Православие и индустриальное общество

Апология исхода

1. Внешнее и внутреннее.
В настоящее время в христианской среде общераспространенным стало представление о том, что спасать душу можно везде: в монастыре и в миру, в городе и в деревне, внутри системы и вне системы – в любом месте. Для спасения души место значения не имеет.
Даже на одном известном интернет-ресурсе опубликованы несколько статей, в которых утверждается допустимость и даже необходимость православным антиглобалистам оставаться в городах.
То есть, постепенно становится господствующим представление о некой внутренней духовной автономии человека, независимости души от внешних влияний.
Однако данное представление в корне не соответствует святоотеческому учению.
Святой преподобный Иоанн Лествичник:
«Тех мест, которые подают тебе случай к падению, убегай, как бича; ибо когда мы не видим запрещенного плода, то не так сильно его и желаем» (Лествица, ст. 3, гл. 9).
«Мы удаляемся от близких наших, или от мест, не по ненависти к ним (да не будет сего), но избегая вреда, который можем от них получить» (Лествица, ст. 3, гл. 13).
Святой преподобный Исаак Сирин:
«…когда удалены от человека причины расслабляющие, нет ему опасности в двоякой брани - внутренней и внешней»; «убегать и удаляться от всего, что ведёт к порочной жизни, много помогает человеку в подвижническом борении» (Слово 21, ответ. 11).
«Удались от мира, и тогда узнаешь зловоние его. А если не удалишься, не уразумеешь (насколько он смраден); напротив же того, скорее как в благоухание облечешься в зловоние его, и наготу стыда своего будешь почитать завесою славы» (Слово 71).
Святой преподобный Пимен Великий:
«Хорошо убегать причин греха. Человек, находящийся близ повода к греху, подобен стоящему на краю глубокой пропасти, и враг всегда, когда бы ни захотел, удобно ввергает его в пропасть. Но если мы по телу удалены от поводов ко греху, то бываем подобны далеко отстоящему от пропасти; враг, хотя бы и повлек нас в пропасть, но в то время, когда подвергнемся влечению, можем оказать сопротивление, Бог поможет нам» (Алфавитный патерик; приведено по: Свт. Игнатий Брянчанинов. Приношение современному монашеству. Том 5, гл. 5).
Святитель Игнатий Брянчанинов:
«Такова наша немощь! таково влияние на нас соблазнов! Они низвергли в пропасть падения и святых пророков, и святых епископов, и святых мучеников, и святых пустынножителей. Тем более мы, страстные и немощные, должны принимать все меры предосторожности и охранять себя от влияния на нас соблазнов» (Свт. Игнатий Брянчанинов. Приношение современному монашеству. Том 5, гл. 5).

2. Научно-технический прогресс и его соблазны.
О влиянии НТП на человеческое общество и на отдельную личность было много разговоров и дискуссий. Но они были такими поверхностными, что вспомнить их суть почти невозможно.
Однако это не означает, что это влияние является несущественным. Напротив, оно затрагивает самые глубинные основы человеческой личности и имеет ключевое значение для духовной жизни человека.
Каково же это влияние?
К сожалению, мне не известны примеры целостного осмысления православными архипастырями и пастырями влияния НТП на человеческую личность. Поэтому придётся обратиться к не православному и даже не христианскому источнику. Но, может быть, он имеет особую ценность, поскольку может претендовать на объективность. Вот некоторые цитаты:
«Индустриальная революция и её последствия стали бедствием для человечества».
«В современном индустриальном обществе требуется ничтожное усилие, чтобы удовлетворить свои материальные потребности. Достаточно подвергнуться обучающей программе, чтобы приобрести какую-то незначительную техническую сноровку, затем прийти поработать определённое время и приложить крайне незначительное усилие, требующееся, чтобы удержаться на работе. Единственными необходимыми условиями являются умеренное количество интеллекта и, прежде всего, простая ПОКОРНОСТЬ. Если человек обладает ими, общество заботится о нём с колыбели до самой могилы».
«Мы объясняем социальные и психические проблемы современного общества тем фактом, что оно принуждает людей жить в условиях, совершенно отличных от тех, при которых человечество развивалось, и вести себя в соответствии с принципами, противоречащими модели поведения, которой человечество придерживалось, проживая в первоначальных условиях».
