Студент о крестьянской поэзии

РУБРИКА  «СТУДЕНТЫ  ГАЙКОВОЙ  Н.Н.» Конвиз Денис Михайлович
Живоносный Источник Святой Руси, отражённый
               в  крестьянской поэзии.
 За горами, за желтыми долами
Протянулась тропа деревень.
Вижу лес и вечернее полымя,
И обвитый крапивой плетень.
Там с утра над церковными главами
Голубеет небесный песок,
И звенит придорожными травами
От озер водяной ветерок.
 Образ природы занимает огромное место в русской и мировой литературе -                она отражает настроение, этапы жизни и душевное состояние лирического героя. Главное же то, что  природа - Нерукотворный Храм Творца.
Как писал Михаил Васильевич Ломоносов, Природа - это Книга Величие Божия.
И в приведенном  выше произведении С.А Есенина образ природы важен не сам   по себе, а как преддверие Храма, потому что человеку храм жизненно  необходим.
Итак,  начинается стихотворение с образа  природы - а потом среди гор, дола, рек и озёр возникает  образ  монастыря.
 Не за песни весны над равниною
Дорога мне зеленая ширь —
Полюбил я тоской журавлиною
На высокой горе монастырь.
 Стоящий на горе монастырь символизирует веру, устремление к Богу, близость к небу                и одновременно единство с  природой.  Это - символ Святой Руси и души народа.
 Каждый вечер, как синь затуманится,
 Как повиснет заря на мосту,
Ты идешь, моя бедная странница,
Поклониться любви и кресту.
 В произведении показано, что странница на самом деле  - это и есть сама Святая  Русь. Каждый русский человек молится  за свою  душу  и  кается в совершённых грехах.
 Кроток дух монастырского жителя,
Жадно слушаешь ты ектенью,
Помолись перед ликом Спасителя
За погибшую душу мою.
 Лирический герой верит, что Спаситель простит его, как простил многих грешников, и даст надежду на Жизнь Вечную.
 А ещё раскрыть  главную мысль произведения  помогает  цветовая гамма – единство  желтого и синего, например, - “голубеет небесный песок” - это соединения  неба видимого и невидимого. (Мысль о символике цветовой гаммы принадлежит известному русскому мыслителю Е.Н Трубецкому).
   Лирический герой  просит помолиться за его грешную душу – просит  монахов, которых на  Руси всегда особо почитали, перед которыми преклонялись,  а в какие-то моменты  испытывали благоговейный трепет и ужас.
(Монахи и монастыри появились в христианском мире с  IV века. Традиционно монастырь считался местом уединения, куда человек уходил, чтобы посвятить свою жизнь служению Богу. Монахов  на Руси часто называют иноками, так как в отличие от мирян выбрали  они “иную” жизнь, “иной” путь.  Инок - тот, кто покинул бренный, греховный мир, отказался от радостей земной жизни, чтобы каждодневным аскетическим подвигом, совершаемым ради Христа, спасти душу свою и  обрести Жизнь Вечную. Конечная цель инока - личное спасение. Но, уподобляясь Христу, принявшему на себя грехи всего человечества, молится инок за весь мир, за каждого человека).
      Но всё же главное в приведённых в исследовании произведениях,  -                душа стремящегося найти свой путь.  Душа простого человека – крестьянина. Именно крестьяне, кровно связанные  с природой, с вековым жизненным укладом, вековечным ритмом «труда и молитвы», более всех сохраняли нравственное начало. (Эти мудрые слова принадлежат великому русскому мыслителю И.А.Ильину). Ведь  центром каждого села, «ядром» всего жизненного уклада всегда был храм, в который «стекался» на молитву народ  из всех окрестных деревень; а вокруг  простирались возделанные великим трудом поля. Недаром ещё с древних времён создавались народом духовные стихи – канты – и одним из главных был в них образ «духовного сада».
 Мой духовный сад, как запущен ты!
От негодных трав заросли тропы.
Спит душа моя крепким сном давно,
Не радит она о пути своем…
Пробудись от сна, посмотри кругом!
Что ты спишь, душа, что в саду твоем?
  Его нельзя запустить – иначе «от негодных трав зарастут тропы»…
    А какой глубинный смысл заключали в себе названия сборников: «Духовный луг», «Духовная нива»!...
