Айтишник

                Мужчина должен быть чуть красивее айтишника


        Позвонила женщина. Спросила мой график работы, сколько беру за приём и когда на завтра можно записаться. Посмотрев расписание, я предложил свободное время.
        - Хорошо, - согласилась она. - Только приду не я, а мой сын.
        - Ваш сын? А что с ним?
        - Вы сами всё увидите. Мне сказали, что вы разбираетесь в таких проблемах, и я надеюсь на вашу помощь. Пожалуйста, расскажите ему, что он в жизни делает не так. - И в конце добавила, словно подвела черту: - Он у меня айтишник.
        После её звонка я задумался. Айтишник…. Этим всё сказано. Айтишники – знакомый мне контингент из разряда «офисного планктона», «повёрнутые» на информационных технологиях. Самые «убитые» клиенты. Я бы даже сказал самые «самоубитые». Потому что сутками напролёт сидят на своей «пятой точке» возле фонящего электромагнитным излучением «ящика». Из всех частей тела работает только закипающий мозг, воспалённые быстрослепнущие глаза и трясущийся указательный палец правой руки. Тот, что щёлкает компьютерной мышью. Больше ни-че-го! Иногда в течение суток сгорбленный затёкший позвоночник с остатками мышц возмущается такому издевательству над телом и подаёт сигнал бедствия. Тогда обладатель сего делает пару потягиваний прямо за столом с характерным хрустом обезвоженных суставов, пытается покрутить головой на затёкшей тонкой шее, ну и может поменять местами две переплетённые между собой палочки, называемые ногами. Ещё для солидности берётся теннисный мячик, перекидывается пару раз из ладони в ладонь, в попытке несколько раз его сдавить. Так в интернете для них советуют.
        Всё это айтишник делает сидя, продолжая заворожено пялиться в монитор. Что происходит рядом или вокруг он не видит и не слышит. Он весь там – в интернете. У него самое страшное, что может произойти с человеком – разделение души и тела с далеко идущими последствиями для здоровья. Бренное тело чахнет от бездействия здесь, в миру. Сознание блуждает где-то в дебрях «всемирной паутины». А брошенная душа мечется от ненужности, безысходности и одиночества.
        Те айтишники, что работают в офисах, немного живее, потому что им приходится чуть больше шевелиться: всё же дорога на работу и домой вынуждает делать хоть какие-то движения. А желание покурить или пойти за очередной чашкой кофе невольно перемещает их в пределах офисной клетки. Хотя с дорогой на работу и домой это я погорячился. Они и тут нашли способ меньше двигаться. Станет такое «чудо» цивилизации на доску с колёсиками под названием электросамокат, заткнёт уши наушниками и гордо катится от порога до порога, абсолютно не напрягаясь. К тому же это суперсовременно, продвинуто, в тренде. А главное - позволяет скорее добраться до любимого «ящика».
        Те, что работают дома, живут практически без движений. Пьют, едят, курят и спят прямо за компьютером. Была бы возможность, они и опорожнялись бы тут же. Когда придавит невмоготу, преодолевают дистанцию в три метра до санузла и обратно. Всё! Одна такая особь мне призналась, что настолько увлекается работой, что забывает за целый день в туалет сходить. А отчего ходить, когда они толком не едят, а, если и едят, то всякое дерьмо, которое заказывают опять же в интернете. Зато удобно, быстро и не отвлекает от интернета.
        В интернете они живут, общаются, знакомятся, переписываются, заводят романы, трахаются, узнают новости, черпают огрызки каких-то знаний, порой сомнительных и до безобразия глупых, впитывают всякий новомодный бред, зарабатывают, проигрывают и проедают. Вся жизнь в сети, не вставая из-за стола. Сформировался, можно сказать, особый подвид человека разумного – что-то типа «хомо интернетикус». Отключи интернет, и они от безысходности начнут просто подыхать, потому как жизни без него не представляют и ничего другого делать не умеют, да и не хотят. Они – интернетоманы. 
