Случай в Прохоровке

  Дел в Прохоровке было навалом. Куры, коровы, воду натаскать, забор подправить. Еле успевали. Школьная учительница, Наталья Степановна, со временем привыкла к опозданиям учеников по уважительным причинам, чем многие разгильдяи пользовались. Все всё понимали, особенно родители, которые считали, что аттестат проложит путь к вершинам, а знает ли их ребенок хоть что-то – не так важно – бумажка важнее. Привычно текла жизнь в Прохоровке.
   Ваську Барабанова недолюбливали. Много из себя корчил. Книжки читал сверх школьной программы, спорил с учителями, причем, ко всеобщему удивлению, его за это не ругали, особенно Наталья Степановна, охотно поддерживающая дискуссию и, иной раз, так увлекающаяся, что только звонок ее останавливал. Мама Васьки переживала, всячески старалась привлечь одноклассников сына, по праздникам пекла блины и зазывала детей в гости. Одноклассники лопали блины, вежливо благодарили, но их отношение к Ваське не менялось.
   Ситуация ухудшилась в конце осени, после письма из Центра. Не такой уж важный поселок Прохоровка, чтоб туда письма из Центра присылали. А тут пришло. Директриса созвала педсовет, прочитала по третьему разу письмо вслух, оглядела задумчивые лица. Прочитала еще раз. Эмоции проявились на лице химика, Николая Михайловича, его и назначили ответственным.
   На следующий день жители Прохоровки в удивлении выглядывали в окна. 8.30 утра – время, когда дети должны были грызть гранит науки. Вместо этого по главной улице поселка маршировали все ученики школы, размахивая красными флажками. Видимо, не все успели подготовиться, кто-то тряс обрывком красной рубашки а один, видимо, самый неподготовленный, держал над головой игрушку из «Киндер-сюрприза» - енота с белой головой и в красных штанишках. Возглавлял процессию химик Николай Михайлович, в яркой красно-белой бандане «Guns-n-Roses», постоянно вытирающий лоб, дабы закрыть иноземную надпись.
   В конце улицы процессия распалась на полукруг и на импровизированную трибуну, сложенную из подручных материалов, вскарабкался химик Николай Михайлович.
- Сейчас, дети, настал тот самый момент, когда вы должны понять, чему учитесь здесь, в этой школе! Не так важны ветхие теории, как то, что…
   Внезапно к трибуне приблизилась Наталья Степановна, гневно шепнула что-то на ухо химику, тот, тряхнув головой, словно отгоняя муху, скривил лицо и переступил на шаг в сторону. Наталью Степановну взяли под руки двое неприметных мужчин в серых костюмах, кто из знает, откуда появились, и увели. Химик сорвал с головы бандану «Guns-n-Roses», махнул ей над головой, ожидающе оглядывая учеников. Лица детей выражали совершенно разные эмоции. Основная масса вообще не понимала, что происходит, завзятые прогульщики мучительно пытались понять, на руку ли им эти новшества, а Барабанов…
- Где Барабанов? – взревел химик. Кто-то оглянулся, кто-то хихикнул. И тут со стороны реки донеслись крики. Все забыли про Николая Михайловича и бросились туда. Река в этом месте была не очень широкая, метров двадцать, лёд уже почти покрыл её всю, лишь в одном месте, совсем рядом с берегом зияла неровная полынья. Наталья Степановна лежала грудью на берегу, судорожно вцепившись в чахлые осенние кусты, ноги были в воде, черные брюки учительницы смешно надувались от течения и осколков льда. Подбежавшие жители Прохоровки ухватили ее за руки, вытащили полностью на берег и стали спасать в меру своего разумения – кто-то растирал ноги, кто-то укутывал сброшенным с плеч пиджаком,  а ушлый тракторист Петька прицелился сделать искусственное дыхание, но, на беду, рядом оказалась жена его, Прасковья, получив подзатыльник от коей, Петька угомонился.
   Отдышавшись и отогревшись, Наталья Степановна рассказала, что неприметные люди в серых костюмах бросили ее на тонкий лёд, который проломился и, если бы не Васька Барабанов, кормить бы ей сейчас рыб и раков. Васька нырнул в воду, вытолкнул ее наружу – откуда только сила взялась, а дальше она уж и не помнит…
   Директриса схватила за шиворот пробегающего мимо старшеклассника, безошибочно залезла в карман его рубашки, вытащила сигарету и спички, прикурила, дала парню подзатыльник и глубоко затянулась.
- Надеюсь, вы помните… - раздался сзади вкрадчивый голос. – Сейчас дело не в образовании, побоку уроки. Вы должны из своих учеников сделать…
- Кого сделать? Таких, как вы? – Директриса развернулась и посмотрела прямо в глаза одному из неприметных мужчин в сером костюме. Стоявшие рядом ученики в первый раз услышали, как их строгая директриса выругалась витиеватым матом.
   К маме Васьки Барабанова до сих пор ходят его одноклассники. Едят блины. Потом приходят на берег, туда, где была полынья. И бросают в нее письма из Центра…