Дом-коммуна

Есть в нашем городе старое и необычное здание. Называют его Домом-коммуной. В высоту здание имеет семь этажей, по длине занимает целый квартал.
Построили дом-коммуну в начале тридцатых годов для рабочих местного механического завода. В те годы люди жили верой в светлое коммунистическое будущее, когда все станут жить одной большой семьей, питаться будут в столовых и ресторанах, а детей с рождения воспитывать в общественных яслях и садах. Эти мечты и легли в основу планировки дома, оттого она и кажется странной.
Здание состоит их двух боковых крыльев и центральной части, которая по размеру толще их и выступает немного вперед и чуть-чуть назад. Фактически, дом имеет форму креста, хоть и неправильную, вытянутую.
Каждый этаж здания – это один длинный коридор. С двух сторон его расположены жилые помещения. Если идти по прямой, то запросто можно преодолеть расстояние от правого торца до левого – и наоборот. В центральной части дома-коммуны коридор разветвляется на две части, огибая сердцевину здания.
Как рассказывали старожилы, которых я еще успел застать, при постройке дома-коммуны боковые крылья предназначались для семей, а центральная часть – для одиноких рабочих. Поначалу в крыльях располагались двухкомнатные квартиры с небольшими проходными комнатами и туалетами, а душевые и кухни были общими на весь этаж. Правда, очень быстро каждая семья захотела иметь пусть крохотную, но свою кухню и ванную, поэтому здание перестроили. В результате, двухкомнатные квартиры стали однокомнатными, с маленькими кухоньками и помещениями для душа при них.
Центральная часть дома-коммуны больше всего напоминала общежитие, которым, в принципе, и являлась. Здесь не было квартир – только комнаты, а все удобства и кухни остались общими, расположены были в сердцевине корпуса, огибаемые с двух сторон коридором.
Наконец, самый центр дома-коммуны занимала парадная лестница с невероятно широкими пролетами и лифтом, а напротив на каждом этаже имелась большое помещение, предназначенное для совместного досуга жильцов-коммунаров.
Все мое детство, пришедшееся на девяностые годы, прошло в доме-коммуне, где родители, которые устроились работать после вуза на механический завод, получили небольшую, но отдельную квартирку как молодые специалисты.
В то время дом-коммуна переживал не лучшие времена. О «светлом будущем» уже давно никто не думал, наоборот – каждый жил сам по себе и сам для себя. Здание числилось на балансе механического завода, который медленно, но верно шел на дно. Дом давно требовал ремонта. Со стен и потолков обваливалась штукатурка, половицы скрипели,  кое-где пружинили, грозя провалиться. С крыши текло, ржавые трубы по ночам издавали пугающие, ни на что не похожие звуки.
Тем не менее, родители были довольны, что имели хотя бы такое жилье, к тому же им обещали, что, как только здание поставят на капремонт и выселят, сразу дадут квартиру в новом доме. Годы шли, а обещанного все не наступало.
Я подрос и принялся самостоятельно исследовать старый дом. В этом мне помогал друг Жора, чьи родители в одно время с моими получили квартиру как раз напротив нашей.
В любом старом здании есть свои легенды и байки. Дом-коммуна не был исключением. Первая история как раз и связана с ними.
Не знаю, от кого, Жора узнал, что, если не спать и ровно в три часа ночи выйти в коридор, то, двигаясь прямо по нему, можно увидеть на стене мультфильмы. Мы, дети девяностых, еще не были избалованы мультиками, интернета еще не было, а по телевизору их крутили разве что в программе «Спокойной ночи, малыши». Естественно, вдвоем с Жорой решили проверить байку.
Договорились, что, когда родители заснут, мы засыпать не будем, а дождемся трех часов ночи и пойдем по коридору. Я выждал положенное время, тихо, чтобы никто не услышал, юркнул в прихожую, а оттуда – за дверь.
Было темно. По ночам свет на этажах централизованно выключали в целях экономии. Наручные часы с подсветкой показывали 3.05. Видно, я немного замешкался, пока выходил. Жоры почему-то не было.
Мои глаза привыкли к темноте, стали кое-что различать вокруг. Впереди, шагах в десяти, виднелся силуэт невысокого человека. Я решил, что это Жора не дождался меня и пошел один. Стоило позвать друга, но делать этого я не стал, чтобы не «спугнуть» мультики.
