Людоед-Грани. ч2 гл. 3

3.

Сумерки опускались на уголовно-исправительную колонию строгого режима, как отсыревшая мешковина на дремлющий муравейник. Изредка лаяли служебные собаки, скорее по привычке, не давая тишине и покою хоть на немного приземлиться в этом скорбном месте искупления грехов.
-- Чё? Давай, взрывай «косого»! После чифиря – самое то! – хрипло пробасил суровый рецидивист такой же в стати компании зэков, блаженно расположившихся за столиком одной из секций барака.
Чьи-то ловкие пальцы умело распотрошили папиросу «Беломорканал», утрамбовав на место табака качественную анашу. Ещё пара манипуляций и гильза с «каторжанским настроением» была готова к употреблению. Чиркнула зажигалка… Смачно затрещала «трава» в папиросной бумаге… Глубокие затяжки… Отчаянный кашель, готовый вывалить лёгкие на пол… Едкое хихиканье… Неспешный уркаганский ритуал протекал по всем полагающимся канонам.
-- Всё, братва! – подытожил завершение процедуры, видимо, старший по статусу, мускулистый азербайджанец – Отстрелялся Бакинец! Завтра на волю!
Все присутствующие блаженно выражали своё восхищение такой новостью, кто громкими восклицаниями, кто просто кивал головой с накуренной улыбкой.
-- Мехман! – хлопнул по плечу Бакинца дагестанец огромного роста – Дай бог тебе фарта на воле! Мало кому посчастливиться вот так, как нам, находиться рядом с настоящим вором!
Бакинец на мгновение хищно прищурился, но спокойно процедил сквозь оскал улыбки:
-- От души, Мурад. Побольше бы таких правильных пацанов, как ты! С тобой и на страшный суд можно идти, ничего не опасаясь!
Полуночные посиделки лагерного блат-комитета растворялись в общем негромком гуле обитателей барака. Кто-то устало спал после трудового дня на «промке», несколько зэков играли в карты, кто-то прятался с мобильным телефонном за натянутыми по периметру нар простынями-парусами. Каторжане жили своей, обычной для них, ночной жизнью.
-- Ша, братва! – неожиданно громко воскликнул Бакинец – Послушайте мои слова, ради которых я сегодня и собрал вас.
За столом мгновенно воцарилась тишина. Авторитет положенца лагеря был неоспорим, равно также, как и его жестокость и цинизм. Если по отношению к обычным мужикам Мехман Бакинец проявлял степенную лояльность и милосердие, то ближайшее окружение вора не понаслышке было знакомо с его очень жёстким характером и крутым нравом. И, хотя каждый из братвы был далеко не робкого десятка, тем не менее, никто не осмеливался попасть в немилость к влиятельному молодому законнику.
-- Братья-каторжане! – голосом древнего оракула веща вор – Завтра я покидаю дом наш общий. Последний звонок уже слышен. Многое нам довелось пережить вместе за этот срок. И нужда, и страдания были нашими частыми гостями. Было чему и порадоваться. На то и доля наша такая. Скажу одно – ни разу я не пожалел о том, что оказался рядом с вами! Все вы люди достойные и правильные. Идите же и дальше также, в чистоте людской, по жизни, с помыслами здравыми да сердцем, жаждущим правды!
Зэки согласно закивали, ожидая самого основного, ради чего все и собрались на сходняк.
-- По традиции отцов наших, по укладу жизни нашенской, мы обязаны поступать так, как должно. – повысил голос вор – Дом наш не должен оставаться без глаза острого и сердца мудрого.
Сердце гиганта-дагестанца дрогнуло. Как же долго он ждал этой минуты! Сколько интриг посеял из-за лютой ненависти к этому молодому и дерзкому жулику! Сколько денег потрачено на то, чтобы услышать сегодня эти слова! Власть манила Мурада, как наркотик влечёт конченного торчка.
-- Пусть решение моё кому-то покажется не совсем справедливым или неверным, прошу не огорчаться. – продолжал вор голосом вещуна – Все вы люди достойные и опытные. Поэтому и надеюсь на ваше здравомыслие и понимание братское. Мурад!
Дагестанец приосанился и залился румянцем под восторженные взгляды зэков. Бакинец же хитро посмотрел на своего недоброжелателя и, выдержав театральную паузу. Ласково продолжил:
-- Все мы знаем о твоих заслугах во благо общее, поэтому не стоит на этом моменте даже заострять внимание. Никто не может усомниться в твоём крепком духе. А по сему, именно ты… Будешь надёжной опорой и поддержкой новому положенцу!
Мурад оторопел и на мгновение ему показалось, что он неверно расслышал. Как ребёнок, великан впал в ступор и готов был отчаянно закричать в истерике.
Бакинец с нескрываемым удовольствие наблюдал за этой картиной. Зэки растерянно ожидали дальнейшего развития событий, с некоторых даже, как рукой, сняло поволоку наркотического опьянения.
-- Казбек! – властно прохрипел Бакинец – Я уверен, что ты достойно примешь эту ответственную ношу и масса поддержит тебя.
Средних лет, чеченец с седеющей бородой и пронзительным карим взглядом, покорно кивнул головой.
-- Что скажете, братья? –  вор окинул суровым взглядом собравшихся. 
Раздалось несколько одобрительных голосов, кто-то хмуро повесил голову, покоряясь решению «вожака волчьей стаи».
-- Бакинец! – неожиданно горячо воскликнул Мурад, яростно сжимая кулаки.
-- Братское сердце! – сухо осёк его вор, подняв руку вверх – Все мы страдаем и трудимся во благо общее! Соответственно, и исходить будем из интересов, которых требует положение на сегодняшний день. Забудем о личном и проявим мудрость!
-- Но… -- воскликнул было дагестанец.
-- Мурад! – жёстко перебил его чеченец – У тебя что? Есть какие-то сомнения на мой счёт?
Два конкурента, претендующие на высшую ступень в лагерной иерархии, встретились яростными взглядами. Всем всё было ясно, но, тем не менее, один отчаянно пытался переломит ход событий, другой – уже показывал зубы хозяина положения.
-- Причём тут сомнения? – неистово крикнул Мурад, поднимаясь со своего места – Здесь интересы «семей»!
-- Ты сейчас говоришь конкретно от всех этих семей? – спокойно парировал Казбек, даже не шелохнувшись – Вор всё сказал! А слово вора – закон!
-- Чё ты тут мне лепишь? – вне себя от ярости взревел Мурад так, что несколько, сидевших рядом с вором, крепышей привстали, давая понять своим уверенным видом, что порядок на сходке обеспечен соответствующим образом.
-- Мурад! По-братски! – лукаво улыбнулся Бакинец – Горячая кровь – это ещё не повод ломать человеческие судьбы! И свою – в первую очередь! Уклад жизни нашенской написан слезами страданий и кровью братского круга! Ради кого-то персонально ничего меняться не будет! – и повысив голос, воскликнул – Что скажет сходка?
После затянувшейся паузы каждый по очереди стал высказывать одобрение и поддержку, пусть столь неожиданному, но всё же – решению вора.
-- Ясность полная по этому моменту. – итожил Бакинец – Казбек! Принимай «точковки»! Братва, готовьте бумагу! Заваривай чиф, боссота!