        Из внешних признаков всегда крайности: немощная худоба или болезненная полнота на фоне сгорбленной спины, узких неразвитых плеч и атрофированных мышц тела. Стеклянный взгляд в пустоту, потому что привыкли к зрительному образу в мониторе. По-другому мир они не воспринимают. Безэмоциональный приглушенный голос с трудом выдаёт целые предложения, ведь речевой аппарат бездействует и постепенно атрофируется, как всё, что не применяется для существования в сети. Обычно это обрывки фраз и отдельные слова на уровне «да», «нет», «о’кей». Из антуража – борода или грязная небритость. Или всё вместе, независимо от того идёт ему или нет. Так сейчас модно, такой сейчас «писк», так обязывает интернет. На самом деле борода и небритость – это попытка позиционировать себя зрелым мужиком на фоне немощных физических данных.
        Мне они почему-то напоминают гномов из сказки про Белоснежку. Какие-то щуплые, недоразвитые, дохленькие, но с бородами. Нечесаные, немытые, сальные редкие волосы, наколка на видном месте (а как же без неё?). Из «навесного оборудования» может быть красная ниточка на запястье, железки в ушах, на губе, в носу (последний «писк» из интернета), наушники в слуховых отверстиях и демонстративные посасывания айкоса или вейпа. Со стороны то ли быстростареющая молодёжь, то ли моложавые старички трудноугадываемого возраста.
        Один мой знакомый, особо не сведущий в современных реалиях, как-то увидев группку таких «гуманоидов», удивлённо спросил:
        – Не пойму, это какие-то новые педики, что ли?
        Я пояснил:
        – Это айтишники – молодёжь, которой из-за интернета просто некогда взрослеть. После юности у них сразу наступает старость. Хотя…
        – Вот именно, – подытожил он. – Те же яйца, только в профиль – педики, «повёрнутые» на интернете. 
        Ну, и самое печальное – это практически неизлечимые клиенты, которым бесполезно что-либо доказывать и объяснять. Они лучше тебя знают почему и отчего, как и зачем, где и сколько, потому что всё черпают из одного большого «болота» под названием интернет. Когда заболевают, своей вины не видят. Виноват кто и что угодно, только не они. Лекарства пить будут, но менять свой убийственный образ жизни – ни-ког-да!
        Нет, я не отрицаю, что они ходят в спортзалы. Бывает, что занесёт каким-то ветром подобного интернетомана в тренажёрку. Но, во-первых, это скорее дань моде (так интернет советует), во-вторых, он будет ходить до той поры, пока его окончательно не засосало то самое «болото», в-третьих, «пахать» на результат, доводя себя до седьмого пота в зале, он не будет. Так, слегка подёргает за рычаги, покрутит педальки, помашет ручками, подрыгает ножками «для галочки». Но большую часть тренировки будет торчать бородой в телефоне. Там же самое интересное – там интернет! А как же без него?
        Вот такой образ предстоящего клиента всплыл в моей голове после общения с сердобольной мамашей, и я по большей части не ошибся.
        В назначенный час дверь кабинета распахнулась без стука. В дверном проёме нарисовался астенического телосложения человечек неопределённого возраста с грязной небритостью на лице. Редкие седые волосы были стянуты резинкой на макушке в хвостик, почему-то сложенный пополам и расширенный на конце кустиком. Одной рукой он опирался на палку-костыль.
        Несколько секунд неловкого молчания у него ушло на перебирание файлов в голове. Наконец, найдя нужный, выдал брезгливым тоном:
        - Мамка сказала, что здесь мне что-то умное скажут.
        - Ну, раз мамка сказала, значит, так оно и будет. Здравствуйте, проходите и присаживайтесь, - сказал я, показывая рукой на диван.
        Не говоря ни слова, он дохромал до дивана и рухнул, словно подкошенный. Серое безжизненное лицо, пустой взгляд в никуда и запах только что выпитого пива вперемешку с крепким куревом. Амбре я вам скажу ещё то. Так обычно воняет из пивнушки, мимо которой я прохожу на работу.
        – Что ж, давайте знакомиться поближе.
