Дороги без конца и с барабаном

Версия 1.

Завтра Р. исполнится 65. Юбилей.
В сумме одиннадцать – барабанные палочки. Вот прямо с утра и начнётся «бой» барабанов!
Хотя для него всякие бои начались уже давно.

И тогда, когда в неполных семнадцать, он остался в доме за главного, и где таковым остаётся фактически до сих пор.
И тогда, когда здоровье, не дойдя до отметки 50, пошатнулось так, что последствия этого потрясения  ещё налицо.

Нет, с лицом у него все более-менее нормально. Конечно, возраст взял своё – и мешки под глазами появились, и румянец давно покинул его некогда гладкое, светлое лицо.

Светлого у него теперь только два объекта – голова и душа. Во всяком случае, так о нем говорят и друзья, и те, кто когда-нибудь сталкивался, соприкасался.
А таких «соприкосновений» за 65 лет вышло не мало. Может и правда это так?!
Голова седая - это точно, душа…
Друзья лгать не будут - сами такие. Седые, выходит, белые!

Правда, все друзья, увы, давно выехали из его, не то чтобы Богом забытого края, но давно обособившегося, и как это принято теперь говорить, «независимого государства».

О том, что оно независимое – Р. говорить не будет. А то получится как в той фразе… «Моя речь бывает блестящей, а бывает с матовым покрытием».
 
Чего уж там – того самого матового, окажется в разы больше, если начнёт он говорить и о том, что творится на его земле, и что произошло за все эти годы в местах, где он и дерево посадил, и сына вырастил.

Теперь вот внуки подрастают, а из всех посаженных деревьев больше всех нареканий вызвали дуб и орешник. Кто же знал, что эти деревья нельзя сажать в собственном саду?!

Что если не подрезать дуб, то дойдя до определенной высоты, он остановится, а с ним остановится и жизнь того, кто его посадил?!

Может поэтому его беспокойная мама, сама того не ведая, каждую весну-осень нещадно кромсала дубовую крону и каждый раз той же речью с матовым покрытием «покрывала» и дерево, и сына, который посадил эту громадину - и о чем только думал??

И правда – о чем он тогда думал?

В аккурат накануне первого инфаркта.
Кто бы мог  подумать, что он - успешный, всегда подтянутый, стройный, пахнущий дорогим парфюмом, немногословный, но знающий толк словам и умный без слов – окажется на пороге новой жизни, без всякой гарантии на свободу. Без пилюль, санаториев и длинных больничных коридоров.

Мама была уверена – сглазили. Завистников и недоброжелателей по жизни хватало, а уж ему завидовали даже самые проверенные, казалось бы, люди. Родственники.
Их было полным-полно. Теперь многих уж нет, а те, кто остались далеки от желания чаще видеться и себя показывать. Не до гулянок и встреч теперь. 
А если и выдаются встречи, то это все больше похороны и поминки.

Даже на свадьбах уже не пересекаются.
Может от того, что нынче мало кто женится  – откуда  дети только берутся?!
Даже в их, строго-консервативном родственном кругу, стали жить так, как живет почти весь мир. Как граждане. Свободные от штампа, корочки, а значит - обязательств и прав.

Вот и он так живет со второй женой. Только почему-то обязательств с него никто не снимал, а уж права и вовсе – все на стороне «гражданки».

Впрочем, о женщинах лучше не говорить – они в его жизни, как та далекая зарница. Свет ее уже не помнится, а вот всполохи, не примеченные сразу, сверкают и даже буйствуют иногда.
Говорят, в природе ничего случайного нет. В жизни, похоже, тоже.

Ну а те же «гражданские отношения», независимо от отсутствия штампа, корочки и прочей бюрократии, живут и развиваются так, как могут развиваться отношения в любой обычной среднестатистический семье.
Сегодня «Любовь и Голуби», а завтра «Катись на все четыре стороны»…
Да уж…

Но что-то менять вряд ли уместно. За привычными стенами – устоявшиеся эмоции.
От плюса до минуса и обратно – как-то надо с этим считаться.
Потому как и с тобой считаются, и «бой» твоих палочек тоже слышат и хотят, чтобы он продолжался. Искренне хотят. По-настоящему этого желают.
И он верит.

