Включи мозг! продолжение 18

Глава 13
Спасибо, Вселенная!

Маша ела пельмени и планировала сегодняшний вечер и завтрашний день. Завтра пятница. Последний день, когда она моет пол. С понедельника у всех практика в лагере. Некоторые девочки уезжают домой или в свой лагерь уже сегодня. Она, как староста должна принять у них койко-место и проследить, чтобы тумбочку освободили  и в холодильнике ничего не оставили. Комендантша уже два раза прибегала: – Маша, я на тебя надеюсь! Пусть матрасы сдают и обувь всю забирают, а то сама все будешь разгребать!
Девчонки летали по комнате, собирали вещи, потрошили холодильник.
– Маша, мы это положим в твой контейнер. Ну не выкидывать же два яйца и пол пачки масла, … Ты же в городе? Маша кивала головой: – В сушилку загляните, и обувь не забудьте. К вечеру уехали почти все. В общежитии остались только те, кто не согласился на тройку и те, кто до тройки не дотянул.

Маша позвонила Марковне и договорилась, что завтра придет убирать пораньше. Та незамедлительно согласилась. Завтра, так завтра. Лекций уже нет. Студенты только зачеты да экзамены сдают. Так не очень то и грязно.
– Я тут тебе работу небольшую хочу подкинуть. Костюм мужу чуток переделать. Возьмешься? Я заплачу. 
Маша медлила с ответом: – Я с понедельника в лагере, и не знаю, какой там будет график работы.
– Но ты же в городе. Да и выходной уж всяко будет. В мастерской так месяц будут делать. Голос Марковны  лился медом.
– Я завтра посмотрю, что там с костюмом и тогда поговорим.
– Ладно. Ладно, – ворковала Марковна. – Я заплачу. Я понимаю.

Наташка опять истерила. Она лежала на своей кровати, уткнувшись носом в подушку, и причитала:
– Ну почему мне так не везет? Все сдали эту чертову педагогику, кроме меня. Аида мне даже тройку не предложила.
– Ну ты ведь не согласилась на тройку, после первого раунда, – уговаривала ее Алка. Вот она и поняла, что ты хочешь четыре, или пять. Завтра пойдешь, и сдашь.
Чашкина рыдала.
– И Гоша меня бросит. Он меня замуж уже не зовет, и с папой знакомится, не хочет.
Маша села на свою кровать: – Не надо было с ним спать. Все же парень более бережно относится к девушке, если она соблюдает определенные границы. А теперь он понимает, что никуда ты от него не денешься.
– А когда опыта набираться?
– А куда тебе спешить? Ты первый курс заканчиваешь. А Гоша твой знает, что твоему папе твой опыт не понравится. Вот и не торопится с ним знакомиться.
Наташка зарыдала еще горше.
– А как тогда замуж выходить? Тайком от родителей? Гоша хочет чтобы мы поженились у его родителей.
–  А ты как хочешь?
– А я хочу здесь. С папой, с мамой, с подружками. Пусть его родители на свадьбу приедут.
– Правильно! Ты Гоше об этом сказала?
– Сказала.
– А он что?
– А он сказал, что будет думать.
– А сейчас то, он где?
– Так опять в командировке, а у меня экзамен завтра.
– Вот и займись экзаменом.