        Я принялся за стандартный набор вопросов, которые задаю клиентам. Это позволяет мне получить определённое представление о человеке. Скажу сразу, что после каждого вопроса он впадал в недолгий ступор, будто из нескольких ответов отыскивал нужный. Столь «позднее зажигание» характерно для продавших душу «компьютерному дьяволу» со стажем. Они ведь привыкли общаться через монитор, на котором, видя информацию, принимают соответствующее решение. Но тут вопросы задавались вербально, то есть голосом, и цепь «уши – мозг – речь» у айтишников из-за редкого применения начинает давать сбой. Вдобавок нет необходимости нажимать клавиатуру или щёлкать мышью, что вызывает растерянность и неудобство, увеличивая тем самым торможение.
        – Сколько вам полных лет?
        Он задумался, словно речь шла о ком-то другом.
        – Двадцать восемь.
        – Сколько? Двадцать восемь?
        Откровенно говоря, если бы не седые волосы и щетина, я бы дал лет пятнадцать, не более.
        – Какой образ жизни ведёте: подвижный или малоподвижный? Кем работаете?
        – А? – Когда дошло, ответил гордо и высокомерно: – Я айтишник!
        Судя по интонации, от такого ответа нужно было упасть на пол и забиться в экстазе, но я продолжил беспристрастно:
        – Понятно. Значит работа сидячая. А сидите дома или куда ходите?
        – Я работаю сам на себя! – почему-то обиженно ответил он.
        – Значит, очень сидячая, – подытожил я. – Сколько времени проводите за компьютером в сутки?
        –  Часов двадцать! Мне спать некогда, мне «бабки» косить нужно, – что означало типа «Я что-то одно, а вы что-то другое, но вам этого не понять».
        – Кофе пьёте?
        – А как же без него? Я же сказал, мне спать некогда.
        – Сколько чашек в день выпиваете? Восемь, десять?
        – Может и больше. Я их не считаю. Оно у меня за столом не переводится.
        – «Он». Кофе – мужского рода.
        – Та ладно! – посмотрел на меня, будто я его разыгрываю. – Всю жизнь было «оно».
        – В интернете посмотрите, если не верите. Слышу, курите и алкоголь употребляете.
        – Разве пиво – это алкоголь? Так, чтобы расслабиться после напряжённой работы. Бутылочка в день – это ничего.
        – А с куревом как? Пачка в день «разлетается»?
        – Бывает и полторы. Я их тоже не считаю.
        – Ну, а водичку обычную пьёте? Чистую водичку?
        – А зачем? Она не вкусная. У меня на этот счёт любимая кола всегда под рукой. И вкусно, и желудку легче. Что вы меня всё пытаете, как на допросе?
        – Понятно. Ну, и самое главное – что у вас с ногой? Вижу, хромаете с палочкой.
        – А это у меня тазобедренный сустав почему-то развалился. Сказали, что кокса…, как его, черт,… забыл.
        – Коксартроз, наверное?
        – Он самый. Пришлось сустав поменять на искусственный. Я мелочиться не стал, поставил дорогой, французский! Деньги зарабатываю – имею возможность. – И добавил громко и с гордостью: –  Сто тридцать тысяч операция обошлась!
        – Нашли чем гордиться, – оборвал я его. – Это ж раньше болезнь дремучих старичков была, а сейчас вон как помолодела. Беда, да и только!
        – Но я ведь не старик! Чего ж он тогда….
        – Понимаете, стариком можно стать раньше времени, и не обязательно заглядывать в паспорт. У многих людей старость наступает гораздо раньше. Это состояние организма, в которое человек сам себя вгоняет неправильным питанием, вредными привычками, малоподвижным образом жизни, обезвоженностью и даже плохими мыслями. Я ведь не зря, как вы выразились, пытал вас как на допросе. Вот это всё, о чём я спрашивал, и убило ваш сустав.
        – Та ладно! Причём тут кофе или кола до моего сустава?! – недоверчиво ухмыльнулся он.
        – Самое непосредственное притом. Вот посмотрите, пожалуйста, сюда, – я подошёл к доске и принялся рисовать цветными маркерами упрощённую схему сустава. – Это суставная сумка, в ней трутся две косточки. На трущихся краях этих костей располагается хрящевая ткань, из которой при движении сустава выделяется смазка для уменьшения трения. Сустав – это подобие подшипника. Если он сухой, не смазывается, то рано или поздно разрушится. А смазка сустава проводится так называемой синовиальной жидкостью. Для этого в организме должно быть всегда достаточно воды. А ваша кола – это не вода, а по сути угольная кислота, которая ох как любит слизывать кальций из человеческого организма. Нет кальция – кости, и тем более несмазанные суставы при нагрузке будут разрушаться.
