Стучащие в двери бессмертия. Сон

СОН ( одна из любимых моих зарисовок)

Небесно-синий океан вечности, в объятьях вкрадчивой шелковистой ночи, убаюкивающие ласковые сны.
Зима заботливо укутала поля, леса, холмы, овраги, реки, города, парки, деревни в пушистые снежные перины.
Заснеженные кроны повисли мохнатыми шапками на макушках деревьев, застывший мир крепко спит, съежившись во сне.
Ночь, утонувшая в ледяной тишине, снегопад, равномерно устилающий замерзшую землю, трехглазые светофоры, кокетливо подмигивающие одиноким спешащим машинам на перекрестках дорог, сутулые фонари, мерцающие мутными бликами, едва пробивающимися сквозь падающий крупными хлопьями снег.
Сон во сне, я не знаю, проснулся я или до сих пор сплю.

Уильям Шекспир.
Мы сотканы из ткани наших снов.

Сжигает ночь остатки дня, замирают звуки, бледнеют краски, смолкают птичьи, голоса, обречённо гаснут последние нежно-розовые всполохи заката, акварельные сумерки укрывают густым саваном засыпающую землю, в шелковистой темноте все цвета сливаются в бесформенные тени и становятся одинаковыми.
Сон во сне, сумеречная территория, граница между мирами, реальностью и иллюзией, царство снов и сновидений, миллиарды людей, живущих полноценной, активной и насыщенной жизнью во сне!
Темно-фиолетовая ночь, укрывшая землю покрывалом снов, мерцающие звёзды трепещут в объятьях сплошной космической пустоты, лучшее время для сказок, колдовства и чудес.
В её молчании хранятся секреты и тайны, царство лунного света и угрюмых теней.
В розовом сне, в бездонной темноте неба, под куполом мерцающих созвездий я ищу звезду своего счастья.
Фейерверк алмазной пыли из снежинок, плавно кружащихся в лунном свете, густой снегопад заметает спящий, сверкающий ночными огнями, город.
Снежинок становится всё больше и больше, они закручиваются в танцующие серпантины, хороводы и вращающиеся спирали, хрупкое очарование волшебной сказки зимы.
Всё тоскливее и жалобнее завывает осипший ветер, в набирающем силу снежном круговороте изредка мелькают тусклые лампы близоруких уличных фонарей, машины, часто моргающие ресницами дворников, одинокие сгорбленные фигурки редких прохожих неожиданно возникают ниоткуда и также внезапно исчезают в никуда, растворяясь в снежной трепещущей мгле.
Хлопья снега, земля, небо, стороны света, сплелись в безумном танцующем карнавале.
Зима застыла холодной сказкой, заботливо укутала поля, леса, овраги, холмы, сады в мягкое лохматое покрывало.
Ночь прячется в молчание спящих деревьев, небо, украшенное бриллиантовыми звёздочками, земля закрывает свои глаза и ложится спать.
Свет луны, покрывало сонной тишины, мир за окном теряет свои черты, сливаясь с серебристой белизной снега, хрусталь морозного воздуха, пустые сонные улицы, горбатые крыши, белые фигуры на шахматной доске черного цвета.
Сегодня в этой партии победит белое, его больше, нахохлившиеся сугробы недоверчиво жмутся к друг другу, зима нежно обволакивает вселенную дремой тепла и уюта, и мягко раскачивает её на руках вечности. 
Усталый город, лениво потягиваясь, безнадежно замирает в сладком, волшебном, заколдованном сне, зажигаясь сонными окнами многоэтажных домов.
Таинственное царство грез, чародейства, колдовства и сновидений.
Казалось, что сама темнота ночи танцует вальс в бесконечном весёлом хороводе с маленькими хрупкими снежинками, воздух звонкий, тягучий, плотный, густой, словно вата, словно тягучий кисель в далеком детстве и только бездомный беспокойный ветер тихо напевает свою унылую однообразную мелодию за моим окном.

Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 5
Зримый мир зиждется на взаимном влечении мужского и женского начала, обладателя и обладаемой.
Желание обладать связывает тугим узлом душу понятиями «Я» и «Моё», из которых появляются понятия — моё тело, мой дом, моё имущество, мои дети, моя родня, моё богатство.
С исходом желания обладать исчезают понятия «Я» и «Моё», а вслед за ними и тело, и дом, и дети, и прочее.
Когда рассеивается туман наваждения, душа вновь становится свободной в обители Истины.
Дети мои, поиск свободы, вот, что отличает человека от животного!

Я слаб, мои мыслительные способности также ограничены и ущемлены, я стараюсь из последних сил ухватить ускользающую тень счастья, я бегу за ней, спотыкаюсь, падаю, встаю и продолжаю бежать.
Но стоит мне приблизиться к ней, попытаться обрести это бесценное явление, как я убеждаюсь, что моя цель неуловима, неудержима и призрачна.
Победы и поражения, хорошее и плохое, взлеты и падения, радости и страдания, обретения и потери, всё это временно, ложно, преходяще, подобно сну со сновидениями.
То, что мне кажется в настоящее время реальным, фундаментальным, глобальным, осязаемым, незыблемым, всё это растворится во времени, распадется на атомы и молекулы, исчезнет в бездне ненасытной вечности.

Шримад Бхагаватам книга 8, глава 9
Так и человек, трудится днем и ночью, дабы приумножить свои богатства и приумножить свою плоть, и не жалеет для этого ни телесных, ни умственных сил.
Некоторые, осознал тщетность такой затеи направляют свои усилия на благо родичей и соплеменников.
Однако, в этой тяжбе за вечность, человеку достается горький яд смерти, а Божественному времени — сладкий нектар бессмертия.
Служа бренному, нельзя стяжать вечность.
Не отдавшись душою Всевышнему, сущей Причине бытия, нельзя испить бессмертия, как не орошая корень дерева, нельзя напоить его жизнью.

Сон во сне, снег летит, укрывая алебастровым покрывалом уснувшую землю, снежинки, легкие как шепот, закручиваются в волшебную сахарную карусель, тишина спящего мира, шелест сладких снов, время замирает, приостанавливает своё дыхание и мир на долгие месяцы засыпает.
Всё доверчиво погружается в сон под сладкий шепот ночи: деревья, вода, кувшинки, рыбы, птицы, озера, леса, овраги, засыпают холмы, сады, горы, солнце едва приоткрыв свои веки смыкает их вновь.
И только хрупкие невинные снежинки летают в свете простуженных фонарей медленно и бесшумно, как комья рыхлого белого пуха.
Ручьи и реки замедляют свой неумолимый бег и вытягиваются длинными серебристыми полосками, подсвеченными снизу.
Но не смотря на времена года, души, позабывшие своё истинное предназначение, всегда находятся в состоянии непрерывного сна, создавая при этом некую иллюзию бодрствования.
Во сне они проживают свои жизни, получают образование, работают, продвигаются по карьерной лестнице, голосуют, выбирают, приобретают, не соглашаются, ожесточённо отстаивают свои позиции, сражаются с оппонентами, ухаживают за женщинами, влюбляются до беспамятства, мстят, страдают, наслаждаются, обзаводятся семьями, имуществом, воспитывают детей.
Во сне они встречают других спящих, и в этом же сне навсегда теряют их, во сне они строят, достигают, покоряют, открывают, преодолевают, создают, дерзают, защищают диссертации, влюбляются, флиртуют с женщинами, выбирают своих правителей, которые в свою очередь также спят, при этом каким-то немыслимым образом управляя спящими.

Шримад Бхагаватам книга 3, глава 5
Всякий человек живет надеждами на счастье, с мыслями о счастье мы просыпаемся и отходим ко сну, ради счастья трудимся и умираем.
От чего же выходит, чем больше мы хлопочем о счастье, тем больше тревог приносим в свою жизнь.
И вообще возможно ли быть счастливым в этом мире?
Может быть напрасны труды наши, может быть, осознание невозможности счастья принесет долгожданный покой мятежной человеческой душе?