Пошел следом за человеком. Странно, но догнать его не получалось. Сколько бы я не приближался к шедшему, он был все на таком же расстоянии впереди.
Так мы прошли почти все крыло. Спереди, где коридор раздваивался, с правой стороны, я заметил сияние. Неужели мультики? Я прибавил шаг. Нет, это был просто свет, но очень яркий, как днем.
Оказался у развилки. С правой стороны был освещенный участок коридора. Свет струился, как в жаркий летний день, но был каким-то белым, неестественным. В его лучах старый обшарпанный коридор казался новым, как будто дом недавно построили.
Мой спутник впереди (я все еще был уверен, что это был Жора) пропал из виду – наверное, повернул в темную часть коридора, налево. Я хотел пойти за ним или позвать, но внутренний голос сказал: «Не ходи туда!» Я послушался и пошел на свет.
Все дальнейшее происходило, будто во сне. Я шел по красивому, залитому светом коридору, лишь отдаленно напоминавшему мой дом-коммуну. Навстречу мне попадались люди – мужчины в костюмах, женщины в эффектных, но старомодных платьях, с накрученными прическами и ярко накрашенными губами. Все куда-то спешили, но по их радостному виду можно было понять, что был выходной день.
Я дошел до самого центра этажа, где находилось помещение для досуга. Здесь было особенно многолюдно. У окна стояли цветы в кадках и вазонах, рядом сновали молодые мужчины и женщины в странных костюмах, которые носили, наверное, наши бабушки и дедушки. Всем было весело, все шутили и смеялись.
Хотелось остановиться и присоединиться к этому празднеству, но внутренний голос твердил: «Иди вперед, не останавливайся». Взрослые люди как будто не замечали меня. Когда зал для отдыха почти остался позади, я краем глаза заметил, что мужчина, до этого куривший у окна, бросил сигарету и стал внимательно вглядываться вдаль.
Внезапная тревога охватила все вокруг. Мужчины и женщины, шедшие по коридору, кинулись к окну. В воздухе зашумело, раздался сильный удар. Внутренний голос скомандовал: «Беги и не оборачивайся!». Я кинулся вперед со всех ног. Вот и противоположное крыло дома-коммуны. Свет погас, я очутился в темноте.
Когда мои глаза опять привыкли к тьме, я разглядел впереди знакомый силуэт. Только ростом он был повыше и выглядел как-то недобро. Я хотел позвать друга по имени и пошел навстречу ему. Расстояние между нами сокращалось, силуэт стоял на месте, будто ждал меня.
В этот момент старая половица подо мной сильно скрипнула. Под ноги со стороны стенки грохнулось что-то длинное (как потом оказалось – швабра). Я с грохотом упал и закричал. Справа отворилась дверь, в лицо ударил свет фонарика.
Через пару мгновений щелкнул выключатель, и я увидел тетю Люду – женщину, которая работала с моей мамой и часто бывала у нас в гостях. Она помогла мне встать, спросила, что я тут делаю в такое время. В этот момент я как будто очнулся и понял, где нахожусь. Стал на ходу придумывать, что шел и заблудился, но тетя Люда не поверила.
Вдвоем с ней мы безо всяких приключений добрались до моей квартиры.  Меня передали родителям. Естественно, за ночные похождения я был наказан.
Назавтра ко мне пришел Жора. И вот тут я испугался по-настоящему. Друг поведал, что проспал положенное время, и только утром спохватился. То есть то создание, за которым я шел, не было моим товарищем. Но кто же это был? И куда исчез? А самое страшное знаете что? Что случилось бы со мной, если бы я не послушал внутреннего голоса и повернул в темную, неосвещенную часть коридора?
Понятно, что после ночных приключений я бежал домой, как только начинало смеркаться. Жора тоже прекратил исследования дома, испугавшись не меньше моего. Домой из школы темными зимними вечерами мы возвращались только вместе, а если друг засиживался у меня (или я у него), то мы включали в коридоре свет и провожали друг друга до самого порога, хоть и жили напротив.