        Любая наша клетка, в том числе и суставная, питается кровью. Всё, что мы пьём, едим, дышим, попадает в кровь, которая питает любую нашу ткань. Так устроен человеческий организм, хотим мы того или нет. А что ваш сустав получал с кровью? Алкоголь и сивушные масла от пива? Наркотическое вещество кофеин в неимоверных дозах от кофе, который ещё и обезвоживает клетки? Или набор отравляющих веществ вместе с другим наркотиком – никотином от сигарет? Или это гремучая смесь из неорганической «химии» под названием кола насытит ваш сустав чистой водой для образования синовиальной жидкости, очистит его от продуктов распада? И ещё – чтобы сустав смазывался, даже при условии чистоты поступающих в него веществ, им нужно шевелить. Не просто ходить туда-сюда, а сгибать на полную амплитуду. А это, как минимум, приседания. Регулярные и глубокие, я уж не говорю о силовых нагрузках. Тогда смазка сустава ещё лучше выжимается из хрящевой ткани. А вы двадцать часов в сутки безвылазно в электромагнитных полях проводите.
        – Я раньше пытался спортом заниматься. Даже начинал бегать.
        – Ну и?
        – А, - он махнул рукой. - Бросил. Некогда, работы много. Ещё прочитал в интернете последние исследования. Там сказали, что бегать нельзя. Бег суставы только разрушает.
        – Какой бред! Нельзя слепо верить всему, что говорят в интернете. Это большая куча мусора, куда всякий дилетант скидывает всё, что хочет. А вы «хаваете» бездумно, принимая за достоверную информацию. А мозги вам для чего? Чтобы только клавиши нажимать? Человечество тысячи лет бегало, бегает и будет бегать. Миллионы людей на Земле бегают для здоровья, и суставы у них не разрушаются. Вот только в последнее время появляется всё больше людей, у которых хреновые суставы из-за бега разрушаются. Не бег виноват, а люди, убившие свои суставы безалаберным образом жизни до такой степени, что уже и бегать им страшно. Вот как нужно на эту проблему смотреть. Дальше что? Ходьба обыкновенная будет виновата? Не ходи, народ, лучше сиди без движения, иначе все суставы разваляться! Так получается? А дальше инвалидность и смерть – вот что я вам скажу. А ведь движение – это жизнь, а жизнь – это движение. Закон, который не отменить. Я удивляюсь, как это у вас второй сустав ещё не развалился.
        – Уже, – нахмурился айтишник.
        – Простите, не понял?
        – Второй уже болит. Я планирую его тоже менять.
        – Ну вот, пожалуйста! – хлопнул я ладонью по столу от отчаяния. – Парадокс: убиваете здоровье, чтобы заработать деньги, чтобы их потом тратить на лечение. Это ж замкнутый круг получается. При такой жизни вас надолго не хватит. О-хо-хо… А когда же жить, молодой человек? Кстати у вас жена, дети есть?
        – Жена есть, а дети нам не нужны. Мы не собираемся себя обременять лишними заботами. Всякими там пелёнками, распашонками, горшками и соплями. Мы решили для себя пожить, мир повидать, всё в жизни попробовать. Потом можно спокойно и умереть.
        – Максимум в сорок лет и не спокойно.
        – Что? – не понял он.
        – С таким образом жизни доживёте, говорю, максимум до сорока лет. Не больше. А дальше болезни и смерть.
        – Ну и хватит. Зато поживём в своё удовольствие. Всё равно всем помирать. А кто не курит и не пьёт, как говорится, тот здоровеньким помрёт.
        –  Перестаньте! – оборвал я его. – Детский лепет какой-то, честное слово. Да, все рано или поздно умрут, но умереть можно по-разному. Один ляжет спать, закроет глаза и, никому не мешая, уйдет из этого мира тихо, как праведник, прожив полноценную долгую здоровую жизнь, а другой десятилетиями будет болеть, гнить, страдать сам и мучить своих родных, тратя кучу заработанных денег на больницы и лекарства, понимая, что уже не человек, а овощ. Как чемодан без ручки: и нести тяжело, и не выбросишь. По большому счёту наш будущий конец определяется каждым нашим сегодняшним днём. Тихую не мучительную смерть ещё заслужить нужно.
