Письма из Америки. Зона 51. Чaсть вторая

  Мы с Ноланом уже отсоединили телескоп от опорного металлического диска наверху складной треноги, абрисом вдруг смутно напомнившей античный жертвенник, как неясная тень качнула кусты на поляне Шагрин-парка. Набежавшие было облака, из-за которых, в основном, мы и сворачивали наши астрономические наблюдения, неожиданно истончились, и в тусклом свете луны стало отчетливо видно, что ветки с шуршанием разошлись и на нас надвигается темная человеческая фигура.

  Нолан отпрыгнул в сторону и перехватил трубу телескопа наподобие лазерного бластера. Стрелять из него, что ли, собрался?!
  На поляну неспешно вышел парковый  рейнджер. Он смахнул с формы налипшие листики и укоризненно покачал головой:
  – Мистеры, вы же знаете правила. Парк обычно закрывается после заката солнца. Я и так дал вам кучу дополнительного времени, уж очень некоторые ваши поклонники просили... На звезды посмотреть.  У вас пять минут.

  Когда мы, загрузившись в одиноко стоявший на паркинге пикап Нолана, покатились к выезду, за нашими спинами рейнджер с явным удовольствием опустил шлагбаум и навесил на него амбарный замок.   
  – И что это было? – Стараясь выглядеть равнодушным, спросил я Нолана. – Там, на поляне? 
  Нолан вздохнул:
  – Рефлекс. – Он кивнул в сторону ярко полыхающей у дороги вывески закусочной «Вафельный Дом». – Ты не против? Хуже пропущенного ужина может быть только пропущенный завтрак.
  – Годится.
      
  Внутри длинного не то сарая, не то вагона, разделённого низкими перегородками на тесные купе, мы оказались единственными клиентами. Усталый седой официант, он же повар и он же бармен и уборщик, налил нам кофе и, приняв заказ на два омлета с картошкой и бэконом, немедленно начал возиться у плиты. Вкусно запахло чем-то жаренным.
  – Интересный у тебя рефлекс. – Не удержался я.
  – Гляжу, тебе витаминов от недостатка любопытства не нужно. Поговорку знаешь? «Кошку любопытство и сгубило» . – Нолан сделал глоток кофе и хмыкнул. – Помню, у нас на базе в Зоне 51 стоял склад, каждый день мимо него топали, и всегда он был закрыт – не входил никто, не выходил, ворота заперты. Уж мы гадали по-всякому, чуть из башмаков не выпрыгивали. И вот однажды ворота распахнулись, и внутрь грузовик заехал.  Я встал рядом как громом пораженный. И тут изнутри склада лейтенант Стродли меня зовет. Подхожу: «Сэр, рядовой Якоб, сэр!». А не видно ничего, темно. Лейтенант и говорит, что у меня секретного допуска нет, но он своей властью мне этот допуск на сегодня даёт, и я должен помочь с погрузкой спецоборудования. Но чтоб я даже полсловечка никому не пикнул о том, что увижу – сразу военный суд. Ну, я и помог. А сослуживцы мои после этого с такой дикой завистью мне вслед смотрели, что аж спина дымилась. Расспрашивать, конечно, пытались, намёки всякие подпускали. А я строил каменное лицо, как при игре в покер, и держал рот на замке: не имел права говорить. Думал – они взорвутся от любопытства. Бум-с!

  Повар поставил перед нами тарелки с восхитительным омлетом и долил в кружки горячего кофе. К омлету прилагались кукурузные лепёшки. Мы тут же застучали вилками и ножами. Потом Нолан сыто откинулся на спинку скамьи:
От рефлекса этого, разрази его молния, я, видать, никогда не избавлюсь...

  Время от времени Нолана снимали с мобильного патруля в Зоне 51 и назначали в дежурство на стационарном посту.  Правда, пост хоть и стационарный, но тоже умел ездить. Представлял он  из себя здоровый вэн –  микроавтобус, выкрашенный, ясное дело, в камуфляжные цвета пустыни. Вэн выдвигался в определенную точку координат. Там он растопыривал четыре гидравлических лапы, прочно закрепляясь на месте, после чего над кабиной вырастала телескопическая труба с радаром наверху. Вкруг крыши открывались заглушки объективов дюжины видеокамер – оптических и нфракрасных – для ночного видения.

  В ту ночь Нолану выпало дежурить в паре с Родриго, коренастым и крепким парнем. Родом Родриго был откуда-то из Белиза, крохотной страны в Латинской Америке, и обожал арепас – кукурузные лепёшки, которые он фаршировал всем, что под руку попадется. Запасливый как хомяк, готовился он к дежурству основательно, доверху заполняя свой ящичек для ланча. Во время дежурства отогнать его от микроволновки не было никакой возможности. Он пялился в неё гораздо чаще, чем в многочисленные мониторы наблюдения. Но, надо признать, был Родриго парнем не жадным, арепас свои не зажимал, и Нолану даже нравилось работать с ним.