  И вот  разрыв с этой  «корневой системой»,  уничтожение этой глубинной связи после октябрьского переворота  оборачивается всеобщей трагедией. И один из самых ярких примеров этой всеобщей трагедии показан С.А Есениным в поэме  «Сорокоуст». 
  Трубит, трубит погибельный рог!...
Скоро заморозь известью выбелит
Тот поселок и эти луга.
Никуда вам не скрыться от гибели,
Никуда не уйти от врага.
Вот он, вот он с железным брюхом,
Тянет к глоткам равнин пятерню,
Водит старая мельница ухом,
Навострив мукомольный нюх…
О, электрический восход,
Ремней и труб глухая хватка,
Се изб древенчатый живот
Трясет стальная лихорадка!
Видели ли вы,
Как бежит по степям,
В туманах озерных кроясь,
Железной ноздрей храпя,
На лапах чугунных поезд?
А за ним
По большой траве,
Как на празднике отчаянных гонок,
Тонкие ноги закидывая к голове,
Скачет красногривый жеребенок?
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Неужель он не знает, что в полях бессиянных
Той поры не вернет его бег,
Когда пару красивых степных россиянок
Отдавал за коня печенег?
По-иному судьба на торгах перекрасила
Наш разбуженный скрежетом плес,
И за тысчи пудов конской кожи и мяса
Покупают теперь паровоз.
Черт бы взял тебя, скверный гость!
Наша песня с тобой не сживется.
Жаль, что в детстве тебя не пришлось
Утопить, как ведро в колодце.
Хорошо им стоять и смотреть,
Красить рты в жестяных поцелуях,—
Только мне, как псаломщику, петь
Над родимой страной «аллилуйя».
Оттого-то в сентябрьскую склень      
На сухой и холодный суглинок,
Головой размозжась о плетень,
Облилась кровью ягод рябина.
Оттого-то вросла тужиль
В переборы тальянки звонкой.
   И соломой пропахший мужик
Захлебнулся лихой самогонкой.
       Поезд становится символом разрыва с природой, с живым миром.  Он разрушает всё на своем пути, уничтожает всё, чем жил крестьянин, да и вообще  русский народ.  Чем жива была душа русского человека. И наивный, пытающийся догнать поезд  жеребёнок символизирует эту утраченную жизнь  души русской.
        Только отчего же поезд превратился во злом, в чудовище?!  Ведь когда-то  в известной песне «веселился православный весь народ», встречая поезд, который «мчался в чистом поле». 
    Да, конечно же, дело не в самом поезде. А в символ зла превращается он оттого, что стал частью бездуховной цивилизации, где нет места душе, нет места Высшему Нравственному Началу, которое всегда зиждилось на вере в единого Творца, разумно и  с любовью создавшего всё мироздание.
   И вот ещё один пример скорби об утраченной душе - произведение из самого трагического цикла, созданного поэтом, -  «Москва  кабацкая».                (Название, которое ни в каких комментариях не нуждается)
 Мир таинственный, мир мой древний,
Ты, как ветер, затих и присел.
Вот сдавили за шею деревню
Каменные руки шоссе.
Так испуганно в снежную выбель
Заметалась звенящая жуть.
Здравствуй ты, моя чёрная гибель,
Я навстречу к тебе выхожу!
 С.А.Есенин, как  и его лирический герой, вырван из своего привычного уклада жизни.
       Он пребывает в городе, где ему очень плохо, где нет ему места среди этой бездуховной цивилизации. В своём произведении поэт говорит о том, что человек подошел  к пропасти и, наверное, уже совершается падание.
 Город, город, ты в схватке жестокой
Окрестил нас как падаль и мразь.
Стынет поле в тоске волоокой,
Телеграфными столбами давясь.
 Цивилизация показана как образ  дьявола – потому что поэт чутьём русской души уловил суть происходящего.
Жилист мускул у дьявольской выи,
И легка ей чугунная гать.
  «Гать» - непаханое, запушенное поле - а в произведении – запущенная, «невозделанная» человеческая душа.  И вот, снова вспоминая  образы древнерусской поэзии, можно сказать, что «духовный сад», «духовный луг», «духовная нива» превращаются в «гать» - говоря языком Священного Писания, - мерзость запустения!
  И пример этот, разумеется, не единственный.
 В классической литературе город  часто показан  как образ дьявола – ведь, отвергнув природу, «корни» человека, отвергает он и духовно-нравственное начало человека как такового,  о чём уже говорилось.
