!

            Июнь в тот год выдался очень теплым. Молодые люди встречались почти каждый вечер. Гуляли, сидели возле фонтанов, слушали уличных музыкантов. А наутро Вика вновь садилась за учебники, готовясь к очередному экзамену. Ведь для студентов наступила самая горячая пора — летняя сессия.
— Ничего, — говорил Богдан, — вот сдашь все экзамены, умчимся с тобой к морю в жаркие страны. Ты что больше любишь, Турцию или Египет? А может быть Мальдивы или Канары?
— Ну, ты и размахнулся. У тебя что, есть средства на такие поездки?
— Средства найдём, было бы желание. А хочешь, поедем на мою родину. У нас там прекрасные места. Я тебя познакомлю  с мамой. Будем гулять по лесу, собирать грибы, купаться в нашей реке.
— Ты знаешь, а ведь у меня тоже есть домик в Подмосковье. Достался от бабушки. Правда, жить там нельзя. Он практически развалился. Хозяина-то нет.
— А это далеко?
— Нет, всего километров двадцать. Старый Яр.
             Богдан задумался.
— Старый Яр? Подожди, мне как будто это место знакомо. А твою бабушку случайно не баба Зина звали?
— Да, ее звали Зинаида Игнатьевна, ты что, жил в нашем посёлке, встречался с ней?
— Нет, конечно. Я же тебе рассказывал, — я провел детство в маленьком сибирском городке, сюда приехал только после того, как окончил школу, но мне, почему-то кажется, что твоя бабушка в детстве называла тебя «Юла», это потому что ты никогда не сидела на месте и постоянно крутилась.
             Вика вытаращила глаза.
— Богдан, ты меня пугаешь. Как ты можешь это знать? 
— Ты удивишься, но я еще знаю, что ты в три годика убежала в лес за малиной и заблудилась. А какой-то странный человек тебя нашел и принёс домой.
— Да, мне об этом рассказывала мама, а ей — бабушка.
— Кто же это был, может быть, я?
— Богдан, прошу тебя, хватит шутить. Ты должен немедленно мне всё объяснить.
— Как?! Как я могу тебе всё объяснить, если сам ничего не понимаю. Скажи мне только одно, ты никогда не замечала у себя на шее, сзади, со стороны спины, знак, в виде компьютерного смайлика?
— Ты смеешься? Никакого смайлика у меня нет.    
— Нет?
— Нет.
— Тогда повернись ко мне спиной. Пожалуйста.
             Немного помедлив, девушка подчинилась. Богдан аккуратно раздвинул ее волосы, достал айфон, сделал несколько снимков, потом увеличил изображение и протянул айфон Вике.
— Ну, что ты видишь?
— Пока ничего.
— Смотри внимательно. Вот же две родинки, а под ними еле заметный шрам от какой-то царапины в виде полумесяца. А всё вместе похоже на смайлик.
— Да, похоже, ты прав. Но когда ты успел всё это разглядеть? Я что-то не припомню, чтобы ты раньше поднимал мои  волосы!
— Сам не знаю. Может эти виденья появились в результате того, что мне перелили твою кровь?
— Опять шутишь?
— Почему? Я абсолютно серьёзно.

            Вика надула губки, повернулась, и пошла вперед, но почти сразу остановилась. Воскликнула: «Я всё поняла!» 
— Тебе, каким-то образом, удалось узнать мой адрес, и пока я сдавала экзамены, ты познакомился с моей мамой, представился моим бойфрендом, она-то тебе и поведала все истории из моего детства. Ведь так?
— Хорошо, хорошо. Пусть будет так.
— А вот мы сейчас это и проверим.

           Вика достала телефон, набрала нужный номер и отошла в сторону. С мамой она шепталась около пяти минут, потом повернулась к Богдану.
— Я ничего не понимаю. Мама утверждает, что к ней никто не приезжал, и обо мне, тем более, — о моём детстве, она никому ничего не рассказывала.
— Я же тебе говорил. Всё это мне просто привиделось, когда я находился без сознания.
            Девушка тяжело вздохнула.
— Ладно, давай пока оставим этот вопрос открытым.
               Богдан согласился и пообещал как-нибудь обязательно рассказать ей о своих потусторонних приключениях. 
               