Если стоять на самой верхней ступеньке в аудитории и смотреть сверху вниз, то, конечно, сразу видно, что правый ряд уже вымытый. Столы блестят, в столешницах отражается свет от люстр. В глубине крайнего левого стола мигал огонек.  Телефон. Большой, серебристый, с яблочком сзади. Маша разглядывала телефон, а он вдруг снова засветился огоньком и завибрировал. Она машинально провела пальцем по экрану и поднесла телефон к уху.
– Алло!
– Алло! – закричал телефон волнованным женским голосом. – Девушка, умоляю не бросайте трубку! Девушка, Вы нашли мой телефон! Умоляю, верните за вознаграждение!
– Конечно, конечно! О чем речь? Приходите. Забирайте!
– Девушка, а Вы где?
– Университет. Старый корпус. Аудитория триста восемьдесят. Я здесь пол мою.
– Девушка, я прибегу через двадцать минут! Умоляю, дождитесь меня!
Маша уже закончила мыть аудиторию, и вытащила в коридор свои ведра, когда перед ней появилась высоченная красавица.
– Девушка, у Вас мой телефон?
– Да. – Маша протянула телефон девушке.
Огромные карие глаза, пушистые ресницы, короткая стрижка и потрясающий запах духов. Маша не успела и рта раскрыть, как красавица быстро пробормотала: – Все! Теперь сдам! Спасибо!  Сунула Маше в руки огромную шоколадку и моментально испарилась. Маша смотрела ей в след, когда сзади послышался скрипучий голос Виктории Марковны:
– Машенька, ты закончила?
– Да! Маша моментально сломала шоколадку пополам и засунула в нагрудный карман своего фартука. – Коридор остался и все. С завтрашнего дня мыть будет кто-то другой. У меня учебный отпуск.
– Никто тут мыть не будет! Велено этот блок закрыть. Сессия заканчивается, студентов совсем мало и коридор мыть не надо. Никто тут все лето ходить не будет. Я тут все закрою, а ты переодевайся и спускайся чай пить.
В своей каморке Маша вытащила шоколад из кармана, развернула две половинки, чтобы рассмотреть «вознаграждение» и обомлела. Между двумя половинками огромной шоколадки лежала пятитысячная купюра.
– Машенька, ты скоро?  – Марковна вышла на лестничную площадку и гремела ключами, запирая высокие двери на ключ.
– Да, уже иду. Маша засунула шоколад в свой рюкзачок, окинула взглядом развешанные для просушки тряпки, вышла из каморки и заперла ее на висячий замок. – Виктория Марковна, уж сохраните мой ершик и мои тряпки. Очень прошу.
– Машенька, не волнуйся. Я все лето работать буду. Никого в твою кладовку не пущу. Я вообще все выходы на боковую лестницу закрою. Пусть по центральной ходят. Не волнуйся.
Пока спускались по лестнице, Марковна заливалась соловьем
–  Я тут тебе опять подработку принесла. Очень прошу костюм мужу чуток переделать. Совсем новый. Неношеный. Мал. Возьмешься? Я заплачу. Ты ж меня знаешь.
Маша на автомате кивала головой.
– Я  с понедельника в лагере, и не знаю, какой там будет график работы.
– Но ты же в городе. Созвонимся. Голос Марковны  лился медом.
Маша разглядывала костюм. Марковна разливала чай и хвалила Машу на все лады. И умница, и красавица, и ручки золотые. Подсовывала Маше домашние пирожки. Маша кивала, ела, улыбалась и думала о том, что еще неделю назад она считала копейки, а вот сейчас все переменилось. И зарплата скоро придет и отпускные за отработанное время, и стипендия.

– Спасибо, Господи! Спасибо, Вселенная! Спасибо, ангелы-хранители! Я отработаю! – шептала Маша, пока шла от университета до дома Светланы.
Около подъезда стоял видавший виды Москвич, все двери которого были распахнуты. Вокруг, прямо на мокром асфальте были разложены самые разные вещи, автомобильные коврики, два рюкзака, сапоги, какие-то пластиковые коробки. На крыше была закреплена большая коробка с изображенной на боку новогодней елкой. На соседней скамейке, с несчастным видом, сидел белокурый, кудрявый малыш, мокрый с головы до ног. Рядом сидела огромная собака непонятной породы, такая же мокрая и печальная. Дверь подъезда распахнулась, и на крыльце появился высокий мальчик. Он зажал ногою дверь и крикнул куда-то в подъезд: – Давай! Из подъезда на крыльцо полетели свернутые трубочками ковровые дорожки и выбежали еще два пацана, помладше. Затем, вышел высокий мужчина с огромным, свернутым ковром, висящем у него на плече. Следом вышла Светлана и увидела Машу.
– Здравствуйте, Маша! – радостно закричала она. – Смотрите, какое прекрасное утро! А это мои орлы! Она кивнула на мужчину и мальчишек, которые развешивали дорожки на металлических перекладинах в глубине двора.
– А это, мой младшенький. Она потрепала полотенцем мокрую голову малыша. Дворник шланг на дорожке оставил, так наш Семен папину машину помыл и сам искупался.  Правда, Семен? Малыш кивнул головой и добавил: – и Тузика, тоже помыл.
 Светлана, тем временем, раздела Семена до трусов и быстро натягивала на него сухую одежду.
– Молодец! Мало нам забот. Она, еще раз, промокнула голову сына полотенцем  и сунула полотенце ему в руки: – на, вытирай Тузика.
– Это все Ваши? – восхитилась Маша.
– Да! Вчера поставила им условие – разобрать все антресоли и выбить все ковры. Ты не поверишь, нашли старую надувную лодку, которую потеряли три года назад. С веслами. В коробке от елки. И кучу всяких рыбацких прибамбасов. Слава Богу, все увозят на дачу.
Дети вместе с отцом, тем временем, дружно лупили дорожки и ковер теннисными ракетками.
– Ладно! Хватит! – скомандовала Светлана. Сворачивайте!
Она держала раскрытую дверь подъезда, а мальчишки, как муравьи, быстро перетаскали в лифт свернутые в трубочку дорожки и пристроили в угол ковер. Мужчина упирался рукой в раскрытую дверь лифта, чтобы лифт не уехал.
– Маша! Какое счастье, что Вы согласились помочь Светлане. Если бы не Вы, не видать бы мне рыбалки, как своих ушей. Девочки! Вы теперь сами справитесь?
– Справимся. Справимся. – Быстро проговорила Светлана. – Езжай уже!