«…технологическое общество ВЫНУЖДЕНО ослаблять семейные связи и местные общины, если оно намеревается функционировать рационально. В современном обществе индивидуум должен быть предан, прежде всего, системе…»
«Немногочисленные прединдустриальные города были очень большими и перенаселёнными, однако, их обитатели не производили впечатление страдающих от психических проблем в той же степени, что и современный человек. В сегодняшней Америке всё ещё существуют не перенаселённые сельскохозяйственные районы, и мы находим в них те же проблемы, что и в городских районах, хотя в них эти проблемы представляются гораздо менее острыми. Таким образом, перенаселение не является решающим фактором».
«Сегодня люди больше живут посредством того, что система делает ИМ или ДЛЯ НИХ, нежели посредством того, что они делают сами для себя. А то, что они делают для самих себя, снова и снова делается по путям, проторенным системой. Перспективы чаще всего оказываются такими, какими их заготовила система, они должны использоваться в соответствии с правилами и нормами, и если хочешь получить шанс на успех, нужно следовать методикам, предписанным специалистами».
«Наши жизни зависят от решений, принимаемых другими людьми, у нас нет контроля над этими решениями, и обычно мы даже не знаем тех людей, которые их принимают. ("Мы живём в мире, в котором сравнительно мало людей — может быть, 500 или 1000 — принимают важные решения", — Филип Б. Хейманн, Гарвардская школа права, цитируется Энтони Левисом, "New York Times" от 21 апреля 1995.) Наши жизни зависят от того, соблюдаются ли должным образом правила техники безопасности на атомной электростанции; от того, какому количеству пестицидов дозволительно содержаться в нашей пище или как сильно загрязнён наш воздух; от того, насколько квалифицирован (или некомпетентен) наш врач; то, что мы потеряем или получим работу, может зависеть от решений, принятых правительственными экономистами или должностными лицами корпораций; и т. д. Большинство индивидуумов не в состоянии защитить самих себя от этих опасностей, а если и в состоянии, то лишь в очень небольшой степени. Поэтому ожидания безопасности обманываются, что приводит к чувству бессилия.
Это утверждение может быть опровергнуто тем, что первобытный человек физически защищён меньше, чем современный, о чём свидетельствует его меньшая средняя продолжительность жизни; поэтому современный человек подвергается опасностям, количество которых ниже, а не выше нормального для людей. Но психологическая безопасность не соответствует физической безопасности. То, что заставляет нас ЧУВСТВОВАТЬ себя защищёнными, - не столько объективная безопасность, сколько чувство уверенности в нашей способности позаботиться о себе. Первобытный человек, которому угрожают свирепые хищники или голод, может постоять за себя или найти пищу. У него нет уверенности в удачном исходе своих попыток, но он ни коим образом не беспомощен против того, что угрожает ему. Тогда как современному индивидууму угрожает множество вещей, против которых он беспомощен: авария ядерного реактора, канцерогенный фактор в продуктах питания, загрязнение окружающей среды, война, растущие налоги, вмешательство в его личную жизнь крупных организаций, общенациональные социальные или экономические явления, которые могут подорвать его образ жизни.
Действительно, первобытный человек беспомощен против некоторых вещей, которые угрожают ему, например, против болезней. Но он может стоически принять риск заболеть… Но то, что угрожает современному индивидууму, обычно СОЗДАНО РУКАМИ ЧЕЛОВЕКА. Эти угрозы не случайны, но НАВЯЗАНЫ ему другими людьми, на чьи решения он, как отдельная личность, не способен повлиять…
Таким образом, первобытный человек отвечает за свою безопасность, в основном, сам (как отдельная личность или как член МАЛОЙ группы), тогда как за безопасность современного человека отвечают персоны или организации, которые для него слишком далеки или слишком велики, чтобы иметь возможность самому повлиять на них».
«Когда нужно куда-то ехать, человек может очень спешить, или его может ужасно раздражать медленное продвижение, но, как правило, у него нет никакого выбора, кроме как передвигаться вместе с общим потоком транспорта и подчиняться дорожным правилам. Человек может иметь желание делать свою работу каким-то другим способом, но обычно он может работать только в соответствии с правилами, установленными его работодателем. Во многих других отношениях современный человек также повязан сетью правил и норм (явных или подразумеваемых), которые срывают многие его побуждения и таким образом препятствуют процессу власти. Без большинства этих норм обойтись нельзя, потому что они необходимы для функционирования индустриального общества».