        – Ничего, вот второй сустав поменяю, и тогда всё наладится, – попытался успокоить себя айтишник.
        – Особо не надейтесь. Вы хоть платиновый, хоть золотой сустав поставьте, шансы полного выздоровления всё равно минимальны. Поверьте, искусственное никогда не заменит натуральное, а натуральное ох как плохо приживается к чужеродному телу. Чтобы не болело совсем, нужно тогда и связки менять на искусственные и сухожилия чуть ли не полипропиленовые ставить, и мышцы, чтобы были без нервов. А это уже не человек, а какой-то робот получится. Вот вы когда меняли сустав?
        Он задумался:
        – Где-то год назад.
        – Ну, вот видите – до сих пор хромаете. Я же знаю, что болит и будет болеть, а тем более при таком образе жизни, как у вас. Не вы первый с такой проблемой. К сожалению нас не учат не болеть, не убивать суставы, нам говорят: «Живи на полную!». А мы забываем, что не всё то золото, что блестит. Только потом бывает уже поздно.
        – Так что, мой второй сустав ещё можно спасти?
        – Да, но для этого кардинально нужно поменять образ жизни, привычки и питание. У нас в зале женщина тренируется. Моя клиентка. Ей в 59 лет два сустава предлагали менять. Тот же коксартроз. Отказалась от кофе, сладостей, стала воду правильную пить, упражнения нужные делать. Ещё немного болят суставы, но вы меня извините, она всю жизнь по незнанию их убивала, а сейчас только два месяца, как по-другому жить стала. Постепенно все восстановится. Наш организм высокорегенеративная система. Дайте ему шанс, и он постепенно восстановит свои функции. Ей вон врачи пророчили инвалидное кресло, а она у меня на тренировке уже платформу ногами толкает в сто килограмм. Могу свести, побеседуете, послушаете.
        – Это что же, не покурить, не выпить кофейку, не бахнуть пивка, так ещё и в зале нужно потеть? Э нет, это не для меня! Без удовольствий это не жизнь!
        – Ну, как будет угодно. Я вам все карты раскрыл, а право выбора остаётся за вами. «Каждый выбирает по себе: женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку каждый выбирает по себе».
        – Что-что? – не понял он.
        – Да это так –  лирическое отступление. А сейчас я помою руки, а вы раздевайтесь и ложитесь на массажный стол. Спину буду проверять. И штаны приспустите ниже пояса – крестцово-поясничный отдел посмотрю.
        – Спину? – недовольно поморщился айтишник. – Может не надо!
        – Надо, Федя! Надо! Я вашей маме обещал.
        – Я не Федя, – обиделся он.
        – Это у меня к слову пришлось. Фраза из одного кинофильма. Считайте, ещё одно лирическое отступление.
        Когда я вернулся к столу, то немного оторопел. Вся спина и даже ягодицы этого чудака были усеяны одной и той же цветной наколкой – женские ладони в полную величину с маникюром.
        – И что это за абстракционизм такой? – спросил я.
        – Это мне жена свои руки набила! – очень гордо ответил айтишник и пояснил: – Чтобы меня другая женщина к себе не увела!
        Боже ты мой! Сейчас с этими наколками просто эпидемия какая-то. Так и подмывало у него спросить: «Ты что – телок безмозглый, что тебя можно на верёвочке увести? Да и кому ты нахрен нужен рассыпающийся инвалид с палочкой? Ты же еле ползаешь из-за собственной глупости. Ты-то и со своей женой, наверное, уже ничего не можешь сделать, куда тебе ещё на сторону ходить? Ума только и хватило себя наколоть, и денег на эту глупость не жалко. Интересно, что ты заставил своей жене набить, чтобы её не увели?». Много возмущённых мыслей по поводу возникло у меня, но я, соблюдая этикет, сдержался.
