Не скучайте

День клонится к вечеру. Объявили посадку на электричку, народ ринулся занимать места. Я присел у окна, напротив устроилась светловолосая дама лет пятидесяти в светлой куртке. Резковатые движения и горделивая осанка соседки кого-то напоминают. Точно: ни дать ни взять, – любимая женщина механика Гаврилова.
Электричка быстро наполняется, двое слегка датых мужиков притормозили у наших сидений. Рядом со мной, качнувшись, плюхнулся шибздик с жиденькими усиками. Его товарищ, небритый мужичина телосложения Пореченкова, повалился под бочок любимой женщине механика Гаврилова. Та недовольно осмотрелась, свободных мест не было. Двери подпирают два пассажира, в тамбуре виднеются ещё люди. Электричка тронулась с места, надоевший уже женский голос оповестил о необходимости надевать маски и перчатки. Заботится руководство РЖД о здоровье граждан. Лучше бы пустили вместо шести вагонов восемь.

Мы показываем билеты высокой контролёрше, её звонкий голос приветливо звучит у каждого окна:
– Добрый вечер. Спасибо. Спасибо. Счастливого пути. Хорошего вечера. Шестьсот пассажиров принимают её пожелания только за один рейс. Другие контролёры тоже стараются, но куда им до Светланы Викторовны. Далеко не каждого контролёра народ знает по имени. Светлана покинула вагон, а улыбка осталась на наших лицах.

Шибздик заснул быстро. Глаза Пореченкова слипаются, голова плавно клонится к соседке, наконец, и его одолел сон. Развезло от усталости. Заканчиваются тёплые октябрьские деньки. Моё правое ухо обволакивает тёплый воздух, печка жарит по-зимнему. Дама нервничает, сосед вот-вот коснётся её плеча.
– Вот не повезло, – тихо поделилась моя визави.
– Не обращайте внимания, – сумничал я.
Мои слова подвигли соседку на решительные действия, она резко отодвинула здоровяка. Тот выпрямился, на сонном лице появилась блаженная улыбка. Мы едем в детском вагоне. На окнах висят белые занавески, выше наклеены разноцветные бабочки, у дверей полки с книжками и игрушками. По краям потолка изображены герои мультфильмов: Чебурашка строит глазки Винни Пуху, Карлсон обнимает банку варенья, кот Матроскин с Шариком угощают конфетами почтальона Печкина, в углу приткнулись Чип и Дейл. Надо мной медведь показывает Маше цветок.
От созерцания отвлёк сдавленный звук, женщина двумя руками с силой откинула Пореченкова от себя. Тот, не просыпаясь, склонился к ней и... укусил за плечо. На меня смотрят расширенные глаза пострадавшей, в них сквозит ужас и мольба о помощи.
– Что вы делаете? – крикнул я. Мужчина вздрогнул. Посмотрел на меня с недоумением:
– А что я делаю? Это моя любимая женщина. И с ласковой улыбкой добавил: – Люсенька.
Повернулся к любимой, на его лице медленно проступает удивление. Наконец, окончательно пришёл в себя:
– Ой! Извините, пожалуйста. Со сна перепутал вас с женой.
Общий смех разбудил шибздика, к нам обернулись пассажиры с ближайших скамеек. Дама ехидно хмыкнула:
– Похоже, вас часто так толкают.
– Ну, извините ещё раз. Хотите, на колени встану? 
– Как вас на работе-то держат таких, – не унималась она.
– А что на работе? Мы от Минобороны работаем, нас ценят.
Люсенька глянула на меня, в глазах мелькнула оторопь: «Ну, если уж в Минобороне...»
– А мы монтажники, но не высотники, – пропели мужики. Наше дело гайки крутить, – объяснил Пореченков.
– Мы в Пушкине построили за два месяца медицинский центр для «коронавирусников»,— добавил его товарищ. — По всем каналам нас показывали.
– Небось денег-то распилили, – съязвила Люсенька, – китайцы за три дня комплексы строят.  Я представляю, что вы там понастроили.
– Хорошо построили, качество объекта проверяли пятнадцать человек.
Встречаются, к сожалению, люди, живущие в оппозиции к радости. И так им не эдак, и то им не так. Все доводы строителей будто отскакивали от недоверчивого лица собеседницы. Она с опаской покосилась на соседа, тот помотал головой:
– Не беспокойтесь, больше спать не буду.
Разговор постепенно иссяк. За окном темнеет, напарник Пореченкова вышел на станции, в вагоне осталось десятка два людей. Люсенька игнорирует свободные места. Вскоре задремала, её подбородок опустился. Казалось, даже во сне она кого-то осуждает. Пореченков опять заснул, обещал ведь не спать. Все мужчины обманщики.
Объявили конечную остановку. Женщина, вставая, задела колени дремавшего соседа. Нечаянно или специально в благодарность за укус, я не понял. Мы кивнули друг другу. Свет от фонарей освещает вокзальную платформу. Боковым зрением вижу, что и герой наш покидает электричку. Выхожу из подземного перехода, недавняя визави по телефону рассказывает кому-то о нетрезвых попутчиках.
А что с ней произошло? – Незнакомый мужчина в электричке укусил за плечо. Да это же лучшее воспоминание!
Но Люсенька говорила и говорила. Её негодующий голос то затихал, то снова взрывался. Мы разошлись в разные стороны, но в голове ещё долго звучали её возмущённые нотки.
Эх, господа, господа. Как скучно вы живёте...
Октябрь 2020.