О том, что я увидел в ярком коридоре, никому, кроме Жоры, я не рассказал. Недавно, будучи взрослым, встретил в городе тетю Люду. Она сильно постарела, но все еще помнила, как ночью встретила меня в коридоре. Слово за слово – и я рассказал женщине о необычном свете, о людях в старых одеждах, о внезапной тревоге, охватившей всех, наконец, о странном ночном спутнике. Веселая тетя Люда вмиг сделалась серьезной.
- Я – твой ангел-хранитель, - сказала она. – Не знаю, кто вел тебя, но ты был на волосок от гибели. Бог помог тебе в ту ночь. Мне тогда что-то нездоровилось, я все не могла уснуть, а тут слышу – идет кто-то по коридору. Я – к глазку, а там – темнота. Потом – шум, звук падения и детский крик. Я сразу вылетела в коридор. Видать, спугнула того, черного. Но ты не бойся – взрослых он, наверное, боится, иначе не исчез бы, довел дело до конца.
Тетя Люда помолчала и добавила.
- Никогда не думал, кто были те люди, которых видел ночью в коридоре? А я знаю.
- И кто же это?
Тетя Люда рассказала мне, что в первый день Великой Отечественной войны немецкая авиабомба угодила как раз в наш дом-коммуну. Неудивительно – здание было самым высоким в городе. Жильцы тогда как раз собирались на праздник, открывали новый парк, никто не ждал беды. Только днем сообщили по радио, что война началась…
- Ты знаешь, и со мной непонятная история в нашем доме-коммуне приключилась. Давай, расскажу.
Мы сели на скамеечку, и тетя Люда начала рассказ.
Я уже говорил, что в доме-коммуне есть лифт. Расположен он по центру лестничного пролета, в середине здания. Возвращалась как-то тетя Люда с работы. Выпало ей тогда трудиться в ночную смену. А она еще и на заводе замешкалась, позже всех пошла.
Хоть дом-коммуна считался заводским общежитием, вахтеры нас не донимали. Бывало, их и вовсе не было. В девяностые везде беспорядок был. Так вот – пришла тетя Люда с работы ночью. Зашла в дом, и сразу – к лифту. Еще на входе обратила внимание, что свет в парадной неестественно яркий. Подумала – новые лампы поставили.
Лифт тоже был какой-то не такой. В моем детстве в доме-коммуне стоял обычный советский лифт с дверями, закрывавшимися автоматически. А тут тетя видит – две кабинки у лифта, одна идет вверх, другая – вниз.
- Я потом узнала, что лифты такие называются патерностерами. Их раньше много где ставили, сейчас – нет.
Тетя Люда сильно устала после работы, и времени выяснять, что случилось с лифтом, у нее не было. Хотелось скорее в квартиру – и спать. Женщина на ходу заскочила в открытую кабинку, которая поднималась вверх.
Лифт ехал очень медленно – кабинки не закрывались, в них надо было заходить во время движения. Выходить – тоже. Мимо мелькали перекрытия этажей. Вот и этаж тети Люды.
Она уже приготовилась выйти, но тут на пути у женщины встало что-то черное и мохнатое. Существо громко рявкнуло «У!» и прыгнуло на тетю Люду. Женщина от страха забилась в самый угол лифта, проехав нужный этаж. Открыла глаза – никого вокруг не было. Лифт тянуло вверх. Вот и последний этаж.
Кабинка проехала его и погрузилась в темноту. Был еще один этаж, технический, где лифт делал вертикальный поворот и начинал спуск вниз. Время тянулось мучительно долго. Тетя Люда приготовилась к самому худшему, что из темноты на нее прыгнет монстр, но кабинка резко задребезжала, а снизу брызнул свет.
Едва пол кабинки поравнялся с полом этажа, тетя Люда выпрыгнула из лифта. Силу прыжка женщина не рассчитала, из-за чего упала и сильно ударилась. Когда пришла в себя, огляделась вокруг. Лифт стоял на месте, но уже не патерностер, а тот, к которому мы все привыкли.
Тетя Люда дошла до квартиры по лестнице, а потом всю ночь не могла заснуть. Решила разузнать получше историю дома. Выяснилось, что лифт с двумя кабинками работал в доме-коммуне в довоенные годы, затем его демонтировали и заменили обычным.
