Студенты о тоске мимолётности

РУБРИКА  «СТУДЕНТЫ  ГАЙКОВОЙ  Н.Н.»
Казаков Филипп Романович и Ильин Илья Александрович
О хрупкости мира земного, «тоске мимолётности»                и устремлении к «мирам иным».
(На примере творчества И.Ф.Анненского)
 Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
 Перед нами одно из самых известных произведений удивительного поэта – основоположника загадочного и трагического Серебряного Века русской поэзии – Иннокентия Фёдоровича Анненского. Даже в годы Советской идеологии, когда стихи великого поэта были преданы забвению, эти слова знали многие, потому что пели                под гитару. Что же это за Звезда, с которой «не надо света»?! Думаю, что И.Ф.Анненский говорит о душе. В русской литературе нередко звёзды символизируют души людей – души, воспарившие над землёй. Ведь душа живет  в Вечности.
 А ещё, наверное, говорит поэт о любви, о возлюбленной – только не совсем в привычном для большинства смысле. Его любовь возвышающая – ведь стремится  лирический к  «Звезде в мерцании светил». Всё стихотворение пронизано глубоко-возвышенным чувством. Для лирического героя его любимая - единственный друг и судья. Именно с ней он освобождается от груза своих сомнений, тяжести, душевной боли. Из этих поэтических строк словно «льется» свет, озаряющий все устремление лирического героя. Весь его жизненный путь озаряет  этот внутренний свет возлюбленной, помогая идти по жизненному пути. И потому всё произведение проникнуто, «пронизано» чистотой помыслов.
А вот ещё что -  он просит ответа на жизненно важные вопросы  - в одном из вариантов даже  «молит ответа».  «Молит»  - потому что истинная любовь благоговеет,  возвышает над обыденностью. Она сродни святыне.               
Как ангел неба безмятежный,
В сияньи тихого огня
Ты помолись душою нежной
И за себя и за меня.
Ты от меня любви словами
Сомненья духа отжени
И сердце тихими крылами
Твоей молитвы осени.
     Эти прекрасные слова написал А.А.Фет ещё за несколько ещё лет до того,                как И.Ф.Анненский пришёл в этот мир. Очень похожие мысли и чувства –                ведь образ возводящей к небу любви вне времени!
    А теперь «спустимся» с небес на землю – к заснеженным улицам России:
 Наша улица снегами залегла,
По снегам бежит сиреневая мгла.
Мимоходом только глянула в окно,
И я понял, что люблю ее давно.
Я молил ее, сиреневую мглу:
"Погости-побудь со мной в моем углу,
Не мою тоску ты давнюю развей,
Поделись со мной, желанная, своей!
 Конечно, заснеженные улицы – лишь «средство» для раскрытия главной мысли и главного образа.
      Стихотворение во многом сродни «Среди миров…». Это в чём-то даже его «продолжение». Потому что и здесь можно говорить о соединении образа земной любви, и устремлении к небесам.
 Итак, возможно, что «сиреневая мгла» - это образ возлюбленной. В природе такое явление редко, как редкость в нашем падшем мире и истинная возвышающая, способная благоговеть любовь.  А сиреневый цвет  сочетает несколько цветов радуги  - красный и синий – о чём мы ещё скажем. Это цветовое «созвездие» словно переносит нас в некое волшебное «пространство». Свою любовь лирический герой увидел внезапно, вдруг, когда та мелькнула в окне. Да так, наверное, чаще всего и бывает. И снежная зима с бегущей «сиреневой  мглой» создает зыбкость образа, побуждает бежать за ней вслед, чтобы увидеть, найти ее! И вот, увидев всего лишь на мгновение, он вдруг вспомнил,  что знал, любил  её давно  - наверное, именно так и бывает - ведь любовь даётся свыше, как озарение. И, конечно, полюбивший испугался, что больше её не увидит, не встретит!
 А дальше:
 Но лишь издали услышал я в ответ:
"Если любишь, так и сам отыщешь след.
Где над омутом синеет тонкий лед,
Там часочек погощу я, кончив лет,
А у печки-то никто нас не видал...
Только те мои, кто волен да удал".      
«Сиреневая мгла» побуждает действовать, а не сидеть в «узком пространстве». Побуждает   покинуть это «замкнутое пространство», подняться над обыденностью.