Мягкое заходящее солнце, растекающееся маслянистыми разводами в сумрачных облаках, на землю внезапно обрушивается шелковистая ночь, накрывая все стороны света темно-фиолетовым покрывалом.
Горячий запах хищного дыхания ночи, свет алмазных звёзд, бездонная безграничность, силуэты засыпающих деревьев закутались в плащи сутулых сумерек, мир сомкнул свои веки, ослеп, оглох и заблудился во мгле.
Во сне я слышу тихий шепот стен, словно бескровные приведения в сумерках бродят длиннорукие тени, кроткая, стыдливая, печальная луна поднимается над усталой заснувшей землей, её бледные лучи освещают извилистые лесные дорожки.
Ночь, сотканная из света и тьмы, тихо, сонно, грустно, одиноко, пустынно во всём, ни вздоха, ни шороха, ни звука, ни света.
Утомленный мир заснул, его поглотила густая, застывшая, неподвижная темнота.
Сон пустоты, в нем все: и я, и ты, и он, и она, и они, мы живем и умираем во сне.
Стрелки часов скользят по замкнутому кругу, секунды убегают в бесконечность, колесо времени катится по дороге жизни, блекнет молодость, тускнеет свет в глазах и всё это происходит во сне.
Мгновения, дни, месяцы, годы, крошечные шестеренки цепляются одна за другую и вращают, вращают, вращают неудержимое колесо.
Я тень былого дня, прикованная к земле распадающимся телом, медленно бреду по разноцветному ковру замерзших опавших листьев, надежды проснуться у меня уже нет.
Вопрос: А что насчет Бога?
Ответ: А что с Ним не так?

Шримад Бхагаватам книга 4, глава 24
Я не вижу времени, но вижу, как эта сокрытая сила разрушает всё.
Образы внешнего мира сменяют друг друга, подобно хищным зверям, что пожирают себе подобных.
Время отнимает у нас богатство, молодость власть и даже память о нас растворяется в вечном времени и невозможно противостоять этой губительной силе, ибо она невидимая рука Твоя.
Как ветер рассеивает облака, время обращает в прах всё в видимом мире.
Несчастные глупцы кладут свои жизни на алтарь зыбкого благополучия.
Они трудятся и рискуют от зари до зари ради бренных благ, ради спокойствия в обречённом на гибель мире.
Воистину безумны алчущие власти, богатства и славы.
Но ничего не укроется от Твоего всевидящего ока, и в должный срок, Ты в облике времени проглатываешь их, как змея проглатывает мышь, и они исчезают в утробе ненасытной вечности.

По ту сторону неодолимой реки смерти существуешь Ты, Господи, Истина первого и последнего порядка,
Ты един и неделим, и Ты в каждой частичке бытия, Ты свет и Первоисточник света,
Ты безмятежен и самодостаточен, Ты совершенная Красота и вместилище безусловного счастья,
Ты бессмертен, и Ты источник бессмертия, Ты, заступник кротких рабов своих и усмиритель надменных гордецов,
Ты сознание ищущего и движущая сила действующего, Ты разделяешь единое вещество на отдельные части, а затем сводишь их воедино, заставляя взаимодействовать с друг другом.
Не предавшись Тебе невозможно остановить крутящееся колесо рождения и смерти, что, неистово вращаясь, перемалывает меня из рождения в рождение.
Ты пребываешь за гранью моего сознания, чтобы молитва коснулась Твоего уха не поможет никакое красноречие, если не взывать к Тебе обнаженным сердцем.
Подобно тому, как бушующее пламя огня повергает в прах всё на своем пути, преданность Тебе обращает в тлен и прах человеческие грехи и пороки.
Господи, я сплю жизнь за жизнью, рождаюсь и умираю во сне, влекомый Твоим неудержимым колесом времени.
Позволь мне проснуться, вырви меня из жарких объятий всепожирающей смерти.
Да прибуду я вечно под Твоей защитой!