Вместе весело шагать

— Семенова, только недолго давай.
— Есть, моя генеральша. Я быстро, Галь.

Брюнетка привычным движением собрала волосы в хвост, и громко хлопнув пассажирской дверью, упорхнула в сторону маленького деревенского магазина.

— Господи, ну когда ты только научишься не хлопать дверьми, — блондинка закурила в ожидании подруги, — скорей я снимусь у Михалкова, чем Семенова исправится.


Отличный денек, солнечный – самое то, чтобы отдохнуть наконец-то. Расслабиться. Семенов отлично жарит мясо. Кто-бы мог подумать, что из рыжего, вечно сопливого одноклассника получится такой серьезный бизнесмен и хороший отец. Молодец подружка, вовремя сориентировалась.

Галина улыбнулась.

— Покайся, грешница. Покайся, пока время есть. Страшный суд грядет.
В открытое окно смотрело странное существо. Что-то непонятное было намотано на голове старухи, похожее на чалму, из-под которой сухой змеиной шкурой свисали грязные волосы. Запах немытого тела ворвался в салон.

— Э, мадам, вы что-то перепутали. Проходите мимо, тут не подают. — Галя нажала на кнопку и стекло безразлично потянулось вверх.

Бродяжка попятилась и быстро исчезла из поля зрения автоледи.

— Галь, ты с кем беседы ведешь? — вернувшаяся из магазина Семенова бросила пакет на заднее сиденье и протянула бутылку с водой подруге, — пей, я еще кетчуп купила, и ребятам по шоколадке.

У Семеновой подрастали три сына. В отличие от подруги она не стремилась к успеху, признанию, славе, и всей остальной мишуре. Но очень гордилась своей Галкой – актрисой! И пусть пока роли маленькие, но ее верная подруга уже снялась в двух сериалах, которые крутили по Первому каналу. Роли были малюсенькие, но все еще впереди – в этом Семенова была уверена. И мужа хорошего подруга обязательно встретит. Не то что те двое, предыдущие – пустота богемная.

— Ну что, погнали к «Мерло» и вкусному мяску. Твои заждались уже.
— Погнали, Галка. Ура!


Дорога прямая, машин мало, и стрелка на спидометре не опускалась ниже отметки в сто километров.

— Ну что, Семенова, давай нашу. Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам. И, конечно, напевать лучше хором...
— Галь, ну нафик, не гони. Туман опустился.
— Не переживай – я гений не только в кино, но и в вождении этих маленьких железных коней.

***
«Так светло и облака над головой! Красивейшие облака, пушистые, переливающиеся. Никогда таких не видела. А солнце-то где? Черт – не видно солнца. Откуда тогда свет?».

Мысли сбились от крика Семеновой: — Галя, что у тебя с головой? У тебя мозги торчат из башки!

Понятно – подруга сошла с ума.

— Не ори ты, — Галя повернула голову и обомлела, — Семенова... у тебя кишки свисают. Одуреть, сколько в тебе этой дряни.

Теперь обе женщины закричали.

Брюнетка попыталась встать и это ей легко удалось: — Господи, где машина, где мы?

Белый мраморный пол, исполины-колонны вокруг, улетающие куда-то в облака. И все! Ни капельки крови вокруг.

Удивительно, но почему-то не страшно и не больно.

— Всё, Семенова, приплыли. В раю мы.
— В каком раю, ты свихнулась что-ли, меня муж и дети ждут. Мы курили? Нет, мы не курили, — брюнетка пыталась как-то осмыслить происходящее, — сказала же тебе не гнать, тупица.
 — Кишки...
— Что кишки?
— Ну ты их как-нибудь назад запихни что-ли. Странная картина.
— Ага, ты бы на свою макушку посмотрела. Не хочу тебя расстраивать, но там великолепная дыра. Что делать?
— Не болит ничего, и это уже отлично.
— Все, теперь Игорь найдет другую, дети забудут мать, в моей постели будет спать рыжая сволочь, — Семенова заплакала, но слез не было.
— Почему рыжая? Сколько лет мы дружим? Тридцать ? Прекрасное окончание великой дружбы. Сейчас бы закурить.
— Рыжая, лысая... какая разница. Ты убила нас и теперь... — брюнетка опять попыталась заплакать, но глаза так же оставались сухими, — тут даже зарыдать невозможно.