С уборкой справились только к трем часам. Вымыли все окна, поменяли все шторы, перестирали и развесили на балконе кучу белья. Вымыли пол и расстелили все дорожки. Маша даже и не ожидала, что так устанет. В три часа дня, Татьяна Васильевна, мама Светланы угощала их вишневой наливкой, собственного приготовления и приговаривала: – Уму непостижимо. У нас в квартире такой чистоты уж лет десять не было. Я как заболела, так Светочка совсем выбилась из сил.
Машу накормили обедом и вручили два огромных пакета с одеждой.
– Маша,  спортивной одежды, конечно больше. Нам спонсоры постоянно подкидывают то одно, то другое. Но практически все вещи новые.  Носи на здоровье. – Светлана, как будто извинялась.
– Что, Вы? Я Вам очень благодарна. – Маша прижимала руки к груди и смущенно улыбалась. – Вы, даже не представляете, как Вы меня выручили.
Через час Маша ехала в троллейбусе. Пройти две остановки пешком не было сил.
В комнате общежития было пусто. На кровати лежало большое письмо от уехавших девчонок, в котором они сообщали, что все остатки замороженных пельменей и других продуктов они переложили в контейнер к Маше.
Сил не было даже для того, чтобы рассмотреть вещи. Маша с трудом запихала пакеты под кровать, рухнула сверху и закрыла глаза.
– Ты  молодец, Маша, – шептала она самой себе. – Ты просто супер – молодец! Сейчас отдохнешь чуть-чуть, переговоришь с Варварой Степановной и поедешь к себе домой. Домой! Домой! – пело сердце. Ура – ура! – вторил ему разум. Первый курс позади. Проблема с одеждой решена. И даже деньги небольшие есть, и еще будут. Но я их буду тратить экономно и бережливо, как учила бабушка. Мысли крутились в голове, уносились из головы, и пустую голову заполнял сон. Снилась мама. Она танцевала какой-то немыслимый танец. Зеленое платье переливалось блестками, длинная юбка летела морскими волнами, а Маша взлетала вверх-вниз, вверх-вниз. Отец ее подбрасывал вверх и ловил. И она смеялась. И папа смеялся. И это было счастье.

Разбудил ее телефонный звонок.
– Нет ли каких новостей? – поинтересовался Сергей Константинович.
– Нет. Все по прежнему, – ответила Маша. – Как там наша таблеточка?
– Не нравится нам ваша таблеточка. Похоже на амфитамин, но доза очень маленькая. Если принимать регулярно, то привыкание будет совсем незаметным. Понаблюдайте за своей подругой. Нет ли у нее перепадов настроения? Послушайте, о чем она говорит. Звоните ей почаще.
Сергей Константинович пожелал ей успешной практики и попросил обязательно звонить, если вдруг,  будут какие-то неожиданности.
Потом позвонил Юрик, и веселым голосом сообщил, что он, наконец-то, закрыл свой «хвост» по педагогике за первый курс и предупредил, что готовит для Маши сюрприз.