Неворонье. Часть 4

  Предутренний сон крепок, как хмельная брага,которую не разбавляют водой ловкие, жадные до денежной наживы, руки трактирщика. Природа замерла в ожидании ликующего петушиного часа, когда, вздрогнув от дерзкого,  вызывающе-громкого крика горлодера с переливчатым ярким хвостом, потягиваясь лениво, вырывая сознание из блаженной неги, просыпается все живое. Но пока тихо, и каждый неосторожный звук разносится далеко по пустынным улицам города.
-Ктой-то?  -Встрепенулся сторожевой, всматриваясь в ночь.
-Я, -отозвалась темнота молодым негромким баском.
-И так понятно, что это ты. А вот кто такой ты? Это требуется спознать. – Сторож при  стрелецкой конюшне поднял пищаль и сурово хмуря редкие едва видные брови,приказал.
-А ну, мил человек, выходь на меня. А я уж признаю, али не признаю, кто тут бродит около лошадушек ночью. Уж я их, моих голубушек, смогу оборонить от ночного лиходея. Поди-ка, оботрись поленом.
-Чего ты, дядька Осип? – из темноты к ощетинившемуся охраннику шагнул  невысокий,ладно сбитый крепыш.-Браги перебрал в трактире?
Грозный сторож оглядел цепкими, совсем не старческими глазами молодца. На худом морщинистом лице мелькнула тень узнавания.
-Ты что ль, Грач?
-Я. - Признался ночной гость.
-Чего надобно?  - старик упорно не желал отпускать оружие.
-За лошадью я пришел. Отряд на задание едет. Сим часом и остальные будут.
-Ну, раз так, проходи. А твоя, это какая лошадка?
-Все никак не запомнишь. Светло-соловая кобыла.
-Эта та, что гривастая такая? С белым хвостом? Глаз голубой? И лопает как не в себя?
-Она, Сметанка.
Пищаль, наконец-то заняла место у стены. Сердитый страж подбоченился и махнул рукой в сторону загонов, с видом князя, ведущего полки в бой.
-Проходи, запрягай.
Стрелец прошел в конюшню, старась не обращать внимания на громкое ехидное подсмеивание в спину.
-Как же тут забудешь. Грач на сметане.
 Конюшня встретила стрельца запахом теплых лошадиных дыханий, запахом прелой соломы смешанной с конским навозом, зловонной кучей лежавшей у входа.И десятками лошадиных разномастных морд, повернувшихся на звук открывающихся широких деревянных дверей. Сметанка стояла в чистом сухом стойле. Увидев хозяина встрепенулась, потянулась ему навстречу изящной лепки горбоносой мордой.
-Красавица моя, - мужчина ласково погладил лошадь между ушей, по шее, по крупу.
-Соскучилась, лебедушка. А я тебе смотри-тка, что принес.
Стрелец вытащил из небольшого заплечного холщового мешка щедрую, прямо братскую,  краюху серого хлеба. Развернул тряпицу с сероватой крупного помола солью, и круто посолил хлеб. Открытой ладонью поднес угощение кобыле. Та аккуратно, не задевая зубами,а мягкими, теплыми губами прихватила лакомство.У Грача защипало в горле от нежности. Вспомнилось босоногое проказливое детство, купание с лошадьми в речушке, что лениво протекала мимо деревушки под названием  Соколовка. И домашняя  рабочая лошадь, жеребец Тихий. Ласковый, выносливый рыжий конь. Он вот так же, нежно и аккуратно собирал нехитрые угощения, которые ему втайне от родителей носил старший хозяйский сын, Иван. Коренастый черноголовый, всегда до черна загорелый парнишка, по прозвищу Грач. До дрожи в сердце любивший лошадей.
Красивая, изящная, но выносливая и норовистая кобыла была подарком ему от кузнеца, на дочери которой Иван  собирался жениться следующей осенью.И не счесть тех невзгод, которые они перенесли вместе. Надежный боевой товарищ. Грач любовно погладил кобылу по шелковистой белой гриве.
-Вернемся  назад, распутаю тебе гриву, расчешу да заплету в косы. Народ дивиться станет, что за чудесная лошадь.
Сметанка  вслушивалась в бормотание знакомого голоса, кивала головой, и прихватывала губами хозяина за уши.
-Не балуй, - по-мальчишески открыто засмеялся Грач, -все как жеребенок баловаться бы да играть.
Кобыла толкнула хозяина в плечо.
По проходу зашуршали уверенные скорые шаги. К стойлу с высоким изящным жеребцом игренем подошел коротконогий темноглазый стрелец с бритой головой под шапкой.
-Здрав будь Иван, -кивнул он товарищу.
-Здоров Карай, -кивнул ему в ответ хозяин Сметанки.
-Бают, с нами двух лучников отрядили, слышал ли? Наш голова за свои деньги их привел на это задание.
