Диплом снайпера Павличенко

Личность знаменитой женщины-снайпера Людмилы Павличенко наверняка знакома очень многим. Однако, известность она получила далеко не сразу. Первая её фотография в годы войны датируется апрелем 1942 года, когда фотокорреспондент газеты «Правда» И. А. Озерский, находясь в Севастополе, решил сфотографировать молодую 25-летнюю женщину, считавшуюся лучшим снайпером Приморской армии. На его фотография Павличенко ещё без медали «За боевые заслуги», которой её наградили 24 числа. Примерно тогда же, в апреле-мае 1942 года, начали появляться и другие фотоснимки Павличенко, на которых она обычно позировала со снайперской винтовкой.

Стали публиковаться первые статьи о ней и в центральной прессе. Например, 17 мая статья о Павличенко появилась в газете «Известия», 31 мая – в «Красной Звезде», 4 июня – в «Комсомольской правде», 21 июня – в «Правде» и так далее.

А до этого, несмотря на то, что Павличенко воевала с июня 1941 года и, как утверждается, к марту 1942 года, застрелила более 250 врагов, в прессе о ней, почему-то, совсем не упоминали. Это может показаться странным, но факт остается фактом. Например, ни в одном выпуске ежедневной сводки «Совинформбюро» о Павличенко и её сногсшибательных успехах не сообщалось ни в 1941, ни в 1942 году. О самой результативной советской женщине-снайпере — ни слова! Просто невероятно!

Да что там сообщения «Совинформбюро»! Даже в «Журнале боевых действий» 25-й Чапаевской стрелковой дивизии, в составе которой воевала Павличенко, с начала войны и вплоть до середины марта 1942 года, лично о ней и снайперах в целом, не упоминается! Вообще ничего!

Создаётся впечатление, что в 25-й дивизии никто всерьёз не занимался снайперами, не пропагандировал и не развивал снайперское дело. И это — несмотря на то, что в дивизии воевала самая успешная снайперша, на счету которой, как уверяют, было больше уничтоженных врагов, чем у любого другого советского снайпера! Кстати, Павличенко была не просто снайпером, а командиром взвода и инструктором снайперского дела 54-го стрелкового полка, т. е. отвечала за обучение снайперов, популяризацию и расширение снайперского движения.

Зато в других воинских частях снайперскому делу, судя по всему, придавали большое значение. Проявлением этого стал слёт снайперов, проведенный 16 марта, по инициативе Военных советов Приморской армии и Черноморского флота. Цель слёта – обмен опытом и дальнейшее развитие снайперского движения.

На слёте, кроме обязательных речей высокого начальства, выступали и некоторые снайперы, хорошо известные в Севастополе. Среди них был Ной Адамия из 7-й бригады морской пехоты, Андрей Левкин из 456-го полка 109-й стрелковой дивизии, а также Людмила Павличенко из 54-го полка 25-й стрелковой дивизии.

Вот, например, что сказала в своем выступлении Павличенко: «Нам дали высокое звание – стахановцев фронта. Не уроним этой чести… Сейчас мой счет истребленных фашистов остановился на 254. Обязуюсь перед вами, товарищи, что в ближайшие дни на прикладе моей винтовки, где я ставлю отметки об истребленных, будет красоваться цифра 300». 

Между тем, у лучшей «стахановки фронта», которая истребила к тому времени 254 врага (больше, чем любой другой советский снайпер!), не было ещё абсолютно никаких боевых наград. Странно, не правда ли? 

Однако продолжим. Именно после проведенного слёта, на страницах «Журнала боевых действий» 25-й Чапаевской стрелковой дивизии от 18-19 марта 1942 года впервые стали появляться записи о снайперах:

«…Всё более заметную роль начинают играть снайпера: 17.3. снайпера 54 СП уничтожили за день пять фашистов, снайпер 31 СП мл. л-т Игнатьев убил двух фашистов».