«Современное общество в определённых отношениях крайне снисходительно. Как правило, в вопросах, которые никак не соотносятся с функционированием системы, мы можем делать всё, что нам нравится. Мы можем принять любую религию, которая нам нравится (до тех пор, пока она не потакает опасному для системы поведению)… Мы можем делать всё, что угодно, пока это НЕСУЩЕСТВЕННО. Но во всех СУЩЕСТВЕННЫХ вопросах система стремится управлять нашим образом действий всё больше и больше».
«Поведение регулируется не только разработанными правилами и не только правительством. Управление часто осуществляется посредством косвенного принуждения или при помощи психического давления или манипуляций, а также организациями, не являющимися правительственными…»
«Свобода означает контроль (отдельного индивидуума или члена МАЛОЙ группы) над жизненно важными проблемами его существования: пищей, одеждой, кровом и защитой от всего, что только может ему угрожать. Свобода означает обладание властью, но не властью управлять другими людьми, а властью управлять обстоятельствами своей собственной жизни. Человек не обладает свободой, если кто-то (в особенности крупная организация) имеет власть над ним, и не имеет значение, насколько благожелательно, терпимо и снисходительно проявляется эта власть».
«Говорят, что мы живём в свободном обществе, потому что мы обладаем определённым числом гарантированных конституцией прав. Но на самом деле они не так существенны, как это кажется. Степень личной свободы, которая существует в обществе, больше определяется его экономической и технологической структурой, нежели его законами и формой правления. Большинство индейских народов Новой Англии были монархическими по своей структуре, большинство итальянских городов в эпоху Ренессанса управлялись тиранами. Но при чтении об этих обществах создаётся впечатление, что они предоставляли гораздо большую личную свободу, нежели наше общество. Частично это происходило потому, что в те времена недоставало эффективных механизмов принуждения к воле правителя: тогда не было ни современных хорошо организованных полицейских сил, ни скоростных систем связи дальнего расстояния, ни камер наблюдения, ни информационных досье на рядовых граждан. Следовательно, было не так уж и сложно уходить из-под контроля».
«…излишне было бы допускать, что определённая личность обладает достаточной свободой только потому, что она так ГОВОРИТ. Свобода личности ограничивается психологическим контролем, о котором люди и не подозревают; кроме того, представления многих людей о том, в чём состоит свобода, большей частью определены социальной традицией, нежели их действительными потребностями».
«…современный человек стянут паутиной норм и правил, и его судьба зависит от действий находящихся далеко от него персон, на чьи решения он не может повлиять. Это не случайность и не результат своеволия высокомерных бюрократов. Это неизбежно и необходимо в любом технологически развитом обществе. Система ВЫНУЖДЕНА самым непосредственным образом управлять человеческим поведением для того, чтобы функционировать. На работе люди должны делать то, что им скажут, а иначе производство ввергнется в хаос. Бюрократы ВЫНУЖДЕНЫ работать в соответствии с жёсткими нормами. Дарование бюрократам низшей инстанции какой бы то ни было реальной личной свободы подорвёт систему и приведёт к обвинениям в недобросовестности из-за несовпадений во взглядах на способ, которым бюрократы будут реализовывать свою свободу. Верно, некоторые ограничения нашей свободы могут быть устранены, но ГОВОРЯ В ОБЩЕМ, управление нашими жизнями крупными организациями необходимо для функционирования индустриально-технологического общества. Результатом этого является чувство бессилия у обыкновенного человека. Однако, формальные правила всё больше и больше заменяются психологическими методами, которые заставляют нас хотеть делать то, что требует от нас система (пропаганда, технические средства обучения, программы "психического здоровья" и т. д.).
Система ВЫНУЖДЕНА заставлять людей вести себя в соответствии с принципами, которые всё больше удаляются от естественной модели человеческого поведения».
«Из-за постоянного давления, которое оказывает система, чтобы модифицировать человеческое поведение, наблюдается постепенный рост числа людей, которые не могут или не хотят приспосабливаться к требованиям общества: вымогатели социальной помощи, члены молодёжных банд, сторонники всевозможных культов, антиправительственные бунтари, радикальные борцы за охрану окружающей среды, отщепенцы и сопротивленцы различных типов.