 Человеческая жизнь лишается смысла, потому что человек  как будто лишается  души.
  Город   не видит души человека. Она ему не нужна!
      Но ведь ещё не так давно называли Москву «златоглавой», «странноприимным домом»  и «спасительницей царств». И дети мечтали попасть в Кремль как в некий особый, приближающий к небу мир. И называли  русские мыслители город с храмами и монастырями «видением Града Божьего». И жили люди, «взыскуя Града».
   А теперь город с «дьявольской выей», для которого люди «падаль и мразь»?  Отчего же случилось такое? Оттого, что после октябрьского переворота стали  грабить   и  разорять святыни,  сея зло вокруг себя и оскверняя свой дом, свою родину. Оттого что, обезумев, впустили тьму  в свою душу. Разрушая и оскверняя храмы, разрушили Храм своей собственной души. Вот и пришёл дьявол, для которого люди «падаль и мразь». И  «наступила» трагедия масштаба вселенского!
 И потому  говорит поэт о том, что тот «мир древний» -  его мир остался далеко, он «затих  и присел» как много веков назад ушёл на дно озера Светлояр град Китеж. Тот мир, о котором поэт говорит «мой», остался там  - в светлых воспоминаниях вместе с природой и храмом, а этот мир,  бездушный и бездуховный,  душе поэта чужд.  Именно об этом "Новом мире", и поётся в  известном многим «Интернационале». Обращение «вставай, проклятьем  заклеймённый» может быть обращено только   к дьяволу, к бесам. Человек не был проклят – а лишь наказан за ослушание. Вот и хотят бесы разрушить старый мир  «до основанья» -  и построить «новый мир» без «Бога и Святых его», как говорил Исповедник Патриарх Тихон. 
      Оттого-то и несёт цивилизация «чёрную гибель» - и чёрный цвет, разливаясь надо всем, затмевает белый – «снежную выбель».
    Одним словом, - превращается Святая Русь в «Москву кабацкую»!  Оттого-то и становится технический прогресс  «дьяволом», удушающим всё живое. Оттого-то и цивилизация, призванная помогать  человеку,  улучшать его жизнь, стала оборачиваться для этого самого человека бедой, трагедией, распадом.
      И С.А.Есенин не первый, кто говорит об этом. Неслучайно ещё лет за двадцать с небольшим до создания поэтом этих пронзительных строк А.И.Куприн назвал порочные, античеловеческие отношения на фабрике «Молохом». «Молох» и «дьявол» - суть одна – трагедия, безысходность, пропасть, принесённые в жертву тысячи человеческих жизней!
       А  ещё остаётся добавить, что и жеребёнок в поэме  "Сорокоуст", и «мир, таинственный и древний”, символизируют "Русь уходящую ".
 Сразу же невольно вспоминается  картина, созданная  художником тоже Серебряного века П. Д. Кориным, где отразилась самая страшная                для народа трагедия -  «уход» Святости Руси  из сердца русского человека. И, наверное,  одними из тех, кто наиболее остро ощутил эту трагедию духовного распада, были, говоря словами того же С.А.Есенина, «проросшие в глубину» Земли Русской крестьянские поэты. 
    И потому  С.А Есенин и его лирический герой жаждет отмщение  за загубленную душу – и свою, и всего русского народа; за цинично растоптанную святость.
   И потому  совершенно очевидно, что в стихотворении отразилась и личная трагедия поэта  - и трагедия всего русского народа, каждой русской души.
(Трагедия духовного распада  была со всей болью души русской показана еще             в 19-ом  веке Ф.И.Тютчевым в хорошо известном всем произведении                “Наш век”.  Но если  поэт и философ Ф.И. Тютчев показал её как будто                с «высоты», размышляя, делая выводы глобального масштаба и отправляя читателя  к образам Священного Писания,  то у С.А. Есенина  отразилась боль каждой русской души – отразилась именно  «изнутри». Читатель как будто «слышит» исходящий из самых глубин  души крик).  И, естественно, не могли не увидеть, не коснуться этой во всех смыслах трагической темы и другие крестьянские поэты. Одним из них был Н.А Клюев.
 Обозвал тишину глухоманью,
 Надругался над белым "молчи",
У креста простодушною данью
Не поставил сладимой свечи.
