Глава 5

Каменный храм. – Иван Егорович Старов. – Архитектура Казанского храма. – Колокольня. – Молитва в звуке.

Из первых глав вы уже поняли, с каким благоговением в старые добрые времена владельцы села и его жители относились к своему храму, стараясь сохранить его и приукрасить. Заглянем в глубину веков, чтобы подробнее рассмотреть историю этого храма.
Самый первый Казанский храм в селе Константиново, тогда ещё деревянный, впервые упоминается в окладных книгах 1676 года. Вместо обветшавшей деревянной церкви в 1779 году владелец села, вице-канцлер императрицы Екатерины II князь А. М. Голицын на свои средства возводит классическое произведение храмового зодчества по проекту знаменитого столичного архитектора Ивана Егоровича Старова.
Познакомимся поближе с этим архитектором, которого искусствоведы называют одним из основоположников русского классицизма в архитектуре. Иван Старов был в числе первых выпускников Императорской Академии художеств – высшего учебного заведения Российской империи в области изобразительных искусств. Закончив её с золотой медалью, был направлен для «изучения славнейших древностей» в Париж в качестве пенсионера Академии.
Пусть это название вас не смущает: до начало XX века «пенсионерами» назывались выпускники Академии художеств, получившие денежное пособие для дополнительного совершенствования мастерства, т. е. «пенсиона» – аналог современного гранта. В пенсионеры попадали лучшие из лучших.
С 1772 года Старов служит в столице. С 1786 по 1798 год, он – главный архитектор «Конторы строений Её Императорского Величества домов и садов», т. е. главный архитектор России.
Мировоззрению того времени отвечал классицизм. В этом стиле по проектам И. Старова возведены такие шедевры архитектуры, как Таврический Дворец в Санкт-Петербурге, дворцовые ансамбли под Москвой и другие. Его проекты легли в основу постройки города Екатеринослава (ныне – Днепропетровск) и других новых и древних городов Российской Империи.
Выросший в глубоко верующей семье, архитектор не обошёл своим вниманием и храмовое зодчество. Творения рук великого мастера – это Троице-Сергиев Собор в Александро-Невской Лавре, Екатерининский Собор в Херсоне, Покровская церковь в Большой Коломне, церковь в Богоявленске.
Благородная простота и величие нашло своё воплощение и в храме села Константиново: спокойные прямоугольные формы; сдержанный и, в тоже время, разнообразный декор в оформлении; полный достоинства, но не вычурный вид.
Строение в плане состоит из колокольни, трапезной, придела в честь святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии и основного придела в честь Казанской иконы Божией Матери. Наружные стены украшены пилястрами, кокошниками над окнами, круглыми и прямоугольными окошками над основными окнами. Двухскатная крыша первого яруса храма имеет фронтоны.
Внутренне убранство храма соответствует его изысканному внешнему виду: в окружении высоких берёз, на фоне зелёных зарослей бузины и акаций церковь выделяется побелённым фасадом, как подвенечным платьем. Подобный эпитет использует и рязанский поэт Игорь Евсин в своём стихотворении об этом храме:

«Как невеста, Казанская церковь…» –
Говорила сестрица Есенина.
Это так, но какою же меркой
Было ей столько горя отмерено?

Колокольню сломали, пристройку,
В алтаре обустроили склад.
Развалюшкой-старушкой простою
Стала церковь казаться на взгляд.

Но разрушенный храм – все же храм,
Где крещён был великий поэт:
Не складским, а церковным стенам
В праздник клался цветочков букет.

И невольно крестилась рука
На известку Казанского храма.
Значит, вера была глубока,
Коль его возрождали упрямо;

Значит, нашей России не стать
Развалюшкой-старушкой простою,
Коль Казанская церковь опять,
Как невеста, стоит над Окою.

В воспоминаниях Сергея Есенина, относящихся к началу XX века, читаем: «Очень удачна архитектура нашей церкви. В ней много света, и она очень уютна. На стенах изображения святых нарисованы светлыми, яркими красками. На потолках первого и второго отделения изображено звёздное небо. Висят огромные позолоченные паникадила с лампадами, ярко освещающие церковь во время всенощных. Лица святых на иконах были изображены добрыми, приветливыми, а лепные позолоченные украшения стен алтарей были похожи на сказочные дворцы…»
Вам кажется удивительным, что в таком отдалении от столицы возводится архитектурное строение столь высокого художественного уровня? Но ничего странного здесь нет: в общественном сознании того времени формировалось мнение о нравственной роли архитектуры, ибо «великолепие строений полезно государству…»
Колокольня Казанской церкви имеет три яруса, которые связываются посредством деревянных лестниц. Первоначально она не была соединена с храмом трапезной частью: её пристроили в 1807 году. А повреждённую пожаром 1834 года верхнюю часть колокольни восстанавливал уже другой зодчий, т. к. архитектор Старов умер к тому времени.
Предполагают, что это был Н. И. Воронихин – один из архитекторов колокольни Успенского собора Рязанского кремля. Тогда же к одному шпилю с крестом на куполе были пристроены ещё четыре небольших шпиля по краям, что придали всему комплексу храма удивительно лёгкий и стройный вид.
На Руси всегда придавали большое значение колокольному звону. Об этом хорошо написано в статье «Молитва в звуке» апрельского выпуска «Сельского вестника» за 2015 год:
«…Услышав звонящие колокола, вы на мгновение остановитесь и заслушаетесь этим мелодичным перезвоном. Известно, что во время эпидемии во всех церквях Древней Руси звонили в колокола и болезнь отступала. Во время великих церковных праздников, сопровождающихся колокольным звоном, таких как Рождество и Пасха, пространство над городом совершенно очищается. Это звук, который лечит.
В Свято-Успенскую Почаевскую Лавру приехала женщина с пятилетней девочкой. После падения малышка перестала слышать. Два года мать безуспешно водила её по врачам, пока не узнала о чудесных исцелениях колокольным звоном. Женщина поднялась с дочерью на колокольню, чтобы слушать звон в самой близости, и уже на третьем ударе колокола слух к девочке вернулся…»
Для любого христианина звук колокола – настоящая благодать. Все страхи, тревоги, беспокойства отходят на второй план. Ни с чем нельзя сравнить то состояние, когда стоишь рядом с источником этого звучного перелива! В такие моменты хочется просто молчать, наслаждаясь звоном, или же молиться.