В любом технологически развитом обществе судьба индивидуума ДОЛЖНА зависеть от решений, на которые он не может существенно повлиять. Технологическое общество не может быть разбито на небольшие независимые общности, потому что производство зависит от взаимодействия очень большого числа людей и машин. Такое общество ДОЛЖНО быть высокоорганизованным, а решения ВЫНУЖДЕНЫ приниматься таким образом, чтобы затрагивать значительное количество людей. Если решение влияет на, скажем, миллион людей, то доля каждого из этого миллиона в его принятии составляет в среднем одну миллионную. На практике же обычно происходит так, что решения принимаются официальными лицами, главами корпораций или техническими специалистами, и даже когда происходит публичное голосование по принятию решения, количество голосов, как правило, слишком велико, чтобы голос какой-то отдельной личности имел значение. Таким образом, большинство индивидуумов не способны повлиять на …существенные решения, которые воздействуют на их жизни. И в технологически развитом обществе нет никакой возможности исправить такое положение дел. Система пытается «решить» эту проблему использованием пропаганды, чтобы заставить людей ХОТЕТЬ тех решений, которые принимаются за них…»
«Система не существует и не может существовать для того, чтобы удовлетворять человеческие потребности. Наоборот, человеческое поведение принудительно корректируется, чтобы соответствовать требованиям системы. Этот процесс не имеет ничего общего с политической и социальной идеологией, которую якобы проводит технологическая система. Это вина технологии, потому что система управляется не идеологией, но техническими требованиями. Конечно, система удовлетворяет множество человеческих потребностей, но, вообще говоря, она делает это только в пределах того, что идёт на пользу ей самой. Главенствуют потребности системы, а не человека. Например, система обеспечивает людей пропитанием потому, что она не сможет функционировать, если все умрут от голода; она заботится о психических потребностях людей всякий раз, когда может БЕЗ ТРУДА удовлетворить их, потому что она не сможет действовать, если слишком много людей впадут в депрессию или начнут бунтовать. Но система, по достаточным, веским и практическим причинам, должна оказывать постоянное давление на людей, чтобы сформировать их образ действий в соответствии со своими потребностями».
«…в индустриальном обществе по исключительно техническим причинам большинство индивидуумов или малых групп просто не могут обладать большой самостоятельностью. Даже представитель малого бизнеса, как правило, имеет ограниченную независимость. Кроме обязательного государственного регулирования он сдерживается тем обстоятельством, что должен приспосабливаться к экономической системе и соответствовать её требованиям».
«Если вы считаете, что Большое Правительство чрезмерно вмешивается в вашу жизнь СЕЙЧАС, подождите до тех пор, пока оно не начнёт управлять генетическим строением ваших детей. Это регулирование неизбежно последует вслед за внедрением генной инженерии…»
«Единственный кодекс, по-настоящему защитивший бы свободу, был бы тот, который запретил бы ЛЮБУЮ генную инженерию людей; но можете быть уверены, что в технологическом обществе такой кодекс никогда не будет принят. Никакой кодекс, который свёл бы генную инженерию к минимуму, не смог бы надолго укорениться, потому что соблазн, даруемый беспредельным могуществом биотехнологии, оказался бы непреодолимым, особенно после того, как большинству людей многие из её приложений показались бы несомненно и недвусмысленно полезными (уничтожение физических и психических болезней, дающее людям необходимые им способности жить в современном мире). Генная инженерия неизбежно будет широко использоваться, но только в направлениях, согласующихся с требованиями индустриально-технологической системы».
«Технология наступает с огромной скоростью, она угрожает свободе одновременно во множестве различных направлений (увеличение плотности населения, нормы и правила, возрастающая зависимость индивидуумов от крупных организаций, пропаганда и другие психологические методики, генная инженерия, вмешательство в частную жизнь при помощи устройств наблюдения и компьютеров и т. д.)».
«…в прошлом человеческая природа накладывала определённые ограничения на развитие обществ. На людей можно было давить лишь до известного предела и никогда не превосходить его. Но сегодня такое положение дел может измениться, потому что современная технология развивается в направлении человеческой модификации».