А вот следующие записи в «Журнале»:

«23.3.42 в частях проводится подготовка к дивизионному слёту снайперов дивизии. Слёт снайперов состоялся 23 марта». То есть, после всеобщего слёта, прошедшего 16 марта, в 25-й дивизии решено было провести ещё и отдельный слёт дивизионных снайперов. 

Читаем далее:

«24.3.42 …Работа снайперов и истребителей фашистов принимает всё более серьезный и широкий размах и характер. Снайперам 3 МП 24.3. уничтожено 2 фашиста. 25.3. снайперами уничтожено 4 фашиста».

«28.3.42 …Снайперами частей уничтожено 26.3.42 – 13 немцев, из них старшина 1 ст. Чуприна (3 МП) уничтожил 5 фашистов. 27.3. уничтожено 6 немцев, 28.3. – 3 немца…»
         
Тем временем, как раз к концу месяца, а именно 30 марта 1942 года штабники составили «Список снайперов истребителей 54 стрелкового полка», в котором перечислены снайперы и их успехи:

Ст. сержант, инструктор снайперов, Павличенко Людмила Михайловна, 254
Ст. сержант, инструктор снайперов, Поколюк Михаил Степанович
Красноармеец, снайпер, Пономаренко Андрей Никитович, 11
Красноармеец, снайпер, Чисмеджан Иван Шарамович, 10
Красноармеец, снайпер, Кривопузьков Василий Ефимович, 5
Красноармеец, снайпер, Ковалев Петр Игнатьевич, 2

Этот список меня очень заинтересовал, можно даже сказать, безмерно удивил. Первым делом я попытался найти какую-нибудь информацию об указанных в списке однополчанах Павличенко. Однако, на порталах «Подвиг народа» и «Объединенная база данных Мемориал», практически, никаких данных о них нет. Лишь в отношении Кривопузькова (Кривопускова) Василия Ефимовича удалось узнать, что он пропал без вести в июле 1942 года.

Очень странно также, что у второго по списку старшего сержанта инструктора снайперов Поколюка не проставлена цифра его снайперских успехов. Может быть их у него не было вовсе. Хотя, кто знает, возможно, штабной писарь просто упустил это из виду.   
 
Зато отчётливо видно, что с наличием снайперов и вообще со снайперским делом в 54-м полку ситуация была ниже всякой критики. И это несмотря на то, что к тому времени Павличенко была командиром взвода, в который, как сообщается в некоторых СМИ, она «подбирала самых способных сверхметких стрелков и проводила краткий курс обучения». Встречаются также утверждения, например в Википедии, что «за период оборонительных боёв она смогла обучить много снайперов, передавая фронтовикам свой опыт».

На деле, однако, мы видим, что на двух инструкторов приходится всего 4 посредственных снайпера, имевших весьма и весьма скромные достижения. В общем, со своими обязанностями инструктора снайперов Павличенко явно не справлялась. То же самое можно сказать и в отношении другого инструктора Поколюка.

Для сравнения, количество снайперов в полках соседней 109-й стрелковой дивизии было гораздо выше:
456-й стрелковый полк (в нём служил вышеупомянутый сержант Андрей Левкин) — 32 снайпера;
381-й стрелковый полк — 21 снайпер;
602-й стрелковый полк — 11 снайперов;
404-й артиллерийский полк — 5 снайперов.
Всего в 109-й стрелковой дивизии на тот же день 30 марта насчитывалось 69 снайперов.

А в 7-й бригаде морской пехоты, в которой воевал также вышеупомянутый старшина Ной Адамия, примерно в это же время насчитывалось 70 снайперов.

Обратим, однако, пристальное внимание на боевой счёт самой Павличенко, который составлял на 30 марта 254 застреленных солдата и офицера противника. Счёт просто ошеломляющий! Однако он сильно диссонирует с мизерными успехами других снайперов 54-го полка и вызывает явные подозрения в правдивости.