- Вот так я в прошлом побывала, - закончила свой рассказ тетя Люда.
Последняя история дома-коммуны случилась уже с моим другом Жорой в восьмом классе. В то время наша старая дружба переживала серьезные испытания. Жоре нравилась девочка из параллельного класса, но вся беда заключалась в том, что и я был к ней неравнодушен. Жора сильно ревновал и почти перестал со мной разговаривать.
Чтобы заслужить внимание дамы сердца, нужно было сделать что-нибудь смелое и безрассудное. И Жора нашел себе приключения на пятую точку.
С двух сторон дома-коммуны, на торцах, висят балконы. Их спроектировали для лучшего освещения и проветривания коридора. Впоследствии к балконам приварили пожарные лестницы – для безопасности.
Лестницами давно никто не пользовался, они заржавели и могли в любую минуту обвалиться. Жора решил испытать судьбу и на спор согласился подняться по пожарке с первого этажа на последний, а затем спуститься вниз.
Дальше расскажу эту историю, как ее поведал мне Жора.
- Сначала я лез нормально. Вниз не смотрел, чтобы не бояться. Этаже на пятом чуть не соскользнул – там плохо держалась ржавая ступенька-перекладина. Лезу дальше. Вот и седьмой. Лестница все не кончается. Смотрю, а вокруг сгущается какая-то дымка, туман.
Пролез еще этаж. Пожарка уходит вверх, заканчиваться не собирается. Думаю, может я не так посчитал. Лезу. Пролез пару этажей. Все то же самое. Тогда решил нарушить свое же правило и посмотреть вниз. Ничего не видно, туман сплошной.
Честно, подниматься выше не хотелось, да и зачем? Из-за дымки снизу меня не было видно. Те, ради кого я старался и рисковал жизнью, вероятно, давно ушли, я бы на их месте так и поступил. А руки болели, ладони сводило от холода, боялся, что сорвусь. Еще два этажа вверх – и хватит.
Пролез. Перекинул ногу через перила. Стал на балкон. Вокруг ничего не видно. Решил вниз не слезать, а зайти в дом, спуститься до того этажа, где закончится туман, снова перелезть на пожарку и завершить дело. Никто и не заметит, что я смухлевал.
Я в точности не знал, на каком этаже находился. Видимо, на последнем, хотя, по всем моим расчетам, миновал его уже давно и был где-то на уровне двенадцатого. Но в доме-коммуне всего семь этажей!
Ладно. С балкона в коридор вела узкая дверь. Подергал ее. Закрыта. От отчаяния и усталости стал бить плечом. Дверь неожиданно поддалась, и я шлепнулся в коридор. На шум могли сбежаться жильцы, но никого в коридоре не было. Это уже было странно, но мне хотелось поскорее завершить спор. Я кинулся вперед по пустому и, как потом понял, безжизненному коридору. Домчался до лифта, стал жать на кнопку, но лифт не работал. Такое часто случалось в доме-коммуне.
Кинулся на лестницу, побежал вниз. Спустился этажей на пять. За окнами был все тот же густой туман. Я решил бежать, пока не увижу просвет и не различу очертания ближайших домов. Пронесся еще десять этажей. По всем прикидкам, лестница давно должна была закончиться, но она все вела и вела вниз. Хотел посмотреть в пролет и узнать, сколько еще предстоит бежать, но побоялся.
Дом все не кончался. Семиэтажное здание уходило вниз, как будто под землей была еще сотня этажей. Я не понимал, куда и зачем спускаюсь, но продолжал бежать дальше.
В какой-то момент мне это надоело. Я свернул с лестницы в коридор, надеясь найти кого-то из взрослых и узнать, в чем дело. Теперь понимаю, что мне очень повезло, что за весь свой путь никого не встретил и не стал стучать в двери квартир. Неизвестно, какие там были «взрослые», и что они могли со мной сделать.
В безжизненном коридоре дома-коммуны стояла мертвая тишина; казалось, даже воздух был неподвижен. И среди всего этого я заметил открытую дверь и горящий свет лампочки!
Дверь вела в ванную комнату общежития. Жильцы боковых крыльев сюда не ходили – комнаты предназначались для обитателей центральной части дома. К тому же, у нас были свои душевые в квартирах. Если дети забредали в комнаты общего пользования, их ругали и прогоняли.