            Он встретил ее на следующий день возле института. Наконец-то, последний экзамен был сдан, и для всех студентов начались летние каникулы. Богдан предложил отметить это событие в ближайшем кафе, но перед этим обязательно посетить ювелирный отдел торгового центра.
— Мне хочется сделать тебе подарок, — признался он, в ответ на удивлённый взгляд, — но, я, к сожалению, не разбираюсь в женских украшениях, к тому же мне не известен размер твоего безымянного пальца.
 
            Вика хотела возразить, но Богдан заявил, что это для него очень важно. Единственное, чего он опасался, так это того, что девушка выберет себе кольцо, которое он не сможет оплатить, однако всё обошлось. Кольцо оказалось красивым и недорогим.

             В кафе она присели за угловой столик, перекусили и после того, как официантка убрала посуду, Богдан взял девушку за руку.
— Вероника, — начал он, глядя ей прямо в глаза. — Ты, наверное, уже догадываешься, о чём я хочу тебя попросить. 
— Не может быть, — покачала головой девушка.
— Я не умею говорить высокопарных речей, поэтому скажу просто — я безумно в тебя влюблён и поэтому прошу стать моей женой.
— А колечко ты подарил мне специально для этого случая?
— Да. Ты согласна?
— Ну, конечно, согласна, Богдан. Вот только, надеюсь, распишемся мы еще не скоро? Мне ведь надо окончить институт, пройти практику, устроиться на работу…
— Но ведь учиться можно и в статусе замужней женщины?
— Можно, конечно, только я не понимаю к чему такая спешка?
— Боюсь, что тебя уведут, и потом есть еще одна причина, о которой я скажу тебе потом.
— Интересно, и что же это за причина? Тебя должны призвать на службу, а женатых не берут?
— Нет-нет. В армии я уже был. Нам надо завтра же подать заявление в ЗАГС, ты готова?
— Готова. Но ведь после этого надо ждать три месяца.
— Это если ты хочешь устроить свадьбу в субботу, а если в понедельник в девять утра, то можно сразу.
— Как я понимаю, у нас свадьбы не будет?
— Обязательно будет, но потом.
— Что-то ты Богдан не договариваешь.
— Точно. И об этом ты узнаешь, когда мы станем мужем и женой.

             В ЗАГС они пришли к самому открытию. Принесли большую коробку конфет и бутылку шампанского. Подарили всё это девушкам, которые принимали заявления от будущих молодоженов.
— Мы улетаем в другую страну, — придумал Богдан на ходу, — и нам нужно срочно оформить наши отношения.
             Подарки возымели должное действие. Молодые люди поставили подписи в специальной книге и через полчаса им выдали свидетельство о браке.

             Вероника немного расстроилась. Не таким она представляла самый главный день в своей жизни. Однако, узнав о том, что они прямо сейчас отправляются в нотариальную контору, глаза ее загорелись.
— Это и есть тот секрет, о  котором ты обещал мне рассказать?
— Да. Ты скоро всё узнаешь.

             Нотариус, — тот, который зачитывал  текст завещания три месяца назад, принял молодоженов с улыбкой на губах. Предложил присесть, попросил свидетельство о заключении брака, потом достал нужную папку с документами,
— Что ж, вы успели вовремя, — заключил он, просмотрев бумаги, — завтра было бы уже поздно.
— Я знаю, — признался Богдан, вздохнув, — поэтому пришлось рисковать.
              Он посмотрел на мужчину в упор, и тот, выдержав театральную паузу, приступил, наконец, к оглашению завещания.

              Богдан слушал нотариуса, затаив дыхание. Вероника, явно ничего не понимала и только хлопала своими огромными ресницами. А оставил щедрый родитель своему отпрыску немало: квартиру в столице, два автомобиля, домик в Краснодарском крае на берегу моря и валютный счет в банке, исчисляемый суммой с шестью нулями. Эта же контора вызвалась оформить все необходимые документы, связанные с передачей наследства. Богдан заполнил нужные формуляры и, пожав руку нотариусу, попрощался.