— Тебе страшно, Семенова?
— У меня есть имя. Семенова, Семенова... Аня я! Зачем ты волосы остригла, так хотя бы дырку свою закрыла, смотреть неприятно.
— А что тебе еще неприятно, подруга моя дорогая? Не кажется ли тебе, что нам сейчас вместе держаться нужно, а не слюни распускать. Хотя кому я это говорю, ты всегда все слюнями и слезами добивалась.
— Да? А ты чем? Первая бабка Яга – подарок режиссера нашего ТЮЗа. Не противно было ложиться с кривоногим? Сама рассказывала.
— Ого, как заговорила. Значит секретики мои поперли, да под каким соусочком, хозяюшка ты наша. Только, милая моя, пока ты инет роешь в поисках новых рецептов своих фирменных пирогов и котлет, твой Игоряша на нормальных баб засматривается. И убери кишки, сказала.
— Мои кишки, что хочу то с ними и делаю. А Игорь мой не такой. Не завидуй, дыроголовая.
— Ага, ага. Только что это Игорюша твой нет-нет, а начинает тебя цветочками забрасывать, глазенки свои прятать? Нет, не думала об этом? Думала, думала.
— Сука ты, Галь. Натуральная сука. Не трогай святое, это моя семья, которой у тебя никогда не будет.
— Да сдалась она мне. И кстати, твой муженек и ко мне подкатывал. Помнишь новый год? Ты тогда уехала из кабака пораньше, а мы отлично провели ночь.
— Врешь? Врешь! Ты все врешь, — Галя бросилась к подруге, но поскользнулась, наступив на свою тонкую кишку, — ненавижу тебя.


Женщины замолчали.



— Пить хочется, — блондинка вздохнула, — давай, я подержу что-ли твой ливер, а то опять свалишься.

— Не надо. Галь, про Игоря – это ты серьезно?

— Да пошутила я. Зажигали на танцполе.

— Я так и знала. И, если интересно, то у тебя очень даже и красивые извилины. Ты вообще красивая.

— Ты тоже красивая, и котлеты твои и правда вкусные очень.

— Да? Это я рецепт известного шеф-повара нашла. Игорь их очень любит, даже на работу берет. Представь – огромный кабинет, планерка, а в кабинете запах чеснока и лука. Вот ведь дурашка он у меня.


Повисла тишина.

— Я два года назад сделала аборт, — блондинка легла на пол и свернулась калачиком, прикрыв живот руками, — не сказала тебе, прости.

— Галь, как же так? Зачем? Мы бы тебе помогли.

— Дура я, глупая дура и тварь.

— Галя, милая моя, — Семенова упала на колени и обняла подругу, — это я тварь.

— Ты хорошая мать и жена. А у меня все как вода весной – бурлит ручьями, только ни один, так и не стал рекой.

— Я изменяю Игорю! — Семенова отчеканила эту фразу словно школьница перед строгим учителем, — да, раз в месяц с приходящим садовником.

— Да ладно? — Галя быстро вскочила на ноги и левое полушарие чуть не выпрыгнуло на пол, — ты, и секс с садовником, почти как в немецкой порнушке. Подруга, у меня плохие новости – мы на суде и поверь, Семенова, адвокаты нам не помогут.

— Ну нет. Высший суд – это ангелы, весы, и все такое, а мы просто спим. Ведь не болит ничего.

— Если что, кто там наверху, — блондинка попыталась задрать голову, — вы эту дуру оставьте на Земле, я одна уйду. У нее дети и муж.

— Ага, прям, чтобы я ходила к тебе на кладбище и от тоски загибалась – пусть меня забирают. Я программу максимум выполнила. Буду с небес наблюдать за муженьком, и не дай Бог он... Буду со своими пирогами к нему во снах приходить.

— Ну иди ко мне что-ли, обнимемся, только кишки поддерживай – они у тебя... не аппетитные какие-то.


Девушки обнялись и тихо запели.

— Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам. И конечно напевать лучше хором, лучше...


***

— Семенова, давай в магазин заедем, пить очень хочется.

— Ничего, потерпишь до дачи. Не будем время терять.

Юркий форд проехал мимо стоянки маленького деревенского магазина и помчался дальше по извилистой дороге.