Тем более, что, как мы уже убедились, о впечатляющих успехах Павличенко ни разу не упомянуло «Совинформбюро», и даже в «Журнале боевых действий» 25-й Чапаевской стрелковой дивизии о ней не написано ни строчки. Мало того, абсолютно никаких боевых наград Павличенко к тому времени ещё не имела, что вызывает естественное недоумение.

Действительно, кроме малоубедительного Диплома снайпера-истребителя, выданного ей 6 апреля 1942 года, никаких других документов, в которых бы подтверждались её успехи, у Павличенко не было. Кстати, в этом Дипломе записано, что на её счету 257 уничтоженных фашистов, а не 254, как указано в «Списке снайперов истребителей 54 стрелкового полка». Впрочем, не будем придираться к мелочам.

Конечно, кто-то, особенно из числа представительниц слабого пола, может заявить, что против лучшей снайперши велись различные интриги, её специально затирали и отодвигали в тень мужланы-командиры, завидующие успехам Павличенко, но, честно говоря, в это мало верится.

Ведь в том же 54-м полку отважно сражалась пулеметчица Нина Онилова, вместе с Павличенко участвовавшая в обороне Одессы и Севастополя, но которую в отличие от Павличенко уже успели наградить орденом Красного Знамени.      

Между прочим, к тому времени, когда в «Журнале боевых действий» 25-й дивизии стали появляться записи о снайперах, сама Павличенко уже прекратила свою боевую работу. Дело в том, что её совершенно вывела из строя смерть фронтового мужа Алексея Киценко, которому на глазах Павличенко оторвало осколком руку, после чего он скончался 4 марта 1942 года.

Нервное потрясение, пережитое при этом Павличенко, было настолько сильным, что у неё стали дрожать руки, и ни о каком использовании её в качестве снайпера и речи быть не могло. Учитывая всё это, командование отправило Павличенко в длительный отпуск для поправки здоровья.

Вот что, например, Павличенко писала в письме своей старшей сестре Валентине Беловой 18 мая 1942 года: «Ты просишь сообщения о моих «боевых делах». У меня их сейчас нет — лечусь... С нервами дело паршивое, восстанавливать трудно. Дрожит рука...». 

Характерно, что именно в то время, когда снайпер Павличенко была не у дел, на неё вдруг, наконец-то, обратили внимание. Статьи о ней стали появляться в центральной и местной прессе, фотосессии следовали одна за другой. Все снимки, на которых Павличенко позирует со снайперской винтовкой, как раз того периода. Возможно, тогда началась, говоря нынешними словами постепенная «раскрутка» потенциальной героини.   

Судя по всему, в июне Павличенко тоже не участвовала в боевых действиях, а находилась при штабе 54-го полка. Именно там, 16 июня 1942 года, она получила третье ранение и контузию в результате артиллерийского обстрела. При этом осколок снаряда рассек Павличенко правую щеку на скуле и оторвал мочку правого уха. Снова попав в медсанбат, она, вместе с другими ранеными, была вывезена 19 июня на подводной лодке «Л-4» из Севастополя в Новороссийск. В общем получается, что с марта по июнь Павличенко из снайперской винтовки уже не стреляла. 

Даже гораздо позже, во время пропагандистского турне по Америке и Канаде, несмотря на уговоры продемонстрировать свою меткость в показательных стрельбах из снайперской винтовки, Павличенко категорически отказывалась это делать. Вероятней всего, причиной отказов была ещё не прошедшая дрожь рук.

Учитывая всё вышеизложенное, совершенно непонятно, каким образом цифра 254 (или 257, кому как угодно) превратилась в конечном итоге в 309 «уничтоженных солдат и офицеров противника, в том числе 36 снайперов». Особенно если обратить внимание на то, что абсолютно никаких других документальных данных, подтверждающих этот результат, нет. Видимо, пропагандисты обладают каким-то особенным методом подсчёта...