В хвойный ладан дохнул папиросой
И плевком незабудку обжег.
Зарябило слезинками плёсо,
Сединою заиндевел мох.
Светлый отрок - лесное молчанье,
Помолясь на заплаканный крест,
Закатилось в глухое скитанье
До святых, незапятнанных мест.
Заломила черемуха руки,
К норке путает след горностай...
Сын железа и каменной скуки
Попирает берестяный рай.
   Показанный в произведении  «безликий образ»   отверг веру - а вместе с ней  и свою душу - а потому отверг он свою родину и мироздания в целом. И ему самому от этого плохо – а потому сеет он зло вокруг себя.
Похожее мироощущение отражено и в другом  произведении Н.А Клюева
 Братья, мы забыли подснежник”,
Хороши заводские трубы,
Многохоботный маховик,
Но всевластней отрочьи губы,
Где живет исступленья крик.
 Это   - тоже   конфликт бездушной, бездуховной  цивилизации и души человека.
И именно в этом произведении отражает поэт  и причину, и суть происходящего
И суть эта изначально богоборческая!
Ненавистна борцу лампадка,
Филаретовских риз глазет!
Возвратимся же, однако, к поэме  “Cорокоуст”  -  одному из самых   скорбных произведений С.А.Есенина.
Итак, в поэме «Cорокоуст читается”  об упокоение  всей России - русского народа.
А еще звучит у С.A Есенина и страшное пророчество о том, как потерявший душу и смысл к жизни, сопьется  русский мужик, «захлебнётся лихой самогонкой».
И вот пророчество это сбывается!  Перед нами отрывок из поэмы “Русский крест”, созданной через много лет поэтом Н.А. Мельниковым.
 Говорят, что все Ростовы
Ростом были велики -
Лошадиные подковы
Гнули эти мужики!
Толк в крестьянстве понимали,
Жили Верой и трудом,
И Отечество спасали,
Если враг врывался в дом.
Божий крест несли со всеми...
Кто же думал, что потом,
Изойдет Ростовых племя, -
Станет пьяненьким... Ростком!
       Один из главных «героев» - поэмы  мужик Иван, спившийся и потерявший человеческий облик. И предаётся он греху пьянства, видимо, для того,  чтобы забыться  и не видеть всего того ужаса, который творится  вокруг него.  Оттого-то «муть» и скверна  в душе его. Но предаётся этому греху                не только главный герой - спилось и всё село, лишившееся и веры,  и надежды хотя бы получить работу. (Неслучайно именно  - Иван –  может быть, – «не помнящий родства» - родства с теми, крепкими и физически и духовно, благочестивыми предками Ростовыми). А жизни этих «мужиков», по сути, наших современников, души их оказались «выброшенными, как сор», говоря словами русского писателя-эмигранта И.С.Шмелёва. (Горькие, преисполненные скорби слова эти произносит писатель в самом трагическом  произведении своём «Солнце мёртвых»).
 В поэме потерявшему человеческий облик Ивану и подобным ему устами мудрого  старика поэт по сути выносит страшный «приговор»:
 Ты! Иван, себя забывший!
Бивший бедную жену!
Никудышный, все пропивший,
Шёл ты медленно ко дну!
Заплутался, загрешился,
Но Господь тебя смирил -
Спьяну ты руки лишился,
Той руки, которой бил!
Так теперь всю жизнь влачиться,
В одиночку куковать,
Ни работать, ни креститься,
И родных не приласкать...
     И, словно очнувшись от кошмарного сна,  желая искупить грехи жизни своей,  взвалил  Иван себе на плечи  деревянный крест и стал ходить                по сёлами деревням. Вскоре Иван умирает, однако, благодаря его покаянию, начинается пробуждение –  а потом  и возрождение таких же утративших душу и человеческий облик мужиков.  И храм в селе они восстанавливают!
   А храм, как уже говорилось выше, всегда был центром духовной жизни – да и всего жизненного ритма русского крестьянина!