-Нет, -покачал головой Грач,- не слышал. Куда едем, ведомо тебе?
-В лес, - Сквозь сжатые зубы бросил Карай.
-Беглецов али татей каких придорожных ловить?
-Голова вчера молвил, что едем в лесные поселения.Там де кровопролитие беззаконное случилось.
-Вот ведь беда,-покачал головой сердобольный Грач,- Ушли от мира, укрылись у лешего в чащобе, надеялись покой найти да мир. А оно вон оно как случилось.
-Коли доля какая на роду написана, так не ускачешь от нее, не улетишь, -меланхолично ответил Карай.- Иван, соли толику малую дашь ли? На выходе от каравая ломоть отхватил, а про соль и не вспомнил.
Иван молча достал тряпицу с солью. Товарищ не жалеючи чужого, посолил кусок хлеба и сунул его коню.
-Ешь Султан, служба у нас, силы нужны.
Жеребец зубами стянул угощение с ладони, прожевал, и гордо вскинул голову на крепкой шее, заперебирал ногами, заиграл мускулами под блестящей ухоженной кожей.
-Эх игрун, -залюбовался горячим конем Грач ,-Ох ладен жеребчик. А что, Карай, может сведем мою Сметанку с твоим Султаном?
-Можно, - скупо обронил Карай и вывел коня из стояла. -Пора седлаться.
Когда Иван, ведя под уздцы красавицу кобылу, вышел из конюшни ведя под уздцы кобылу уже начало светать. К конюшне с разных концов города подходили стрельцы. Вот голова их отряда провел жаркого вороного, с огненными глазами и белой звездой во лбу, Цыгана. Он взял это коня как трофей в охоте на шайку конокрадов. Ловкие были, едва выследили. Взяли почти всех, но один из лихоимцев вдруг крикнул нечеловеческим голосом, гикнул по звериному, огрел коня по крупу и понесся по степи как ветер вольный. Все замерли, не в силах отвесть глаз от зрелища. Конь летел как птица, распластываясь в невиданных скачках над землей коршуном поднебесным. Как он летел. Как конь какого нибудь богатыря из легенд. Один командир не оплошал. Вскинул пищаль, прицелился и снял всадника с коня. А жеребец вдруг прервал полет. Встал как вкопанный. Похватал лежащего на земле за волосы губами, нервно переступил, и закричал. Неделю не брал еды. Думали помрет. Лежал конь и тусклыми глазами смотрел в одну точку. Едва выходил его Афанасий. Упрямый жеребец Цыган, верный.Подошел к командиру как-то Иван и попросил свести Цыгана с его кобылой. Так Афанасий даже не дослушал. Так и договаривал Грач свою просьбу в удаляющую спину.
 Вон оживленно переговариваясь прошли неразлучные дружки Леонтий и Протас. У Протаса чубарый Тревзор, с проточиной да морде. А Леонтий ездит на гнедом Неймаре. Прискакали двое незнакомцем. Видно это и есть лучники, догадался Грач. Один из прибывших лихо осадил каракового жеребца и красуясь молодцевато слетел с седла.
-Стоять Гром.
-Так уж и Гром, -ехидно подумал Грач, ревниво осматривая жеребца,-Спокоен, суховат, а бабки увеличены. Степняк. Выведут коня из под плуга и сразу -Гром.
Он еще раз придирчиво осмотрел жеребца. Нет, моей Сметанке такой и даром не требуется. Другое дело Султан. Или Цыган. А то-Грооом. Ишь ты.
И сразу как-то успокоившись вернулся к седланию кобылы.
-Слышь, Грач, слыхал про то, куда нас направили?-спросил кто-то за спиной стрельца. Тот не оглядываясь и не прерывая занятие пожал плечами.-А ты ведаешь?
-В  лесное поселение. Злодейство было жестокое. Верно ловить  лиходейцев направлены.
Сосед помолчал, но видимо потребность поговорить была настолько велика, что не выдержал и зашел с другого конца.
-Грач, а доводилось слышать тебе про село волкодлаков?
-Бабки любят сказки рассказывать. Приходилось и такое слышать.
-Не слухи это. Неворонье слышал?
-Неворонье. - Припомнил Иван полузабытые рассказы, которыми щедро делились бабки длинными зимними вечерами. - Так, что-то, вроде как помню.    
-А у нас в деревне старые люди баяли, что много зим назад, в лесу поселилось племя воинов. Де пришли они из диких степей, и сами были дикие. Дескать могли они перекидываться волками и были дюже злобными. И что появился у них мудрый правитель, и отвел он их далече от людских поселений, чтобы не вредили они добрым людям. Однако же, нет среди них баб. И цветущими вёснами, выходят из леса к девкам воины, все как один статные, кровь с молоком. И не могут девки глупые устоять против их чар. А волкодлакам только того и надо. Хватают они девок, да волокут в чащу лесную, подальше от церквей святых. И сила их мужская сводит неразумных с ума. И после утех тех срамных, девки сами идут за похитителями, идут сраму не имея, не желая расставаться с ними.И живут с ними невенчанные, в шалашах из веток, без святых ликов. Живут они таким порядком годик, а весной, когда нет в лесу достаточно живности, съедают молодцы молодух. А через полную луну так и снова, шасть, и в редкий лесок, к другим девкам на погляд, да красование.