        «Поколдовав» минут двадцать с его спиной, я вынес окончательный вердикт:
        – Итак, что мы имеем в итоге? Первое и, как я уже говорил, самое главное – сильнейшая обезвоженность. Вот это не человеческая кожа, а наждачная бумага. О такую кожу можно изделия шлифовать.
        Второе – всевозможные, в том числе гнойные высыпания на коже, что портят «натюрморт» из наколотых женских ладошек, свидетельство сильнейшей внутренней интоксикации. Это следствие накопления кофеина, никотина и синтетических добавок из вашей любимой колы с пивом за компанию. Есть такое жесткое, но верное сравнение: наша кожа – это наш кишечник, вывернутый наизнанку. Судя по коже, кишечник ваш скорее напоминает грязную загаженную сточную трубу.
        Третье – спазмы коротких затылочных мышц из-за просиживаний за компьютером плюс нестабильность шейных позвонков. Они вообще у вас потеряли соосность и «поплыли» кому куда вздумалось – слабые шейные мышцы их практически не держат. Голова-то давит на них, а корсета мышечного нет. Отсюда сдавленность кровеносных артерий, ведущих в голову. Частые головные боли и погодозависимость вам обеспечены.
        Собственно у вас по всей спине мышц не видно. Я бы сказал, спинка подростка, а не двадцативосьмилетнего мужчины. Полнейшая атрофия мышц. И это четвёртое. Ваш сколиоз с сильнейшим кифозом грудного отдела будут только прогрессировать, позвонки сползать, рискуя выдавить грыжи. Я-то их поставил на место – вы слышали. Но не факт, что они останутся на месте. Мышечные связки слабые и не держат всю эту конструкцию. Ну, извините, так уж мы устроены, и всё у нас взаимосвязано.
        Пятое – так называемое «люмбаго». Те самые боли в поясничном отделе, что отстреливают в ягодицу и заднюю часть ноги. По-простому – воспаление седалищного нерва. Тут комплексная причина. Это и подсевшие позвонки, что давят на нервные корешки, это и слабые, очень слабые паравертебральные мышцы, которые должны скреплять поясницу, и нарушение кровообращения ягодичной и двуглавой мышцы бедра. О каком нормальном кровообращении может идти речь, если мы на «пятой точке» двадцать часов в сутки сидим безвылазно. Не так ли?
        Ну, и «на закуску» шестое – псориаз кожи головы и обильная перхоть. Можете не стараться – никакие новомодные шампуни и лекарства не помогут. Вы же «купаетесь» в электромагнитных полях компьютера постоянно, а они кожу головы буквально высушивают и перегревают, как в микроволновке. А воды-то в организме нет. Выражаясь компьютерным языком, куллер для охлаждения вашего процессора, то есть головы, не работает. Вот и всё.
        Я замолчал, и айтишник продолжал лежать молча. Видимо он переваривал, проверял «на антивирусе», распаковывал и раскладывал по «папкам» услышанное от меня. Я понимал и не торопил – слишком много для него необычной информации. Необходимо время для осознания.
        Наконец он тяжело вздохнул и встал. Молча оделся, кинул купюры прямо на массажный стол, и, не прощаясь, похромал к выходу. Уже у самой двери обиженно пробурчал себе под нос:
        – А говорила, что тут что-то умное скажут. Я это всё в интернете мог бы узнать….
        Жаль, не услышал меня. Люди слышат то, что хотят слышать. Конечно, если бы я восхитился тому, что он – айтишник, залюбовался бы наколками рук его жены, рассказал бы, как здорово пить кофе, колу с пивом, да ещё и сигареты можно курить, потому что это абсолютно не влияет на суставы, а всё, что его беспокоит, то это «предки» виноваты. Оставили, понимаете ли, ему плохую наследственность, а он тут не причём. Он ведь умный, он всё знает. Ещё предложил бы ему какое-нибудь новомодное лекарство, наврав с три короба, что кому-то оно очень помогло. Вот тогда я был бы неплохим лекарем. А так ; правда, горькая правда, а её никто не любит.      
        Его костыль ещё долго постукивал в коридорной тиши. С двумя больными суставами он уже не ходок по жизни, и надолго его не хватит.
   
10  июля 2022 г.