  Поначалу всё шло своим чередом: вертелась на мачте решётка радара, внутри вэна, где мониторы заменяли окна, уютно жужжали компьютеры старательно записывая на жёсткие диски каждый бит информации, даже температуру воздуха и влажность. Зону контроля никто не нарушал.
E
  Родриго опять засунул лепёшку в микроволновку, когда радар тревожно пискнул. Нолан лениво вгляделся в бегущую по часовой стрелке зеленоватую линию. Зверь, что ли? Иногда радар  захватывал то чернохвостого зайца, то шустро бегающую земляную кукушку, то койота. Однако точка на экране стремительно надвигалась с запада прямо на стационарный пост, и было в этом неостановимом движении нечто неправильное. Так быстро двигаться по земле живое существо просто не могло. Нолан передвинулся к монитору инфракрасной камеры, нацеленной на западную сторону. За его плечом засопел Родриго, моментально забывший о любимых арепас.

  А на экране... На экране к ним бежала человеческая фигура. Ни лица, ни одежды, само собой, различить было нельзя, только размытые оранжевые линии, которые, тем не менее, складывались в совершенно понятную и в то же время непонятную картинку. Руки фигуры были вздыблены над головой, словно она сдавалась в плен, ноги мелькали с бешеной скоростью. Люди так не бегают.
  Родриго схватился было за микрофон передатчика, чтобы вызвать подкрепление, и в этот момент существо опустилось на четвереньки и рвануло вперёд гигантскими хищными прыжками.

  – Не успеем, – Нолан  придержал руку Родриго с зажатой в ней тангентой рации. Тот перекрестился и поцеловал ноготь большого пальца. Они в полном молчании наблюдали, как нечто яростно мчится прямо на них. Затем бешено скачущая оранжевая тень пропала на мгновение с экрана, послышался протяжный шорох, как будто что-то проволокли по земле, и тут же мощный удар сотряс тяжелый вэн. Хорошо, что Нолан и Родриго сидели в креслах, а то бы точно не обошлись без синяков. Радар через секунду снова пискнул, показывая полное отсутсвие посторонних объектов в зоне. Разве что температура воздуха за бортом резко упала. Все мониторы транслировали полную покоя панораму пустыни.

  Но инструкция есть инструкция. Необходимо было осмотреться на местности. Нолан и Родриго вытащили из креплений автоматические винтовки, взяли их на изготовку, переглянулись и, резко распахнув задние двери, одновременно выпрыгнули наружу, каждый в свою сторону. Настороженно озираясь, прошли вдоль вэна и встретились у переднего бампера.

  Никого. От земли тянуло остатком дневного тепла, в траве невидимо шелестели разбуженные игуаны, над темным горизонтом огненными лентами закручивалсь следы взлетевшей не то баллистической ракеты, не то ещё чего-то такого же военного и смертоносного. Нолан поманил Родриго, и они прошли к левому борту автомобиля. В стальном боку вэна зияла глубокая вмятина, покрытая инеем.
  — Пресвятая дева Мария... – Потрогал холодный, искорёженны метал Родриго, – Не нравится мне тут.

  Все компьютерные записи после письменных рапортов Нолана и Родриго, естественно, немедленно засекретили. Ходили слухи, что таинственное существо, умеющее бегать то по-человечески, то по-звериному, видели чуть ли не во всех углах Зоны 51. Но ни поймать, ни хотя бы понять, что это, так до сих никому и не удалось.

  А хороший парень Рориго уволился из армии по истечению контракта. Всё о происках дьявола бормотал. Говорили, вообще из Штатов уехал. Убыл в Белиз, в свою крошечную, нищую  родину, у которой, как всякой родине и положено, есть только две проблемы – дураки и дороги.

  Мы с Ноланом, поёрзав, выпутались из ресторанного купе и вышли на крыльцо. Пахло сыростью, дождик начинал накрапывать. Нолан глубоко вздохнул:
  –  Вот теперь если что-то шуршит в темноте – руки сами к винтовке тянутся.
  –  В умелых руках и телескоп оружие, – поддел я его. – Что в складе том было? Всё ещё секрет?
  –  Уже нет. – Нолан смешно округлил глаза и громко прошептал мне на ухо. – Трубы. Стальные водопроводные трубы, – И, увидев моё изумлённое лицо, довольно расхохотался. – Лейтенант Стридли сказал, что лучшего места для хранения железяк нигде не найти: металл в сухом пустнынном климате вообще не ржавеет!