      И пришло время вспомнить, что слово “крестьянин” происходит   от слова “христианин”. Об этом напомнил всем нам великий русский художник, сын священника – В.М.Васнецов. А он понимал это всей глубиною души своей. Неслучайно именно благочестивому крестьянину,                а не возгордившемуся своей «премудростью» и  отвернувшемуся от Бога интеллигенту,  было явлено  пророчество  в начале окаянного двадцатого  века. Как-то летним днём пошёл крестьянин к реке напоить коня – и вдруг увидел полчище сидящих на  ветвях дерева бесов, поющих “наше время - наша воля”,  и играющих  на немыслимых музыкальных инструментах. Увидев это, крестьянин в страхе убежал вместе со своим конем.  Этот случай описал в своей книге “Cвятыня под спудом“ С.А Нилус, чьи произведения  при советской власти будут сжигать, потому что пророчество стало явью.
  Разгулявшие и захватившие власть  бесы  “присутствуют”  и  во многих созданных после Октябрьского переворота произведениях С.A.  Есенина.
    И вот ещё один  очень яркий пример безысходности, чувства потерянной  души и веры.  Стихотворение это стало даже песней -  только отнюдь не радостной, несмотря на её быстрый ритм.
 Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.
Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в Бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.
Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.
Дар поэта — ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.
Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились —
Значит, ангелы жили в ней.
 Трагедия, пропасть – и, кажется,  - никакого выхода – один  только мрак. И страдание, конечно, – страдание неимоверное! (Ведь изначально слово «страсть» и означает «страдание»). Только всё же робкий лучик надежды появляется в финале:
 Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной,—
Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.
 Желание лирического героя умереть «под иконами»  говорит о том,                что он  хочет отчистить свою душу от грехов, сбросить их тяжесть,  идя «в мир иной». Oн очень надеется, что   за грешную душу его помолятся после смерти – и тем самым облегчат посмертие. Совершая грехи, губит человек свою душу – и только  верой, только покаянием  и горячей молитвой можно спастись на краю пропасти! Да и «русская рубашка» ещё раз показывает, подчёркивает, напоминает, что перед нами хоть и заблудший, но всё же русский, православный человек! И то, что без души  и веры в Бога нельзя, невозможно, немыслимо!
    Известный русский мыслитель двадцатого века И.А. Ильин говорил, что Cвятость Руси в том, что в русском человеке «живет жажда праведности», несмотря на внешнею греховность.
      А потому, приближаясь к финалу, обратимся ещё к одному произведению Н.А.Клюева – только теперь уже  не скорбному:
 Бродит темень по избе,
Спотыкается спросонок,
Балалайкою в трубе
Заливается бесенок:
"Трынь да брынь, да
 тере-рень..."
Чу! Заутренние звоны...
Богородицына тень,
Просияв, сошла с иконы.
В дымовище сгинул бес,
Печь, как старица, вздохнула.
За окном бугор и лес
Зорька в сыту окунула.
Там, минуючи зарю,
Ширь безвестных плоскогорий,
Одолеть судьбу-змею
Скачет пламенный Егорий.
На задворки вышел Влас
С вербой, в венчике сусальном.
Золотой, воскресный час,
Просиявший в безначальном.
     Мрак, окутавший всю  окружающую жизнь и  душу русского человека в «Москве кабацкой», побеждён наконец-то, Светом, идущим с Неба, исходящим от Святых Икон. Тьма «бродит» по избе, бес в трубе «заливается» - но вот начинают звучать «заутренние звоны» – и вся «нечисть» убирается прочь! Святость побеждает, тьму, разгонят бесов. Изгоняет их  из русской избы, из души русского человека. Ведь звон этот напоминает о том, что наступил  Великий День – Вербное Воскресенье –   а значит, совсем скоро во всех храмах запоют «Христос Воскресе из мертвых, смертью смерть поправ». И надо помнить о том, что силы ада повержены – и от каждого из нас теперь зависит не пустить тьму,  не пустить  бесов в свою душу, в свою жизнь! Но невозможно разогнать тьму без Церкви, без молитвы, о чём уже не раз говорилось!
    И не только о своей душе ратует перед Богом русский человек. Боль о судьбе России, вера в ее непобедимость и вселенскую значимость отражены во многих произведениях русской литературы -  а потому в завершении  беседы обратимся к одному из лучших произведений  ещё одного  крестьянского поэта - Петра Васильевича Орешина.
 Свой крестный путь превозмогая,               
Крутой свершая поворот,               
К ржаным колосьям Русь святая
Непобедимая идёт.
 Стихотворение преисполнено образами Храма, образами библейскими:
 Изба - душистое кадило,
Поля - заиндевелый храм.