Завтра приедут внуки, дети, немногочисленные друзья.
А сегодня он в последний раз подумал об уходящем. Да что там подумал – задумался!

Каким он был этот уходящий? Что было в нем такого, чтобы задержать внимание, остановиться?

Оказалось, остановка нужна на всем пути. Да и шесть десятков – это уже и не путь вовсе. Но и не дорога «без начала и конца»,  как пел когда-то известный певец с европейским именем и азиатской фамилией.
Почему-то она сегодня у него нет-нет, да всплывала в памяти. А ещё имя певца. Фамилия.
О таком странном сочетании он думал ещё тогда, в своей молодости. Теперь вот вспомнил сегодня…

Дорога без конца,
Она когда-то выбрала тебя,
Твои шаги, твою печаль и песню.
Только вот идти по ней
С каждым шагом все больней,
С каждой ночью все светлее,
С каждым словом все смертельней,
С каждой песней все трудней!


В жизненном пути конец, увы, бывает всегда.

Сегодня о нем думается с тихой грустью – громкие мысли уже давно ушли в предание. Этим и отличается, наверное, жизненный путь, что какие-то важные пункты с годами истончаются, становятся меньше, тише.

Может это и к лучшему – дойдя до определённой возрастной межи они уже не будоражат, не пугают, как это было ещё лет десять-пятнадцать назад. А ему, после трёх инфарктов и вовсе думать об этом – себе подписать приговор.

Приговор подписывает жизнь, не иначе.
Р. уверен – будешь слаб, будешь скулить, жалеть себя до утренней зари – фиг выйдешь из замкнутого круга. Хрен справишься с тем, с чем даже умозрительно трудно совладать.
Уж у него таких моментов как ни у кого другого. Но он четко усвоил – не доверяй ничьему опыту, особенно по части выжить. Живи своими понятиями. Доверяй своему сердцу. Учись на собственных ошибках.

В его жизни их было не мало. Да и у кого их нет и не было? А с кем они не сотворили злую шутку?!

В одном Р. всегда был уверен – главное честность.
С самим собой. С теми, кто рядом. Для тех, кто в твоей жизни больше, чем близкие и любимые.

С годами становится ясно – чистота сердечная, равно как и светлая душа – исток жизни.
Только так можно радоваться новому дню, улыбаться тому, от чего иной раз душа плачет, но и сокрушается все больше тихо, а порой и безмятежно.

Вот и его барабанные палочки ударили сегодня глубоко. Ударили громко…
Так громко, что вспомнил он и отца, который прожил почти на двадцать лет меньше, чем теперь он сам. Вспомнил и своего любимого дядю, который по возрасту годился ему в старшие братья, но был другом.
Настоящим и незаменимым. А ушёл так же, как отец – рано и несправедливо быстро.
 
Сегодня палочки возвестили в который раз о них, словно напоминая, что его жизнь в разы длиннее и прекраснее. Хотя бы потому, что разница в двадцать лет по «этой дороге» - чрезвычайная роскошь. Подарок. Ведь что такое наша жизнь?! Это и есть по сути Подарок.

Стоит ли грустить о быстротечности времени? Стоит ли вздыхать и, упаси Боже, быть недовольным.
Нет. Он доволен.

Через несколько часов его дом огласится детскими криками.
Внуки разнесут покой  и застывшую в летней неге тишину сада и близлежащих домов. Он достанет видавший виды мангал и пойдёт готовить угли.
К вечеру на всю округу потянется всепоглощающий дух шашлыка и запах дымка, который не спутать ни с одним другим.

Запахом дома. Запахом жизни. Запахом собственной новой страницы.
Пусть будет дорога бесконечной!