Русалка. Глава 1

Суд без милости не оказавшему милости;                Милость превозносится над судом. Иакова 2:13.

Глава 1
               
... Раскаленный воздух врывался обжигающим пламенем в легкие. На ветру губы покрывались трещинами. Жесткие волосы больно били по щекам.
 
Зной пустыни был невыносим. Он высушивал не только тело, но и душу.

Милосердие сжигалось до жестокости, а любовь – до ненависти. На расплавленном песке памяти оставался лишь один рисунок – искаженные страхом глаза врагов.
 
Сколько их пало от меча предводительницы нитбадов, Скалару не считала. Вначале войны еще делала надрезы на стальном лезвии. Но оно давно уже покрылось сплошными шрамами от множества трупов. Она не щадила никого: ни беззащитных шалымов, ни сильных лочевок. И вид крови вызывал у нее только одно чувство – жажду битвы.
 
Франго нек франгор – ломаю, но сам не сломлюсь – был ее девиз. И жестокости этой хрупкой девушки с темными каштановыми глазами под цвет длинных вьющихся волос поражались даже самые старые, закаленные веками нитбады.

Скалару до крови вонзила шпоры в разгоряченную плоть вороного коня. Райхел взвился от пронизывающей боли на дыбы. Его она тоже не пощадила – отрезала шершавый язык, чтобы не слушать нравоучений, их она терпеть не могла. И теперь Райхел мог только гортанно выть, выражая свое недовольство.

Впереди за тоннами песка уже маячил оазис. Скалару представляла, как ворвется на вороном в город, как твердая рука будет срубать головы лочевок, как взметнется ввысь жалобный крик шалымов. Ей очень хотелось пить. Но жажда битвы была сильнее.

Сначала война. А потом, когда город падет, она спрыгнет с коня и с наслаждением окунется в прохладное озеро. Говорят, там бьют ледяные ключи, оттого вода чистая, прозрачная и удивительно живительная... Скалару даже почувствовала на губах ее сладкий вкус и еще сильнее вонзила шпоры в бока Райхела.

Конь рванулся вперед, оставляя позади полчища нитбадов. Острое лезвие меча разорвало пелену тумана, поднимающуюся от манящего озера и... ПРОПАСТЬ...

***
 
– А-а-а! – разнеслось над вонючим болотом.

Жабы, проснувшись, вытаращили свои блюдца-глазищи и противно заквакали. Пиявки разлетелись в разные стороны от серого тела, не успев утолить ночной голод. Где-то на прибрежной сосне недовольно заухала сова.

Тростник зашевелился, и из него выползло маленькое непонятное существо. Оно было похоже на морского конька, только изрядно высушенного и сгорбленного, и ползало на четырех неуклюжих лапках.

– Хозяйка, вам опять приснился этот жуткий сон? – существо пропищало прямо в грязное ухо обладательницы тусклых рыжих волос. – Каждую ночь одно и тоже! У вас кошмары, а у меня потом бессонница! Пиявки некормлены, лягушки кричат, сова недовольна! Никому от вас покоя нет! А скоро выйдет солнце, и сон уже не догонишь. А потом начнется жара, и придется прятаться в вонючей жиже от его невыносимых лучей, чтобы не спалить вашу белоснежную кожу, госпожа Русалка...

– Не называй меня так! – ударил по болотной грязи зеленый чешуйчатый хвост. – Я ненавижу, когда ты меня так называешь! Еще раз, и я вырву твой вонючий язык и скормлю его пиявкам!

Русалка закричала и тут же, поперхнувшись воздухом, зашлась в приступе удушливого кашля.

– Ой, ой, хозяйка, не горячитесь, – весело задрыгал ножками конек. – У вас такие скользкие руки, а у меня такой маленький язычок – боюсь, у вас ничего не получится. Прежняя жизнь прошла.

– Заткнись, мразь! И принеси мне дурман-травы, я хочу еще поспать до рассвета.

– Ой-ёй, не бережете вы меня, хозяйка! Опять ползи за этой дурман-травой! А там осока – порежу ножки, они у меня не казенные. А комары? Опять, кровососы, проснутся, будут визжать в ушки. А у меня такие маленькие ушки! Они не могут выносить их противный писк. Хорошо, что чешуя скользкая – не прокусят, а то бы изрешетили своими острыми носами, до сердца б добрались...

– Перестань ныть, Рахлей! Ты уже достал со своим дурацким нытьем! – и зеленый чешуйчатый хвост плеткой прошелся по спине конька. – Быстро неси траву, вонючий ублюдок, а то станешь завтраком у филина.

Рахлей плюхнулся носом в вонючую жижу, сплюнул с горя и, не переставая сетовать на судьбу-злодейку, поплелся в прибережные камыши.

– Уйдите, сволочи! Мерзкие твари! – Русалка оторвала вновь присосавшихся к синякам пиявок. – Ненавижу вас!  Ненавижу это вонючее болото! Ненавижу серую грязную жизнь! И имя свое не-на-ви-жу-у-у!

Продолжение: http://proza.ru/2022/07/14/685