 А «тонкий лед», наверное, тоже символизирует хрупкость мира, зыбкость всего                на земле происходящего. И поэт говорит, «у печи», не прикладывая усилий, не трудясь душой,  любви  не узнать и не добиться!
 А теперь возвратимся к «сочетанию» синего и красного. Синий цвет символизирует небо, которое дано увидеть живущим на земле. А красный цвет очень многогранный – и одна из граней – цвет огня. И в этом контексте конечно, огонь не грозная, разрушающая стихия, а, как скажет позже кн. Е.Н.Трубецкой, «горения к небесам».
Только одно не противоречит другому. «Сиренева мгла», как мы уже говорили, побуждает подняться над суетой, над обыденность. Над тем, что можно увидеть, услышать, «потрогать». И любовь, пусть и земная, – тоже даётся свыше, из «миров» невидимых и непостижимых. И помогает подняться,  - может быть, не к небесам ещё,                но над землёю. Да и суть символизма как литературного направления в неком «устремлении» в выси заоблачные. Только любое направление вторично, если не дальше от главного. Главное же – подняться над обыденностью, чтобы научится познавать, научится любить.
  И это присуще одухотворённой русской поэзии всех времён! 
     А  потому сейчас вместе с великим русским поэтом перенесёмся в некий  таинственный «край»:
 В ароматном краю в этот день голубой
Песня близко: и дразнит, и 
вьется;
Но о том не спою, что мне шепчет прибой,
Что вокруг и цветет, и смеется.
Это таинственное, загадочное стихотворение без названия начинается с образа некого «ароматного края», который  воспринимается лирическим героем  в первую очередь через запахи цветов, свежести, травы, моря.  Образ же «голубого дня» невольно ассоциируется с безмятежностью, спокойствием.  Но ведь  голубой цвет – ещё и цвет небес, а потому «ароматный край», возможно, ещё и напоминание о Рае, где нет земных тревог, где звучит прекрасная песня. Неслучайно и другой писатель -  А.И.Куприн в одном из рассказов тоже показывает образ Рая как  «сияющие дворцы под Вечным Небом, нежная сладкая музыка и аромат невиданных цветов».  И тоже не говоря об этом напрямую.
Возвратимся же к произведению  И.Ф.Анненского. Для его лирического героя «песня», которую он слышит «в ароматном краю», неповторима.  Песня цветущей природы, волны прибоя - всё это – песня мироздания. И лирический герой ощущает, что красота природы, красота мироздания – не просто повторяющиеся «природные явления», а вечные ценности, «объединяющие» поколения людей                всегда восхищающихся тем, что дано изначально и свыше. Возможно, поэтому лирический герой и говорит, что «не споет», наверное, просто незачем или он не сумеет. 
Я не трону весны — я цветы берегу,
Мотылькам сберегаю их пыль я,
Миг покоя волны на морском берегу
И ладьям их далекие крылья.
 Но он хочет сохранить ощущение этой Вечной Красоты, навсегда сохранить в памяти миг спокойствия и умиротворения, которые рождают ощущения радости, счастья в его душе.
Сохранить «нетронутым» то, что видит в этом «ароматном краю». Нетронутым – значит, - «ненарушенным», «непорченым», целостным, наверное, как до грехопадения человека. Несколько раз, как молитву, повторяет он прекрасные слова: «берегу», «сберегаю», тем самым показывая свое единение с природой в то самое мгновение.                И не только в то мгновение. Какое удивительно трогательное, трепетное отношение лирического героя к окружающему его  мирозданию! И способен на такое лишь тот,           кто  не утратил  живой связи с мирозданием, кто ощущает себя его частичкой – не только сейчас, но и в Вечности.
И вот завершение, говорящее о том, что любовь бесконечно многогранна, что на ней зиждется  всё – от земли до неба.
 А еще потому, что в сияньи сильней
И люблю я сильнее в разлуке
Полусвет-полутьму наших северных дней,
Недосказанность песни и муки.
 Истинное счастье на земле для  лирического героя -  природа родного северного края. Здесь преобладают темные цвета  - «полусвет-полутьма», что, скорее всего, просто связано  с особенностями северной природы: короткие дни, холод, слякоть. Но «северные дни»  дороже пышной красоты  юга, да и вообще любого места на земле. Потом что это – Родина!