-Нуу, -протянул Грач.-Так на то они и бабы, что вечерами дитенкам сказки рассказывать.
И в этот момент, голова стрелецкого отряда, взмыл на пританцовывающего коня и скомандовал.
-Вперед.
-Что нас ждет Сметанка? – пробормотал Грач усаживаясь в седло.-Один всевидящий бог знает.


****

-Как мыслишь Угрим, что такое вода?
Волк с наслаждением потянулся, сел, и встряхнулся, как собака, сбрасывающая с себя налипшие листочки.
-Известно что. Слезы умерших.
Милица задумчиво рассматривала капли воды, стекающие по ребру поднятой вверх ладони.
- А я мыслю другое это. Вот беру я водицу. Смешала с мукой, будет хлеб. На воде завожу квас. Омоюсь в речке-буду чиста. Смешаю с  землей, будет грязь.Не напоишь козу -не будет молока. И вот подумалось мне, что вода, как есть бог. Он в едином виде, воды, и в то же время он повсюду и везде.
Мужчина презрительно сплюнул.
-Не бабское это дело мыслить о великом. Прясть да ткань, да коклюшками играть, вот и все ваше бабье ремесло. А вы повелевать мечтаете, да вместо мужиков скоро в портки залезете. А нам что деять, в юбки обряжаться?
Ведьма с удивлением повернулась к собеседнику.
-Да ты с ума ли сошел Угрим? Что нашло на тебя?
Угрим зло покусывал губы, но промолчал.
-А ну ступай прочь.
Мужчина нехотя поднялся и зашагал было от речки, но ведьма его окликнула.
-Берендеи когда будут здесь?
-Завтра, - бросил через плечо Угрим и неспешно скрылся среди деревьев.
-Нужно поторопится.
Но еще какое-то время неподвижно сидела на прежнем месте.С Угримом явно творилось что-то непонятное. Груб, несдержан. После того, как порушили охотники слово даденное сто лет назад, так и изменился. Наказать его и сделать чтобы с хвоста шерсть облезла? Нет, есть и главнее дела, чем понаглевший помощник. Но вот пахнет он странно. Словно водой стоялой.Все потом. Есть чем занять думы. Ведьма направилась к дому.
Женщина заглянула в открытую дверь избушки.
-Умора. Явись-ка. Не опасайся, драться больше не буду. Сам посмотри, нет у меня в руках ни полена, ни ветки. А хвост я тебе залечу травами.
Умора мелкими сторожкими шажками приблизился в Милице, сохраняя, как ему казалось, безопасное расстояние и готовый в любой момент улепетнуть в укромный уголок. Ведьма протянула ему навстречу руку.
-Иди, иди, дайкося осмотрю рану.
Свинорылка повернулся к хозяйке спиной и жалобно заскулил, зажалился, когда та принялась осматривать поврежденное место.
-Это я тебя, когда поленом била?
-Мммм, -пискнул Умора.
-Ничего, заживет.А я к тебе с подношением.
Существо с любопытством уставилось на ведьму. Та что-то искала у себя в складках юбки. Быстро намотала хвост вокруг ладони, рывком притянула к себе, и вонзила в живот Уморе тонкую иголку. Нажала на нее, чтобы та ушла как можно в плоть. Закрутился, завизжал диким голосом было, но обмяк и плюхнулся на порожек без сил.
-Действует.-Милица потерла ладони и пристально вгляделась в украшенную свиным пятачком хитрую мордочку.- А сейчас ты мне расскажешь все, о чем ведомо тебе, все, что понимаешь, все о чем разузнал, и все, что передал. И главное, расскажи о своем хозяине.Ничего не утаивай.А то вгоню вторую иглу. Посетила я сегодня село Малое. Да в церковь пустую зашла. И склянкой со святой водой разжилась. Пусть кровь твоя черная да гнилая, что тебе одна освященная игла, но мне времени хватит.-Говори!
  Тот неспешно, даже лениво поднялся и мягко выкатился за порог. Было необычное выражение на странной мордочке. Было оно, словно Умора отдал дань заморскому сладкому вину, и сейчас изо все сил старается сконцентрировать разбегающиеся в стороны масляные глазки и то и дело расплывается в добродушной плутоватой улыбке. Так и не сумев сконцентрироваться, он ткнул ведьму в плечо, залился визгливым смехом сумасшедшего и и со счастливой улыбкой произнес.
-Так конец тебе ведьма. Всем вам тут конец.