«По-видимому, исследования по увеличению эффективности психологических методик контроля человеческого поведения будут продолжаться. Однако, маловероятно, что одних только этих техник будет достаточно, чтобы приспособить людей под тип общества, созданного технологией. Возможно, также будут использоваться и биологические методы. Мы уже упоминали в этой связи использование наркотиков. Неврология может предоставить другие средства модификации человеческого разума. Генная инженерия уже начала применяться в виде "генной терапии".
«…контроль над человеческим поведением будет вводиться не просчитанными решениями властей, но посредством процесса социальной эволюции (БЫСТРОЙ эволюции, тем не менее). Ему невозможно будет противостоять, потому что каждое достижение, рассмотренное само по себе, будет казаться полезным, или, по крайней мере, вред, наносимый достижением, не будет казаться таковым, или совсем уж, на крайний случай, он будет представляться меньшим, чем тот вред, который был бы нанесён, если бы это достижение не было совершено».
«Наше общество имеет склонность считать «болезнью» любой образ мышления или поведения, который неудобен системе, и это действительно так, потому что, когда личность не приспосабливается к системе, это причиняет ей боль, так же как и создаёт проблемы системе. Таким образом, манипулирование личностью с целью подогнать её под систему рассматривается как «лекарство» против «болезни», и поэтому является благом».
«По-видимому, было бы невозможно встроить всем людям в голову электроды для того, чтобы власть управляла ими. Но тот факт, что человеческие мысли и чувства настолько открыты биологическому вмешательству, показывает, что проблема управления человеческим поведением является главным образом технической проблемой: проблемой нейронов, гормонов и сложных молекул; она из разряда проблем, доступных для научной атаки. Отдавая должное выдающимся достижениям нашего общества в решении технических проблем, представляется весьма вероятным, что в области контроля человеческого поведения могут быть достигнуты значительные результаты».
«Тем, кто полагает, что всё это звучит как научная фантастика, мы указываем на то, что вчерашняя фантастика сегодня становится фактом. Индустриальная революция радикально переделывает окружающую человека обстановку и его образ жизни, так что, поскольку технология всё больше и больше применяется по отношению к человеческому телу и разуму, остаётся лишь подождать, когда человек будет переделан так же радикально, как окружающая его среда и его образ жизни».
И так далее… Пожалуй, достаточно цитат. Этот текст был написан Теодором Качински, унабомбером, и опубликован в 1995 г. под названием «Индустриальное общество и его будущее». Предваряя вопросы, сразу скажу, что не разделяю всех взглядов этого автора и не призываю подражать ему. Беру лишь очень хорошо поставленный диагноз индустриальному обществу.
Итак, по мнению Теодора Качински, индустриальное общество, как организованная система, управляемая небольшой кучкой людей, целенаправленно видоизменяет, трансформирует остальных людей, приспосабливая их к своим целям. Посредством многопланового влияния в каждом отдельном человеке вырабатывается покорность системе и разделение ее ценностей. Манипулируя людьми, система заставляет их желать того, что от них требуется. Технологическая система тайно и постепенно лишает людей свободы. В результате непрерывно усиливающегося влияния системы человек перестанет быть человеком.
Теперь добавлю от себя. Самый большой раб – это раб, не сознающий своего рабства. Индустриальная и постиндустриальная система (поскольку разница между этими терминами не имеет значения для настоящего текста, в нём будет использоваться лишь один – «индустриальный») постепенно превращает человечество в армию таких рабов.
В индустриальном обществе от системы зависит не только благополучие человека, но и сама его жизнь. Потому что все средства к существованию (пищу, воду, жилье, одежду, обувь и т.д.) он получает исключительно от системы через других людей. В обмен на средства жизнеобеспечения человек должен отдавать свою деятельность, соответствующую требованиям системы. И для поддержания жизни он должен делать это постоянно, день за днём. Он постоянно должен подстраиваться под систему. Перед его глазами всегда незавидная участь людей, не вписавшихся в систему – бомжей, побирающихся по помойкам; преступников, отбывающих наказание в местах лишения свободы, безработных и т.п. Ему дают жить в обмен на послушание системе.
В сознание человека крепко внедрена установка: «вне системы нет жизни». Выпадение из системы равносильно смерти (быстрой или медленной). Для человека, родившегося и повзрослевшего в городе, автономное выживание в природе представляется нежеланной и непосильной задачей. Он знает: без системы, без её поддержки ему не выжить. Через сам технологический уклад и посредством разноплановых манипуляций индустриальный человек поставлен в тотальную зависимость от системы. Он становится её частью, её шестеренкой или винтиком. Вне её он себя не представляет.