Я зашел в освещенную ванную. У стены стояли две ванны. Когда-то их разделяла перегородка, но ее сломали. Не понимаю, что на меня нашло, но я решил помыться. Возможно, сказались усталость и стресс. Одежду скинул на пол, залез в ванну, включил воду.
Пока вода набиралась, я сидел и балдел. Удовольствие было прервано резко закрывшейся дверью. Я не сразу понял, что случилось, хотел встать, но тут заметил, как на краю ванны появились пальцы. Через мгновение снизу показалась рука. Она была красной, будто ее ошпарили в кипятке. Я не успел закричать, как из ванны напротив меня появился человек. Нет, это был не человек… не знаю, как это назвать. Человеческая фигура, на которой совсем не было кожи, с большими выпученными глазными яблоками, вся красная, со свисающими клочками мяса. Чудовище сидело и смотрело на меня, а рядом в мою сторону тянулась рука.
Что было делать? Я вскочил, заорал, но больно стукнулся обо что-то затылком, перевалился через борт ванны, грохнулся на пол и потерял сознание.
Очнулся я на крыше дома-коммуны. Она у нас плоская, с небольшим уклоном. Долго ли пролежал там, не знаю. Я был абсолютно голый, одежда пропала (даже страшно представить, где она сейчас и кто ее носит!). Вокруг было светло и никакого тумана!
Нашел спуск, слез по лестнице в дом, побежал к себе в квартиру, чтобы никто не заметил. Оделся. На проигранный спор было наплевать. Главное – что я дома, с родными людьми, живой!
Кстати, пацаны мне победу в споре все-таки засчитали. Сказали, что видели, как я долез до крыши дома и куда-то пропал. Они подождали немного, махнули рукой и разбрелись по своим делам. На Аню, девушку, впрочем, мое геройство нисколько не подействовало. Вскоре я узнал, что она стала встречаться с качком-пэтэушником, а затем вовсе забросила школу и пошла в училище.
Так закончил Жора свой рассказ. После расставания с Аней мы с другом возобновили общение. До сих пор часто видимся, хоть у каждого есть своя семья, дети.
О наших совместных авантюрах я расскажу как-нибудь в другой раз.
Вскоре после случая с Жорой в доме-коммуне случилась трагедия, после которой здание, наконец, расселили, и мы получили долгожданную новую квартиру.
Однажды вечером коридоры заволокло едким дымом. Люди сразу поняли, что горим, и вызвали пожарных.
Горела одна из ванных комнат в центре здания. Когда сбили пламя, оказалось, что погибли двое жильцов, причем ужасной смертью.
Первый мужчина залез в ванну, набрал воды и уснул. Его сосед, видимо, был пьяным, сел возле другой ванны и закурил. Скорее всего, тоже собирался помыться, но не успел. Интересно, что пожарные и следствие так и не поняли, как огонь распространился на все помещение. Пол в ванной был бетонным, на стенах висела старая советская плитка, гореть там было нечему.
Тем не менее, полыхнуло будь здоров. Мужчина, что сидел в ванной, буквально сварился заживо – его труп вытащили из кипящей воды. Пожарные потом рассказывали, что ни разу за долгую службу такого не видели. Второй мужик сильно обгорел, причем до последнего пытался выбраться, цеплялся рукой за борт ванной. А ведь именно такую руку и видел Жора!
После пожара дом-коммуну признали аварийным зданием, всех его жильцов переселили. С того самого времени семиэтажка стоит заброшенная. Власти давно снесли бы этот дом и построили на его месте торговый центр или какое-нибудь элитное жилье – мешает статус памятника архитектуры, присвоенный зданию еще в советские годы. Вот все и ждут, пока дом-коммуна развалится сам, и охранять будет нечего. Механический завод, на балансе которого числилось общежитие, давно обанкротился и закрылся. Пару раз за последние годы в интернете писали, что нашлись инвесторы, согласные выкупить здание за символическую цену, привести в порядок и открыть гостиницу или офисный центр, но каждый раз сделка по непонятным причинам срывалась.
А, может, инвесторы сами меняли решение, услышав байки, которые рассказывают про дом-коммуну.