             Вероника за всё это время не проронила ни слова, лишь оказавшись на улице к ней, снова вернулся дар речи.
— Богдан, объясни мне, что всё это значит?
— Это значит, что мы с тобой теперь можем ни в чем не нуждаться. Случилось так, что некий мужчина, которого я никогда не видел, провёл когда-то с моей мамой всего одну ночь, и я, сам того не ведая, как в сказке, оказался его единственным наследником.
— У него что же, больше не было родственников?
— Видимо, не было, если он всё решил оставить мне. Единственное условие, которое он оговаривал в завещании, это то, что я обязательно должен быть женат. Зачем ему это? Непонятно. В любом случае, я предлагаю прямо сейчас отправиться в самый шикарный ресторан и отметить начало нашей новой жизни. Ты согласна?
— Конечно. Я просто еще не до конца осознала всё, что случилось со мной этим утром, но если бы ты попросил меня написать тебе сообщение, то в конце я бы обязательно поставила...
— Что?
             Тут Вероника молча повернулась, раздвинула волосы, и Богдан, увидев на шее девушки уже знакомый смайлик, не смог удержаться от смеха…

P.S.

            Спустя два года, он случайно встретил на рынке свою старую знакомую, когда проходил вдоль мясных рядов, выбирая кусочек баранины для плова. Она громче других выкрикивала зазывные слоганы, предлагая покупателям обратить внимание именно на ее товар.
            Богдан подошел.
Антонина. Антошка… Уже, к сожалению, не девочка, и даже не девушка… Женщина, неприлично располневшая, неухоженная, в несвежем белом фартуке… Она узнала его сразу, несмотря на то, что теперь он носил аккуратную бородку, которая придавала ему солидности. Узнала и смутилась.
— Привет, — сказал он. — Ты что, теперь здесь?
— Как видишь. А ты? Наверное, всё раздаёшь рекламные листочки у торгового центра?
            Объяснять ничего не хотелось.
— Да, — ответил он коротко, — работаю в рекламном бизнесе. А как твои дела на личном фронте? Живешь всё с тем же преподавателем?
            Вопрос для Антонины оказался крайне неприятным. Она некоторое время молча смотрела в сторону, но потом всё же решила ответить.
— Я ушла от него почти сразу, не прошло и пары недель.
— Почему?
— Да потому, что ему нужна была не я, а бесплатная домработница. Он, оказывается, таких дурочек, как я, менял каждые три месяца.
— Почему же ты не вернулась?
— Я приезжала и не раз, но тебя разве дома застанешь?
— Могла бы позвонить.
— Ага, позвонить. Он первым делом, заставил меня удалить все мужские номера, и твой, в том числе. Я потом, кстати, отыскала тебя на сайте знакомств. Мы одно время даже переписывались.
— Серьёзно?
— Да, я зарегистрировалась там под именем Лилия.
— Лилия?! Так это была ты? А как же фотография?
— Фотографию я взяла из базы голливудских кинозвёзд.
             Богдан рассмеялся и рядом с Антониной неожиданно возник маленький круглый мужчина с кавказской внешностью. Сказал с сильным акцентом:
— Слущай, пачему балташ? Пачему не работаш?
             Богдан тут же нашелся.
— Взвесьте мне, пожалуйста, вот этот, кусочек баранины, — попросил он, и мужчина сразу исчез.
— А ты, всё там же живёшь? — спросила Антонина, упаковывая мясо.
— Нет. У меня своя квартира в центре.
— А ты…
            Она не успела спросить — женат ли он, потому что в это время к нему подошла Вероника с годовалой дочкой на руках.
— Богдан, ну почему так долго? Ты забыл включить кондиционер в машине, и Зиночка проснулась…
— Всё-всё, уже иду.               

           Он незаметно кивнул своей школьной подруге и поспешил вслед за женой, а по рынку перекрывая общий гул, уже разносилось: «Подходим, подходим, выбираем. Всё свеженькое, всё сегодняшнее…»
                Богдан усмехнулся.
                Ну, и кто из нас зазывала? 


Рецензии
Мастерски, Дмитрий!

Интересно, увлекательно и неожиданно.

Спасибо, за удовольствие от прочитанного!

Томас Памиес   31.03.2023 13:29     Заявить о нарушении
Томас, очень рад Вам! Спасибо огромное за добрые слова!

С уважением, Дмитрий

Дмитрий Ков-Фёдоров   03.04.2023 13:39   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.