17 04. Бачи

Если кто-то не знает, то я поясню - дым от чарза очень горький. По лицу этого мальчугана вполне понятно какого зелья он вдохнул. А бабка прикалывается: – «Эк его перекосило, гы-гы-гы, умора до чего смешно! Очень остроумно»! Сама, скорее всего, уже «уработалась», потому что не должен нормальный взрослый человек творить такую хрень. 


                Как-то так получилось, что в первый наш выезд на сопровождение колонны душманы по нам стрелять не стали. До Анавы мы доехали без стрельбы и прочих приключений. Мины и фугасы тоже почему-то душманы поленились закапывать. Может быть им снег чего-то навеял? В общем и целом, я к ним без претензий за это.
       Наша колонна на большой скорости прошла от Рухи до Анавы. На такой же скорости понеслась по улочкам этого последнего кишлака в Панджшерском ущелье. По ходу движения мы посмотрели на десантуру 345-го полка, которая там несла боевую службу, помахали пацанам с брони руками, поехали дальше. Достаточно быстро выскочили из Пандшера на равнину, влетели в кишлак Гульбахор. Когда начались жилые кварталы, я выпал в осадок от увиденного. Неожиданно для себя обнаружил, что отвык от людей. За месяцы войны у меня в голове устаканилось, что вокруг все ходили в зелёной одежде, а в кишлаках народ оказался обмундирован во что попало. Разве так должно быть?  Какое-то время молча недоумевал, пялился на бачей. Потом недоумение сменилось приступом юмора, я начал швыряться пустыми банками от сухпая. Прямо с едущего БТРа. Мне казалось, что это очень остроумно. А Рязанов что-то говорил на построении про наше поведение в долине. Что он там говорил? Я всё так и сделал, как он сказал.
        В середине Гульбахора наша колонна остановилась в том месте, где через речку был проложен мостик. Он был настолько узкий, что шины БТРа с обоих бортов немножко вылезали за габариты. Колёсная база БТРа была шире, чем мост. Понятно, что если нам навстречу будет двигаться какая-нибудь техника, то разъехаться на таком мосту мы не сможем. Поэтому нас остановили на подходе, приказали постоять в сторонке, пропустить встречную колонну. Мы запарковались на обочине дороги, стали ждать пока проедет «встречка».
        К месту нашей стоянки сбежались местные пацаны. Бачи. За ними надо было смотреть глаз да глаз. Мы спрыгнули с брони, встали кружком вокруг нашего БТРа. Для того, чтобы размять затёкшие конечности, многие из нас стали приседать и крутить задницами. Для пущего здоровья закурили, естественно. Стояли, пыхтели сигаретами, глазели на детей.
 - Вот детки...  всем деткам  детки.    - Фарид вылез из-за руля БТРа, спрыгнул с брони к нам. 
 - Даже цыганятам до них - как до Луны. Пока с одной стороны пара таких бачей заходят, тебя отвлекают, дык партия других с обратной стороны пытается что-нибудь украсть. Или от БТРА что-нибудь открутить. Апосля  маневры меняют.  Ящик с-под снарядов берут: - «Сундук, сундук» и тарят туда пшеницу  или рис, всё что в колонне надыбать можно. А потом счастливые несут домой.
  - Они умудрялись ногтем ободок на фарах отвратить и фары снять. И всё это во время движения по городу в составе колонны. – Вася Спыну пыхкал сигаретой, пристально следил за пацанвой. - А ещё вот такие малыши запрыгивали на бампер и дворники на ходу отламывали.    
 - Я под Гератом видел, как бачата махали руками, улыбались во весь рот и кричали: - "Командор пидорас!" Они думали, что это такое приветствие. Ну, и кто их научил?
  - Конечно наши научили! Дуканщик в Хиджане как-то сказал мне: - "Ташакор" (спасибо)! И следом: – «О@уенный ташакор!», то есть «большое спасибо». Я это как услышал, у меня в башке дальний свет включился, я стал таким победителем! А он никак не мог понять почему я ржал над ним полчаса. 
        В общем, с подачи Фарида и Васи мы расположились вокруг БТРа так, что стибрить у нас бачам ничего не обламывалось. Видимо от этого и от холода они сделались такими жалкими и горемычными, что мы дали им сначала галет, а потом консервов из сухпая.
       Дети брали хавчик в свои руки, а они были такого жуткого цвета от грязи, что мне вспомнилось, как Старцев рассказывал почему он не курит и не будет курить чарз:
 - Бача подбежал, протянул эти палочки и лепёшки с чарзом, а у него такого цвета руки… ну такого… как будто из кирзы сделаны. Мне так противно стало от этой антисанитарии, чуть не вытошнило. С тех пор как увижу чарз, так сразу те руки в памяти всплывают. И желание потошнить.
 
Что меня поразило больше всего в этой стране, это то, что у детей чарз находился бесконтрольно. В Советском Союзе, во всяком случае в той местности где жил я, любой взрослый мог надавать ребёнку подзатыльников и отобрать сигареты, если бы заметил такое безобразное сочетание – дитё со средствами табакокурения. Если бы взрослый человек заметил ребёнка с бутылкой водки в руках, то одними подзатыльниками дело бы не обошлось. Был бы скандал. А по Афганистану дети шлялись вдоль дороги, предлагали советским солдатам чарз (наркоту) на глазах у всех, при всём честном народе.  При этом некоторые дети курили и бравировали этим перед всеми. А местная «общественность» не просто закрывала глаза на это, местные родители зачастую были инициаторами такого поведения своих отпрысков.
 
По итогу, нам стало жалко этих детей. Они выглядели такими неухоженными и несчастными, что на них было больно смотреть. В скором времени каждый солдат что-нибудь отсыпал из своего горно-зимнего «эксперементального» сухпайка.
 
       Кто-то из офицеров вскрыл ножом банку с тушенкой, кормил малышню, прямо не отходя от техники. Хрен знает, что у них дома делается, может там отберут у детей жрачку. А так оно видно, что дитё взяло и слопало. Теперь не окочурится на ноябрьском холоде.
 
Фотография.

Я не знаю кто этот старший лейтенант. Не знаю где снимок сделан. Мне кажется, что это юг Афганистана. А я служил на севере. То есть и на юге, и на севере Афганистана наши военные отдавали афганским детям часть своего сухого пайка. А потом несколько дней ехали голодные. Но никто никогда не жадничал и не сожалел о том, что поделился с бачатами. Сколько раз наша рота выезжала на сопровождение, столько раз солдаты и офицеры подкармливали малышню, ошивающуюся у дороги. А малышня знала это, бачи спецом выходили встречать наши колонны.