Святая Мати через силу
Идёт к Исусу по горам.
Глаза - лазоревые реки,
Уста - расцветшие холмы.
Нетленны в русском человеке
Отцов и прадедов псалмы.
 Такие образы присутствуют, конечно, и  в произведениях  С.А Есенина. Например, ветви деревьев напоминают церковные свечи:
То сучья золотых стволов,
Как свечи, теплятся перед тайной.
 (Стихотворение «Душа грустит о небесах).
А осень показана как образ Инока пред Распятием:
 Ветер-схимник  шагом осторожным,
Мнет листву по выступам дорожным
И целует на рябиновом кусту
Язвы красные незримые Христу
  (Стихотворение «Осень»).
 Русь для поэта, прежде всего, - «хаты - в ризах образа». На Руси «звонно чахнут тополя». А «по церквам кроткий Спас» в дни праздников «пахнет яблоком и медом».  А сам лирический герой «заезжий богомолец».
   (Стихотворение Гой ты, Русь, моя родная).
    Однако, в стихотворении П.В Орешина лирический герой уже не видит монастырь   на горе - для него сама Русь – монастырь, обитель Святости.    
Мечта - несказанное Слово,
 Душа - нечитанный Псалтырь.
Шумит под колоколом новым
 В снегах таёжная Сибирь.
      С древних времен Русь подвергалась нападкам иноземцев - и никто не смог поставить русский народ на колени. Во все времена в душе Русского воина звучали слова Благоверного Князя Александра Невского: “Кто с мечом к нам придет - от меча и погибнет!“
 Звучит эта мысль и в финале стихотворения П.В. Орешина:
 Со всех сторон на Русь святую
Бросают петли, но вовек
От Бога в сторону другую
Не мыслил русский человек
 Ни войны, выдумки царёвы,
Ни кровь, ни козни тяжких смут, 
В душе народной Божье Слово
И волю Божью не убьют.
 Вера давала русскому человеку силу бороться с врагами и с невзгодами, преодолевать порой неимоверные, нечеловеческие трудности. Еще в 1917 году князь Е.Н Трубецкой написал: “В возрождении этой святой соборности теперь, как и прежде, спасение России”.
 Мысль эту всегда понимал, воспринимал, если не разумом, так душою русский народ - и, конечно, отражали, воплощали в своих произведениях русские писатели.
   Власть, объявившая войну Церкви, объявила войну и крестьянству как носителю православной веры – потому что крестьянин, как уже говорилось ранее,  значит, - христианин.
     С.А Есенин был убит - и убийство было обставлено как самоубийство. А в самые страшные 30-годы и П.В Орешин, и Николай Алексеевич Клюев, и ещё один крестьянский поэт - Сергей Антонович Клычков были расстреляны.
Только нельзя убить душу, убить веру. И, как Живоносный Источник, пробилась сквозь наносной мусор безбожия вера русского человека -   а вместе с ней и крестьянская поэзия с неисчерпаемой по глубине Христианской Мудростью.


                Литература.
1.Серия «Школьная библиотеке» Есенин С.А.
2.Сборник поэзии Серебряного века. Москва 1995 год.
3.Мельников Н.А. «Русский крест».
4.Макаров М.И. «Из жизни Православной Москвы двадцатого века».
5.Шмелёв И.С. «Солнце мёртвых».
6.Шмелёв И.С. «800-летие Москвы"»
7.Цветаева М.И.Цикл «Москва».
8.Житие Патриарха Тихона.
9.Нилус С.А. «Святыня под спудом».
10.Нилус С.А «Великое в малом».
11.Шатров Н.М. «Пожар Москвы».
12.Тютчев Ф.И. «Наш век».
13.Ильин И.А. «Обретение Родины».
14.Издательство «Белый город» Нестеров.
15.Серия «Великие художники»  Глазунов И.С.
16.Серия «100 великих художников». Корин П.Д.
17.Е.Н.Трубецкой «Три очерка о русской иконе».
18.Е.Н.Трубецкой «Смысл жизни».
19.Гайкова Н.Н Сертифицированная Методическая разработка творческого занятия «Русский путь».
20.Гайкова Н.Н. Сертифицированная статья «Лето Господне русской природы»
21.Гайкова Н.Н. Сертифицированная четырёхчастная статья «Святость
 Земли Русской, боговдохновенная русская литература и нравственное воспитание»