Кроме того, с местом внутри системы, видимо, связана и самоидентификация индустриального человека. Выпадая из системы, человек как бы престает существовать ментально. Его как бы нет для себя и для других. Еще и поэтому «вне системы нет жизни».
Сегодня индустриальный уклад присутствует везде: и в городе, и в деревне. Даже на селе сейчас принято работать по найму и покупать продовольствие у системы – в магазинах. Скотину держат всё меньше, огороды уменьшают. Если раньше село кормило и себя и города, то сегодняшняя деревня не может прокормить сама себя. Она питается, в основном, из магазина. Даже те немногие люди, кто производит сельхозпродукцию в каком-то заметном количестве, как правило, не дотягивают до продовольственной автономии. Обычно это делается на продажу. Такое подсобное хозяйство является товарным и, соответственно, однобоким, не автономным.
Собственно, граница между свободой и несвободой от индустриальной системы пролегает в наличии или отсутствии автономного жизнеобеспечения. Человек, не имеющий автономного жизнеобеспечения, является неосознанным рабом системы. Потому что от системы полностью зависит его жизнь. А также жизнь его детей и его близких. Это колоссальная, не до конца осознанная зависимость.
Таким образом, индустриальная система лишает человека свободы, ставит его под контроль, в полную зависимость от себя, и в итоге определяет его поведение. Она подчиняет себе сознание человека, его душу.
Кто же стоит за этой системой? Какие силы?
Полагаю, что не ошибусь, если скажу, что современная индустриальная система – это организованная, получившая дополнительные возможности научно-технического прогресса, и ставшая вследствие этого глобальной, тайна беззакония.
Оставаясь внутри индустриальной системы, человек подвергается лавинообразно нарастающему влиянию тайны беззакония, он ставит себя в зависимость, и даже в рабство от неё. Вопреки наставлениям святых отцов он не удаляется от этого конгломерата соблазнов.
Может быть, именно этим объясняются давно предсказанные апостасийные процессы? Индустриальные епископы перестают верить главному догмату христианства? Индустриальные монахи становятся не лучше мирян? Индустриальные священники благословляют принимать биометрию и чипы и говорят: «да, это от антихриста, но куда деваться? Все равно все это примут, без этого не прожить»? Индустриальный патриарх ведет церковь к унии с еретиками? Индустриальные батюшки на приходах поминают еретичествующего патриарха и помалкивают о последних временах? Их души уже в плену?
И, может быть, поэтому еще за много десятилетий до ИНН, СНИЛС, биометрии и чипов, православные старцы благословляли уходить из городов на землю, садить огород и заводить скотину? Чтобы оградить себя от соблазнов индустриальной тайны беззакония и сохранить богодарованную свободу для следования за Христом?
Живя на земле и производя для себя хотя бы продукты питания, человек уже независим от индустриального общества. Без него он не погибнет. Он потерпит скорби, но будет жив. Бог его не оставит. Отказавшись от служения системе, такой человек уповает только на Бога. И со временем крепнет в своём уповании. Более того, такой человек получает средства к жизни не от других людей в обмен на свою свободу, а от Самого Бога через сотворённую Им природу. Трудясь на земле, производя для себя продукты питания, он пребывает в богообщении! В противоположность этому индустриальный человек отделен от Бога, он всецело зависит от других людей, от системы, и должен угождать, служить им. Для Бога места почти не остается. Он вытеснен системой.
Вся православная эсхатология, так или иначе, связана с появлением и развитием технологического общества. Оно легко узнается в тексте Откровения Иоанна Богослова.
Промышленная и научно-техническая революция произошли относительно недавно. И активно продолжаются. Поэтому православным сообществом еще не осмыслены в достаточной мере ответы на новые вызовы современности. Так, например, тезис «спасаться можно в любом месте» подлежит пересмотру.
Христиане, физическое выживание которых зависит от технологической системы и, соответственно, от тайны беззакония, вводят себя в очень большой соблазн.
Думаю, что научно-технический прогресс может служить людям и даже помогать им быть верными Богу, но при одном условии: он должен направляться и контролироваться настоящими христианами. Может быть, так и будет при грядущем православном царе. Пока же всё совсем наоборот.