«Недосказанность песни и муки» - возможно, поэт говорит                и о некоторой суровости северной природы, и о невозможность проявить все свои чувства. Из этого рождается «мука». Но он всё равно любит и чувствует единение с ней и ее «муку» разделяет.
Невольно вспоминается, как великий русский художник Ф.А.Васильев, будучи уже неизлечимо больным, вынужден был много времени проводить в Крыму. И, конечно, тосковал он по своим родным лесам, лугам и болотам, сокрушался, что больше их не увидит.  А потому там, вдали от всего близкого и родного, рождались великие образы.
 Создаётся впечатление, что и лирический герой И.Ф.Анненского (на земле прожившего, к счастью, подольше) чувствует что-то  очень похожее – он тоже «любит сильнее в разлуке». 
И всё же лирический герой, как и сам поэт, ощущает единение с природой  - и южной, и  северной -  со всем мирозданием, о чём мы уже говорили. Он видит красоту природы везде, понимает,  ощущает, что Красота вечна, и чтобы хоть чуть-чуть познать Вечность, нужно понять и полюбить окружающую нас природу -  окружающее нас мироздание.
Великий И.И.Левитан незадолго до того, как оставить этот мир, говорил,                что надо научиться «переживать красоту, которая вне нас»,  о том, что мы уйдём,                а эта красота останется. Перекликается с этими словами великого русского пейзажиста и произведение И.Ф.Анненского,  преисполненное любовью к Родному Краю – любовью, делающей причастным Вечному Мирозданию!
 А вот ещё одна из многих и многих «граней» возвышающей любви. Любви, помогающей подняться над обыденностью. А ещё, судя по всему, - воплощение жизненно кредо поэта и его лирического героя: 
 Я люблю замирание эха
После бешеной тройки в лесу,
За сверканьем задорного смеха
Я истомы люблю полосу.
 И в этом стихотворении внутренний мир раскрывается через образ природы  - через её звуки и цвета. На этот раз показан утренний зимний пейзаж – но это, конечно, не главное.
Звук, с которого всё начинается, - это звук «замирающего эха». Эхо среди бескрайних просторов воплощает чувство свободы. И далее чувство это усиливает образ  скачущей тройки, которую поэт называет «бешеной». Возникает ощущение полета, парения - над зимней поляной – надо всей землёй.
И вот появляется ещё один звук – «задорный смех». Лирический герой радуется оттого, что чувствует единение с природой.
 А следом  - «истома» -   умиротворение, «невмешательство» в окружающий мир. Надо умолкнуть и прислушаться к тому, что «звучит» вокруг.
И то, и другое внутреннее состояние лирического героя находятся в гармонии                с состоянием природы, - оттого и переживает он всю полноту чувств:
 Зимним утром люблю надо мною
Я лиловый разлив полутьмы,
И, где солнце горело весною,
Только розовый отблеск зимы.
Я люблю на бледнеющей шири
В переливах растаявший цвет...
Я люблю все, чему в этом мире
Ни созвучья, ни отзвука нет.
 Но, однако, отношение лирического героя к природе, внутренний мир его раскрывается  не только через звуки. Огромную роль играют в этом и цвета. «Зимнее утро» - чистый, белый  снег, не тронутый никакой грязью, ничьими следами. А «лиловый разлив полутьмы» воплощает всю бесконечность красок  неба, как, например, на полотнах великого А.И.Куинджи, - и всё пространство «окрашивается» в таинственные цвета. А «отблеск зимы» - блистающие  на восходящем солнце деревья  воплощают радость всего мироздания при появлении солнца.
 И вот -  финал – закат - «в переливах растаявший цвет». Заканчивается день – завершается произведение.  Зима и весна, закат и рассвет  - лирический герой  любит все, что видит на земле. Но не только на земле. Ведь главное для него  – «все, чему в этом мире ни созвучья, ни отзвука нет». То, что, по словам уже другого поэта, - «надмирно». То, что устремляет ввысь и помогает творить на земле.
   А потому завершить беседу о творчестве великого русского поэта, о его, наверное,  самых загадочных произведениях, об устремлении в нечто «иное» и при этом великой любви к своему земному Отечеству хотелось бы этими удивительными строками:
 В блестках туманится лес,
В тенях меняются лица,
В синюю пустынь небес
Звоны уходят молиться...
 «Закатный звон в поле», само название уже наводит на очень многие мысли. Возможно, здесь тоже зима - потому что лес «в блёстках», словно новогодняя ёлка. А наряженная ёлка считается символом Млечного Пути. Да только это всё равно не самое главное. А самое главное то, что звоны - это голоса русских церквей, а значит – Голос Бога. Звон всегда означал что-то очень важное в жизни человека. Ведь колокол звонил не только во время церковной службы, но и во времена  бед народных. Потому и обращается к ним лирический герой – обращается с мольбою:
 Звоны, возьмите меня!
Сердце так слабо и сиро,
Пыль от сверкания дня
 Дразнит возможностью мира.
        В лесной тиши колокольный звон уходит ввысь  - и лирическому герою  слышатся в нём вознесённые к небу молитвы людей. Да не только людей, а всего мироздания!
«Возьмите меня» - значит, «донесите мои мысли, мои чаяния, мои молитвы                до Создателя»! Под эти звоны  хочется унестись на небо, где жизнь прекрасна,                где, говоря словами современного поэта Архидиакона Романа, «мир зла не царит, где любовь, где покой»!
Однако вместе с тем, от этого небесного величавого звона становится неуютно                на земле, грустно, «слабо и сиро». В стихотворении в какой-то мере даже отразилась антитеза двух миров.  Может быть, оттого, что здесь на земле нет  той гармонии, что на земле есть зло и нет  покоя. Но не только, конечно.
  Сердце лирического героя в тревоге. Он спрашивает себя, а что дальше – там - за этим «звоном» - прекрасный, полный жизни мир или стылое ледяное безмолвие?! Наверно, этот вопрос невольно задают себе многие.
 Что он сулит, этот зов?
Или и мы там застынем,
Как жемчуга островов
Стынут по заводям синим?..
 Только не обречённость это, как может показаться на первый взгляд. Просто человека всегда страшит неизвестное, непонятное, неизведанное.  А ещё, возможно, крайне требовательный к себе, к своему внутреннему миру и деяниям,                к истинности  веры  своего сердца, выразил И.Ф.Анненский мысль о том, что заслужил он, живя на земле. Этот мучительный вопрос не может не тревожить, каждого верующего,  каждого мыслящего человека.
  Когда-то великий Платон, которого считают предвестником христианского мышления, сказал, что наша тело, наша плоть – лишь  «темница» или даже «гроб» души. И иногда кажется, что произведения И.Ф.Анненского тоже эту мысль воплощают - лирический герой постоянно «ищет» миры «иные» и грустит о быстротечности земного времени.  Только сам поэт, как уже говорилось,  был христианином – очень требовательным к себе, к своему внутреннему миру. А звучащая в стихах  «тоска мимолётности», риторический вопрос о том, что будет там – в «синей пустыни небес»,  отражает трепет человека перед Неизведанным, о чём говорилось при обращении к последнему произведению. Ведь никто не знает, что ждёт нас после «пребывания»  на земле. Оттого-то и звучат в творчестве великого русского поэта нотки грусти. Но всё же почти каждое его  произведение воплощает «поиск», «попытку» понять наше на земле предназначение  и прикоснуться к Вечному, к Иному, к тому, что выше земли. Прикоснуться и стать причастным.
               
                Литература.
1.Анненский И.Ф. Сборник «Кипарисовый ларец».
2.Предисловие к сборнику «Кипарисовый ларец».
3.Программа цикла «Библейский сюжет» канала «Культура», посвящённая И.Ф.Анненскому.
4.Иеромонах Роман «Благословен молитвы час».
5.Архидиакон Роман «Русь называют Святой».
6.Кн. Трубецкой Е.Н. «Три очерка о русской иконе».
7.Серия «Великие русские художники» Куинджи А.И.
8.Серия «Белый город» Левитан.
9.Серия «Сто великих русских художников»  Фёдор Васильев.
10.Гайкова Н.Н. Методическая разработка творческого занятия «Среди миров».